Леонтий РАБЧЕНОК. Михаил Львов и его поэтическое наследие

Львов Михаил Давыдович

 

9 мая мы будем отмечать 75-летие Победы советского народа в годы Великой Отечественной войны. Велик вклад в Победу солдат и командиров Красной Армии, тружеников тыла, но заметную роль сыграла и наша интеллигенция: писатели, поэты, композиторы, деятели театра и кино. Благодаря их творчеству с пожелтевших от времени страниц газет и журналов военных лет загорелся и шагнул в нашу жизнь вечный огонь советской поэзии, прославившей великий подвиг советского народа.

В дни всенародного праздника со сцены, по телевидению и радио обязательно прозвучат лучшие стихи и нашего уральского поэта-фронтовика Михаила Давыдовича Львова, песни на его слова, музыку к которым написала великая Александра Николаевна Пахмутова: «Горячий снег», «Сидят в обнимку ветераны», «Поклонимся великим тем годам», «Песня о ЧТЗ». Они не раз уже звучали в исполнении народных артистов СССР — Людмилы Зыкиной, Юрия Гуляева, Иосифа Кобзона, Рената Ибрагимова. А песня «Поклонимся великим тем годам», впервые прозвучавшая 9 мая 1975 года в эфире «перед скорбной и торжественной минутой Молчания», стала по сути дела гимном Победы.

 По словам самого Львова: «Поэзия стояла на страже великих ценностей, как часовой несменяемый, и всё — и в жизни, и в стихах поколения — было освещено высоким пламенем времени трагического и героического». Написанные им в годы войны стихотворения «Чтобы стать мужчиной, мало им родиться», «Высота», «У входа в Скалат», «Есть мужество, доступное немногим» и другие вошли во многие поэтические антологии. За свою 35-летнюю творческую деятельность Михаил Львов опубликовал более 40 книг, изданных в Алма-Ате, Казани, Москве, Уфе, Челябинске, Якутске, в том числе трёхтомник своих избранных сочинений. Многие страницы в этих изданиях посвящены Уралу, его труженикам – металлургам, шахтёрам, творцам могучих машин в пору их героического военного противостояния в битве с фашизмом. Есть в его книгах и тема о ветеранах, о тех, кто с честью выполнил свой долг перед Родиной и по-прежнему чувствует себя в строю.

Стихи Львова от написанных в газетном варианте до глубоких по своей сути философских обобщений опубликованы практически во всех издававшихся в Советском Союзе литературных журналах, во многих альманахах и сборниках, в центральных и многих местных газетах (Аргаяш, Златоуст, Кыштым, Магнитогорск, Миасс, Челябинск, Увелька), переведены на языки народов СССР, издавались за рубежом.

Родился будущий поэт 4 января 1917 года в татарском ауле Насибаш Уфимской губернии (ныне Салаватский район Республики Башкортостан), в семье учителей. Мать окончила с золотой медалью гимназию в Златоусте. Отец ещё до революции получил образование в учительской семинарии, был участником гражданской войны на Урале и в Сибири, преследовался колчаковцами и едва не погиб. Работал учителем, директором школы. Писал стихи на русском языке. Первым в Башкирии получил звание заслуженного учителя республики, орден Ленина.

В годичном возрасте Михаил остался без матери и вместе с братом рос в деревне у чужих людей. С шести лет уже выполнял самую тяжёлую работу по дому и поле. В татарском селе Лакла окончил начальную школу и уехал к бабушке в Златоуст. «Я татарин стопроцентный с русской речью на устах», – писал он о своей национальности. И, казалось бы, мальчишке из российской глубинки никогда не подняться на самую верхнюю ступеньку русской советской поэзии, встать в один ряд с самыми известными мастерами художественного слова. Но Россия великая и мудрая стала второй матерью, наградившая поэта русской речью.

 

Ещё не бравший в руки

даже книги,

Я с детских лет был

в город увезён —

В другой язык,

как в океан великий,

Безбрежный, титанический,

как он.

 

После семилетки в Златоусте поступил в Миасский педагогический техникум. Здесь в 1932 году вступил в комсомол. «Миасс мне, — писал Львов в одной из автобиографий, — как бы «задал в жизни высоту». Там были — мой техникум, мои друзья, мои учителя, незабвенный Баян Владимирович (преподаватель русского языка и литературы, научивший Львова по-настоящему любить и понимать мировую литературную классику). Первое напечатанное в многотиражке «Шахтерский натиск» стихотворение. Первое выступление по радио. Мечты и планы. Уезжая учиться в Уфу, решил в Миасс не возвращаться до тех пор, пока не выпущу первую книгу». И слово свое поэт сдержал. Я хорошо помню, как в 1962 году Михаил Львов без предупреждения заглянул к нам в горком комсомола, что называется на огонёк, представился заведующим отделом поэзии журнала «Юность» и попросил дать ему слово на семинаре комсомольского актива. Откуда он узнал, что в этот день в горкоме соберутся секретари первичных комсомольских организаций, для меня так и остаётся загадкой. Слово ему дали, выступление было блестящим, никого не оставили равнодушным стихи, которые он читал, нашлись и такие, кто рискнул выйти на трибуну со своими пробами пера. Два часа пролетели как один миг, и я нисколько не жалею, что поэт сорвал нам всю остальную часть программы семинара, и мы говорили о поэзии, а не о прозе комсомольской жизни. Был к Михаилу Давыдовичу и такой вопрос: «Как вы стали поэтом?»

Я не помню дословно, что он отвечал на этот вопрос. Но через много лет в одной из автобиографий Львова нашёл следующий текст: «Во время учёбы на меня обратил внимание преподаватель русского языка и литературы Баян Владимирович Соловьев, высокообразованный выходец из среды старой русской интеллигенции, каких в Миассе в то время было немало. Он пригласил меня к себе домой, прямо сказал: «Ты будешь поэтом» и предложил заниматься со мной отдельно. Составил для меня большой список на целую тетрадь главных произведений мировой классики от Гомера до наших дней и посоветовал: после прочтения каждого из классиков обязательно попытаться написать несколько страниц в его стиле. Он считал, что этот план я смогу выполнить за три года. Каждый вечер я уходил из дома Соловьевых взбудораженный, нагруженный новыми книгами. Я был тогда невыразимо счастливым человеком, для меня открывались века, страны, народы, цивилизации, гении. Я очень многое запоминал с первого чтения, особенно стихи. Знал на память почти всего «Евгения Онегина». Целые главы из «Войны и мира», «Демона» читал наизусть друзьям в общежитии ровно тридцать одну минуту, положив на стол часы. Писал гекзаметром целые страницы «под Илиаду», писал рассказы и стихи «под Бунина», «под Маяковского», «под Тихонова» и других поэтов, написал повесть — сто двадцать страниц на машинке — о своей юности… Это было что-то в духе «Гимназистов» Гарина-Михайловского. Так я «прошелся с пером» по векам — от античности до наших дней».

Это была первая литературная школа будущего поэта. В 1934 году техникум был окончен, и началась полная трудов и учебы жизнь. Учился в Уфимском педагогическом институте (там он выполнил свой трехлетний план чтения), вернулся в Златоуст и при первой же возможности устроился в редакцию Златоустовской газеты «Пролетарская мысль» (ныне «Златоустовский рабочий»). Занимался в литературном объединении «Мартен», вместе с Б.А. Ручьёвым и единственным тогда в городе членом Союза советских писателей поэтом В.Ф. Губаревым.

В «Пролетарской мысли» печатались стихи Львова и той поры и более позднего времени, когда уже шла война, а он был фронтовым собкором газеты «Челябинский рабочий». Исследователи поэзии Львова считают, что это был богатый в творческом плане период жизни и становления его таланта.

После Златоуста работал в Челябинске: тракторостроителем, директором курсов мастеров соцтруда на заводе имени Орджоникидзе, журналистом, учителем русского языка и литературы в ШРМ, сотрудником многотиражной газеты ЧТЗ, готовил литературные передачи на областном радио. И все эти поиски себя можно считать периодом первоначального накопления жизненного опыта, пробы сил, перед тем как заявить о своем поэтическом творческом потенциале. Здесь, в литературном объединении ЧТЗ, где он занимался, и которое ныне носит его имя, и были по-настоящему оценены первые литературные опыты начинающего поэта. В своих воспоминаниях в юбилейном сборнике «ЧТЗ — моя биография» Михаил Львов писал: «Тридцатые годы... И я рванулся юношей на ЧТЗ. Хотелось самому участвовать в стройке, потом работать в цехе, изнутри узнать чувства и думы рабочего человека, постараться выразить их в меру своих сил... и, может быть (если получится), стать поэтом». Мы жили работой и стихами. Ходили в протертых до дыр штанах… Мы были бедны, полуголодны, зато какими щедрыми были наши души! Никогда не забуду — на Северном полюсе побывали наши пилоты Папанин и Чкалов, и мы отправили им телеграмму в стихах… В таких условиях, …живя в бараках, мы строили Великую Индустрию, которая потом спасла Мир. Да, нас не пугали никакие трудности. Мы через все перелетали на крыльях своего духа. Мы писали и о времени, и о стройке, и друг о друге: мы учились жить, дружить, любить — и по классическим образцам (как лицеисты), и по жизни тогдашней».

В 1940 году в Челябинске поэт издал свою первую книгу лирических стихов «Время», на которой уже стояло имя, которое теперь знает весь мир – Михаил Львов.

Книга стала своеобразным мандатом для получения дальнейшего образования в Московском литературном институте имени Горького. Поступил вначале на заочное отделение, а потом перешел на очное и учился в Москве.

Литературный институт! Золотой островок идеализма, лирики, романтики. Сколько молодых и дерзких поэтов учились вместе с ним, среди них Михаил Кульчицкий, Павел Коган, Николай Майоров, павшие в первые же месяцы войны, ничего так и не успевшие сложить о ней самой, но уже на учебной скамье звавшие сверстников вглядеться и вдуматься в ближайшее будущее. Из других сокурсников поэты: Луконин, Наровчатов, Симонов, Слуцкий, Яшин. Учителями поэта были Павел Антакольский, Леонид Леонов, Александр Фадеев, Константин Федин. Учился в семинаре И.Л. Сельвинского, основателя и председателя Литературного центра конструктивистов, которого за глаза звали Великий конферансье земли русской. Ходил и к В.А. Луговскому, известному в поэтическом мире как автор слов для хора «Вставайте, люди русские!» к кинофильму «Александр Невский».

Москву всасывал как губка. Когда приехал поступать в литературный институт и неделю жил в Москве, за 7 дней десять раз был в театре (днём и вечером), «глотал музеи». Каждую выставку известных поэтов, своих учителей, каждое их высказывание запоминал на всю жизнь. «У нас не было постелей, — вспоминал Львов, — даже осеннего пальто, спали на газетах. Утром шли в ближайший продовольственный киоск, покупали чёрный хлеб и сахарный песок, и вот, макаешь хлеб в большую жестяную кружку с кипятком, потом в песок – и ешь. И весь завтрак. Ужин чаще всего отменялся, добровольно, как буржуазный пережиток».

Время было спрессовано до предела: днём работал полных 8 часов, вечером и ночью учился, да ещё успевал на собрания, на политкружок, в кино, в гости и на свидания. Бытовые условия хуже не придумаешь. Вместе с другом Журавлёвым жил в его маленькой комнатке в Ногатино. А когда тот женился, Львов, чтобы не стеснять молодым медовый месяц, ушёл куда глаза глядят; ночевал на вокзалах, в телефонных будках и где придётся.

После окончания Литературного института вернулся на Урал. В первые годы Великой Отечественной войны работал в редакции многотиражной газеты на строительстве военного завода в Чебаркуле. А уже оттуда отправился в Магнитогорск строить 6-ю домну. «Когда я впервые поднялся на вершину домны, — вспоминал Львов, — я был поражен этим грандиозным сооружением и открывшимся индустриальным пейзажем. Подумал: «Кругом металл — и ни одного соловья…» Эта мысль, казалось, осветила мне многое. В жизни. В железной реальности века. Может, потому — потом — я много писал о металле».

В составе комсомольского штаба стройки и выездной редакции газеты «Комсомольская правда» выпускал плакаты, писал стихи и фельетоны, публиковал их в магнитогорских газетах. 22 декабря 1943 года комсомольская домна досрочно вступила в строй. «Комсомольская правда» написала тогда: «Можно без преувеличения сказать, что пуск шестой комсомольской домны равносилен победе на фронте».

Через десятилетия, приехавший в Магнитку на свидание с юностью, он привез с собой стихотворение, написанное в 1956 году:

 

Как живешь, комсомольская домна?

Я к тебе на свиданье пришел.

Я твое становление помню,

Когда тут бушевал комсомол.

Когда мы за мгновеньем мгновенье

Вдохновенье зажгли и в тебе.

Облепляли тебя мы, прорабы,

Верхолазы — герои высот,

Главари «комсомольского штаба»,

Молодой неотступный народ.

…Ведь бывает же так: не с морями

Юность связана наша порой,

А с металлом — с заводом, с цехами,

С рудниками,

С Магнитной горой…

Верх твой пламенем вечным украшен,

Ты на город глядишь с высоты,

Непотерянной юности нашей

Нестареющий памятник ты!

 

Работая в Чебаркуле и в Магнитогорске, Львов всё время просился на фронт. Ему отказывали: нужен, мол, на стройках в тылу. Но только после успешного пуска шестой домны Н.С. Патоличев не стал упорствовать и в 1943 году 26-летний поэт ушёл добровольцем на фронт. Зачислили поэта поначалу рядовым автоматчиком, и он ходил с мотострелками в атаку, вместе с саперами проделывал проходы в минных полях, собирал трофейное оружие и боеприпасы. Позже служил офицером связи в 63-й танковой бригаде и одновременно фронтовым корреспондентом газеты «Челябинский рабочий». И все время в гуще сражений, на передовой, на броне боевой машины. Товарищи по оружию называли Львова летописцем добровольческого танкового корпуса, творчество поэта – «танковыми стихами», а его самого – «танковым поэтом». Вырезки его стихов из армейской газеты «Доброволец» находили в нагрудных карманах погибших солдат и офицеров вместе с фотографиями детей, письмами матерей, жён и невест… По оценке Евгения Евтушенко стихи поэта «не заучиваются, а как бы впитываются, вдыхаются вместе с воздухом и остаются в сердце, чтобы жить там вечно».

Он был настоящим бойцом! Отсюда — беспощадная честность и правдивость его фронтовых стихов, их суровость. По рекомендации И.Г. Эренбурга и П.П. Бажова в 1944 году был принят в союз писателей СССР. Все военные годы его стихи печатались в газетах «Челябинский рабочий», «Магнитогорский рабочий», златоустовских газетах «Пролетарская мысль» и «Большевистское слово». В Челябинском книжном издательстве в 1943 году появилась книга «Урал воюет». В сорок четвертом М. Львову разрешили краткосрочную поездку на Южный Урал, чтобы выпустить сборник фронтовых стихов «Дорога». Здесь ему предоставила буквально «зеленую улицу» Людмила Татьяничева, возглавлявшая областное книжное издательство, и поэтический сборник был напечатан в рекордно короткий срок (всего за 13 дней). Половина тиража была отправлена в посылках вместе с салом и махоркой, шерстяными носками и носовыми платками на фронт землякам. В 1945-м была издана еще одна книга стихов — «Мои товарищи».

Большинство произведений Львова, конечно же, о взрослых и для взрослых. Но всё же, хоть и не часто, он писал и о детях. То немногое, что о них написано, можно смело отнести к творческим удачам. В таких стихотворениях, как «Галя учит уроки», «Бессмертие» привлекают житейские приметы, заботы о детстве, простота и душевность, доходчивые обобщения, придающие поэтическому разговору предметность и глубину. Вчитайтесь в крохотный стихотворный рассказ «Бессмертие»:

 

Мальчишка и не думает хвалиться,

Он долго думал – он сказал не вдруг:

«Я буду на Чапаева учиться».      

Разинув рты, стоят мальцы вокруг.

Он говорит: «Я буду жить по книжкам!»

И, веря в справедливость и успех,

«Чапаев» обращается к мальчишкам,     

В «чапаевцев» их обращая всех…

Я мимо шел. И радостно мне стало:       

Бессмертие – не бронза, не гранит.

И этот мальчуган верней металла

Бессмертие Чапаева хранит.

 

В этих строчках нет слов о патриотизме, о бережном отношении к нашим героическим традициям. Но такая картинка служит этим же высоким целям и служит надёжно – ведь она доходит до сердца читателей. Не случайно стихи поэта вошли в хрестоматии по литературе родного края для 1–4 и для 5–9 классов.

После войны поэт жил и работал в Москве. Много ездил по стране, встречался с молодежью, выступал на комсомольских семинарах в Златоусте, Миассе, Челябинске, Магнитогорске, поддерживал творческие связи с поэтами и писателями Южного Урала. Особенно часто бывал в Миассе. Здесь не забыли его комсомольское прошлое во время учебы в педтехникуме и первые литературные пробы. Не раз читал свои стихи комсомольскому активу, а в 1963 году вместе с Борисом Ручьевым выступил содокладчиком на пленуме горкома комсомола по вопросам идеологической работы.

В 1970 году вышла из печати его книга «Письмо в молодость», которая была удостоена премии «Орлёнок» Челябинского обкома ВЛКСМ. В ней проза перемежается со стихами, документами, солдатскими исповедями, записанными в военные годы. Исследователи потом напишут: «Сколько имен земляков-уральцев вернул он родным и близким, потерявшим надежду что-либо узнать о них, кроме коротких строк «погиб смертью храбрых…», «пропал без вести»! Они, его побратимы, воины уральцы, не обращая внимания на раны, делали свою немыслимо трудную фронтовую работу… Вместе со всеми делал ее и он, но у него еще доставало сил черкнуть в блокнот три-четыре строки о прошедшем бое, о подвиге земляка, о собственном ощущении…»

Оставаясь человеком творческим, с редким природным даром, он был не только поэтом, но и сценаристом, режиссером, актером, писал фельетоны, рецензии на музыкальные произведения, заведовал отделом поэзии в главном молодёжном журнале страны «Юность», работал в журнале «Новый мир» членом редколлегии и заместителем главного редактора, был секретарём Московской писательской организации.

 Михаил Давыдович хорошо известен читателям и как талантливый переводчик на русский язык произведений национальных поэтов СССР. В частности, классиков казахской литературы — Беимбета Майлина, Сакена Сейфуллина, Абу Сарсенбаева (каз.) и др.

За боевые заслуги и трудовую доблесть поэт награжден орденами Отечественной войны I и II степени, Трудового Красного Знамени, «Знак почета», Дружбы народов, боевыми медалями «За отвагу», «За боевые заслуги». Он заслуженный работник культуры Татарской АССР, Казахской ССР, Польской Народной Республики. Лауреат премии Челябинского обкома ВЛКСМ «Орлёнок», литературной премии «ЧТЗ».

Прошло больше тридцати лет, как Михаил Львов ушел из жизни. Изменилось время, изменилась наша страна. Постепенно стираются из памяти факты его жизни, даже само имя поэта. Реже звучат песни на слова Львова, перестали издаваться его стихи. В одном из видеороликов в интернете ведущая и исполнительница песни А.Н. Пахмутовой «Поклонимся великим тем годам» Татьяна Таланова заявила, что автором слов является поэт Михаил Давыдович, с ударением на последний слог, хотя всему миру известно, что фамилия поэта Львов. Так недалеко и до полного забвения.

Все, кто встречался когда-либо с Михаилом Давыдовичем, вспоминают, что был он красивым и веселым человеком, умел притягивать к себе людей, в нем сочетались простота, доброта и порядочность. Львов вырастил четверых достойных детей. Ему был 71 год, когда сердце поэта остановилось прямо за рабочим столом.

Как сегодня расценивать поэзию Михаила Львова? Очень хорошо об этом написал челябинский журналист Михаил Фонотов: «Он верил в высокое предназначение человека… Он был великим энтузиастом…Он благодарил выпавшее ему время… Он знал истинное жизнелюбие… Он не выпускал из своих рук жар-птицу судьбы… Он хотел счастья, но всеобщего, а не отдельного… Такой была эпоха. Таким был народ. Таким был поэт… Если кто хочет знать, каким было поколение, прошедшее через войну, — те, кто погиб в бою, кто умер в мирные дни давно и недавно, кто жив по сей день, — пусть читает Михаила Львова».


 

Далее читайте:

Валентин Сорокин. Уральская проба [О поэзии Михаила Львова. Глава из книги "Благодарение" ]

Tags: 

Project: 

Author: 

Год выпуска: 

2020

Выпуск: 

2