На фото: Виктор Петрович Поляничко (9 марта 1937, Ростов-на-Дону – 1 августа 1993, с. Тарское, Пригородный район, Северная Осетия) – политический и государственный деятель СССР и РФ. Погиб в результате террористического акта. Единственный политик в новейшей российской истории, погибший в ранге вице-премьера Правительства РФ.
Уважаемая редакция газеты «Танкоград», высылаю вам вырезку из нашей республиканской газеты «Северная Осетия» № 150 от 6.08.93 г. Я уверен, что интервью такого человека – настоящего россиянина-патриота – с интересом прочитают читатели вашей газеты.
Мурзабек ХУГАЕВ
село Ногир, Северная Осетия
«МОЁ ВРЕМЯ РАССКАЗАТЬ О МНОГОМ ЕЩЕ ПРИДЁТ»
Предлагаемое читателям интервью с главой Временной Администрации в зоне ЧП было последним в жизни Виктора Поляничко. Он дал его 25 июля во Владикавказе.
К обсуждению отдельных высказываний вице-премьера, требующих уточнений, предстояло еще вернуться. Однако 1 августа в 16 часов 15 минут во время инспекционной поездки недалеко от села Тарское Поляничко попал в засаду и погиб...
– Как вы себя чувствуете в зоне чрезвычайного положения?
– Как дома. Я – ростовчанин. Все мои родственники из этих мест – Пятигорск, Кисловодск, Слепцовская, Ассиновская. В Ассиновке похоронены мои дед и дядя. В Книгу памяти города Кисловодска вписан второй мой дядя, который в первый же день Великой Отечественной войны уехал на фронт на своей полуторке. Я очень люблю эти места. Особенно горы. Мне нравится, что они молчат. Они настолько мудрые, что молчат. Мне нравится, что над горной цепью возвышаются снежные седые вершины. Они похожи на мудрецов, возвышающихся над человеческим сообществом. Их надо видеть. Проигрывает тот, кто не видит эти вершины среди соотечественников.
– Как вы относитесь к тому, что вас называют «наместником Кавказа»?
– Да, был такой институт наместничества в России. Наместник на месте решал вопросы государственной важности. Я хорошо знаком с биографией оренбургского губернатора Петровского. Считаю его одним из самых просвещенных людей российской глубинки прошлого столетия. Петровский ежедневно выделял 4 часа своему секретарю Владимиру Далю для работы над толковым словарём. К нему лично приезжал гостить Александр Пушкин, которому, кстати, Петровский подарил замысел «Ревизора», а Пушкин затем пересказал Гоголю. Петровского одинаково почитали люди разных сословий за прямоту, честность, доброту. Я бы не отказался быть таким же наместником!
– При каких обстоятельствах вы способны отдать в зоне ЧП приказ «Огонь!»?
– Только при салюте. Но до этого еще далеко.
– Не считаете ли вы, что в обществе накопился критический потенциал зла?
– Зло, ненависть, нетерпимость, может, и не стали доминировать, но значительно расширили границы воздействия. Парадокс в том, что, будучи поклонниками диалектических подходов к жизни, мы противоречили диалектике. Мы знали, что в каждом явлении есть свет и тень, но упорно держались светлой стороны. Это было похоже на улицу с односторонним движением. Когда же порочная сторона жизни раскрылась перед нами в полной мере, мы оказались не готовы к борьбе с ложью, фальшью, предательством. Человек остался один на один со своими проблемами. Считаю, надо срочно заняться конфликтологией...
– Вас называют исполнителем. Собираетесь ли вы выполнять эту роль в ранге вице-премьера?
– Могу сказать, что меня не один раз предавали. Придёт время еще рассказать об этом. Как человек дисциплинированный я буду проводить на юге России политику, согласованную с Москвой, но при этом буду помнить, что предательство поставило сегодня всю Россию на колени! Я до последнего часа служил тем, кто нас потом предал. Теперь хочу служить народу и выполнять его волю.
– Не требуют ли от вас большего, чем могут сделать федеральные власти на юге России?
– Конечно, это не дело, когда за 8 месяцев в зоне осетино-ингушского конфликта сменилось 5 глав Временной Администрации. Каждый раз, когда сюда кого-то направляли, в Москве облегченно вздыхали – теперь есть с кого спросить. Единственный принцип моего подхода к разрешению конфликта – народная дипломатия. Пушками и ракетами ничего не решить. Есть народная медицина и народная дипломатия. Это единственное, что поможет в разрешении конфликта. Ингушам и осетинам надо садиться за стол переговоров, пора понять, что Москва за них решать ничего не будет. При этом следует учитывать два обстоятельства. Первое – сохранение территориальной целостности субъектов Федерации. Второе – Россия должна присутствовать на Кавказе. Почему сегодня русских отовсюду гонят? В чьих это интересах? Я также совершенно твёрдо убеждён: лишь недальновидные политики могут рассчитывать на прогресс в республиках Северного Кавказа вне России. Это политический экстремизм.
– Действиями Временной Администрации недовольны и осетинская, и ингушская стороны. Как вы к этому относитесь?
– Это соответствует тому, как работает ВА, как действуют миротворческие силы. Мы в зоне ЧП действуем по принципу российского «авось». Нет науки, нет комплексного подхода. Мне военные докладывают: на следующей неделе по данным разведки ожидается провокация в таком-то населённом пункте, выставлены посты. Я захожу к политологам, прошу дать разработки, подход, решения, – ничего нет. Почему нет?! Оказывается, в зоне конфликта просто не занимались конфликтологией. Только сейчас мы начинаем делать наработки. Но пройдёт месяца два–три, пока будут наработаны какие-то первые предложения. Поэтому критика справедливая. Она даже мягкая. Мы достойны худшего. Мы же временами просто обманываем людей. С 12 февраля не финансируется строительство жилья. Полгода Москва обещает. Беда в том, что и в самой Москве нет единомыслия и порядка.
– Вы суеверны?
– В Афганистане у меня была привычка: сажусь в самолёт или вертолёт и мысленно обращаюсь к своим внукам-двойняшкам: «Ну, ангелы, ко мне!» Только после этого даю добро на взлёт. Бывало, что сбивали, но я всегда благополучно садился на землю. Если это суеверие, я – суеверен.
– Какие времена были для вас самыми трудными?
– Последние полтора года, когда я был лишён возможности работать, встречаться с людьми. Это страшно. Меня спасло то, что я 6 месяцев лежал в госпитале по случаю операции на почке. Сюда приехал после операции. Прохожу здесь двухмесячный реабилитационный период. В осетино-ингушском санатории.
– С вашим приходом пресс-центр ВА резко ограничил выход информации из зоны режима ЧП. С чем это связано?
– Это не так. Я за то, чтобы об этой беде, об этой войне писали профессионалы. А здесь часто орудуют «налётчики». Приедут, за день-два наспех похватают верхушки событий, фактов и мчатся домой отписываться. Информация не должна носить только разрушительный характер. От неё зависят судьбы тысяч людей. Как бывало в Карабахе? Камень бросят в машину, на следующий день весь мир узнает, что колонна машин подверглась бомбардировке. А бросил камень ребёнок! Если бы из-за каждого брошенного лично мной в детстве камня средства массовой информации поднимали такой шум, гарантирую, это привело бы к третьей мировой войне! Информация, выходящая из зоны ЧП, самая несуразная. Перестрелка в зоне ЧП – естественное явление. К сожалению, конечно. Но есть старые, больные люди, каждый выстрел в газете – удар по их сердцу.
– Является ли состояние риска для вас привычным?
– Состояние риска – самое великое счастье человека. Жить надо не как примадонна или ресторанный «жучок», а по-мужски. Я знаю, если со мной завтра что-нибудь случится, я жил честно, и никто меня не упрекнёт, что я его предал. Меня же подводили часто, в том числе по-крупному. Моё время рассказать о многом еще придёт. В том числе про Афганистан.
Мы никак не можем разрешить одну проблему: есть правда московская, осетинская, ингушская, а где же истина? Каждая сторона отстаивает свои интересы, прикрываясь разными лозунгами, забывая о том, что высшие интересы государства – защита прав и свобод его граждан. Иначе кому нужно государство? Недавно на встрече старейшин Северной Осетии и Ингушетии от имени ВА мы преподнесли в дар участникам – что бы вы думали? Стыдно сказать – наборы консервов и тушёнки. А среди делегатов были 3 Героя Советского Союза, 2 Героя Социалистического Труда, несколько генералов! Я расскажу об этом российскому руководству. Вы же знаете нашу традицию – докладывать начальству только хорошее. А я буду говорить не от имени местных лидеров, а от имени обездоленных. Мои симпатии на стороне страдающих людей, которым я должен помочь.
Владимир ГУТНОВ
Источник: Газета «Танкоград», г. Челябинск, главный редактор Сергей Алабжин