Александр Великий поражает человеческую расу с звериными головами.
Фантастическое изображение из манускрипта XIII столетия,
хранящегося в Брюссельской библиотеке.

Аннотация: В статье рассматривается такой фальсификат позднего Средневековья, как «Грамота Александра Македонского славянам». Исследуется появление и распространение «Грамоты» в российской историографии XVII – нач. XIX вв. и предполагаемое её происхождение.

Ключевые слова: Россия, историография, панславизм, славяне, сарматы, скифы.

В ранней российской историографии часто встречаются упоминания о некой «Грамоте» якобы данный в древности Александром Великим славянам (или руссам) и сопряжённом  с ней «даре» (ряд территорий в Европе).

Информация восходит к поздним источникам XVII столетия. Так, к примеру, в Хронографе 1679 г. имеется сочинение «О исторiи еже о началѣ Рускiя земли и созданiи Новаграда и откуду влечашеся родъ Словенскихъ князей». В нём содержится как текст «Грамоты» Александра, будто бы заключившего мир с тремя князьями словен и руси – Великосаном, Асаном и Авенхасаном, так и «дар» - земли «отъ моря Варяжскаго и до моря Хвалимскаго» [3, с. 445]. В  Густынской летописи (1-я пол. XVII в.) приводится текст договора Александра Македонского с «енетицким родом», т.е. с венетами, которые в тексте летописи названы славянами. В своём документе Александр будто бы пожаловал славянам «въ державу вся страны от полунощъного океянского Ледоватого моря» (ПСРЛ, 40:14). Имеется упоминание о «Грамоте» и «даре» Александра и в Мазуринском летописце (посл. четверть XVII в.) (ПСРЛ, 31:13).

Этот же источник, попавший в Мазуринскую летопись, был и у хорватского гуманиста Юрия Крижанича, упоминавшего трёх славянских князей и «дар» Александра им – земли от Варяжского (Балтийского) до Хвалынского (Каспийского) моря. В существовании таких «договора» и «дара» он сомневался, ибо великий полководец древности «не мог никому подарить землю, которая никогда не была под его властью» [5, с. 622]. Крижанич первым в России подверг текст «Грамоты» серьёзной критике, а распространителей оной назвал «шутами» [5, с. 622].

«Грамоту Александра» упоминают во 2-й пол. XVII в. Феодосий Софонович [12] и составитель Синопсиса («на пергамени златом написанную в Александрии») [7, с. 51]. В дальнейшем информация появляется у компилятора Тимофея Каменевич-Рвовского. По его словам, в древности много воевали «старии и новогородстии холопи», которые покорили множество стран и земель, и сам Александр Македонский послал к ним послов с грамотой, в которой молил о мире. Каменевич-Рвовский отмечал, что после заключения мира послание Александра было повешено у божницы Велеса «во престаром граде Ростове» [9, с. 72].

Упоминается «Грамота Александра Македонского» и в «Ядре Российской истории» (1715) Алексея Ильича Манкиева, который говорил о помощи славян македонскому царю Филиппу «за 310 лет до Р.Х.», а потом и его сыну, который вручил славянам за это «грамоту золотыми словами писанную» [17, с. 17].  Однако уже составитель «Подробной летописи от начала России до Полтавской баталии» по какой-то причине не включает в неё текст «договора», тогда как в книге имеется весьма пространное упоминание об Августе, позаимствованное автором из того же «Синопсиса» [10, с. 9].

Василий Никитич Татищев скептически относился к сведениям о «Грамоте Александра» и упоминанию в ней славян, отмечая, что сведение об этом «сумнительству подвержено». Он отмечал, что «Грамоту» он при работе над книгой по истории «яко подложную оставил»  [14, с. 428]. Младший современник Татищева – Михаил Васильевич Ломоносов, который стоял на патриотических позициях и упоминал о глубокой древности славян, тем не менее, также сомневался в подлинности «Грамоты» [6, с. 24].

Фёдор Александрович Эмин в своей «Истории» (1767) поэтически рассказывал о якобы имевшей место встрече послов Александра Македонского и «свирепостью наполненных» славян. О самом документе Эмин не упоминает, ограничившись словами о послах [16, с. 10 слл.]. Эмин указывал, что Александр будто бы понял, «что ему нечем было от них поживиться, не смел отважиться на бой сумнительный и безкорыстный» [16, с. 12].

В дальнейшем «Грамота» упоминается Екатериной II в «Записках касательно российской истории» (1787) [1, с. 15]. Современник и подданный императорицы – князь Михаил Михайлович Щербатов просто вставляет в свою книгу упоминание о «Грамоте», переписанное из «Синопсиса», отказываясь утверждать что-либо о подлинности данного труда [15, с. 31-32]. Однако уже Николай Михайлович Карамзин отметал данный документ и вычеркивал из источников, называя «древним преданием народов славянских» [4, с. 35]. Он же подчёркивал, что упоминание о договоре Александра Македонского с тремя князьями словенов и руссов относилось к числу «сказок», сочинённых преимущественно в XVII в. и «внесенных невеждами в летописи» [4, с. 33, примеч. 69].

Однако, «Грамота» возникла не на отечественной почве, а пришла с запада. Хотя в эпоху Novum aevum и были весьма популярны рассказы о том, что Александр Македонский дошёл аж до территории России. Так, близ Смоленска даже будто бы существовал алтарь Александра Великого (по Ваповскому), а в народе сохранились представления о костях мамонта («волота»), которые находили на правом берегу Дона, как о костях боевых слонов Македонского [9, с. 85]. Да и народ скифов, с которыми воевал царь Филипп (339 до н.э.) и полководец Александра Зопирион, бесславно погибший во время похода 331 до н.э. (Iust. Epit. II, 3, 4; XII, 2, 4), отождествлялся с летописной русью уже, как минимум, с конца I тыс. н.э., а «Великой Скуфью» греки называли то ли одно из восточнославянских «племён» (тиверцы), то ли их все [13].

В польской историографии Нового времени текст «Грамоты Александра» был представлен довольно широко (у Мартина Бельского в «Хронике всего света» (1551) [18, F. 157-157 vers.] и в «Хронике Польской» (1597) [19, p. 15], у Матея Стрыйковского (Kron. pol. IV, 2), Станислава Оржеховского в работе 1554 г., etc. [9, с. 55]). В итоге вся информация восходит к «Чешской хронике» (Chronica Boemorum, 1541) Вацлава Гаека из Либочан [22, p. 319]. Однако, и Гаек не был автором этого документа, ибо, как показал ещё Александр Сергеевич Мыльников, текст оного уже существовал в Богемии в 1-й пол. XV в., хотя мог быть написан ещё в сер. XIV столетия [9, с. 78 слл.; 93]. «Грамота» содержала и «дар» Александра Македонского, вместе с тем заключая в себе идею этнокультурной и надконфессиональной общности славянства [9, с. 93].

По всей вероятности, текст был «восстановленным» в Позднем Средневековье гипотетическим договором Александра с одним из европейских народов примерно сер. 330-х гг. до н.э. О заключении такого мира, либо о приёме послов писали многие античные авторы (об иллирийцах, фракийцах, и галатах (восточноевропейских кельтах) см. Diod. XVII, 113, 2; о трибаллах см. Arr. I, 4, 6; о европейских скифах см. Curt. VII, 1, 7; Arr. IV, 1, 1).

На появление «Грамоты» в Хорватии во времена Карла IV (1316-1378) указывал в своё время чешский историк Йосеф Добровский. На гуситском происхождении текста грамоты (XV в.) настаивал Любор Нидерле, обративший внимание на сведения XIII в. о будто бы имевших место быть контактах Македонского и славян [9, с. 47].

Полагаю, близок к истине был Павел Николаевич Милюков, писавший, что «Грамота Александра» могла восходить к некой «Книге писем Александра (Македонского)» (Liber epistolarum Alexandri), на которую ссылался Винцентий Кадлубек (между 1155-1160 – 1223), рассказывая о войнах македонян с древними поляками [8, с. 9]. Вполне очевидно, что у Кадлубека в распоряжении действительно был какой-то древний сборник писем Александра, из которой он извлёк, к примеру, переписку македонского царя с Дарием III, выдержанную в духе той эпохи [26, p. 17, 51-52]. По всей вероятности, в «Книге писем Александра» содержалась некая информация о договоре македонского царя с северными номадами, которая и послужила поводом для «восстановления» уже на польской почве будто бы имевшего место договора Александра со славянами. О таком мире между «незыблемым государством сарматов» и Александром Македонским писал, к примеру, дипломат XVII столетия Якоб Рейтенфельс. По его источникам, македонский царь «не столько даровал им (сарматам – И.Т.), а скорее подтвердил (если только он мог сделать и это) за ними преимущественное право селиться навеки на пространстве земли, ограниченном Ледовитым, Балтийским и Адриатическим морями» [11, с. 241]. Под сарматами определённо имелись скифы «державы Атея» (2-я пол. IV в. до н.э.)[1], с которыми вели войну отец Александра Филипп II и его полководец Зопирион. Сами сарматы, собственно, овладели Северным Причерноморьем, закрепившись в Европе (землях к западу от Дона, по представлениям той эпохи) много позднее, – как минимум, более чем через сто лет после смерти Александра. Ср. первый намёк об этом событии у Полибия (Polib. XXV, 2, 13) при описании событий 179 г. до н.э.
         Таким образом, возникнув в Позднем Средневековье под влиянием смутных реминисценций о мире между Македонией с одной стороны и балканскими племенами и северными номадами с другой и распространившаяся в Новое Время, легенда о «Грамоте Александра Македонского славянам» достигла Русской земли в XVII в. и практически два столетия имела сторонников среди учёных людей. И только в начале XIX в. оная была отброшена Карамзиным как откровенный фальсификат.

Источники и литература

1. Екатерина Великая. Записки касательно россiйской исторiи. Ч. I. – СПб., 1787.
2. Вернадский Г.В. Древняя Русь. – Тверь, М., 1996.
3. Изборникъ славянскихъ и русскихъ сочинений и статей... – М., 1869.
4. Карамзин Н.М. Исторiя государства Россiйскаго. Т. I, изд. 2-е, испр. – СПб, 1818.
5. Крижанич Ю. Политика. – М., 1965.
6. Древняя Россiйская исторiя отъ нача́ла Россiйскаго народа до кончины великаго князя Ярослава Перваго или до 1054 года, сочиненная Михайломъ Ломоносовымъ, статскимъ Совѣтникомъ, Профессором Химiи… - СПб., 1766.
7. Мечта о русском единстве. Киевский Синопсис (1674). – М., 2006.
8. Милюковъ П. Главныя теченiя русской исторической мысли. Изданiе третье. – СПб, 1913.
9. Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы: Этногенетические легенды, догадки, протогипотезы XVI – начала XVIII века. – СПб., 1996.
10. Подробная лѣтопись отъ начала Россiи до Полтавской Баталiи. Ч. I. СПб., 1798.
11. Рейтенфельс Яков. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии. В кн.: Утверждение династии. – М., 1997.
12. Софонович Феодосiй. Хронiка з лiтописцiв стародавнiх. Эл. ресурс: http://litopys.org.ua/sofon/sof.htm. Дата обращения: 17.12.2019.
13. Тарасов И.М. Древние славяне и их соседи в «Скифской истории» Андрея Лызлова // Исторический формат, 2019 (в печати).
14. Татищевъ В.Н. Исторiя Россiйская съ самыхъ древнѣйшихъ временъ. Книга первая. Часть вторая. – М., 1769.
15. Щербатов М. Исторiя Россiйская отъ древнѣйшихъ времянъ. Т. I. Отъ начала до кончины великаго Князя Ярослава Владимеровича. – СПб., 1770.
16. Эминъ Ф. Россiйская исторiя жизни всѣхъ древнихъ отъ самаго начала Россiи государей... – Спб, 1767.
17. Ядро Россiйской истории... – М., 1770.
18. Bielski M. Kronika wszytkyego swyata... – Kraków, 1551.
19. Kronika polska Marcina Bielskiego, 1597. Nowo Przez Ioach. Bielskiego fyná iego wydána. – Krakow, 1597.
20. Dubravii Jo. Historia Bohemica. – Francofurti, 1687.
21. Les Annales de Flodoard: publiées d'après les manuscrits… Paris, 1905.
22. Hajekz Libocan W. Kronyka Czeska. – Prag, 1541.
23. Magistri Vinventii, episcopi Cracoviensis. Chronica Polonorum sive Originale regum et princirum… – Cracoviae, 1862.