Граф Егор Францевич Канкрин
История России хранит много замечательных имен выдающихся личностей, чей вклад в ее становление и развитие огромен! Но, что интересно, среди таких личностей было немало не русского, а именно немецкого происхождения. Что уж тут говорить, если императрица Екатерина II была немкой! Совсем недавно прочитав биографический очерк, написанный Р.И. Сементковским (1846–1918 гг.) и опубликованный в биографической серии выдающегося книгоиздателя Ф.Ф. Павленкова (1839–1900 гг.), я с удивлением узнал о немце, внёсшем огромный вклад в дела российские, будучи последовательно только на двух постах государственной службы.
Так вот, только двух его заслуг было бы достаточно, чтобы увековечить его имя в русской истории, учитывая еще и тот факт, что он жил и действовал в такое время, когда личная инициатива играла весьма слабую роль, не говоря о какой-то полной самостоятельности.
Имя этого русского немца – граф Егор Францевич Канкрин! Его жизнь и деятельность могли бы послужить примером многим нашим власть имущим деятелям!
Канкрин родился в ноябре 1774 года в небольшом немецком городке Ганау, отличавшемся чрезвычайно развитой промышленностью. Отец его постоянно занимался техническими вопросами горного, соляного, монетного и строительного дела, будучи видным специалистом и деятелем того времени.
Таким образом тут и кроется источник пристрастия, которое Канкрин питал к развитой промышленности, которое и легло в основание его государственной деятельности.
Канкрин получил блестящее классическое университетское образование. Несмотря на его дарования, которые он проявил еще будучи студентом, и даже выхлопотанный ему отцом чин «правительственного советника» ничего ему не принесли, кроме больших жизненных невзгод. Суровый нрав отца, безусловно честного, но мало сговорчивого и непокладистого деятеля, не способного на сделки с совестью, повредил и сыну.
В 1783 году отец Канкрина воспользовался сделанным ему русским правительством предложением и переселился в Россию, оставив еще малолетнего сына на родине. Жалованье, которое ему назначили было весьма значительным на то время. Его знания, а также сочинения, составлявшие небольшую библиотеку, позволили ему участвовать в работах по изданию законодательства технического характера.
Ему, как специалисту, даже сохранили содержание, когда он на целых восемь лет уезжал на родину для поправления здоровья и для ученых работ. И только в 1796 году он окончательно переселился в Россию, а на следующий год переселился и его знаменитый сын.
Первые годы жизни Канкрина в Петербурге были для него весьма тягостными, даже несмотря на выхлопотанный ему отцом статус «надворного советника». Незнание русского языка, незнакомство с тогдашними административными порядками не давали ему возможности устроиться хотя бы на какую-нибудь мелкую должность.
В течение шести лет после окончания университета и до получения хорошего места в России он терпел большую нужду, жил в большой бедности. Однако такая жизнь приучила его к бережливости, которую он сохранил на всю свою жизнь.
Жизненные его невзгоды прекратились до некоторой степени в 1800 году, когда он был назначен помощником к своему отцу, состоящему в то время директором старорусских солеварен.
Работая у отца, он активно знакомился с Россией и русским народом. Его знания и способности были замечены вице-канцлером, графом Остерманом, благодаря которому его переводят в 1803 году в министерство внутренних дел, в экспедицию госимуществ по соляному делу. В его знаниях и услугах начинают нуждаться.
Все поручения Канкрин выполнял так хорошо, что на него посыпались награды. Тогда же он научился бегло, хотя и не вполне правильно говорить по-русски и даже в своих речах начал прибегать к метким русским пословицам. Однако, по его мнению, первым, кто научил его любить русский народ, был сенатор Поликарпов, с которым он выезжал в ряд губерний с поручением помочь голодающим.
Тогда уже в Канкрине сложилось то чувство преданности второму своему отечеству, которое заставило его впоследствии отклонить самые блестящие предложения других правительств, чувствовать себя русским и посвятить себя России.
В эти годы он задумался и написал очень интересный труд, озаглавленный как «Отрывки, касающиеся военного искусства с точки зрения философии». На эту его работу обратили внимание военный министр Барклай-де-Толли и преподаватель Александра I, генерал Пфуль, который счел нужным заручиться близким участием Канкрина в разработке плана предстоящей войны с Наполеоном.
В деле разработки и практического осуществления этого плана вопрос о снабжении армии необходимым продовольствием играл весьма существенную роль. Пройдя ряд назначений, в самом начале войны Канкрин назначается генерал-интендантом всех действующих войск. И эта деятельность его на этом посту дает ему право быть причисленным к самым видным деятелям Отечественной войны!
От Канкрина требовалось больших затрат энергии, распорядительности, контроля и бескорыстия, чтобы обеспечить экономное и удовлетворительное снабжение армии. И эту труднейшую и сложную задачу он разрешил блестяще!
Надо отметить особо и тот факт, что Канкрина уважал и ценил Кутузов, который постоянно советовался с ним. После битвы при Ватерлоо Канкрин составил план движения двухсоттысячной армии на Париж!
Как-то раз Кутузов, защищая его от недовольства великого князя Константина Павловича, заявил последнему: «Если вы будете устранять людей, мне крайне нужных, таких, которых нельзя приобрести и за миллионы, то я сам не смогу оставаться в должности».
Кстати, на Канкрине лежала сложная задача продовольствования не только своей армии, но и всех союзных армий во время походов 1813–1815 годов. Отечественная война стоила России, по отчету Барклая-де-Толли, составленному Канкриным, 157,5 млн рублей, что для сравнения с последней войной с Турцией в 7,6 раза меньше. Россия выплатила союзным правительствам только шестую часть их претензий!
Но война закончилась, и о Канкрине в Петербурге стали забывать. Однако он напомнил о себе запиской, направленной императору Александру I, в которой поставил вопросы об освобождении крестьян от крепостной зависимости, и даже составил конкретный план. А ведь помещики и ряд просвещенных личностей того времени, включая историка Карамзина, были категорически против этого.
После этого шага он стал признаваться человеком беспокойным. И 14 апреля 1820 года он был уволен с занимаемой должности. Именно в это время он получил блестящие предложения от австрийского правительства, от которых он решительно отказался, желая жить и трудиться в России.
Но о нем вспомнили! Дело в том, что в восьмилетнее время, когда на посту министра финансов страны был слабый человек – граф Гурьев, все отрасли как и финансы были доведены до плачевного состояния.
Вот тут-то и вспомнили о Канкрине, способном расхлебать эту «гурьевскую кашу». Есть смысл привести здесь сформулированное Канкриным основное начало нормального финансового управления: «Надо чуждаться крайностей, избегая четырех великих апокалипсических зверей: понижения достоинства монеты, бумажных денег, чрезмерных государственных долгов и искусственного накопления торгового капитала, и приводить в строгое соответствие расходы с естественными доходами, стремясь увеличить последние путем поощрения народного труда, порядком и хорошим управлением...»
Став министром финансов в 1823 году, Канкрин работал по пятнадцать часов в день, отражая всякие покушения на народное добро, вскрывая все злоупотребления и хищения. В то же время он строго избегал повышение налогов и придерживался протекционных начал во внешней торговле, отходя от либеральной теории, усвоенной прежним руководством.
С первого же года своего управления министерством он уничтожил дефицит в российском бюджете, а например таможенные доходы возросли в 2,5 раза! Он почти фанатично преследовал взяточничество и должностные преступления. Во всех отраслях государственного хозяйства установился образцовый порядок. Против него велись всевозможные интриги, но он на них не обращал внимание, а работал честно и ответственно.
Смолоду он видел в промышленности наиболее верные источники благосостояния страны. Канкрин покровительствовал промышленности, распространению промышленного образования. С 1823 года приняты были всевозможные меры для усовершенствования русской промышленности, такие как содержание за границей агентов для узнавания новейших открытий, привлечены в Россию искусные мастера, основаны технологический и лесной институты, промышленные школы, установлена правильная посылка молодых людей на обучение за границу.
Мало того что Канкрин, учреждая немало школ в наших горнозаводских округах, везде также открывал отделения для девушек. Он мечтал о поселении на Урале свободных рабочих, снабженных достаточным количеством земли, в качестве полных ее собственников.
Несмотря на всевозможные козни и интриги против Канкрина, император Николай Павлович его очень уважал и ценил. Канкрин кроме всего прочего был натурою, любящей искусство и поэзию, охотно беседовал с писателями того времени. Он питал страсть к зодчеству, любил музыку и даже сам играл на скрипке.
Как финансист Канкрин установил твердую денежную единицу, многократно увеличил добычу в России золота. За двадцать один год управления финансами он сделал Россию могущественной в финансовом отношении державой!
«Задачи всякого правительства, – говорил он, – заключаются в том, чтобы по возможности помогать бедным и необеспеченным..., вести борьбу со всеми, кто преследует своекорыстные интересы в ущерб народу».
Распространяя и издавая печатные издания, он стоял за то, чтобы печать преследовала общенародные интересы. А основным условием хорошего финансового управления он видел в увеличении благосостояния народа, а обременение бедного налогами – все равно, что «срубить дерево, чтобы снять с него плоды».
Титанический труд не мог не отразиться на его здоровье. Через год после отставки по состоянию здоровья он скончался 9 сентября