Пригласительный билет на праздничную программу, посвященную 100-летию М.А. Шолохова. Одесский Дом ученых, 2005 год

…Ох, как стремительно, как неумолимо мчит Время!

Казалось, только вчера – большой, светлый Праздник: 100-летие Великого Сына – Михаила Александровича Шолохова! А минуло целых 15 лет…

И сколько же они принесли бед и горя, смертельных обид, унижений, разочарований народам Великой Родины! Пепел «Одесской Хатыни», кровь Донбасса…

«Подлость всегда будет подлостью, и пока еще, к сожалению, не перевелись на белом свете негодяи», – писал Михаил Александрович в очерке «Не уйти палачам от суда народов!» (1950).

Поганая нечисть, нехристь разделили народы Великой Страны!..

Разделили – по Шолохову! – те, «чья хищная деятельность всю жизнь проходит в глубокой тени, кто боится дневного света и честных глаз рабочих людей»; те, кто, прежде всего, сами, и кому нужен – в каждом из нас! – «исполнительный, покорный слуга», «просто послушный слуга в Белом доме, обязанный по одному движению бровей разгадывать малейшее хозяйское желание».

Их пособники, что – «через проституированную дотла печать и через продажное радио» (а сейчас и – ТВ и интернет!) разжигают военные и прочие истерии.

Увы, всё наглее «послушно топают подонки наций и их вожаки», «плотно сбитая свора растленных борзописцев на смычках у главного псаря», «фашистские псевдоученые и ничему, кроме игры в футбол, не учившиеся конгрессмены...»

«Всем им служит путеводной звездой тускло мерцающий доллар – в жизни нет у них иного светила…»

Но все они – «НЕ ДОЖДУТСЯ!» – исполнения своих «мечт»!

…Можно, оказалось, «отложить» празднование 75-летия нашей Победы в Великой Отечественной войне, победы Великого Народа – единого! Можно «запереть» в домах и запретить «сборища», но нельзя лишить слова выдающегося писателя ХХ века, военного корреспондента газет «Красная звезда» и «Правда», полковника М.А. Шолохова, удостоенного ордена Отечественной войны I степени, медалей «За оборону Москвы» и «За оборону Сталинграда».

Весьма существенно: «23 июня 1941 г. из Вешенской в Москву ушла телеграмма наркому обороны Тимошенко за подписью полкового комиссара запаса Михаила Шолохова с просьбой зачислить в Фонд обороны присужденную ему Сталинскую премию и словами о готовности встать в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, чтобы до последней капли крови защищать Родину» (Надежда Жильцова. «Я хотел бы, чтобы мои книги помогли людям стать лучше...»).

Дорогого стоит и свидетельство командира взвода управления батареи «Катюш» 4-го гвардейского минометного полка старшего лейтенанта Ивана Новикова, впоследствии известного белорусского писателя о спасении из полуразрушенного дома Шолохова его библиотеки, захоронении убитой фашистской бомбой матери, и – подарке: «М.А. Шолохов купил и подарил нам четыре "Катюши"».

«С шолоховскими "Катюшами" Иван Новиков и его однополчане прошли боевой путь от Волги до Будапешта».

С передовых позиций, самого пекла боев Западного (август – октябрь 1941), Южного (октябрь – декабрь 1941), Юго-Западного (декабрь 1941 года – январь 1942), снова Южного (январь – сентябрь 1942), Сталинградского (сентябрь 1942 года – май 1943), а с мая 1943 года и до капитуляции Германии – Западного и 3-го Белорусского фронтов – и к нам, и к будущим поколениям устремлено Слово Писателя, его «Наука ненависти»!

И – Любви! И – веры, надежды: «Все равно дойдем»! Так размашисто расписался русский солдат рядом с указателем в Восточной Пруссии: «До Берлина 741,7 километра».

«Какая великолепная уверенность, – писал Михаил Александрович, – в этих простых словах русских солдат! И они дошли, да еще как дошли, навсегда похоронив под развалинами разбойничьей столицы бредовые мечтания гитлеровцев о мировом господстве.

Пройдут века, но человечество навсегда будет хранить благодарную память о героической Красной Армии» («Победа, какой не знала история», 1945).

И да постигнет любую мразь, мечтающую о «мировом господстве», столь же безславный конец!

…С глубокой любовью к М.А. Шолохову, с поклоном народу, армии и лидеру родной Беларуси, нашим землякам-одесситам, всем соотечественникам, не предавшим Памяти о Священной войне, мы предлагаем свой «репортаж», теперь уже – воспоминание.

О праздновании 100-летия М.А. Шолохова в Одессе

100-летие М.А. Шолохова. Фольклорный ансамбль Детской школы искусств г. Ильичевска «Славянский карагод». Рук. Ольга Кабанцова, 5.06.2005, ЛГ ОДУ, г. Одесса

...5 июня 2005 года, 6 часов вечера. Уютная Ореховая гостиная бывшего особняка графа М.М. Толстого, ныне – Одесского Дома ученых. Отражаясь в черном глянце рояля, горят в старинном бронзовом подсвечнике свечи. У портрета Михаила Александровича Шолохова – розы и огромный, облитый кипенью цветов, букет жасмина. Звучит старинная казачья песня.

Литературная гостиная Дома ученых – творческое объединение авторов стихов, прозы, публицистики, музыкальных произведений и, одновременно, одноименный устный литературно-музыкально-публицистический журнал – начинает программу (130 выпуск) «Великий сын великого народа», посвященную столетию М.А. Шолохова.

Два с половиной часа длилась программа, прошла с успехом, в переполненном зале (80 мест, немало стояли). Особенно ценно, что большинство – молодежь: студенты филологических факультетов Одесского национального университета им. И.И. Мечникова, Одесского национального педагогического университета им. К.Д. Ушинского, а также Одесского медицинского университета, литературного объединения Финансово-экономического колледжа (рук. М.С. Чижикова) и др.

Запланированная еще в 2004-м году, она нелегко далась. И в связи с недопониманием некоторыми мирового значения творчества Шолохова. Мы напомнили, что М.А. Шолохов – лауреат Нобелевской премии (1965), доктор прав Шотландского университета, почетный доктор философских наук Лейпцигского университета, помимо того, что – академик, дважды Герой Социалистического труда, лауреат Государственной, Ленинской премий, кавалер 6 орденов Ленина, бессменный депутат Верховного Совета СССР. Что 2005 год объявлен ЮНЕСКО годом Шолохова.

И в связи с почти полным отсутствием в Одессе исполнителей русских фольклорных песен, тем более, – казачьих, донских, а исполнение их мы видели непременным в задуманной программе. Мы благодарны за помощь Областному управлению культуры, которое помогло нам «заполучить» прекрасный детский коллектив.

И в связи с полной финансовой несостоятельностью, невозможностью поощрения участников программы. Последнюю задачу нам не удалось решить, но Литературная гостиная работает уже 10-й год на общественных началах. И мы гордимся тем, что наши прекрасные люди соглашаются выступать бесплатно. А это и профессионалы: артисты филармонии, театров, порою, весьма заслуженные, преподаватели консерватории. И, конечно, студенты, самодеятельные исполнители, коллективы.

В музыкальной части программы приняли участие фольклорный ансамбль Детской школы искусств г. Ильичевска «Славянский карагод», лауреат региональных и областных фестивалей-конкурсов (руководитель Ольга Кабанцова), и наше трио ветеранов войны и труда «Чабрецы» (руководитель Римма Литвин), исполнившие русские и украинские народные песни. Аудитория очень тепло, радостно приняла выступление детей в русских национальных костюмах, обрядовые, плясовые песни и, разумеется, казачьи. Знаковым явилось сочетание двух коллективов: «малых и старых».

Трио ветеранов войны и труда «Чабрецы». Рук. Римма Литвин, 5.06.2005, ЛГ ОДУ, Одесса

Наша чтица, лауреат премии им. И. Рядченко, Светлана Лукина исполнила отрывки из рассказов «Родинка», «Шибалково семя», «Судьба человека», из «Поднятой целины». Мы определили ее выступление: «Бесценные строки любви и правды». Прозвучали также стихи Тютчева, Есенина, Ахматовой, Дон-Аминадо. По свидетельству С.М. Шолоховой, Михаил Александрович любил их стихи.

Звучали также казачьи песни в исполнении хора Дмитрия Покровского (аудиозапись), были показаны в видеозаписи три фрагмента «Тихого Дона».

Традиционное сообщение или, если хотите, редакторская заметка была обозначена словами видного литературоведа П.В. Палиевского: «Правда, от которой зависит жизнь». И в ней, и по ходу ведения программы автором, руководителем Литературной гостиной Л.Б. Владимировой, был затронут ряд тем, положений, акцентированы некоторые актуальные моменты. Так, в первой части, приветствии слушателей в связи с юбилейной датой, была затронута тема «Шолохов и Украина».

Вспомнили и его слова «родным братьям» в 1954-м году на III-м съезде писателей Украины «о чувстве глубокого волнения», которое «естественно усиливается у меня и потому, что моя мать – украинка Черниговской области – с детства привила мне любовь к украинскому народу, к украинскому искусству, к украинской песне – одной из самых звучных в мире».

И – об очаровании Киевом, признании: «Могучий Днепр Славутич так же мил моему сердцу, как и родной тихий Дон. Я еще больше проникся глубокой любовью к великому, талантливому и трудолюбивому украинскому народу. <...> Украинцы – сердечные, добрые, с искоркой природного юмора, с мягким и в то же время мужественным характером». Здесь он опять вспомнит «мать – украинку, простую крестьянку с Черниговщины», пожалеет, что не удалось увидеть другие города Украины, закончит: «Поклон тебе, Украина! Счастья тебе, украинский народ!» И приветствие 1956-го года в связи со 100-летием И. Франко, где Шолохов скажет: «...К миллиону голосов присоединяю и свой скромный голос большой любви и признательности великому писателю, великому сыну Украины». Где снова отметит: «родной мне по крови украинский народ». А в 1957-м, в обращении «Украинским братьям» заметит: «Один из самых талантливых и в прошлом самых многострадальных – народ родной мне Украины».

Вспомнили многие любовно выписанные образы украинцев, среди них – из «Поднятой целины» – командира агитколонны Кондратько с «шевченовскими усами», с его сочной, милой украинской мовою, не требующей перевода на русский язык; старика-колхозника Колесниченко – из очерка «На Юге», его рассказ о зверствах фашистов в Донбассе (а ведь приходится слышать сегодня подлое: «Лучше б они нас завоевали!» И – насаждается решение об уравнивании в правах вояк ОУН-УПА и участников Великой Отечественной...) Вспомнили о фашистской «идее», которая «целиком в мешок влезет».

Вспомнили и неформальное, частое обращение Михаила Александровича к слушателям, особенно, к молодежи: «Родные мои!» и его щемящее приветствие с новым, 1952 годом, «великой труженице, до последнего нашего вздоха родной и любимой матери-отчизне», тогда единой. В частности, слова: «...где-нибудь на юге, наверное, зябко дрожит под лютым декабрьским ветром опаленная первыми заморозками веточка белой акации, а на западе – <...> низко склонили ветви сосны и ели...», подчеркнув, что ежегодно 24 мая Одесса – «город белой акации» – приветствует ее цветением и рождение великого сына.

Пришлось высказать сожаление, что 100-летие М.А. Шолохова слабо было отмечено на Украине. Вспомнить и дикие сцены национально-сословной розни в «Тихом Доне», и слова: «Не одно столетие назад заботливая рука посеяла на казачьей земле семена сословной розни, растила и холила их, и семена гнали богатые всходы: в драках лилась на землю кровь казаков и <...> – русских, украинцев». Напомнить, что книги Шолохова изданы в очень многих странах: легче перечислить, где они не издавались. Вспомнить случаи в Японии, в Никко, где в придорожной лавчушке юная продавщица просила автограф у Шолохова, показав отлично изданные его книги. Где школьница у древнего храма 5 часов ждала встречи с писателем, фотографии ее обошли многие газеты и журналы мира.

Закончили вступление, вспомнив старшину из романа «Они сражались за родину», словами: «Может и до Вашей могилки, Михаил Александрович, долетят из Одессы наши слова любви и благодарности в дни Вашего столетия».

Второй фрагмент мы назвали «Он сражался за Родину», оттолкнувшись от слов прозвучавшей песни «...Еду в армию служить, защищать Державу», подчеркнув мужественное служение своему народу русского национального гения, государственника, вспомнив последний роман писателя «Они сражались за Родину», рассказ «Судьба человека», публицистические статьи «Наука ненависти», «Слово о родине» и др.

Коротко упомянули данные биографии, отметили: «Вешенский затворник прожил, как и его герой Григорий Мелехов, никогда и никому не сдаваясь, ни левым, ни правым. Так и остался с народом»; «Пусть за "Тихий Дон" его кто-то считал чересчур белым, пусть за "Поднятую целину" его, наоборот, посчитали красным, он был всегда русским национальным писателем. За это, думаю, его и ненавидели со всех сторон». Но те, «кто любит русского народного гения Михаила Шолохов, кто ценит великий русский народ, чтит его победы и скорбит по его поражениям, найдут возможность <...> помянуть Михаила Александровича Шолохова в любое время и в любом месте». Найдут возможность оберегать «память о великом писателе от всех грязных наветов», помня: «Он сражался за Родину!» (В. Бондаренко. Он сражался за Родину).

В главной части нашего сообщения мы, основываясь на книге П.В. Палиевского «Шолохов и Булгаков», работах Ф.Ф. Кузнецова, в частности, статьях «Вырванная тайна», Ю. Полякова «Шолохов и "шелуховеды"» и др., остановились на определениях «Тихого Дона», как одного «из величайших трагических эпосов в мировой литературе», показавшего «всесокрушающий размах русской революции, всю глубину и беспощадность исторической и человеческой трагедии, пережитой в ХХ веке русским народом». Но – не вызывающего «ощущения её исторической бесперспективности, бессмысленности», не погружающего «читателя в пучину мрака», оставляющего «чувство надежды и света» (Ф.Ф. Кузнецов). Как «Илиады» и «Одиссеи» русской литературы (П.В. Палиевский, С.А. Небольсин, В.Г. Бондаренко и др.)

«Чем дальше, тем больше изумляет нас эта книга», – обратили внимание на слова П.В. Палиевского. Эта книга о «главном в нашем народе – искании правды», той правды, «под крылом которой мог бы посогреться всякий». И – «...не было еще художника, который бы с такой убедительностью призвал каждого взглянуть поверх собственной головы и признать, что она не единственная в мире. Что есть общая правда, которую нужно понять». Палиевский писал, что «на Шолохова нападают за его достоинства: объективность и полноту правды». Что – «Солженицын так же понимает красных, как Николай Островский белых. А Шолохов одинаково понимает и красных, и белых, и еще выше – идущую через них историческую дорогу народа. А нам сейчас необходимо, как никогда, это единое понимание». И – «...нет, наверное, более подходящей книги, чтобы задуматься над смыслом нашего времени, чем Тихий Дон». Чтобы не стать «игрушкой товарно-денежных операций с их престижным блеском, премиями, фестивалями, жрецами элиты и самоупоения...»

«Нам придется многому учиться у Шолохова, чтобы не сбиваться с дороги, как бы ни старались нарисовать на ней тупик», – писал Палиевский еще в 1990-м году. В 1998-м П.В. Палиевский в интервью «Кубанским новостям», скажет: «...произошел слом, обвал на исторической дороге, которой шел народ. Со своими, конечно, причинами, но не без мощной поддержки извне», когда «под ноги налаженной, изощренной в грабежах мировой денежной машине брошены миллионы давно отвыкших от ее ухищрений и обманов, совершенно беззащитных людей»; когда происходит «Принудительное падение человеческого уровня, сведение его к простейшим интересам и инстинктам»; когда развернута «громадная индустрия по их поощрению и удовлетворению, т.е. обращение человека в цивилизованное животное. Чтобы удобнее пасти».

Вспомнив, вслед за Палиевским, последние страницы «Тихого Дона», некоего Капарина с его чтением справа налево слов «серп и молот» – де все кончится престолом и нынешний «гробокопательный фарс»; муссируемое: «вы же – интеллигентный человек!» и «Надо расстаться с этим гнусным народом!», подчеркнули: «Шолохов уже хорошо видел, откуда начнет возвращаться растление». От так называемых «ученых людей», с верхушки власти. Мелехов не убивает Капарина, но обезоруживает его: «Это – чтобы ты мне в спину не выстрелил. От вас, от ученых людей, всего можно ждать... А все про какой-то перст толковал, про царя, про бога. До чего же ты склизский человек...». Вот эти «склизские» и ввергли нас в нынешний беспредел.

«Шолохов <...> прямо предвидел, что времена придут потяжелее Отечественной», – убежден Палиевский, – но, вспомнив завершающие строки «Судьбы человека»: «…хотелось бы думать <...> выдюжит», завершает надеждою, что мы восстановим дорогу. Не поддаваясь на провокации. И правда книг Шолохова поможет – «...это правда, от которой зависит жизнь», а «если пойти ей навстречу, то на дне разрыва поднимается странным образом нечто скрепляющее все заново – и, может быть, прочнее, чем прежде». Палиевский видит задачу в восстановлении «связи времен», в «воссоединении двух мировых идей, захвативших в разные эпохи русский народ, этих противоположностей, которые были несовместимы, – коммунизма и веры. Не для того, чтобы подменить одной другую, но чтобы сотрудничать в развитии основных ценностей народа и противостоять силам растления, которые не раз доказывали свое умение проедать насквозь людские верхи обеих сторон».

Мы подчеркнули шолоховское умение любить человека, «очарование человека», сострадание, доступные лишь лучшим. Вспомнили слова доктора К.Р. Гирова о том, что «Тихий Дон» «все время ставит вопрос: что правит миром. Он дает и ответ: сердце. Сердце человека, с его любовью и жестокостью, горем, надеждами, отчаянием, унижением и гордостью. Сердце человека, являющееся истинным полем битвы всех побед и поражений, которые выпадают на долю нашего мира».

Вспомнили и многочисленные упреки в «…"жестоком" показе действительности», ответ Шолохова: «...я думаю, что плох был бы тот писатель, который прикрашивал бы действительность в прямой ущерб правде и щадил бы чувствительность читателя из ложного желания приспособиться к нему. Книга моя не принадлежит к тому разряду книг, которые читают после обеда и единственная задача которых состоит в способствовании мирному пищеварению».

Разумеется, вспомнили, что «Тихий Дон», как пишет П.В. Палиевский, это и «совершенно новый любовный роман, что потянуло к нему миллионы читателей». Но «среди самых смелых описаний» Шолохов удержал целомудрие, «не дал распасться чувству на "романтизм" и "пол" (пресловутый "sex"! – Л.В., В.В.), идеал и низменную потребность». И хотя Шолохов, считает Палиевский, – «раскрыл в неоспоримой правоте безоглядный тип (не забыв, впрочем, отметить ее "порочную красоту", "порочно-жадные губы" и т.п.)», но «семейный тип навсегда остался у Шолохова в недосягаемой высоте».

Вспомнили слова поэта Егора Исаева о «самой значительной силе» Шолохова – «силе абсолютной художественности. Шолохов – художник, художник и еще раз художник». Сила его – «обязательная», пронзительная красота: «Красота любви, красота труда, красота природы, красота мучительно выстраданной правды». Привели ряд исключительно поэтичных, образных описаний природы из первых же страниц «Тихого Дона»: «Редкие в пепельном рассветном небе зыбились звезды. ...За чертой, не всходя, томилось солнце»; «...отягощенную вешней жарою землю уже засевали первые зерна дождя»; «Из прорехи разорванной тучи вылупливается месяц»; «Небо, выстиранное дождем, строго и ясно»; «Солнце насквозь пронизывало серый каракуль туч»; «…рассыпанной радугой цвели бабьи завески»; «Из-под пепла золотым павлиньем глазком высматривал незалитый с вечера огонь» и др.

Вспомнив слова Э. Быстрицкой о живых и поныне, веющих со страниц «Тихого Дона» запахах, Е. Исаева о музыкальности, композиционном, дирижерском мастерстве Шолохова, свидетельство односельчан: «песни охотно пел, "дишкантил" прекрасно – как затянет нашу казачью!», познакомили слушателей с фрагментом нашего исследования «Казачья песня – герой "Тихого Дона"». В нем, проследив большинство песен, органично вплетенных в полотно романа, неразрывно связанных с контекстом, усиливающим, углубляющим и понимание, и эмоционально-нравственное восприятие, поделились со слушателями своим восхищением гением Шолохова. Отметили завершенность, цикличность песенного эпоса: от «Колыбельной» до последней – услышанной Аксиньей накануне гибели.

Приведенные описания того, как казаки «играют», «ведут», «хватают» песню, «хлопочут» над ней, как над ребенком; как «убивается серебряный тенорок, и басы стелют бархатную густую печаль»; как другую песню, в других обстоятельствах, «кто-то дурным голосом вякал, голосил» или «верещал несуразно тонкой скороговоркой»; как по объявлении войны казачий полк шел к вокзалу с «похабной казачьей», отчаянно-звонко «насмехаясь над своим и чужим горем...», не могли оставить равнодушными наших слушателей. Тем более, что... «по жженной бронзе щек» запевалы, цинично подмигивающего провожавшим казаков женщинам, «стекал горький полынный настой, а не пот...» Убедились, что «песенные» страницы, исполненные жизни, поэзии, любви, могут помочь юным проникнуться интересом к великому национальному эпосу.

В юмористической страничке программы, вспомнив любовь М.А. Шолохова к шутке, лопахинское: «С шуткой жить и воевать легче», щукарево: «Терпеть не могу я разных сурьезных людей» и «Потеха, а не жизня пошла!», дали отрывок «Как дед Щукарь варил кашу» в исполнении С. Лукиной, фрагмент из статьи «Не уйти палачам от суда народов!» о том, каким «образом Трумэн попал в сенат». Злободневный отрывок вызвал адекватную реакцию зала, смех. В эту страничку вошли и незатейливые стихи члена Литгостиной Виктории Белоус, начинающиеся: «Не тот акцент у деда Щукаря, / Который бы осилила Одесса...» и заканчивающиеся строфой: «Ростов – наш папа, сказано не зря! / Одесса – мама, за нее – молчу... / Мы страх как любим деда Щукаря / И дружески хохмим, плечом к плечу».

Одесситам польстило, что Михаилу Александровичу «нравился поэт-эмигрант из Одессы» – Дон-Аминадо. Прозвучали его три коротких стиха.

Нас заинтересовал этот поэт, прозаик, сатирик, эпиграммист – «Шполянский Аминад Петрович (Аминодав Пейсахович; псевд. Гидальго, Ама, Вероника К., Страшноватенко и др.)» (25.4.1888, Елизаветград – 14.11.1957, Париж), который «20.1.1920 из Одессы эмигрировал в Константинополь». Он учился на юридическом факультете Новороссийского университета в Одессе, жил, работал, печатался в Киеве, Москве, Петербурге. Еще в начале 90-х обратили на себя внимание его стихи, в частности, «Про белого бычка». Познакомившись с несколькими книгами Дон-Аминадо, частью из 7 с лишним тысяч (!) ссылок в интернете, задались вопросом: «Кто Вы, Дон-Аминадо?» Не торопясь соглашаться с мнением «Провидец, блин...».

С точки зрения нашей основной темы, интересны некоторые параллели. Так, в стихе «Очень просто» прозвучит у Дон-Аминадо несомненно шолоховский образ: «Пахнут горечью травы полынные...»; в стихе «Писаная торба», вероятно, близкие Шолохову строки: «Когда на смерть уходит полк казацкий, / Могу ль хотеть, чтоб каждый на коне, / Припоминал, что думал Златовратский / О пользе просвещения в стране. / Есть критики: им нужно до зарезу, / Я говорю об этом, не смеясь, / Чтоб даже лошадь ржала марсельезу, / В кавалерийскую атаку уносясь». Строка «Прах ненужных дневников» в стихах «Свершители» вызывает в памяти дневник и бессмысленную гибель студента Тимофея, обожателя Лизы Моховой. Нет сомнений, что М.А. Шолохову близка эпиграмма Дон-Аминадо: «Жизнь – игра калейдоскопа. / Смена света. Смена тьмы. / Там Россия. Тут Европа. / Тут палаты. Там умы». Так же, как и стихи «Старый Лондон пахнет ромом...», «Нет даже слова такого...», «Не уступить. Не сдаться. Не стерпеть...», многие другие. Очевидно: Шолохов, как и Бунин, оценил его «большой талант художественный, а не только газетный, злободневный».

Но... владельцы некоторых сайтов, похоже, несколько однобоко расценивают признание М.А. Шолоховым их поэта. Или безосновательно его присваивают. Очевиден сарказм Дон-Аминадо по адресу «Талейранов из города Винницы» с их «холопским гневом» и «утешением»: «Что Лев / Не Троцкий Лев, а Троцкий Лева!» Стоит вспомнить мнение М. Горького о Дон-Аминадо: «человек неглупый, зоркий и даже способный чувствовать свое и окружающих негодяйство»; М. Цветаевой о том, что у него, дабы «стать поэтом», «не хватило любви – к высшим ценностям; ненависти – к низшим», а его «поэзия – самосуд: эмиграции над самой собой». Что ей, «ненавидящей политику, ею – брезгующей, жалко», что он пошел «ей на потребу».

Поражают завершающие строки стиха 1920 года «Про белого бычка»: «Потом... О, Господи, Ты только вездесущ / И волен надо всем преображеньем! / Но, чую, вновь от беловежских пущ / Пойдет начало с прежним продолженьем. / И вкруг оси опишет новый круг / История, бездарная, как бублик. / И вновь на линии Вапнярка-Кременчуг / Возникнет до семнадцати республик. / И чьё-то право обрести в борьбе / Конгресс Труда попробует в Одессе. / – Тогда, о, Господи, возьми меня к cебе, / Чтоб мне не быть на трудовом конгрессе!» И афоризм Дон-Аминадо: «Все возможно... Возможно и то, что грядущим поколениям даже и наша судьба покажется заманчивой. Ибо окажется, что мы присутствовали всего-навсего при конце капитализма, а их под конец социализма угораздило попасть». И стихи 1926 года: «Провижу день. Падут большевики, / Как падают прогнившие стропила. / Окажется, что конные полки / Есть просто историческая сила. / Окажется, что красную звезду / Срывают тем же способом корявым, / Как в девятьсот осьмнадцатом году / Штандарт с короной и орлом двуглавым...»

Невольно вспоминается образ «рокового и демонического Михаила Семеновича Шполянского» из «Белой гвардии» М. Булгакова: «председателя городского поэтического ордена "Магнитный Триолет"», «имеющего большие литературные связи», не имевшего себе «равных, как оратор». Заявившего «соратникам»: «Все мерзавцы. И гетман и Петлюра. Но Петлюра, кроме того, еще и погромщик. Самое главное, впрочем, не в этом. Мне стало скучно, потому что я давно не бросал бомб». Рассуждавшего: «Кто знает, может быть, столкновение Петлюры с гетманом исторически показано, и из этого столкновения должна родиться третья историческая сила и, возможно, единственно правильная».

Ох уж этот авантюрист, «злой гений жизни» «с глазами змеи» несчастного Ив. Русакова! «Предтеча антихриста», за которым «виден над полями лик сатаны, идущего за ним»! Сатаны – Троцкого. Богатый образ, неоспоримая удача Михаила Булгакова!..

Интересно, что у Дон-Аминадо (А.П. Шполянского) в стихе «Жиронда»: «А мы, бессильные помочь, / Копили желчь свою упрямо / И повторяли день и ночь: / Россия – яма, яма, яма. / Петлюра, гетман, дьявол, черт!..» А в стихе «Про белого бычка»: «...Так протекут и так пройдут года: / Корявый зуб поддерживает пломба. / Наступит мир. И только иногда / Взорвётся освежающая бомба. / Потом опять увязнет ноготок...» А в книге «Поезд на третьем пути»: «Бури. Дерзанья. Тревоги. / Смысла искать — не найти. / Чувство железной дороги... / Поезд на третьем пути».

Любовь Белозерская, ставшая женой Михаила Булгакова, описала Дон-Аминадо: «Небольшой, упитанный, средних лет человек, с округлыми движениями и миловидным лицом, напоминающим мордочку фокстерьера». Знал ли Булгаков Дон-Аминадо в Киеве? Случайно ли он дал своему персонажу такую фамилию? Ответов, как и на основной  вопрос, пока не знаем…

Но знаем, что М.А. Шолохов, «принимал революционные идеалы, но не принимал во многом практики революции, особенно в её троцкистском воплощении» (Ф.Ф. Кузнецов. Вырванная тайна). Знаем «национальную подоплеку травли» Шолохова (Н.И. Глушков. Скандальнле шолоховедение на Дону нашего времени).

Знаем и его прозорливость, мужественные попытки защитить русский народ, русскую культуру, предотвратить то, что пророчил Дон-Аминадо.

Но вернемся к нашей программе.

Пришлось остановиться на так долго муссируемом вопросе об авторстве «Тихого Дона». Увы, некоторые из одесситов – дезориентированы.

Доцент ОНУ им. Мечникова Л.Ф. Фомина, филолог, соавтор двухтомного «Словаря русских говоров Одесщины» (2001) и «Словаря топонимов в творческом наследии А.С. Пушкина» (2004) сообщила о присуждении Международной премии имени М.А. Шолохова за «Словарь языка Михаила Шолохова» – капитальный труд, созданный коллективом ученых МОПУ им. М.А. Шолохова во главе с д.ф.н., профессором Е.И. Дибровой. Анализ словаря Шолохова от «Донских рассказов» до «Судьбы человека» показал единство стиля, языка, поэтики автора.

Мы рассказали слушателям о судьбе рукописей романа. О том, что рукопись выкуплена, осталась на родине, не «утекла» на Запад, как это кому-то хотелось. Подчеркнули неблаговидную роль в прижизненной и посмертной травле Шолохова некоторых литераторов, в частности, А.И. Солженицына. Привели и слова Ю. Полякова о том, что в основе «перманентного "антишолоховства"» «таится неприятие сакральной, надчеловеческой природы художественного дара», что «феномен Шолохова вновь и вновь заставляет задуматься о том, что гений гораздо чаще зарождается в чистой степи, нежели в университетской реторте». Что «у литератора-прагматика, не верующего в таинство дара», проявляется «чувство глубокой собственной неполноценности». И сегодня им неймется, хотя «найдена рукопись "Тихого Дона", а значит, главный аргумент сомневающихся разбился вдребезги. Но дело ведь не в том, что им нужен подлинный автор великого романа, а в том, что им не нужен Шолохов!» (Ю. Поляков. Шолохов и «шелуховеды»).

Но нам-то он нужен и нужен будет всегда, поможет нам достойно выйти из очередного витка боли и разрухи на нашей земле.

После просмотра последних кадров фильма «Тихий Дон», мы завершили строками из работы С.А. Небольсина «Пушкин и Россия». Тема «Шолохов – наследник Пушкина» была тем более кстати, что программа шла 5 июня, накануне дня рождения А.С. Пушкина. Привели строки С. Небольсина о встрече Григория Мелехова с сыном, вопросы: «Успеет ли подрасти Мишатка Мелехов, чтобы натянуть залежавшийся батькин лук... и разогнать наглых женихов? А они домогаются – тут мы уже совершенно в обстоятельствах русских и двадцатых, и более поздних годов – не просто чужой жены, а мишаткиной и нашей матери-Родины. Дорастет ли Мишатка, чтобы верно... разобраться, и хватит ли ему непременной чести смолоду?» И – ответ: «А что, и дорастет – прикинул Михаил Шолохов и вскоре предъявил Андрея Соколова, в гражданскую войну еще, очевидно, совсем мальчишку.

Автор этого очерка, Л.Б. Владимирова, в кабинете М.А. Шолохова. Ст. Вёшенская, 23.09.2005

...Судьба человеческая, судьба народная, сказал когда-то Пушкин о подлинной трагедии; Шолохов прямо это и подхватил, даже подчеркнул самим заглавием знаменитого рассказа».

«Исцеление от мора и язв нового варварства» невозможно без Пушкина, без Шолохова, без великой русской литературы, подчеркнули мы, пригласив назавтра наших слушателей к памятнику А.С. Пушкина на Приморском бульваре в Одессе, где снова в своем выступлении вспомнили и о юбилее М.А. Шолохова, его основных уроках.

В.В. Владимировым к программе был подготовлен пригласительный билет с портретом М.А. Шолохова, иллюстрациями его произведений. Он же взял на себя многие организационные и технические вопросы, подбор аудиозаписей и обзор интернет-прессы, синхронное включение аудио и видеотехники во время насыщенной программы.

Наши слушатели благодарили «за праздник», «за правду», «за открытие Шолохова». Многие не спешили уйти, обмениваясь мыслями, слушая записи песен. Знаем, что некоторые взяли после вечера в библиотеках «Донские рассказы», «Тихий Дон». Ведь очень слабо изучают Шолохова сейчас на Украине, что – стыдно и больно. И – чревато.

Но радостно, что удалось осуществить то, что хотели, должны были сделать – достойно отметить 100-летие русского народного гения, величайшего гуманиста, страстного патриота-государственника, полагавшего «самой насущной задачей» «людей умственного труда – тружеников человеческой культуры», особенно «в тревожное время», – «сплочение, и еще раз сплочение».

Июнь 2005, 22 мая 2020, Одесса.