Если спросить у челябинцев: «А кто такой, по-вашему, герой?», ответы будут похожие. Люди среднего и старшего возраста вспомнят про героев войны, самые продвинутые краеведы даже назовут фамилии местных героев-воинов – Николая Худякова, Семена Хохрякова, Наташи Ковшовой, именами которых названы в южноуральской столице улицы. Для малышни и детворы, конечно, герои – это современные кинообразы, всяческие торы и человеки-пауки. А вот про героев труда кино сегодня не снимают. И улицы в их честь больше не называют, предпочитая увековечивать в памяти потомков воинов, политических и общественных деятелей, на крайний случай, местных литераторов или кинорежиссеров. Список почетных граждан Челябинска пополняется за счет спортсменов, бизнесменов, медиков, учителей и директоров крупных предприятий. Простому труженику это звание в последний раз присваивалось более 30 лет назад, таким образом были отмечены заслуги Раисы Шипиловой – рядового токаря-универсала завода имени Колющенко.

– Наш человек – машиностроитель, хотя лично я с ней знаком не был, но слышал конечно, – говорит Андрей Чепелев. – Впрочем, во времена СССР про южноуральских героев труда все знали, внимания таким людям уделялось гораздо больше, чем сейчас.

А вы, уважаемые современные читатели, знаете фамилию Андрея Чепелева? Нет… Между тем человек этот для Челябинска уникальный. Токарь-карусельщик с ЧТЗ был трижды награжден орденом Трудовой Славы. Это единственный из советских трудовых орденов, имевший разделение на степени. По статуту и порядку награждения, а также по льготам, предоставляемым кавалерам всех трех степеней, орден Трудовой Славы соответствует боевому ордену Славы. Будущий полный кавалер Трудовой Славы родился в 1948 году. Отец был врачом, мать окончила институт и работала в детском доме. Андрей с детства увлекался техникой, одно из первых ярких впечатлений – увиденный трактор С-80, знаменитый «Сталинец», советский гусеничный трактор, первая послевоенная модель ЧТЗ. Попасть на легендарное предприятие Чепелеву получилось по комсомольскому призыву, сразу после службы в армии.

– В армии, кстати, я получил неплохую физическую подготовку, которая потом пригодилась на заводе, – вспоминает Чепелев. – Служил на Сахалине в спортивной роте, очень увлекался борьбой самбо, побеждал на соревнованиях Дальневосточного военного округа. Самбо учит сильного человека исключительно точным лаконичным движениям, один короткий мощный рывок – и твой соперник повержен. И когда я встал к токарному карусельному станку, то не таскал детали на животе, а использовал наработанные в самбо рывки.

А еще знавшие Андрея люди рассказывали, что дома перед зеркалом Андрей «танцевал». То есть репетировал работу возле станка, добиваясь того, чтобы ни одно движение руки или ноги не было лишним. До доли секунды, до сантиметра! Такой точный расчет позволял молодому карусельщику меньше уставать и производить деталей за смену гораздо больше, чем это делали его коллеги по цеху. Рабочие ЧТЗ прозвали Чепелева «летящей птицей», шагом токарь не ходил, двигаясь даже с тяжеленными заготовками в руках очень быстро.

Первая Слава

Первый орден Трудовой Славы Андрей Чепелев получил за колоссальное перевыполнение плана. С намеченной на пятилетку работой он справился за два с половиной года. И прославился не только на родном ЧТЗ, почин южноуральского токаря подхватили на многих заводах СССР.

– На ЧТЗ инициатором движения сделать пятилетку за более короткий срок был опытный токарь-карусельщик Юрий Захарович Черезов, – рассказывает Андрей Чепелев. – И меня, молодого парня, заводские комсомольцы подбили на соревнования с ним. Положенный нам на пять лет план я сделал за два с половиной года, а он за три. Получил в результате свою первую Славу.

На следующую пятилетку норму для лихого токаря увеличили ровно в два раза. Умеешь хорошо и много делать – делай. А он возьми и снова вдвое перевыполни план! И если первый орден Чепелев зарабатывал во многом за счет физической силы и своей человеческой энергии, то вторая пятилетка была перевыполнена Андреем с помощью ума и рационализаторских предложений.

– Карусельные станки – это огромные машины размером чуть ли не с двухэтажный дом, на которых можно зажимать и обрабатывать несколько деталей, – рассказывает Чепелев. – Заготовки бывали тяжелые, по 110–120 килограммов. Выкладывали на их стол, зажимали ключами, гайками и работали. Когда я пошел на вторую пятилетку, то станок свой модернизировал: поставил на него пневмозажимы и приделал короткий подъемник, чтобы другие люди, не всегда сверхсильные, могли работать. Потом я придумал впервые проводить обработку заготовки двумя резцами одновременно, чтобы они по детали вместе шли. Сейчас многие, особенно на военных предприятиях, такой метод используют. Главным инженером на ЧТЗ тогда был Николай Ложченко, будущий генеральный директор. Он поддержал все мои технологические начинания. И после получения второго ордена Трудовой Славы мне снова повысили план. Так и положено, это называется производительность труда. Но я и третью пятилетку досрочно завершил.

– Именно благодаря таким парням, как Андрей Чепелев, наш ЧТЗ гремел на всю страну, а у Челябинска была настоящая трудовая слава, – говорит директор музея ЧТЗ, бывшая сотрудница завода Надежда Дида. – Андрей постоянно выступал на наших комсомольских собраниях, что-то предлагал, тормошил молодежь, призывая к новым достижениям. И главное, Чепелев, проявляя инициативу, сам всегда начинал ее воплощать в жизнь, личным примером вел за собой людей, дела у Андрея всегда следовали за словами. И его рабочие почины находили поддержку у тысяч молодых рабочих по всему Советскому Союзу.

Однажды в Америке

В 1980-х Андрей Чепелев оказался в США, в сердце американского машиностроения – городе Детройте. В Штаты челябинец попал не просто так: орденоносный токарь с ЧТЗ участвовал в соревнованиях на приз Форда. Уралец вышел из них победителем. И имел возможность побеседовать с самим Фордом. Правда, американец и русский не поняли друг друга.

– Форд все деньгами мерил, – возмущается Чепелев. – Интересуется, например, почему наши солдаты на войне с одной гранатой на танки бросались, и тут же спрашивает: «Им что, много платили?» Я обиделся немного от такой постановки вопроса, бросил в сердцах: «Вам этого никогда не понять!» Этот капиталист мне тоже давай денег предлагать, а я поддразнил его в ответ: мол, от США Куба недалеко, я лучше уж там обоснуюсь бесплатно. Что мне там делать, в этой Америке? Меня там даже ограбить двое негров хотели – пришлось отпор дать! Они же не знали, что я самбист. В полицию потом пришлось незадачливых грабителей сдать.

Приемы самбо пригодились Андрею Михайловичу и в Японии, куда он попал в составе делегации комсомола. Бесед и встреч было много, одна из них состоялась в спортивном зале, где атлеты Страны восходящего солнца хвастались приемами восточных единоборств. Пока на татами не вышел Чепелев. Поверженный на ковер японец на следующий день опять хвастался… только уже тем, что его победил сам Чепелев – чемпион русского Дальнего Востока по самбо.

А челябинец поехал дальше, в Дрезден, показывать не только свое умение бороться, а класс работы токаря, в ГДР как раз проходило первенство социалистических стран по профессиональному мастерству.

– Все эти победы, ордена, премии и поездки за границу Чепелеву достались невероятно тяжелым, упорным и по-настоящему самоотверженным трудом, – считает бывший технолог и секретарь комитета комсомола ЧТЗ Геннадий Лебедев. – Андрей всего этого добился сам, без чьей-то помощи и подсказки. Да, была поддержка коллектива, да, вся заводская молодежь потянулась за ударником производства, превращая порыв одиночки в инициативу масс. Но Чепелев был первый, и ему приходилось труднее всех. Он выдержал и победил абсолютно заслуженно. А еще Андрей отличался своими человеческими качествами! Я помню, как мы обсуждали его на комитете комсомола, когда Чепелева представляли на премию ЦК ВЛКСМ, разбирали парня тщательно: и на труд смотрели, и на дисциплину, и на уровень его общественной деятельности. Все было высшего качества.

Дорогу молодым

Андрей Михайлович в 1985 году стал депутатом Верховного Совета, потом был членом ЦК ВЦСПС, а закончив трудовую деятельность на ЧТЗ, начал преподавать в университете.

– Я бы и дальше на заводе трудился, но после операции на сердце мне сказали: «Хватит. Волноваться нельзя. И никаких тяжестей», – рассказывает Чепелев. – А я всю жизнь работал честно и просто ходить в цех и там числиться, делая вид, что ты великий, не могу. Старшее поколение всегда должно уступать дорогу молодым, дерзать пожилым уже поздно. Был случай, когда мы делали контакты для ракет, обтачивали платину, тут требовалась филигранная точность. И один пожилой токарь сделал восемь деталей с отклонением от нормы. Все, думает, тюрьма обеспечена. Я ему исправил. Он спрашивает: «Тебе деньгами отдать?» – «Да ничем не надо отдавать, – отвечаю, – но дело в том, что у тебя руки дрожат, глаза уже не все видят и слух не тот. Пора тебе на пенсию».

Токарю-карусельщику нужен слух! Тот же Чепелев мог по слуху определить, какая нагрузка идёт на резец и как он заточен, правильно или неправильно. И резцы для своего станка всегда затачивал собственноручно.