Вид с Немцовского моста
Он любил Родину, как Чубайс. Он был правдив, как Сванидзе. Он был добродетелен, как «Пусси райот», а в вежливости не уступал Ксюше Собчак.
В его лице власть потеряла помощника, который особо талантливо разваливал оппозицию изнутри. Все помнят изысканные печати, которые он ставил на лбы либеральным соратникам. В день его похорон в зале прощания крайне недоставало венков со словами «Другу-либералу от «мрази ё***той». Или «Скорбим и помним! Твои «законченные суки», «уроды», «сектанты», «твари» и «насекомые».
Его убийство у стен Кремля было ходом сильным, но не продуманным до конца. Могли ведь заманить на колокольню Ивана Великого и сбросить оттуда. Тогда бы оранжевая колонна втекла прямиком в Спасские ворота и осталась за ними до полного триумфа либерализма.
Заказчик убийства власть в России не опрокинул, но добился немалого. Он бросил тень на первое лицо в государстве и его опору в Чечне. Он убрал проблемного для себя лидера и дал ничтожной, разрозненной оппозиции объединяющий символ. По иронии судьбы живой Немцов мешал объединять оппозицию, а мёртвый этому весьма поспособствовал. Наконец, он сотворил бельмо на глазу у власти – «народный мемориал», который сразу полюбили мировые телеканалы.
И оппозиция пытается использовать эти приобретения. Она превращает ежегодный «марш памяти» в протестное шествие. Она снимает кино про «слишком свободного человека» и лепит из убитого политика исполина, которым он выглядит только в окружении «насекомых». Она требует переименовать мост, где убили «борца», и соорудить на нём кричащий мемориал. Оппозиция надеется на то, что однажды Большой Москворецкий окрасится в оранжевый цвет и с него потекут протестные волны.
А мост как-то всё не окрашивается. И мешает этому не «кровавая гэбня» и не партийный градоначальник, а память. Память о времени, когда «слишком свободные люди» резвились во власти и организованный ими карнавал смерти уносил под миллион жизней в год.
Беспризорники
Всякий раз, когда к Большому Москворецкому подваливает оранжевая колонна, мост становится «Немцовским» на час. И в этот час с него многое открывается. С него становится видно, что либерализм в России – это подрывная работа или тяжёлый недуг. С него открывается вид на демократию девяностых – на всю её лживость и беспощадность.
В этот час вспоминаешь о тех, кого «реформаторы» затолкали в безнадёгу и смерть, а так же о тех, кому они не дали родиться.
Детство в 90-е
Лики тысяч людей, названных лишними, лики детей, не вдохнувших воздух Земли, отражаются в водах, текущих под «Немцовским мостом». И если жива ещё в нашем мире надежда, цветы, брошенные с него, доплывут точно по назначению – до самых небес.