Александр ТЮРИН. Миражи и сущности либерализма

1.

В последнее время можно встретить даже у патриотов такое высказывание, что наши российские либералы, которые откровенно желают прекратить существование России как самостоятельного государства (для начала отдать Крым с Донбассом украинскому режиму на растерзание, потом Курилы, Калининград, Сибирь и т.д.), поддерживают все информационные кампании Запада против России и ошельмовывают самые славные периоды нашей истории и т.д. – это, дескать, псевдолибералы, не настоящие либералы. Мол, есть подлинный либерализм, который за все хорошее против всего плохого, а наши псевдолибералы его портят. Увы, господа и товарищи, это не так. Либерализм - это не просто красивые фразы о свободе, а идеологическая система, имеющая одной из целей подчинение российского государства интересам Запада, превращение России из субъекта мировой политики в объект, в набор ресурсов для внешнего пользования.

Результат действия либеральной системы идей – воинствующей тоталитарной идеологии крупного капитала – налицо, всё можно узнать «по её плодам». Сегодня богатство 42 богатейших людей мира равняется богатству беднейшей половины мирового населения, то есть 3,7 миллиардов человек. А одному проценту мирового населения [находящемуся, преимущественно, в западных странах, или обслуживающему интересы западного капитала в странах мировой периферии] досталось 82% мирового богатства, созданного в истекшем году. (Данные не каких-то коммунистов, а авторитетной Oxfam.) К сегодняшнему дню глобальный капитализм добился того, что и не снилось сеньорам феодалам даже в самые темные века. Созданная им пирамида денежного неравенства также представляет собой пирамиду власти и господства, диктатуру больших денег, потому что деньги дают власть. И эту власть надо защищать и оправдывать при помощи идеологии.

 

2.

Либерализм - это идеология, созданная английским правящим классом, торгово-финансовой олигархией, в 17-18 вв., в стране, наиболее капитализированной в это время, для идеологического обеспечения ее экспансии.

Суть либерализма была, есть и будет такой - облачить в красивый идеологический флер экспансию англосаксонских государств, а затем и коллективного Запада, захват им средств производства и присвоение прибавочного продукта по всему миру. Всё остальное - симулякры. Собственность становится священной только тех, когда попадает в руки тех, кому положено ее иметь - и это со времен огораживаний и захватов общинной и мелкой крестьянской собственности в Британии 16-17 вв. до прихватизации в России в 1990-е. Гражданское общество лишь для избранных, а не для тех, кого эти избранные эксплуатируют в хвост и гриву. Государство не нужно для помощи бедным и эксплуатируемым. Сильное государство позволено иметь только в западном ядре мировой капсистемы; оно нужно для постоянной внешней агрессии и внешних захватов, в первую очередь для захвата торговых коммуникаций и финансовых потоков.

Первым делом, кстати, долбанули либерализмом по Франции (в т.ч. через масонские ложи). Франция перестала быть соперником Англии (революция, наполеоновские войны, итоговое поражение, утрата всех колоний), стала ее сателлитом, а Англия создала колониальную империю с населением в 500 млн. чел, выделяя колонии своему французскому сателлиту по остаточному принципу.

Идеология либерализма начиналась, у Джона Локка, как чистой воды модерн - долой традиции, государственность в форме какого либо патернализма - заботы о маленьком человеке и его маленьком достатке, оставим только то, что не мешает зарабатывать деньги и владеть частной собственностью. Собственно, так сложилось, что либерализм - это об отношениях человека и вещей, точнее денег, в том числе с другими людьми через деньги. Если у человека нет денег, он не человек, а ресурс. Будет это британский крестьянин, выгоняемый из его дома в ходе огораживаний. Или абориген в Америке, Австралии или Африке. Земля, что кормит его, признается terra nullius, "ничейной землей", которую может захватить любой предприимчивый джентльмен, а самого аборигена ликвидировать для повышения стоимости земельного владения. Для либерализма нет ничего выше человека-с-деньгами, ни духа, ни Бога, ни духовных ценностей, ни общины, ни традиции, ни народа.

Господство западного капитала создано отнюдь не одной только "невидимой рукой рынка", о которой писал еще один либеральный теоретик Адам Смит. К "невидимой" руке всегда прилагались вполне физические загребущие вооруженные руки - агрессии, диктата, интервенций, масштабного грабежа и прямого геноцида (племена и народности, чье существование признавалось экономически нецелесообразными для эксплуатации - просто истреблялись).

Промышленная революция в Англии, столь прославленная либералами, совершенно неудивительным образом совпала с масштабным ограблением Индии (только за первые десятилетия господства в новой колонии англичанами было выкачано оттуда ценностей и ресурсов на сумму около 1 млрд фунтов стерлингов - а на один тогдашний фунт можно было жить целый месяц)[1]. Только после этого и случился необходимый поток инвестиций в промышленный переворот в Англии, а вот в Индии лишь за 1769-1773 гг. случилось около 10 млн. голодных смертей.[2] Совпала и с действием "атлантического торгового треугольника", в котором рабы поступали из Африки на вест-индские плантации, с вест-индских плантаций хлопок на английские фабрики и ром в Африку. Совпала также с уничтожением коренного населения Ирландии, Нового Света и Австралии, где земли аборигенов понадобились «свободным индивидуумам». Где вы слышали сожаления либералов, что в идеологии что-то не то. Совсем наоборот. То, что происходило, вполне соответствовало теории и практике либерализма.

Оба Милля, отец Джеймс и сын Джон Стюарт, развивали утилитаризм Дж. Бентама (что полезно, то и морально). Основная их идея - если людям не мешать стремиться к обогащению и обладанию частной собственностью, то они, освободившись ("свобода от") от всего надиндивидуального (читай, духовных скреп), прекрасно должны поладить. И у этих либеральных мыслителей всякие индусы и негры тоже просто ресурс, как например папа Милль в «Истории Британской Индии» указывал на полезность жесткой эксплуатации населения этой колонии именно по причине отсутствия у индусов утилитаристского сознания.

У Герберта Спенсера либерализм - это звериный капитализм в форме социал-дарвинизма, падающего подтолкни и сожри. Сильные, побеждая слабых, делают общество сильнее – таков ход мыслей этого либерального философа. Помощь слабым – это зло, которое тормозит прогресс. Жестокая эксплуатация колоний оправдана, потому что представляет естественное господство сильных над слабыми. Спенсер пишет: «Когда мы описываем нищету человека, мы обычно в таком случае подразумеваем, что это страдание, постигшее «достойного человека», хотя скорее всего речь идет как раз о страданиях недостойного человека... И скорее всего, они лишь ни на что не годные ничтожества, живущие за счет тех, кто, напротив, годен много для чего». А еще они бездарны, уродливы, тоталитарны и завистливы, хотят добраться до вашей священной собственности. Это уже у либертарианки Айн Рэнд. [3]

Перекинувшись через океан, либерализм нашел благодатную почву в среде англосаксонских колонистов. Так, наряду с текстами о всяческих свободах, Т. Джефферсон, один из отцов-основателей американской нации, автор Декларации независимости и видный философ эпохи Просвещения, регулярно изрекал вот такое в отношении коренного населения Америки: «Нет для нас ничего более желанного, чем растоптать этих наглых дикарей и покончить с их преступлениями», «пришло время разделаться с ними», «варварскими злодействами они заслужили себе смерть», «если мы беремся за топор в войне против любого племени, то мы не опустим этот топор, пока племя не будет полностью уничтожено или вытеснено за Миссисипи... В этой войне они убьют некоторых из нас - мы же уничтожим их всех до единого».

 

3.

Но после того как либерализм обрушил основного соперника Англии Францию - с Эдмунда Берка - он стал претендовать на традицию, мол, высшее сословие в самой Англии должно остаться при своих владениях и постах.

Собственно, эта двойная бухгалтерия - это неотъемлемое свойство либерализма. Либерализм может играть на поле консерватизма, национализма, и даже левых идей, может быть за церковь, и против нее, может быть и совершенно расистским, и быть показушно-киношно против расизма - главное снести то, что мешает накоплению западного капитала.

Либерализм всегда двухслоен. Грубо говоря, есть видимость и сущность. На внешнем плане проповедуется индивидуализм, почти что атомарность личности – это для окучивания противника, народа, у которого надо что-то взять. Но, в сущности, либерализм всегда действует с помощью глубинных крепко спаянных клановых структур, которые пользуясь своим финансовым и информационным могуществом, управляют финансовыми и информационными потоками, организуют разрушение тех социальных форм, которые им мешают, включая и государственный аппарат в осваиваемых странах. Это то, чем в 18 веке занимались масонские ложи, в 21 веке тысячи «неправительственных организаций» и «некоммерческих фондов», за которыми стоят люди, которых никто никогда не выбирал. И тот же Федрезерв США, орудие финансовогого господства над миром, был фактически создан не собранием «свободных личностей», а сплоченным, в том числе и родственными связями, кланом финансистов Варбургов, Шиффов, Кунов и Лоебов.

Интересна спайка либерализма с «ветхозаветными» мотивами протестантских англосаксонских сект, которые также прекрасно обслуживали интересы колонизаторов и расистов, как британских, так и американских. Создавая прекрасную основу для, так сказать, праведной ненависти к слабым и лишним людям. Лишенный обрядов, да и истинной христианской сути, протестантизм не случайно обращался к примеру древневосточных «библейских» зверств и массовых убийств, проводившихся на этнической и конфессиональной основе. Например, начало геноцида индейцев – истребление в 1636-37 гг. пекотов и ниантиков, проживавших на берегу Массачузетского залива («резня в Мистик» и т.п.) – облекалась пуританами-англосаксами именно в псевдобиблейские формы. Дж. Мейсон, возглавлявший истребительный рейд против пекот, так охарактеризовал уничтожение племени, включая женщин и детей: "Нападение на пекот было Божьим актом, Который смеялся над Своими врагами и врагами Своего народа, с презрением отправив их в гиенну огненную. И сделался Господь судьей над язычниками, заполняя Мистик трупами".

В этом случае, «азиатское варварство», столь порицаемое западными идеологиями, отлично пришлось ко двору.

А протестантская этика, которая тоже нашла свое место в либерализме, перевела материальное стяжательство из области греха в область высокоморального деяния, дозволяющего рациональную утилизацию любых ресурсов, живых и неживых. Любовь Бога к человеку определялось теперь достигнутым им материальным успехом.

Принцип "свободы совести" уничтожил совесть как таковую; и это понятие - тревожное и давящее, связанное с тем, что стоит над «эго» - исчезло из либерального этического словаря.

 

4.

В наиболее доступной и ударной форме либерализм - это форма расовой теории, согласно которой только западная цивилизация является единственным двигателем мирового прогресса - от технологий до социальных практик и всяческих свобод - в то время как остальные цивилизации представляются как заповедники агрессивных диктатур и отсталых тираний. Так что единственным вариантом для них является вползание на карачках в западную цивилизацию, смиренное заимствование западных практик в виде своего роды франшизы с непременной уплатой внушительного роялти и паушального взноса в западные банки.

Для либерализма всё, что находится за пределами Запада – область тьмы и варварства, которая должна быть цивилизована западным миром, поэтому он легко впитывает все русофобские концепции и мифы, ставя их себе на службу. С Запада такое отношение было передано и российской секулярной интеллигенции, полностью взращенной на западной концептологии.

Надо осознавать, что российский либерализм, как идеология обслуживающая западный капитал, был, есть и будет принципиально русофобским. И будет работать на то, чтобы Запад наконец захватил евразийский хартленд, что у него так и не получилось за 1000 лет.

Для западника-либерала Россия – «азиатчина», «Азия». Притом «Азия» для него это именно негативные коннотации, сопряженные с «варварством», «дикостью». К реальной истории это имеет мало отношения – незападные общества: индийская империя Маурьев, китайское государство династий Тан и Сун, Византийская империя 6-11 вв. превосходило современный им Запад на порядок по всем цивилизационным показателям, включая права и свободы. Успехи этих государств в науках и технологиях на 500 лет опережали то, что было достигнуто в Европе. А Советский Союз, разгромив в индустриальной войне всю Европу, сплоченную в гитлеровский евросоюз, затем в технологическом рывке в космос опередил даже Америку, опирающуюся на ресурсы, в том числе и интеллектуальные, большей части мира…

Фактически Запад, силами либеральной идеологии, навесил на Россию и другие незападные общества именно то, что на самом деле было его собственным постоянным атрибутом. Агрессия, принудительный труд, рабство, насилие.

Запад - родина настоящего рабства. Именно Европа была регионом классического рабства, где человек, согласно чеканному определению Аристотеля, есть instrumentum vocale, говорящее орудие. В огромной Римской империи большинство населения являлась рабами (рабство было значительным и в предшествующих ей государствах: Римcкой республике, государственных образованиях италиков, галлов, иберов, греческих полисах и т.д). И Римская империя включала те территории, которые и поныне являются самыми густо населенными в Европе; это Италия, Франция, Бельгия, Англия, Испания, Португалия, Австрия, Швейцария, Юго-Западная Германия и т.д. Большинство европейцев - потомки рабов.

С падением Западной Римской империи в социальных отношениях мало что изменилось, как убедительно показывает исследователь раннего средневековья Анри Пиренн. В наступившую эпоху поместья европейской знати переполнены рабами. Верден, Готланд, Прага - центры работорговли. Свободное население составляет меньшинство в варварских германских королевствах, обосновавшихся на месте распавшейся Западно-Римской империи: франков, остготов и вестготов, вандалов, бургундов и т.д, которые управляются абсолютными властителями с полным подражанием формам позднего римского правления. Основным товаром, которым торгуют раннесредневековые европейские (от англосаксонских до чешско-моравских) государства с Византией, самой развитой страной того времени, являются рабы.

«Величайший ум Запада, Григорий Великий, бывший папой римским с 590 по 604 г., в приветственном послании византийскому императору Фоке, направленном в 603 г., подчеркивал, что тот правит свободными людьми, в то время как короли на Западе - рабами: "Есть в самом деле различие между королем, правящим своим племенем, и императором, правящим обществом, потому что король является хозяином рабов, а император оберегает свободнорожденных людей".»[4]

Это полуазиатская Византия являлась страной, где даже низшие сословия обладали правами и возможностями, о которых в Западной Европе могли только мечтать. К 7-8 вв. в Византии на земле сидели преимущественно свободные общинники, которых поддерживали законы и императорская власть. Западная же Европа была миром рабства и темноты, западное общество представлял пирамиду вассалитета и зависимости. Более слабые, чтобы найти защиту, вступали в кабалу к более сильным (что обозначалось термином "коммендация").

Как пишет историк Ф. Успенский о европейской пирамиде господства: "Одни вступали в зависимость к королю, другие - к частным лицам. Кто искал защиты, тот обязывался к послушанию и разного рода повинностям и службе; кто обещал защиту, тот давал согласие оберегать интересы защищаемых… Тогдашние законы, по-видимому, не допускали иного состояния, как зависимое."

К 8-9 вв. основная масса европейских рабов стала безгласным угнетаемым крестьянством, сохранив прежнее название - servi. Число сервов было значительно пополнено бывшими свободными людьми за счет коммендации. Начиная с империи Карла Великого, начинается массовое закрепощение общинников-германцев. Прославляемые либералами документы начала 13 в., английская Магна Карта и венгерская Золотая булла, как и соответствующие им польские статуты и привилеи через два века - это не основополагающие акты свободы, а акты порабощения для простонародья, предпринятые оккупационной элитой. Замечу, что в Англии тогда правит нормандская знать, включая королей, которая говорит на французском - после принятия Магна Карты происходит закрепощение английских крестьян, под наименованием "вилланов", которое закончится только с эпидемией Черной Смерти. Такой же жестокий оккупационный характер, с принятием данных «славных» актов, приобрела власть венгерской знати, правившая крестьянами-славянами, польской знати, захватившей древнерусские земли, немецких баронов, накинувших ярмо на шеи славянским и прибалтийским крестьянам. Здесь простолюдин и будет превращен фактически в говорящий инструмент, который производит сырье, которое его господин поставляет на растущий европейский рынок. Отвержение сильной королевской власти знатью означали лишь то, что король мог помешать беспредельной эксплуатации простонародья, а феодалы были достаточно сильны в военном отношении, чтобы не нуждаться в королевской поддержке и королевском войске.

Впрочем, настоящее рабство на территории Европы не исчезает на протяжении всего Средневековья. В 9-10 в. западные европейцы продают своих скованных соотечественников религиозным врагам – сарацинам; цветет работорговля у скандинавов, у чехов и ляхов. Рабами являются министериалы – обслуга германского императора. В 14-16 вв. итальянские торговые республики ведут торговлю рабами, поставляя их не только на Ближний Восток, но и на плантации в своих островных владениях в Средиземноморье, и в приморские европейские города.

Начиная с 16 в. фактически весь мир оказался полем действия западных работоргово-пиратских сообществ, которые, собственно, и стали властью в «передовых» западноевропейских государствах. Сутью этого действия был захват чужой собственности, а по выражению Р. Люксембург, насильственное похищение средств производства и рабочих сил. Без ограбления мелких и общинных собственников, без работорговли и плантационного рабства не обходился не один "очаг свободы". Также как без захвата торговых коммуникаций и торгового обмена, грабительских набегов и наглого присвоения чужих богатств в Ост- и Вест-Индиях, чему служил мощный пиратско-купеческий флот.

Но первой жертвой этих торгово-пиратских сообществ являлось простонародье собственно метрополии. Приход буржуазии в сферу земельных отношений всегда начинался с того, что она захватывала собственность крестьянских общин, сгоняла людей с их земли (evictions). Ограбленный люд обязан был по сути не продать, а предоставить свой труд первому же хозяину-нанимателю по самой минимальной цене - на это были направлены и законы.

Людям, которых лишили собственных средств производства, приходилось выбирать между фабрикой и виселицей. С 16 в. Англии существовало свирепейшее уголовное законодательство, направленное против экспроприированных, бродяг и нищих, в котором смертная казнь назначалась за сотни преступлений, начиная с мелкой кражи на сумму в два шиллинга (стоимость курицы). В правление Генриха VIII на плаху было отправлено 72 тыс. чел., при Елизавете I - 90 тыс, при населении Англии в 2,5-3 млн. чел.[5] Работные дома, куда бесправная рабочая сила направлялась принудительно, создаются королевским указами еще в начале 16 в. (и превращаются парламентским актом в настоящую систему трудовых лагерей в 1834). Для малолетних они были настоящими морильнями. Почти столь же жестокая система наказания царила и в Германской империи - Каролинский кодекс, Испании, Франции, в казалось бы благополучных торговых республиках Генуи и Венеции, где простонародье страдало от голода. Свирепые наказания стали той дрессировочной палкой, которая превратило население Запада в послушное полностью управляемое стадо. Любые девиации от предписанного властями образа поведения и образа мысли карались смертью - за "ведьмовство", "колдовство", "ересь"; в чем преуспевали и инквизиционные суды католической Европы, и светские в протестантских странах.

Трудящиеся фактически подвергались новой форме рабства - пролетарской, и в него загнано была большая часть населения в самых передовых европейских государствах. Совокупность английских законодательных актов на протяжении трех столетий сводилась к тому, что пролетаризированный труженик, по сути, является рабом, который не имеет права выбора и обязан наняться на любых условиях в кратчайшие сроки. В случае, если трудящиеся пытались искать более подходящего нанимателя, им угрожали обвинения в бродяжничестве с наказаниями в виде различных истязаний, длительное бичевание ("пока тело его не будет все покрыто кровью"), заключение в исправительный дом (house of correction), где их ожидали плети и рабский труд от зари до зари, каторга и даже виселица. [6] Согласно английской закону "о поселении" от 1662 г. (действовавшему до начала 19 в.), любой представитель простонародья - а это 90% населения - мог быть подвергнут аресту, наказанию и изгнанию из любого прихода, кроме того, где он родился.

Дети уже во времена Даниэля Дефо начинали работать с четырех-пятилетнего возраста. В период промышленной революции десятилетние трудились на шахтах по 14 часов в день, таская по низким штрекам, где взрослому не разогнуться, вагонетки с углем. На лондонском трудовом рынке, располагавшемся в кварталах Уайт-Чепл и Бетнал-Грин, родители предлагали своих детей в возрасте от семи до десяти лет любому человеку на какую угодно работу с раннего утра до поздней ночи. (Первые законы по ограничению времени работы детей до 10 лет появятся только в 1850-х гг., когда наиболее брутальные формы эксплуатации были переложены на огромное население британских колоний).

Людей превращали в говорящий инструмент разными способами . Практиковалось доведение до такого состояния, что они сами продавали себя в рабство. Первыми рабами на плантациях Вест-Индии были белые: ирландцы и англичане - "сервенты". Недостаток "добровольцев" работорговцы дополняли захватом молодых простолюдинов. Продавали в рабство ирландских клансменов за то, что те проживали на землях, понадобившихся короне и капиталу, практиковались принудительные договоры "пожизненного найма" на шахты и копи, принудительно вербовали вплоть до сер.19 века в английский флот (где пороли плетьми-кошками и килевали) - это был практически тот же захват рабов. Продавались подмастерья и сироты из приютов (причем до самого недавнего времени), продавались дети, которых семья не способна прокормить, продавались жены, продавались наложницы для вельмож и королей.

От трети до пятой части населения стала лишней в Европе уже в просвещенных 18-19 вв. Масштабный голод неоднократно посещает и Ирландию, и шотландский Хайленд, находящиеся под английским правлением. В 1820-1830-е гг. в Англии, уже поучающей остальной мир либерализму, до полумиллиона разоренных ремесленников и членов их семей умирают от истощения. [7] В 1840-х голод буквально опустошает Ирландию, убив за несколько лет 1,5 млн. чел. Очистка земель от общинных и мелких собственников (clearance) и конфискации земель в пользу колонистов (plantations) дали тотально смертоносный результат. На оставшихся у них крохотных участках ирландцы могли прокормиться только неприхотливым картофелем, но вот и его сгубил грибок. Единственным способом спастись от голодной смерти, было бежать за море. Но и в пути болезни убивали около 30% людей, ослабленных голодом. Если в 1840 г. в Ирландии проживало 8,18 млн. чел., то к концу 19 в. 4,46 млн. [8] В более благополучной Англии, к концу 19 века, уехало за океан почти столько же людей, сколько проживало на начало века.

К востоку от Эльбы с 16 в. царило "вторичное крепостничество", обслуживающее европейский рынок. Державы центральной и восточной Европы произвели "вторые издания" крестьянской зависимости, причем в таких тяжелых формах, каких не знало классическое средневековье. Цель - максимизация поставок дешевого сырья на внешний рынок в обмен на предметы роскоши. Шляхта и бароны была по сути колонизаторами в своей собственной стране, образуя там республику грабителей и эксплуататоров.

И самая мелкопоместная шляхта выжимала последние соки из своих хлопов ради того, чтобы купить какие-нибудь голландские часики с боем. Панщина(барщина) в Польше, где царила шляхетская zlota wolnosc – «золотая свобода» , дошла до 6 дней в неделю, а затем нередко стала занимать всю неделю; крестьянин, потерявший возможность трудиться на своем наделе, получал паёк-месячину. В Венгрии ее размер зависел только от произвола владельца, в Трансильвании она составляла 4 дня в неделю, в Ливонии нередко занимала всю неделю ("jeder Gesinde mitt Ochsen oder Pferdt alle Dage", пер. "любой барщинный крестьянин работает с упряжкой быков или конной упряжкой каждый день").

Ничем не ограничена была и власть сеньера над жизнью и имуществом крепостного. "Если шляхтич убьет хлопа, то говорит, что убил собаку, ибо шляхта считает кметов (крестьян) за собак", - свидетельствует польский писатель 16 в. Моджевский. В Дании в 16 в. крестьянами торговали как скотом. Король Кристиан II пытался отменить это и издал указ: "Не должно быть продажи людей крестьянского звания; такой злой, нехристианский обычай, что держался доселе в Зеландии, Фольстере и др., чтобы продавать и дарить бедных мужиков и христиан по исповеданию, подобно скоту бессмысленному, должен отныне исчезнуть". Однако феодалы свергли Кристиана и продажа людей продолжилась. В Шлезвиге и в середине 18 в. помещик владел крестьянином как вещью ("Nichts gehoret euch zu, die Seele gehoret Gott, eure Leiber, Guter und alles was ihr habt, ist mein", пер. "Ничто не принадлежит вам, душа принадлежит Богу, а ваши тела, имущество и все что вы имеете, является моим"). В Нижней Силезии утвердилось правило, что "крестьянские барщинные работы не ограничиваются". В Саксонии крестьянская молодежь призывалась, как в армию, на трехгодичную непрерывную барщину.

Все 16-19 вв. Запад старательно и масштабно давил свободу во всем мире, если считать под свободой самостоятельное развитие, право на жизнь и распоряжение результатами своего труда.

Уже в Средние века Европа стала кладбищем народов. Западная цивилизация (Романо-Германская) в ходе внутренней колонизацией истребляла и принудительно ассимилировала различные коренные европейские народы, в том числе и такие крупные как британские кельты, кельты Арморики, славяне между Эльбой и Одером (коих до начала Тридцатилетней войны ещё насчитывалось 6-7 млн). В европейский мартиролог входят провансальцы (окситанцы), ставшие жертвами альбигойских походов, пикты, славяне Паннонии, Карантании, Трансильвании, Померании, мориски и марраны, пруссы, курши, ливы.

От истребления аборигенных народов и культур Европы было полшага до геноцида в Азии, Африке, Австралии, обеих Америках. От ирландцев, "отправленные в ад или Коннахт" совсем немного до уничтоженных на 90% коренных австралийцев и сокращенных почти на 90%, с 75 млн до 9 млн чел., коренных американцев [9] ; причем слабые беззащитные племена, как например индейцы Карибского бассейна или Калифорнии, истреблялись еще беспощаднее, чем сильные и воинственные. Молодая американская "демократия" начала свой путь с планомерного геноцида коренных американцев. Одним из первых её шагов было создание резервации для индейцев ирокезского союза "шести племен", где те вымерли почти полностью через несколько десятилетий. Отцы-основатели США были изобретателями депортаций коренного населения в резервации, которые по сути представляли собой территории вымирания и спустя недолгое время передавались под заселение колонистам-англосаксам. Технология очистки земель от ненужных людей на американском Среднем Западе включала уничтожение ресурсной базы, позволявшей существовать коренному населению - стада бизонов в 30 млн голов.

12 млн. негров были доставлены в трюмах "слейверов" на американские плантации, а еще не менее 40 млн погибли при отлове и транспортировке рабов; в 18 в. либеральные англичане ещё отжали себе право доставки рабов, асьенто, в испанские и португальские колонии. Рабство будет существовать в Британии до 1834, во Франции до 1848, в США до 1865 года, в некоторых латиноамериканских странах, являющихся экономическими колониями Запада, до конца 19 в.

Две страны, Китай и Индия, дающие до 19 в. около 60% мирового производства, не просто так стали дном мировой нищеты. Такими их сделало западное хищничество. 10 млн. погибших от голода жителей Бенгалии, оказались первой, но далеко не последней жертвой всестороннего ограбления со стороны английской Ост-Индской компании. Вслед за разрушением индийской общины разрушались и системы общественного пользования (ирригационные, мелиорационные), на которых держалось высокопродуктивное сельское хозяйство. "Равнины Индии белеют костями ткачей" - таковой была цена захвата упомянутой компанией торгового обмена на Индостане. [10] Вспышки массового голода на пространствах Индии стали постоянными спутниками либерального британского правления в этой стране. Так в 1876-1900 гг. его жертвами было около 26 млн чел. [11] Почти на 50 млн сократилось число китайцев вследствие хаоса, наступившего в ходе Опиумных войн и перехода китайской торговли под внешний контроль - в роли наркодиллера с пушками выступила британская корона, не забывшая взять с китайцев огромную контрибуцию за приобщение к радостям "свободной торговли". [12]

До половины населения бельгийского и французского Конго, около 10 млн чел., погибло, став жертвой большого каучукового бизнеса и тяжелых повинностей вроде переноски грузов - самая крупная страна Африки была превращена в огромный концлагерь со жесточайшими наказаниями для тех, кто не приносил достаточного дохода колонизаторам. Массовые экзекуции, сожжения деревень, захват заложников, включая малолетних, и доведение их до смерти, бичевание насмерть и отрубание конечностей, кровь, страх и слезы - всё это оборачивались огромными прибылями европейских фирм и финансистов. [13]

Прямое порабощение, что вовсю практиковалось в африканских колониях европейских держав вплоть до новейшего времени, дополнялись конфискациями земель и скота, разорением и доведением до нищеты, чтобы работа за гроши от зари до зари на колонизатора оказалась единственным способом спастись от голодной смерти.

Бежали от голода миллионы китайцев, индусов, индонезийцев, жителей южной Африки, обрекая себя на новом месте обитания на бесправный нищенский труд и жизнь на грани выживания, подвергаясь там погромам и насилиям со стороны местного населения. Во французском Алжире, где традиционное общинное землевладение было разрушено конфискациями и приватизационными махинациями колониальных властей, треть населения погибла или ушла во владения турецкого султана.[14]

В течение 19-го и первой половины 20 в. по миру текли многомиллионные потоки китайских, индийских, малайских кули, заменявших негров-рабов там, где прямое рабство было отменено, но едва ли отличавшихся от рабов по своему положению.

И сегодня на западные фирмы в странах Третьего мира работают люди, не имеющие никаких социальных прав, за два доллара в день, в том числе дети и подростки, фактически продаваемые в рабство для спасения от голодной смерти их семей.

По всему миру западным капиталом под либеральными лозунгами были разрушены сотни самобытных культур, большая часть мирового многообразия. Просто вместе с "насильственным присвоением важнейших средств производства колониальных стран" происходило, как указывает Р. Люксембург, "систематическое планомерное разрушение и уничтожение тех некапиталистических социальных объединений, с которыми он сталкивался при своем расширении". Собственно, нет ни одного уголка на планете, куда не пришел в свое время западный капитал за ресурсами, потому что он не может существовать, не расширяясь, не захватывая новые ресурсы, для того, чтобы издержки были минимальны, а прибыль максимальной. И это закончилось плачевно для многих народностей и племен.

Погибли все индейские государства, не только знаменитые империи ацтеков и инков, но и те, что находились на территориях современных Колумбии, Гватемалы, Эквадора, Боливии, Чили, Аргентины, а также США: в долине Миссисипи, на р. Колорадо и Рио-Гранде, в районе Великих Озер - Ирокезская лига; конфедерация индейцев криков, «Пять цивилизованных племен». Исчезли десятки индейских культур на двух материках (название "индейцы" можно сравнить с названием "европейцы"; это множество народов, населявших часть света Америку). В наиболее густонаселенных регионах доколумбовой Америки, в результате прихода западных колонизаторов были разрушены системы интенсивного земледелия, такие как искусственные острова-чинампы, которые до того поддерживались коллективным трудом и обеспечивали выживание миллионов людей. Были уничтожены все самостоятельные государства Черной Африки - последние из них (зулу, фульбе и т.д.) были расстреляны английскими пулеметами и картечью в эпоху господства красивой либеральной фразы. Тогда же французские колонизаторы растерзали Малагасийское королевство. В мясорубку попали крупные африканские народности, не желавшие мириться с потерей своих земель и переселением в резервации, такие, как герреро, готтентоты и, и уже в середине 20 в., кикуйю; сегодня на их месте страны с искусственными границами, ограбляемые западным капиталом и высылающие толпы беженцев. Была разгромлена цивилизация Индийского океана, просторы которого ранее бороздило множество кораблей, индийских, арабских, китайских, малайских, перенося товары и культурные ценности. Племена восточной Африки, ранее входившие в орбиту цивилизации Индийского океана, были подвергнуты геноциду со стороны германских колонизаторов уже на рубеже 19 и 20 вв. Были уничтожены изолированные культуры, носителям которых было некуда бежать от западных колонизаторов: архипелагов Карибского моря, Канарских о-вов, Тасмании, индонезийского архипелага Банда, о-ва Пасхи, Гавайских о-вов и т.д.

Нацизм во многом был калькой с либеральной идейной системы Британской колониальной империи, где одного "джентльмена" прилежно обслуживало десять шоколадных человечков; немецкие подражатели просто захотели устроить и себе "Индию" на востоке Европы. [15]

 

5.

Cвобода, демократия, справедливость - это универсалии, которые любая идеология имеет на своих знаменах, в том числе и либеральная. И каждая идеология, как, впрочем, и каждый человек, вкладывает в них свое содержание.

Однако нет никакой привязки либерализма и настоящей демократии; первое, что начал делать капитализм и либерализм вместе с ним, это уничтожать общину и реальную прямую демократию вместе с ней. И сегодня либеральная «демократия» – это когда правят «демократы», обслуживающие крупный капитал.

Нет никакой привязки либерализма и подлинной свободы, если только речь не идет о либеральной «свободе» - использовать общество ради личной выгоды.

Свобода для рейдера-миллиардера означает совсем другое, чем для мелкого воришки, сидящего в тюрьме, и третье для труженика, добывающего в поте лица хлеб свой.

"Свобода торговли" - это только после того, как конкуренты будут утоплены. Причем и в прямом смысле. Чем занимались, например, последовательно португальцы/испанцы, голландцы, англичане, американцы на мировых торговых коммуникациях. Свободный рынок начинается с конкуренции, но заканчивается всегда господством двух-трех корпораций, и очень часто – особенно если относится к высокотехнологичной сфере - монополией одной корпорации из одной страны, относящейся к западному ядру мировой капсистемы.

Любимая фраза современных либералов по поводу своего главного постулата - "свободы" - оказывается лукавой и кривой при ближайшем рассмотрении: "Свобода - делай всё, что хочешь, пока это не стесняет свободу другого". Сразу вопрос, а если ты считаешь, что ты не стесняешь свободу другого, а тот другой считает, что ты стесняешь. Что дальше делать? Кому будет служить некая управляющая регулирующая решающая инстанция; тебе, если у тебя больше собственности, денег, влияния, реальных возможностей, или ему, у которого (скорее всего, благодаря тебе) ничего такого нет? А согласно ультра-либерализму, такой высшей инстанции вообще не должно быть.

Нет никакой привязки либерализма и социальной справедливости. Либерализм – это идеология неравенства: «дельфины и анчоусы». «Дельфин» М. Б. Ходорковский, на либеральный взгляд, совершенно справедливо прикарманивал результаты труда «анчоусов» - целых поколений советских людей по освоению нефтяных месторождений Западной Сибири.

Нет никакой привязки либерализма и правды. Для либерализма свобода слова – это захват и использование всей мощности информационных технологий, чтобы заставить людей считать, что обогащение и материальное стяжательство – это единственное правильное форма поведения, что утилитарная мораль – единственно верная, что экспансия Западного капитала – есть прогресс, что все противостоящие экспансии Запада и либеральной идеологии – это орки.

Нет никакой привязки либерализма и индивидуализма. То, что либералы называют индивидуализмом – это на самом деле эгоизм. Владение собственностью и стремление к обогащению не придают личности никакой индивидуальности, как и использование модных брендов.

Нет никакой привязки либерализма и эффективности. То, что либералы называют эффективностью – это прибыль, идущая в карман капиталистов-транснационалов и их обслуги; пусть при том перемалываются невозобновляемые ресурсы ради выброса на рынок недолговечных, ненужных и вредных товаров.

Какие красивые не были лозунги на знаменах, истинной целью либерализма является утверждение и защита диктатуры глобального капитала с его западным штабом, сопровождающимся всеобъемлющим принуждением по отношению к остальному миру.

 

Источники и ссылки:

1. Adams B. The Laws of Civilizations and Decay. An Essays on History. N.Y., 1898, p.305.

2. Всемирная история. Период английского завоевания. М.-Мн., 2000, с. 310.

3. Spencer Н. The Man Versus the State. London. 1881. P.18;

Дугин А.Г. Ноомахия. Войны ума. Англия или Британия. Морская миссия и позитивный субъект. М., 2015.

4. Анри Пиренн. Империя Карла Великого и арабский халифат. Конец античного мира. М., 2011.

5. W. Harrison. The description of England prefixed to the Holinshed's Chronicles, vol.I, 1807, p.186.

6. Tanner. Tudor Constitutional Documents, 1922, p. 475-479. Цит. По Семенов В.Ф. Пауперизм в Англии XVI века и законодательство Тюдоров. В сб. Средние века. Выпуск IV. М.,1953

7. Хобсбаум Э. Век революции. Европа 1789-1848. Ростов-на-Дону, 1999, с. 63.

8. Mitchel J. The History of Ireland from the Treaty of Limerik to the Present Time. 1869. V. II, p. 244–247; Fitzgerald G. Towards a New Ireland. Dublin, 1973, p.67.

9. Zeiten und Menschen. Paderborn: Schoeningh, 2011.

10. Сообщение британского генерал-губернатора от 1834. Цит. по Неру Д. Взгляд на всемирную историю. Т. II. М. 1981.

11. Снесарев А.Е. Индия как главный фактор в среднеазиатском вопросе. СПб.,1906. С.114; Менделеев Д.И. Заветные мысли. М., 1995, с. 17, 49, 60.

12. Китай, государство в Азии//Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

13. Daniel Vangroenweghe. Du Sang sur les lianes. Bruxelles, 1986, р.10.

14. Lefeuvre Daniel. Pour en finir avec la repentance coloniale. Flammarion, 2006.

15. Саркисянц М. Английские корни немецкого фашизма. СПб, 2003.

Tags: 

Project: 

Author: 

Год выпуска: 

2019

Выпуск: 

6