Давно я так не смеялся, как во время чтения нового романа Юрия Полякова «Веселая жизнь, или секс в СССР». Знаменитая фраза «В СССР секса нет!», которая прозвучала на всю страну в 1986 году во время советско-американского телемоста Ленинград – Бостон, имела такое продолжение: «...но есть любовь». Просто гром аплодисментов участников телемоста заглушил окончание фразы.

Но секс в СССР был. Есть ли он в новом романе Полякова – решать читателю.

Вспоминаю лекцию в апреле 1971 года только для юношей в Тюменском машиностроительном техникуме. Понятно, что время лекции было выбрано не случайно. Выступал перед нами замечательный врач, профессор, доктор медицинских наук Александр Александрович Левков. Разговор шел по-мужски откровенный. Доктор поделился самыми свежими впечатлениями: «У меня на приеме недавно был юноша, выявили у него сифилис. Мне плакать хотелось. Познакомился с женщиной, пошли погулять в Гилевскую рощу и там, как говорят поэты, она ему отдалась». А перед этим была общая лекция для юношей и девушек. Выступала женщина, из гуманитариев, очень деликатно сумела поведать о самых сокровенных вопросах. Именно она порекомендовала для чтения бестселлер того времени – «Три влечения» Юрия Рюрикова. Свою трудовую деятельность я начинал среди строительных рабочих, и тема сексуальных отношений во время перекуров у них была одной из самых любимых. К сожалению, обсуждалась не тем языком и не в тех категориях, что в «Трех влечениях».

Так что просветительская работа по этой теме велась достаточно активно: и лекции читались прекрасные со слайдами, и пособия для молодоженов издавались (хотя и не такие красочные, как «Камасутра»). Но и ханжества хватало: чего стоит запрет пригласить женщину в гостиницу после 23.00. Писатель В.А. Солоухин с возмущением поведал о такой ситуации в своем рассказе «Романтическая история». Ученый генетик с мировым именем заказал два номера в киевской гостинице для себя и для своей знакомой из одной из соцстран, проезжавшей через Киев с пересадкой. Накрыл в своем номере стол, встретил её на вокзале, и привез в гостиницу. Но поужинать не удалось – администратор заявила, что пребывание посторонних в номере после 23.00 запрещено и она вызовет милицию. О сексе помышления пока не было – просто предполагалось познакомиться.

В данном случае герой рассказа – человек интеллигентный, и повествование закончилось тем, что от унижения он зарыдал у себя в номере, выпив перед этим стакан коньяку, приготовленного для застолья. Но кто в России поверит, что человеческую природу можно обуздать административными запретами?!

Кстати сказать, вряд ли ошибусь, если скажу, что один из главных героев нового романа Ю. Полякова – Алексей Владимирович Ковригин – прототип писателя Владимира Алексеевича Солоухина.

Кто-то сгоряча может упрекнуть Полякова, что он без должного пиетета относится к Солоухину. Юрий Михайлович свое отношение к замечательному русскому поэту и прозаику выразил в своей недавней статье «Солоухин возвращается»: «Он ушел из жизни двадцать лет назад, в самый разгар гидропонного постмодерна, когда, казалось, райтеры, пишущие на русском, как на эсперанто, навсегда засорили ниву отечественной словесности. Автора «Капли росы» старательно забывали, выбрасывали из школьных программ, и никаких «тотальных» диктантов по произведениям этого эталонного стилиста, разумеется, не писали. Но Солоухин вернется, он возвращается, он уже вернулся... Да и не уходил он никуда».

Президент В. Путин в июне 2019 на пресс-конференции на один из вопросов ответил: «Да, при Брежневе такого не было. Но при Брежневе было много чего, из-за чего развалился Советский Союз». Несомненно, в это «много чего» входит и ханжеская мораль многих советских администраторов всех уровней.

Несколько лет назад вышел роман Ю. Полякова «Замыслил я побег...». Этот роман, на мой взгляд, можно назвать энциклопедией повседневной жизни российского мегаполиса 1990-х годов. Портреты полузабытых нынче «челноков», банкиров, лихо измененные судьбы научных работников, отзвуки чеченской войны – всё это достоверно передаёт колорит недавней эпохи.

Удивило меня, в то время работавшем в коммерческом банке, в этом романе хорошее знание автором банковской специфики. На одном из неофициальных мероприятий я спросил у Юрия Михайловича, консультировался ли он с кем-то из банковских специалистов. Ответ был утвердительным, даже назван один из крупных банков. Вот это стремление к достоверности, в частности, и привлекает во всех романах Ю. Полякова. Он знает предмет, о котором пишет.

В романе «Весёлая жизнь...» центральная тема – нравственный выбор главного героя. Он поставлен перед выбором – подыграть аппаратчикам из Московского горкома партии, выступить на заседании парткома с обличением писателя Ковригина, и получить за это все мыслимые блага, или же не брать на себя грех лжесвидетельства. Сама технология партийной кары (ныне уже забытая) прописана с хорошим знанием дела. Во время работы в организационном отделе райкома партии одной из моих обязанностей было взаимодействие с партийной комиссией по рассмотрению персональных дел коммунистов, поэтому хорошо помню эту тему.

Но Юрий Михайлович с присущим ему юмором обыгрывает эту тему в стихотворном эпиграфе к главе «Казни красного Египта» (подобные эпиграфы предваряют каждую из 87 глав романа):

Что ты повис кустом осенним

В недоумении немом?

Впаяли строгий с занесеньем?

Теперь, товарищ, ты с клеймом!

Роман переносит в 1983 год. Книга населена массой интересных персонажей – номенклатурными работниками высшего звена, комсомольскими работниками, ветеранами партии, писателями, журналистами, работниками КГБ, представителями творческой и технической интеллигенции, так называемыми простыми людьми – водителями, работниками службы быта, секретаршами больших начальников. И у каждого свой язык – после нескольких фраз персонаж оживает, и вспоминается – «где-то я уже такого (такую) встречал».

Есть в романе и то, что советские критики назвали бы богоискательскими мотивами. Пример – диалог секретаря парткома Союза писателей с комсоргом Егором Полуяковым (прототипом которого является Юрий Поляков). Перед дверями бывшей церкви, где размещена высоковольтная лаборатория, парторг говорит Полуякову: «Ладно, храм, нам, коммунистам, без надобности, хотя как посмотреть... Партбилет в гроб не кладут, а иконку кладут».

Выигрышным авторским приемом является и то, что автор многих героев романа из далекого 1983 года переносит в 1990-е, прослеживая их судьбы, и многие из них также узнаваемы и известны всей стране.

Людям моего возраста памятно время, когда к власти пришел Ю.В. Андропов. Это как раз был 1983 год, переломный период нашей истории. У Полякова эти надежды также резюмированы в эпиграфе-четверостишии:

Без убогих своих агитпропов,

Без марксистских своих идиом

Разъясни нам, товарищ Андропов,

Кто мы, где мы, куда мы идем?

По сути, эта отсылка к памятной статье Андропова в журнале «Коммунист», где он сказал, что «мы не знаем общества, в котором живем».

Несомненный интерес представляет описание нравов в писательской среде, которую Поляков хорошо знает. Одновременно с романом Полякова прочитал мемуары Андрея Дементьева – многое совпадает с описанием писательской среды. Интересный факт – оказывается, Дементьев видел своим преемником на посту главного редактора журнала «Юность» Полякова.

Эта книга обречена на интерес всем приверженцам такого направления в современной исторической науке, как история повседневности. Забытые детали советской повседневности – сдача стеклотары, «андроповка», плавленые сырки «Дружба» – всё это в изобилии в романе, равно как и стиль общения того времени в самых разных общественных слоях.

Интересная деталь – хотя в романе есть и откровенные негодяи, но ко всем своим героям автор относится с любовью.

О неразделенной любви сказано с фирменным поляковским юмором:

Скрылась, будто солнышко за тучами,

Молодость. В бессонной тишине

Забываю девушек уступчивых,

Помню всех, не уступивших мне.

Несмотря на солидный объем, в романе нет пустословия, и той чернухи, которая имеется в некоторых произведениях о советской эпохе. Книга читается на одном дыхании.

Всё-таки неявно, как представляется, писатель ищет ответ на вопрос, почему распался Советский Союз. 3 августа 2019 года на телеканале «Культура» один из самых компетентных людей, Валентин Фалин, советский дипломат, политический и общественный деятель, высказал такую мысль: «Споры об этом будут идти до конца XXI века».

Коллега Фалина по аппарату ЦК КПСС (высшему по факту органу власти в СССР), Анатолий Черняев, записал в своем дневнике 18 октября 1980 года: «Морально-идеологический престиж наш находится ниже самого мыслимого уровня. И падает все ниже оттого, что мы лжем, лжем и лжем своему народу, себе...» (А.Ф. Черняев – работник Международного отдела ЦК КПСС с 1961 по 1986 гг.)

В одной из своих статей Ю. Поляков об этом периоде написал: «Впрочем, все еще хорошо помнят двойную мораль минувшей эпохи: пафос трибун и хохот курилок, потрясающее несовпадение слова, мысли и дела. Однако это была норма жизни, и сегодня корить какого-нибудь нынешнего лидера за то, что он говорил или даже писал до перестройки, равносильно тому, как если б, женившись на разведенной даме, вы стали бы укорять ее за былые интимные отношения».

Роман Ю. Полякова о недавнем прошлом, но он актуален и для настоящего времени.

После прочтения романа порекомендовал книгу своему другу Аркадию Григорьевичу Елфимову. Вот его реакция: «Повеселился же я за этим чтением!»

Причину читательского успеха нового романа Юрия Полякова объяснила моя жена: «Пишет искренне, близко тому, что мы думаем».

Автор – член Российского исторического общества, лауреат премии Союза писателей России «Имперская культура»

Статью Игоря Шумейко на 65-летие Юрия Полякова читать здесь