А лес горит...
Я рос у родителей матери в полубарачном домике на четыре семьи, что числился по ведомству лесничества. Да и само оно располагалось рядом – в двух десятках шагов. В нем и работа находилась бабушке – уборщицей ли, сушильщицей ли семян. В сушилке она крутила большие барабаны с шишками хвойных, а вышелушенные потом семена высаживались в питомнике или рассылались в другие места.
Что твой лешачок или леоновский Бурыга, я и сам был частью леса – и сам отдал ему добрую половину своей дошкольно-школьной жизни. Удивительное дело – за все это время меня ни разу не кусал клещ – как, впрочем, и короед не валил елки несметными рядами. Но нет уже ни питомника, ни самого лесничества, прокуренного махрой и «беломором» и пропахшего опилками (при нем и лесопилка была), а вот опасности схватить энцефалит или «лайма» в родном среднеподмосковном лесу стало стократ больше.
Куда в большей беде лес сибирский, таежный. Уже четверть века связывает меня и со Средней Сибирью. И здешние леса уже родные до боли – и боль эта от ощущения сиротства, тяжкой заразой поразившего удивительное явление природы, называемое русским лесом. Но сибирский лес – и не лес по себе опять же, а больше бери – тайга. Вместе с амазонской сельвой ее еще недавно величали «легкими планеты». А сегодня, когда под правящей тоталитарной клептократией она пущена в пал, в «сети» уже вовсю загуляли байки о том, что уже не лес, а морские водоросли – главные легкие планеты. А лес, мол, сколько выдает кислорода, столько же его и потребляет…
Для двуногих «короедов», в которых уверенно обращают отечественный демос г-да путины и сурковы, нет никакой эстетической разницы между телесмотрением кадров горящей тайги или же созерцанием полыхающего в Шереметьеве самолета. Восторженный ужас – и только. Да и чего переживать-то за далекую Сибирь… когда все оно где-то в семи часах лета со скоростью звука, почти на краю света…
Больше беспокойств переживает публика, когда беда эта уже не столь далеко. Над Барнаулом, к примеру, смог от красноярских пожаров стоял больше недели. А ведь чуть не две тысячи кэмэ. Солнце в красноватой дымке – еще не апокалипсис, конечно, но на душе уже тревожно.
По информации в СМИ, горит что-то около трех миллионов гектаров леса. Кто-то утешается мыслью, что тайга наша исчисляется все же миллионами квадратных километров. Не убудет. А то, что до Аляски и Канады уже дошло – так ведь так им и надо, супостатам… Пусть считают – это «наш ответ Чемберлену»… Как и вообще: стихийное бедствие – оно и есть стихийное бедствие. Взятки гладки – так во всех контрактах прописано.
Из далекого детства вспоминается дед Железовский, сосед наш. Строгий-престрогий с лица, в дореволюционном картузе и выбеленном ветрами военном плаще, ведет под уздцы старенький велосипед, возвращается в лесничество с объезда. А был он лесником или лесничим – уже не скажу, да я и не различал по младости. Дед Железовский в моем детском умишке и был ходячим символом всего лесного хозяйства, радетелем о нем, всепогодным истребителем вредителей и санитаром леса…
Из тихой лирики воспоминаний трудно возвращаться в бешеный морок ура-путинизама. Но диагноз все же ставить надо. Он прост: упразднение профильного министерства и денационализация самого лесного хозяйства нужны были правящим вредителям с единственной троякой целью – снять с себя ответственность за отрасль, «оптимизировав» бюджеты, и открыть дорогу массовому разворовыванию природных богатств. Мнение это само по себе банальное и давно уже всеми истолкованное. А вот актуальность его растет в прямой пропорции с масштабами лесных пожарищ нынешнего лета.
Мы, русские, позволили «мордоризировать» себя сверх всяких пределов. И давно уже не пример для окружающих – и нечего приплетать к самооправданию свою историю как «народа-богоносца». Раз терпим над собой эксперименты – значит и заслуживаем того. Раз выбираем себе в поводыри пигмеев, считая сюда и пигмеев мысли, и не готовы еще очистить авгиевы конюшни избирательной системы, забитые мегатоннами слежавшегося навоза. Но заслуживает ли казни биота, с которой мы сосуществуем и с которой кормимся? Заслуживает ли этих чудовищных пожарищ наш «кормящий ландшафт» - сам русский лес?
Почему единственное, что нам остается, - это впадать в немое и тупое изумление при виде того, как истребляется величайшее земное творение и благо?
У сибирских пожаров две причины – и обе рукотворные. Знаю, что такое лес – и ни разу не видел, чтобы он загорелся от молнии. И то, что его поджигают на вырубки, - уже многократно доказанная история. И еще один реально «рабочий» фактор – сколь невероятным он бы ни казался. Форсированная декультурация населения.
Истреблена сама культура отношения к лесу как к духовному богатству страны. А ведь еще Ключевский всем своим гением историка призывал нас к пониманию: лес – это наш прародитель. Когда-то в нашем народном генезисе даже нынешний безлесный Киев был окружен могучими дубравами. Мы и в лесные затворы уходили, ища очищения от мира и грехов. Мы вышли из леса – в него и воротиться должны. Да – сначала в прах земной, но из него и в леса потом прорасти. Хоть смейтесь, хоть друидством назовите – но так ведь оно и есть или так хотелось бы…
А вот нынешний раздолбанный сурковской бесовщиной люмпен этого не только не осознает – в своем цинизме и тотальной «отмороженности» он мстить готов самой окружающей природе. К тому же для него это единственная возможность досадить далеким и недосягаемым правителям-олигархам. Посигналить куда-то в небеса о своем окончательном смятении духовном… И когда такой шатающийся по тайге люмпен (а его немало) бросает в траву тлеющий окурок, то «микитит» в своем подсознательном злорадстве – да гори оно все синим пламенем…
Второго августа праздновали День ВДВ. Из каждой десятой машины в Барнауле торчали голубые флаги, а ребят в тельняшках и голубых беретах на городских улицах было не сосчитать. Праздник мужской солидарности – и городские власти, похоже, тоже не пожалели бюджета на праздник. Строилась в парадной форме милиция на площадях – простите, полиция, конечно же… Хорошо еще, что вэдэвэшников не переименовали в каких-нибудь дэпээшников… И думалось между тем: вот бы эту несокрушимую пассионарность, растворившуюся в пиве, направить на сокрушение сибирских пожаров… А пока что ей выход один… и можно было с удивлением наблюдать, как на отрезке Комсомольского проспекта в сотню метров в двух местах по паре машин глупейшим образом притерлись друг к другу. Кто-то просто не смотрел в зеркало поворачивая…
Декультурация суть один из главных атрибутов ельцинского и путинского правлений. Не бог весть какое самостоятельное население наше усилиями господ социопроектировщиков химеризовано в броуновскую биомассу. Допускаю, что аналогия не вполне корректна – но в чем-то есть сходство между тем, как некогда луддиты ломали машины и как российский плебс разучился тушить спички, костры и окурки в лесу. А хрен бы с ним…
Власти избегают упоминаний о всякой ответственности за происходящее в сибирской тайге. А если недовольство низов дойдет до детонации – то подручные «эрнсты» накрутят такого героизма вокруг Министерства чрезвычайных ситуаций и первые лица так выразительно пожмут «чрезвычайцам» руки, что все мы будем посрамлены в своих упреках…
Невежество – тяжкое бремя, и ложь пропаганды, конечно же, отвлечет от истинных смыслов и ответов на вопрос «кто виноват». Но главная ответственность возлежит все же на первом лице, исключительно целеустремленном в своем «маркетолюбии». Губит лес прежде всего путинский Лесной кодекс, принятый пятнадцать лес назад. Из 80-ти тысяч сотрудников охраны лесов оставили полтысячи человек лесных инспекторов. Отсюда и страшные пожары последних лет, и гибель леса от паразитов, и его массовое разворовывание, уничтожение системы наблюдения и подготовки лесных специалистов.
Природные стихии посходили с ума не в одной России. Но в России ее в разы больше, чем в иных местах – а ответственности у правителей в разы меньше, поэтому и гибель ее должна нас, рядовых россиян, ужасать. А не ужасает – привыкли уже, «пофигистами» стали. Не думаю, что это ужасает и кремлевские верхи. Там наверху «прагматики» еще те, эмоции для них обременительны… и беды страны видятся им в общем балансе просто как «потери». Но, выученные на единоборских коврах действовать по принципу «айкидо», они всегда готовы записать «убытки» себе в «приход». Не исключаю, что вскоре мы все увидим большую контр-стихию гомеровских песнопений в адрес самоотверженных «шойгианцев», спасителей отечества из чрезвычайных ведомств.