Назови мне такую обитель,

Я такого угла не видал,

Где бы сеятель твой и хранитель,

Где бы русский мужик не стонал...

I.

Эти горестные, проникнутые сердечной болью слова принадлежат русскому писателю, революционному демократу Н.А. Некрасову, боровшемуся за отмену крепостного права в России.

Тяжела судьба российского землепашца, которого после крещения Руси стали именовать «христианином» или крестьянином. Веками бесправные крестьяне были в рабской зависимости от своих господ. А.Н. Радищев, проехавший из Петербурга в Москву через сотни крестьянских селений, был потрясен убогостью быта, нищетой, бесправием русского крестьянина. «Звери алчные, пиявицы ненасытные, что крестьянину мы оставляем? То, чего отнять не можем, – воздух. Да, один воздух. Отъемлем нередко у него не только дар земли, хлеб и воду, но и самый свет... Ибо помещик в отношении крестьянина есть законодатель, судия, исполнитель своего решения и, по желанию своему, истец, против которого ответчик ничего сказать не смеет. Се жребий заклепанного во узы, се жребий заключенного в смрадной темнице, се жребий вола во ярме...».

Екатерина II, недочитав книгу, с гневом начертала на обложке: «Бунтовщик! Хуже Пугачева!» И распорядилась найти, арестовать, осудить... Смертная казнь А.Н. Радищева была заменена каторгой в Илимском остроге в Сибири.

Великие русские художники А.Г. Венецианов, В.Е. Маковский, В.М. Максимов, А.И. Корзухин оставили нам картины крестьянской жизни, пробуждающие стыд и совесть потомков перед горькой судьбой наших предков, задавленных господством эксплуататоров.

Крепостное право в России было отменено в 1861 году, но кабальная зависимость крестьянства перед помещиками и государством осталась. Крестьяне получали земельный надел в собственность, но за деньги. Государство расплатилось с помещиками сполна, а долги... положила на «свободного крестьянина»...

Для выживания в условиях российского климата, одного урожая в год, недородов и голода наши крестьяне вели общинный образ жизни. Наделы оставались за семьей, а с нуждой боролись сообща: помогали семьям многодетным или потерявшим кормильца пережить зиму, не погибнуть от голода, посеять, собрать урожай... Один из основателей движения славянофилов в России А.С. Хомяков (1804–1860 гг.) писал: «Община есть одно уцелевшее гражданское учреждение всей русской истории. Отними ее, не останется ничего; из его же развития может развиться целый гражданский мир», – отмечал этот прозорливый мыслитель.

Бурное развитие капитализма в России в конце XIX – начале ХХ века потребовало миллионы рабочих рук. Где их взять? Выход нашел самый жестокий капитализатор в истории России П. Столыпин. Он разрубил крестьянскую общину и крестьянскую семью с их вековым внутренним гуманным духом. По реформе Столыпина право на землю в крестьянской семье безраздельно закреплялось за одним человеком – физически сильным, здоровым, не отягощенным совестью и состраданием к судьбе своих родных и близких. Остальные или батрачьте, или выметайтесь! Вот так на «законных основаниях» появился класс «крепких хозяев», кулаков-мироедов в сельском хозяйстве.

Недовольных успокаивали на виселицах, жестокими публичными экзекуциями, судилищами. Вот и потянулись миллионы вчерашних крестьян на рудники, шахты, железоделательные заводы, на строительство железных дорог, где они, чистые пролетарии, обретая классовое сознание, неизбежно вырастали в могильщиков капитализма, что «мудрый преобразователь» Столыпин, перед которым и сегодня со слезами благодарности стоит на коленях реформаторская элита, не разглядел...

В 1917 году ленинским декретом земля была национализирована и стала общенародной собственностью. Те, кто на ней жил и работал, получили 150 млн десятин бесплатно, без выкупа. Кроме того, крестьяне освобождались от уплаты 700 млн рублей золотом за аренду земли и от 3 млрд рублей старых долгов за землю. от почему крестьяне, одетые в солдатские шинели, так смело вступились за советскую власть, разгромили интервентов и белогвардейщину в годы гражданской войны.

Переход к Новой экономической политике, замена продовольственной разверстки продовольственным налогом быстро оживлял экономическую жизнь на селе и в городе.

Грандиозные планы социалистического строительства, грозовая атмосфера империалистического окружения СССР требовали радикального переустройства аграрных отношений для обеспечения продовольственной безопасности страны. Основным тормозом на пути этих преобразований стала распыленность сельских товаропроизводителей, патриархальная отсталость ведения хозяйства.

К началу 1928 года в стране насчитывалось около 25 млн мелких единоличных крестьянских хозяйств. В том году вручную было засеяно 74,4 процента яровых культур, сжато и скошено зерновых серпом и ручной косой 44,4 процента, обмолочено цепом 40,7 процента урожая. Единственным выходом из этого тупика могла быть только коллективизация сельского хозяйства. Генетическая память восстанавливала перед крестьянином образ общины, которая спасала его семью в грозные годы жизни. Поэтому подавляющее большинство крестьян поддержало создание колхозов.

В самом крупном во всем Саратовском Заволжье Новоузенском уезде крестьяне задолго до коллективизации энергично создавали товарищества по совместной обработке земли, сельхозартели, кооперативы и даже коммуны. Советская власть помогала им тракторами, плугами, боронами, семенами, агрономическими консультациями, и хозяйства быстро набирали силу, становились на ноги, уходили от нужды, обретали веру в преимущество коллективного труда.

Колхозный строй выдержал тяжелейшие испытания в годы Великой Отечественной войны и восстановления народного хозяйства, обеспечив продовольственную безопасность нашей Родины.

Ii.

В послевоенные годы сельское хозяйство СССР, опираясь на преимущества социалистической системы хозяйствования, мощную поддержку государства, превратилось в могучий агропромышленный комплекс с новейшими, прогрессивными технологиями, высокой производительностью труда, колоссальным объемом продукции, обеспечив стратегическую безопасность Державы, легкую и пищевую промышленность отечественным сырьем. Сельское хозяйство СССР располагало могучей индустриальной базой, десятками вузов, НИИ, Академией сельхознаук. Село было полностью электрифицировано; радио, ТВ, кино, объекты культуры, спорта, здравоохранения, образования, современной торговли – все было неотделимой частью повседневной жизни сельских тружеников СССР.

Трагические перемены в нашей жизни в мирное время (!) начались в ходе реставрации капитализма в России. Бытует мнение, будто реформаторы наивно ошибались, взявшись за «перестройку» нашей жизни. Им будто бы казалось, что булки растут в хлебной лавке, молоко разливается из крана, а картошка растет где-то рядом с кухонной плитой...

Это не совсем так! Реформаторы – злейшие циники. Они прекрасно знали, какое черное дело они начинали творить в нашей стране. Всем ходом реформ руководили люди с изощренным умом, направленным на уничтожение базовых основ жизни в нашей стране:

1. Ликвидацию общенародной собственности на землю и ее запуск в торговый оборот. А так как колхозы и совхозы получали землю бесплатно и в вечное пользование, то они немедленно теряли почву под собой и разрушались.

2. Подлежало уничтожению отечественное сельхозмашиностроение – индустриальная основа эффективных технологических процессов в земледелии, животноводстве, хранении, переработке сельхозпродукции.

3. Прекращалось финансирование сельского хозяйства, ликвидировались НИИ, сортоиспытательные, селекционные станции и лаборатории, уничтожались мощные ирригационные системы и водоохранные объекты, склады, элеваторы.

4. Вселенский обман таил в себе коварный замысел реформаторов «вернуть землю крестьянам», якобы изъятую большевиками. Колхозные, совхозные поля условно делились на паи и «раздавались» крестьянам... на бумаге. Потому что поле не подлежало разделу (!), а межевание невозможно провести без ущемления размера соседних паев. То есть «освобожденный» колхозник получить пай в натуре не мог физически.

Поля зарастали подлеском, бурьяном или становились легкой добычей холдинговых компаний и латифундистов. По данным Следственного Комитета РФ (РГ, 7.02.2019 г., № 26), «самым лакомым куском была и остается земля, которой чиновники распоряжаются по своему усмотрению. Она уходит по бросовой цене, остальное в личный карман».

Потрясающая картина разрушений, произведенных реформаторами в сельском хозяйстве нашей страны, изложена в работе: «Белая книга. Экономические реформы в России 1991–2001 гг.».

По данным последней сельхозпереписи (РГ, 13.12.2018 г., № 280), сегодня в России 36 тыс. сельхозорганизаций; 136,7 тыс. крестьянских (фермерских) хозяйств; 38 тыс. индивидуальных предпринимателей; 23,5 млн личных подсобных хозяйств; 75,9 тыс. некоммерческих объединений, в т.ч. 90 процентов – садоводческие товарищества, т.е. распыленность хозяйствующих на земле субъектов не уступает 1928 году накануне коллективизации.

Может ли такое сельское хозяйство быть сильным, конкурентоспособным? Никогда!

По сравнению с 2006 г. на 40 процентов сократилось число сельхозорганизаций (это остатки бывших колхозов, совхозов, кооперативов, артелей). На 46 процентов сократилось число крестьянских (фермерских) хозяйств. При этом четверть оставшихся сельхозорганизаций и одна треть крестьянских (фермерских) хозяйств сельскохозяйственной деятельностью... не занимались. С 1,6 млн до 2,6 млн возросло число хозяйств с заброшенными участками земли. Т.е. идет неумолимая деградация, развал в сельском хозяйстве России.

На фоне разорения сельхозтоваропроизводителей с 2006 по 2016 год выросло число средних и крупных владельцев- фермеров и индивидуальных предпринимателей. Это естественный процесс монополизации, в результате которого недееспособные собственники поглощаются растущим аграрным капиталом. Сегодня более 75 процентов всей используемой земельной площади сосредоточено в руках 24 процентов сельхозорганизаций. В это же время нарастает техническая отсталость в сельском хозяйстве. С 1990 года количество тракторов сократилось втрое (!), соответственно втрое возросла нагрузка на 1 трактор. Сегодня в России на 1000 га пашни приходятся 2 трактора, в Белоруссии – 9, в США – 25, в Германии – 80 тракторов.

2/3 наших тракторов уже отработали более 10 лет. На один комбайн в России приходится 800–900 га уборочных площадей при норме 300–350 га. Неслучайно потери урожая у нас составляют ежегодно 10–20 процентов.

На бывших советских заводах сегодня собирают иностранные тракторы, комбайны, прицепное и навесное оборудование, а затем более 50 процентов регионов страны... скупают эту технику за бюджетные деньги. Фактически это скрытый импорт зарубежной сельхозтехники. Причем «западники» не производят в России запчасти к своей технике и в страду простой тракторов, комбайнов из-за какой-либо шестеренки выливается в огромные потери: пока железку не привезут из-за океана...

В последние годы правительство России предпринимает активные меры по увеличению экспорта продовольствия из нашей страны за рубеж. Есть ли у нас излишки продовольствия? Мировой практикой установлены средние медицинские нормы потребления человеком основных продуктов питания. Чтобы удовлетворить суточную потребность человека (мясо, яйцо, молочные продукты и др.), нужно произвести около 3 кг зерна, т.е. около 1 тонны зерна на одного человека в год, т.е. нам надо производить не менее 140 млн тонн зерна. Но таких расчетов либералы не признают.

В 2019 году прогнозируется получение 108 млн тонн зерна, из которых 40 млн тонн запланировано экспортировать. А ведь в стране более 20 млн граждан живут за чертой бедности, для них проблема ежедневного питания не пустой звук... Кроме зерна Россия в нарастающих объемах экспортирует сахар, растительные натуральные масла – подсолнечное, кукурузное, соевое, рапсовое, льняное, мясо «мраморных» сортов, мясо птицы, рыбу, морепродукты, кондитерские изделия...

Особенно «радует», что уже в первом полугодии 2019 г. начнется экспорт молочной продукции в Китай. В 2018 году в России произведено всего 30,6 млн тонн молочной продукции. Поголовье коров снижается год от года, Россия завозит сухое молоко, внутри страны потребление молочных продуктов сокращается из-за снижения реальных доходов населения (РГ, 7.02.19 г., № 26).

Переработчики молока поддерживают стоимость своей продукции за счет... использования заменителей молочного жира, т.е. пальмового масла. В погоне за увеличением экспорта продовольствия либералы мирятся с сокращением площадей под картофелем, овощами в России и увеличивают посевы технических культур, идущих за рубеж. Сегодня некоторые птицеводческие холдинги России на 35-80 процентов зависят от импорта суточных цыплят из... США (РГ, 17.05.18 г., № 104).

Особенно уязвимы российские сельхозпроизводители в обеспечении семенами отечественной селекции. Так, доля импорта семенного картофеля составляет... 80 процентов. Еще хуже обстоит дело с сахарной свеклой – 98 процентов импортных семян. Схожая ситуация и по ряду других видов продукции, сырья и продовольствия (из доклада Минсельхоза России на «правительственном часе» в Госдуме. (РГ, 20.09.18 г., № 209). И в этих условиях многое из того, чего недостает в своей стране, вывозится за рубеж...

Почти 30 лет под руководством просвещенных на Западе рыночников наша страна никак не может выйти на дорогу устойчивого динамичного развития, имея для этого идеальные естественные условия, богатейший социально-исторический опыт нашего народа в обустройстве своей жизни.

В мирное время после Победы в тяжелейшей изо всех мировых войн, после обретения статуса мировой Державы, Центра мировых сил добра и справедливости наша страна переживает унизительное состояние «развивающейся страны». Это «заслуга» реформаторов...

Жесточайшей разрухе подвергалось не только производство, но вся социальная сфера российского села. Либералы и сегодня смотрят на село сквозь оцифрованные глаза и видят исключительно коммерческий эквивалент своих деяний. С первых дней своих губительных реформ либералы называли сельское хозяйство «черной дырой»... Но сельское хозяйство – это не только земля, техника, скотные дворы, вековые проблемы. Это особый духовно-материальный мир, в котором действуют не только юридические законы, нормативы, правила. Нет! Это сфера, где изначально, с первых дней Бытия действуют законы живой природы.

Русские люди веками стремились жить в согласии с этими законами природы – землей, водой, светом, согласуя свою деятельность с временами года, климатом, естественными изменениями. Эта гармония наполняла силы российского крестьянина и оставалась основой его надежд на лучшую жизнь. Ведь крестьянин всегда имеет дело с живыми организмами – землей, растениями, животными, подчиняющимися своим биологическим законам.

Вот этот-то мир оказался недоступен реформаторам с рыночной психологией. Главный удар был нанесен по человеку на земле. У него отняли работу, право на труд. Безработица на селе вдвое выше, а зарплата вдвое ниже, чем в городе. За годы реформ «оптимизированы» десятки тысяч школ, детсадов, больниц, фельдшерских пунктов, магазинов, почтовых отделений, клубов, библиотек, автобусных маршрутов...

Только за последние 10 лет население села сократилось на 1 миллион человек, смертность на селе выше городской. В 2018 г. в сельских школах недоставало 400 тыс. мест, занятия идут в 2-3 смены. С каждым годом идет опустынивание села. Главная газета России пишет: «Умирает деревня Клещенки Костромской области – одна из тысяч российских поселений, исчезнувших с карты. Колхозные поля опустели, на крышах заброшенных ферм вырос трехметровый лес. "А лечитесь где, – спрашивает корреспондент последнего жителя села. – В Красном, за 20 километров. Там у нас морг. – А больница ближайшая? – И больница там, она же морг. Но туда ехать только умирать. Недавно заболел зуб. Записали на прием через три недели!"» (РГ, 30.01.19 г., № 19).

Вернулись времена Радищева и Некрасова в нашу обитель XXI века. Можно ли исправить ситуацию? В условиях господствующей демократии – нет! Ведь нужно национализировать землю, возродить коллективные формы крестьянского труда, лавиной двинуть на село все ресурсы и технологии, которыми располагает страна, дать работу каждому работоспособному, восстановить всю социальную инфраструктуру... И всего-то... И примеры-то есть: взгляните на совхоз им. В.И. Ленина в Подмосковье, на могучее сибирское хозяйство «Ирмень» в Новосибирской области и тогда реформаторы бесследно сгинут со стыда за свою позорную деятельность в сельском хозяйстве матушки-России.