На фото: Александр Рар
Наш собеседник – немецкий политолог, научный директор Германо-Российского Форума Александр Рар.
– Александр, сегодня много говорят про то, что будут вырабатываться новые принципы мирового баланса интересов.
– Я думаю, что этот кризис – трехступенчатый. И мы находимся сейчас только на первой его ступени – это конечно, борьба за жизнь и здоровье людей, за укрепление систем здравоохранения и так далее. Есть страны, которые хорошо справились с этим первым этапом, например, Германия или Китай. В некоторых странах ситуация хуже, но всё равно я не думаю, что можно говорить о тех ужасах, которые предполагались еще пару месяцев назад, что погибнут миллионы людей. Этого не произойдет. Первый этап мы проходим сравнительно благополучно.
Второй этап – восстановление экономик. Начнется подсчет потерь. Окажется, что есть страны, имеющие деньги на черный день, имеющие резервы, которые могут что-то сами производить, и они будут это делать, потому что в будущем именно производство будет опять решающим, а не сервисная экономика и не потребительская ориентация общества. Мир будет меняться на этом втором этапе, потому что определённые государства станут богаче, а будут страны, которые вообще упадут в пропасть, потому что не успеют за новым технологическим прорывом, не смогут перестроиться и будут зависеть просто от подачек со стороны других.
Контуры нового мира можно сегодня предсказать – сильный Китай, Америка – чуть слабее, расшатывающийся Европейский союз, который сможет всё-таки сохраниться как экономическая организация. И Россия, которая вряд ли уже сможет играть роль энергетической сверхдержавы, но в глобальных контурах она свое место найдёт.
Проблема – в третьем этапе, который наступит к концу этого года. Это стадия социальных потрясений и политических изменений в мире по итогам второго этапа. Будет сформирован новый мировой порядок, тут не исключены и смены режимов в разных странах, потеря контроля над обществом. Мы видим, что происходит в Америке, но мы увидим это и в Африке, где сейчас нет массового заражения вирусом, однако экономические, социальные последствия для этого континента будут крайне негативными. Африка крайне нуждается в поддержке сильного Запада, а ее сейчас не будет – на это нет ресурсов. Там может произойти радикализация, усиление исламизма, терроризма, возникнут новые громадные волны миграции. Но и в Европе могут быть серьезные потрясения — и правые, и левые будут усиливать свои позиции, потому что очень много людей недовольны тем, что сейчас происходит.
Будут проблемы и во взаимоотношениях государств — мы видим, как Италия требует деньги немецких, французских и североевропейских налогоплательщиков для себя. Но те не готовы их давать, потому что непонятно, как Италия сможет их возвращать.
Если вместо глобализации мы вернёмся к регионализации, и каждый будет заниматься только своими благоустройством, прервутся цепочки производства и целые районы мира будут брошены на произвол судьбы. Многие без глобализации не смогут вообще развиваться. И в итоге возникнет радикализация, очень много агрессии, будут новые войны. Этот новый мир будет опаснее нынешнего.
Упущен момент, когда на уровне Совета Безопасности ООН или ООН в целом мир мог бы объединиться в борьбе против общего зла. Нынешняя ситуация не довела мир до такой точки, после которой люди взялись бы за руки и сказали бы – не будем враждовать, забудем все старые конфликты. Наоборот, напряжение нарастает. Американцы будут всеми методами пытаться сдерживать Китай — санкциями, экономическими войнами. Можно уже ожидать всего, вплоть до признания независимости Тайваня. И тогда мы будем стоять на грани войны.
– В одном из недавних выступлений президент России сказал, что Россия — это отдельная цивилизация...
– После развала Советского Союза у России был судьбоносный выбор – она могла дать себя колонизировать либеральному Западу, и стать даже не частью Европы, а частью большого Запада — это то, что ей предлагали, что ожидали от России в Америке и Западной Европе. И у России всегда был этот выбор – с Петра Великого или даже раньше, со времен Ивана Грозного. Приходите к нам на Запад, подчиняйтесь нашим правилам, и тогда ваши люди будут жить хорошо, вы станете частью цивилизации Просвещения, свобода лучше, чем несвобода. А Россия всегда говорила — мы другие, у нас другие корни, у нас должна быть другая цивилизация. Да, она тоже европейская, мы тоже европейцы, участники процесса Просвещения, который в Европе 600-700 лет продолжался и продолжается, но мы это делаем по-другому.
И тут не нужно объяснять почему, действительно у России есть и азиатские корни, и другие интересы, и другая совсем история, чем у многих западноевропейских государств. Россия придерживается других ценностей, скорее традиционных, чем идеализирующий эпоху Просвещения Запад. Важное отличие: на Западе декларируется индивидуализм, власть должна быть обязательно подконтрольной и сменяемой, общество должно быть обеспеченным.
В России, однако, всегда стоят задачи предотвратить развал государства, усовершенствовать общество через усиление государства. Потому и при Путине она выбрала другой путь. Причём этот путь, саму идею своей собственной цивилизационной идентичности, поддерживает не только руководство России, но и большая часть народа. Но собственная идентичность России начала её дистанцировать от либерального, постмодернистского Запада, который стал такой путь России воспринимать, как враждебный в отношении себя.
Такие кризисы как теперешний, все время ставят Россию перед выбором – забыть про свой особенный путь, заимствовать у Запада деньги, заимствовать полностью социальную и общественно-политическую систему, и не дергаться. Жить сыто и комфортно. Но всегда в России есть другая часть людей, и среди интеллигенции, и в руководстве, и в народе, которые говорят – нет, это невозможно для России, это не наш вариант.
Сегодня России нужно будет вытаскивать себя саму из коронакризиса – по-своему, опираясь на собственные возможности. Поэтому Россия сейчас и не тратит эти колоссальные валютные резервы, которые находятся у нее в запасе — эти 500 млрд долларов. У Европейского Союза этих резервов нет, но он эти же 500 млрд хочет за год потратить на восстановление после кризиса. А деньги государства будут частично печатать, частично будут заходить в громадные долги. Россия на это не пойдёт, потому что в результате потом придется тоже брать внешние кредиты, а это означает политическую зависимость в будущем, опять попадать под влияние Международного Валютного Фонда, от чего Россия давно отказалась.
Россия должна тратить свои резервы стратегически для того, чтобы восстановить себя как собственную цивилизацию, как независимое государство с сильной армией, самодостаточной экономикой. Конечно, это будет сложно, но ведь сегодня и всем странам тоже нелегко.
И есть еще один серьезный вызов, перед которым сейчас стоит Россия, – это отношения с Китаем. С одной стороны, союз с Китаем мог бы полностью обезопасить Россию во всех отношениях. Но это всё может превратиться в то, что Россия и Китай окажутся уже в обособленном военном и экономическом блоке, восточном или азиатском, который будет противостоять Западу. И тут, конечно, вопрос — насколько можно Китаю доверять? Насколько Китай не преследует цель мягко колонизировать мир своей стратегией Шелкового пути? Чего хочет Китай, этот красный дракон, и насколько целесообразно России будет с ним сближаться?
Американцы поставили Европу перед выбором — или вы с нами, или вы с Китаем, но тогда теряете нашу поддержку. И Западная Европа выберет Америку. А Россия Запад не выберет, если ее поставят перед таким выбором. Тогда она выберет Китай — другой полюс.
– А что будет в отношениях России с Германией, с Европой?
– Я бы обратил внимание на то, что сейчас об отношениях с Россией сказала Меркель. Потому что во время кризисов люди многое говорят уже без притворства. Говорят то, что они думают. Так, Трамп сейчас говорит – добить Китай и сдерживать европейцев. А Меркель сказала такую фразу недавно – с Россией надо добиваться мирного сосуществования. Это страшная фраза, потому что мирное сосуществование бывает с врагом, это показывает, что Россия – враг и что нужно договориться с Россией жить рядом, уже не создавая какого-то партнерства и доверительных отношений.
Я думаю, что Россия может обидеться на такую установку. Потому что всё-таки ожидали с Западом какое-то сотрудничество. В то же время многие в России скажут – да, это трезво и вот такая постановка вопроса нас тоже устраивает, потому что мы не хотим стать частью Запада, и поэтому надо найти новые формы сожительства как соседи. Есть хорошее французское слово «cohabitation» (совместное проживание), это лучше, чем «разрядка». Это значит, жить вместе в одном Европейском доме, но, конечно, закрывать по ночам между собой двери.
Но даже такое нейтральное сосуществование все равно будет требовать от российской дипломатии все-таки каких-то встречных шагов. Я думаю, что Россия могла бы тоже поучастововать в большом европейском проекте Green Deal (Зеленый курс).
– В чем здесь выгоды для России?
– Возникают новые технологии будущего в области энергетики, экономики, дигитализации – и все это будет на Западе рассматриваться под углом «чистой», «зеленой» экономики. Экологические факторы будут играть большую роль. И Россия может сделать два вывода — или сказать, что для нас время декарбонизации нашей экономики не пришло, мы наоборот, будем продавать наши нефть, газ и всё что мы только можем, потому что в этих продуктах и дальше будут нуждаться, и в Азии, и в Африке, и в Латинской Америке.
Но можно было бы и с Европой тоже договориться всё-таки о совместном производстве технологий. Россия не должна быть ни в коем случае ресурсным придатком Запада.
– Равноправное сотрудничество возможно, если наша экономика тоже будет расти, развиваться – если в ней будут высокотехнологичные, индустриальные сегменты…
– Сейчас у России есть последней шанс— модернизировать свою экономику. Развитая промышленность даст образованному поколению в России свободу инвестиций, творчества. В России прекрасные инженеры, ИТ-специалисты, геологи! Эти люди должны почувствовать, что они работают на развитие своей страны.
Источник: Новыйкурс.рф