Коллаж: Русское экономическое общество

«Мы имеем врагов внутренних. Мы имеем врагов внешних. Об этом нельзя забывать, товарищи, ни на одну минуту». И.В. Сталин

Название статьи взято из знаменитого романа Джорджа Оруэлла «1984». Оно имеет там, как известно, отрицательную подоплеку – это один из примеров так называемого новояза – системы лексических конструкций, с помощью которой тоталитарное государство, описанное в данной антиутопии, контролирует сознание подвластного населения. Однако и такой литературный пример может правдиво описать стремительно меняющийся мир вокруг нас.

Мир всегда представляется антитезой войны. Война – это кровь, смерть, убийства и разрушения. И, казалось бы, любой мир, как отсутствие войны, должен восприниматься позитивно. Но не все так просто. Хорош бы был мир, где победила бы нацистская Германия? И тоталитарный режим, контролирующий все, от которого нельзя даже сбежать, очень быстро перешел бы все рамки, пьянея от своей безнаказанности. Как говорил враг нашей страны, но очень неглупый человек Уинстон Черчилль: «абсолютная власть развращает абсолютно».

 

Поздний СССР и США сейчас – близнецы-братья

 

Я убежден – мир стоит на пороге коренных изменений, сравнимых с последствиями великих географических открытий. Однако почему же нас ждут перемены? И какие именно? Очередная попытка построить всемирную империю (или «однополярный мир», выражаясь современным политическим сленгом) потерпела поражение. То, что не получилось у Александра Македонского, Чингисхана, Тамерлана, Наполеона, Гитлера, то тем более не могло выйти у бесцветных американских президентов последних десятилетий. Мир долгое время не смог быть однополярным или двухполярным. Почему? Оба противоборствующих в XX веке проекта – советский и американский, оказались нежизнеспособными по причине экстремального напряжения сил.

Причем противоречия эти были у внешне совершенно различных социально-экономических систем схожими. Построение социализма в России начиналось как созидание некого Нового Мира, основанного на справедливости. Ни в преобразовании общества, ни в идее социальной справедливости нет ничего плохого. Червоточина заключалась в другом – в материализме. Если, как писали классики марксизма, Бытие определяет Сознание, то, грубо говоря, наличие или отсутствие тарелки супа всегда важнее, чем Бог, Родина, Правда и иные абстрактные принципы. Базис у них всегда определяет надстройку. Объективно это всегда будет подспудно подтачивать призывы строить Новый Мир и жертвовать собой ради высоких целей.

У советской системы был шанс. Однако Троцкий, Зиновьев, Бухарин и прочие «пламенные революционеры» рангом пониже заболтали бы социалистический проект в пафосных и трескучих речах. А потом была бы иностранная интервенция и посерьезнее, чем в 1919-м… США, Британия и Франция не просто так дали Гитлеру миллиарды и позволили Германии воссоздать мощную военную промышленность и армию. Ведь целью их был «крестовый поход против большевизма». Без сталинской индустриализации шансов у СССР не было. Вспомним, как далеко смогли дойти немцы в реальной истории. Что уж говорить о ситуации, где вместо Челябинского тракторного завода были бы песнопения в стиле: «суровые годы уходят».

Сталин внес важные изменения и в идеологическую сферу. Он начал заменять пропагандистскую мишуру настоящими целями: построить мощное государство и расширить его границы. За свою страну люди умирать будут. Вопреки уверениям некоторых весьма недалеких пропагандистов советского времени французы или англичане сражались в колониальных войнах в Индии или Африке не за прибыли капиталистов, а за величие своей Родины, даже понимая, что сливки снимут богачи.

Однако Иосифу Виссарионовичу не удалось завершить перестройку идеологии. Хрущев и прочие, в силу своего интеллекта и кругозора, продолжили строить мещанский рай. Не «чтоб от Японии до Англии сияла Родина моя», а догнать и перегнать Америку по производству концентрированного молока. Это потребительство было на руку обывателям, не видящим дальше своей тарелки или бумажника. И это расслабляло и нормальных людей, так как для них не было достойных целей. И пассионарии, если пользоваться термином Льва Гумилева, или духовно засыпали, или, что гораздо хуже, находили себе другие цели. Так, например, Валерия Новодворская в юности просила отправить ее воевать в Афганистан, но ей отказали. Но такие, как она, просто органически не могут жить жизнью обывателя. Вот и Новодворская хотела умереть красиво – за настоящее дело, а не давиться в очередях за югославскими колготками и докторскою колбасой. Но таким, как она, не дали возможности канализировать свою энергию в нужных обществу целях, и они стали разрушать всё. А множество обывателей просто захотели жить еще комфортнее, как на Западе, и потому они тоже возненавидели советский строй. По-другому быть не могло.

Но, к счастью, и американский проект страдает теми же пороками, потому и обречен. Вопреки распространенному мнению, США начинались не с каторжников (это можно сказать про Австралию, да и то лишь отчасти). Первые поселенцы – это были представители протестантских сект, гонимые в Британии за свои убеждения, а также ирландские и английские католики, переселявшиеся за океан из-за нежелания продать свои убеждения за более комфортную жизнь. Они, действительно, пытались строить новое общество. Потом приезжали миллионы и миллионы иммигрантов из Европы, надеявшихся своим трудом добиться успеха в стране больших возможностей. Это, конечно, был уже суррогат, но жажда наживы – все же более сильный побудительный мотив, чем инфантильное потребительство и приспособленчество. Но уже в XX веке сошли на нет возможности добиться успеха (даже весьма иллюзорные), и людям стали предлагать или вечно тянуть лямку за новую модель смартфона и автомобиля, жизнь «не хуже, чем у соседа», или возможность ничего не делать и сидеть на пособии по безработице всю жизнь. И все недовольны. В том числе и способные на что-то люди. Недовольство может очень долго копиться, но когда котел взорвется, то всем мало не покажется. Внешнее спокойствие в США весьма обманчиво. Перед Великой Французской революцией тоже было относительно тихо. Большинство крестьян, работяг и даже буржуа относились лояльно к власти. Королеву и аристократов, правда, недолюбливали за роскошь. Но ведь и к Байдену относятся без особого восторга. Да, до широких слоев населения доходят предупреждения экономистов о том, что скоро будет невозможно обслуживать государственный долг, что нельзя бесконечно занимать. Но и сегодня в США с их 30 триллионами долларов государственного долга, которые отдать невозможно, многие думают, что все как-то само разрешится. Во Франции в 1788-м думали также. И кончится все тем, что сначала будут пытаться провести умеренные реформы (как Горбачев и Людовик XVI), а потом американский безработный или разорившийся мелкий предприниматель, также как французские санкюлоты тоже будут вешать свою элиту.

Спусковым крючком американского падения, думаю, станет война. Китай никогда не откажется от Тайваня (как мы от Крыма). И он будет расширять свое влияние в Азии, выдавливая американцев. Прямого столкновения между ядерными державами, скорее всего, не будет. Превратить мир в руины никому не выгодно. Вместо него будет множество локальных войн, по типу противостояния СССР и США в Афганистане или Вьетнаме. Потребуются авианосцы, самолеты, подводные лодки, ракеты, системы ПВО и много другое. Это породит новую «гонку вооружений» и, следовательно, сильнейшую нагрузку на экономики противоборствующих сторон. Военное крыло усилится, а прежние элиты уже не смогут оплачивать и пушки, и масло, также как Людовик XVI не мог содержать армию и обеспечить потребности населения. Поэтому, я убежден, что США ждет смута и новый американский Наполеон. Они останутся сильным государством, но о статусе сверхдержавы, а тем более мирового гегемона, придется забыть навсегда.

 

О, «дивный старый мир»

 

Как же будут развиваться события в ближайшем будущем? Что станет направлять их? Начало положила нынешняя война на Украине. Россия не стала терпеть унижения и отказалась от лозунга брежневского времени: «За мир во всем мире!». Наша страна отказалась покорно просить снятия санкций, чего ожидали на Западе. И их бы все равно не сняли, посмотрите на Иран, который живет под ними со времен Исламской революции 1979 года. Санкции не ради Украины какой-то накладывали, а дабы Россия, как Германия, Франция, Польша или Украина, училась слушаться заокеанских хозяев.

Уже сейчас видно, что Европе в качестве сильного игрока пришел конец. С дорогим газом они неконкурентоспособны. Место европейских компаний на рынке быстро займут Китай и США (если у Вашингтона хватит силенок, что тоже пока не ясно). А мигранты – это невоспитанные толерантные европейцы, они сидеть без света, тепла и впроголодь ради европейских ценностей и «вильной Украины» не захотят. Будет большая Югославия образца 90-х годов с этническими чистками, войнами и нищетой.

В Евразии, кроме России, великой державой будет нынешняя «мастерская мира» – Китай. Региональными державами (т.е. странами, имеющими собственный интеграционный проект, распространяющийся на соседние государства), скорее всего, станут Иран, Вьетнам, монархии Персидского залива и Турция.

В мире, где несколько центров силы, войны будут неизбежны. Оба блока: Америка и примкнувшие к ней государства – Канада, Великобритания, Япония, Южная Корея, Австралия, Новая Зеландия и прочие сателлиты с одной стороны, и евразийские державы с другой – будут неизбежно бороться за влияние в Тихом океане, Южной Америке, Африке (и ставшей ее аналогом Европе).

Подобная конфигурация естественна. Взять, к примеру, XVIII век, когда ключевыми игроками в мировой (тогда таковой можно было считать политику европейскую) политике были Англия, Франция, Россия, Пруссия, Австрия. Тогда оставалось множество слабых независимых государств. К примеру, Португалия и множество германских и итальянских княжеств. Никаких сверхдержав не было ни тогда, ни раньше. Не будет их и потом.

Подобный мир нас ожидает и в скором времени. Если наша страна продолжит вести военные действия против Украины, а если надо, то и Польши, Румынии и на территории прочих сателлитов США, а не пойдет на позорный мир. В последнем случае участь наша незавидна – рабство. Даже если в концлагере вкусно кормят бифштексами и гамбургерами, то принципиально лучше там не становится. Конечно, для нормального человека, а не холуя.

 

И значит нам нужна одна война…

 

Получается, что для прогресса, для того чтобы не быть игрушками демагогов, не превращаться в закормленных обывателей, людям нужна война, как таковая. Она нужна не только в качестве средства достижения конкретных целей – для сокрушения врага. Война выполняет важную функцию сама по себе. Рок-музыкант Виктор Цой (как не относись к его жизни и содержанию песен, он все же был настоящим поэтом) пел: «И две тысячи лет война, война без особых причин. Война – дело молодых, лекарство против морщин». Написав песню с такими словами, он отчасти подошел к истине. Не просто против морщин, но против загнивания и медленного умирания личности и народа. И, разумеется, причины есть, причем маловажными их назвать нельзя. Сытое обывательское болото даже неординарных людей погружает в сон и апатию. Оно производит отрицательный отбор, когда наверх попадают старательные, исполнительные и трусливые бюрократы. Позднесоветская ориентация на мир во всем мире дала возможность оказаться у власти горбачевым разных мастей.

Подобное положение мы видим, к примеру, и в современной Русской Православной церкви. Если бы «кузницей кадров» для Церкви стала бы Мариупольская духовная академия и если бы туда пошли люди, бывшие на войне, видевшие смерть, ходившие в атаку, а не чистившие подсвечники, то и духовно-нравственное состояние общества вскоре бы изменилось. Человек, пришедший исповедоваться или же просто посоветоваться со священником, видел бы умудренного опытом духовного отца, которого стоит, по меньшей мере, послушать. Откуда у части молодежи интерес и тяга к А.У.Е. и прочей блатной романтике? Сидевшие в тюрьме бывают сильными людьми, они жизнь видели. Других бывалых людей, следовательно, интересных, в мирном вегетарианском мире найти сложно. А молодые тянутся к сильным и опытным людям.

 

Мир, как арена битвы Бога и сатаны

 

Это, конечно, звучит жестко, но наш мир – это именно борьба Созидания и Разрушения, Жизни и Смерти. Не стоит воспринимать мир в виде простой лубочной картинки. Но нельзя впадать и в другую крайность и видеть в войне (как и в политике) лишь борьбу просто интересов, просто схватки национальных элит за деньги, землю или ресурсы. Примером этому служит Первая Опиумная война 1840-42 года. Англия победила Китай и получила от него все, что хотела: открытие пяти портов для европейских товаров и контрибуцию. Казалось бы, европейские товары получили доступ на рынки империи Цин, предприниматели одной страны выиграли, а другие понесли убытки. Однако и в этот раз англосаксы выступили передовым отрядом ада на земле – разрушали китайское общество и традиционную культуру. Да, в Нанкинском договоре, подписанном по окончании войны, опиум, ввоз которого англичанами в Поднебесную стал ее причиной, не был упомянут. Однако китайские власти уже не могли эффективно препятствовать превращению в наркоманов своих подданных, и англосаксонский наркобизнес продолжал набирать обороты. Этот внешне коммерческий вооруженный конфликт привел к моральной деградации и смерти миллионов людей. Китайский император маньчжурской династии Даогуан боролся, хотя и неудачно, за жизнь китайцев, за которых он чувствовал свою ответственность.

Но и в войнах, где наркотики не фигурируют, даже открытие границ для экспортных товаров часто несет разорение и нищету местным производителям и их рабочим. Такое происходило в завоеванной британцами Индии, где местные ткачи умирали от голода, разоренные дешевыми фабричными тканями из Англии. Так было в Латинской Америке, когда после завоевания испанскими колониями независимости британская экономическая экспансия привела к уничтожению целых слоёв населения, вынужденных умирать с голода. Британские товары, которым открывали дорогу компрадорские группировки местной элиты, побеждавшие в гражданских войнах, уничтожали местное производство и превращали свои страны в сырьевые придатки сначала Англии, а затем США.

Каждое государство (точнее его руководство), как и отдельный человек, должны всегда делать моральный выбор. От борьбы между добром и злом, хаосом и созиданием нельзя остаться в стороне и соблюсти нейтралитет. А борьба не ведется в белых перчатках, всегда неизбежны насилие и кровь. Война – это навсегда, она была и она будет, пока существует этот мир.

И что же тогда делать? Можно сколько угодно мечтать о мире бабочек и розовых пони, но жить нам нужно в этом, в реально существующем. И за все надо платить. «…Царство Небесное силой берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11:12), как и все в этом мире. В силу этого и нам всем придется отказаться от высоких стандартов потребления. Ибо нужно увеличивать финансирование армии, не жалея денег. Иначе все равно будем оплачивать армию, но американскую (если не польскую). Причем это не должна быть армия 80–90-х годов, где солдат учат красить траву зеленой краской и правильно выравнивать подушки кубиком. Она должна состоять из обученных сражаться воинов, а не послушных винтиков, лишь красиво марширующих на парадах.

Также нельзя жалеть деньги на развитие ВПК и создание новых и более совершенных видов оружия. Если мы отстанем в этом, то нас сомнут. Тогда у наших врагов будет пулемет Максима, а мы превратимся в аналог туземцев, на которых устраивают сафари. Страну ждет в лучшем случае смерть, а в худшем – рабство.

 

Либералы: чемодан, вокзал, Европа

 

И главное, не следует недооценивать войну за умы: «…бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). Нельзя забывать о новых поколениях: необходимо приучать молодежь к тому, что рано или поздно придется встать с оружием в руках (или на производстве) на битву за честь и достоинство себя и своей страны. Достаточно у нас воспитывали потребителей и «общечеловеков». Результат хорошо всем известен. Пора, наконец, изгнать из наших школ либеральную идеологию. И дело даже не столько в прямых диверсиях Сороса и иже с ним, имевших место в недалеком прошлом, а в попытках внедрять в российских школах учебники истории, где битва при Эль-Аламейне показана, по меньшей мере, равной Сталинградскому сражению, если не превосходящей разгром шестой германской армии Паулюса по значению. Такое надо пресекать на корню. Однако куда опаснее ползучая пропаганда западных ценностей: очернение нашей истории, показ западного мира образцом для подражания и разнообразное внедрение толерантности к «не таким, как все». В противном случае мы рискуем проиграть битву за свою Родину, против нового либерального миропорядка уже в школьных классах и предать солдат и офицеров, отдающих свою жизнь на фронте сегодня.

Вообще же о реформаторах российской системы образования в западном ключе точно сказано в Священном Писании: Но «…они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба они упадут в яму» (Мф. 15:14). И мы уже видим результаты деятельности этих горе-реформаторов. Болонская система не дала нашим выпускникам вузов ничего. Российские дипломы бакалавров не признаются в «цивилизованном мире». И реформировав систему высшего образования по западным лекалам, Россия не просто получила статус вассала, зависимой страны еще и в сфере образования, как и в случае с Европейским судом по правам человека, она фактически потеряла часть суверенитета. Мы получили разрушение системы подготовки специалистов. Бакалавров готовят, как просто узких специалистов, не давая уровня знаний, да и самого навыка для самостоятельного мышления. Подобное «высшее образование» вместе с ЕГЭ и прочими западными методиками ведет к отуплению подрастающего поколения. Не умеющие мыслить врачи, инженеры, чиновники, офицеры – это неминуемая смерть для России. Причем смерть позорная – не гибель в схватке с сильным противником, а угасание и впадение в маразм.

В школах необходимо срочно вводить уроки начальной военной подготовки. Эти занятия дети и подростки в большинстве своём воспримут нормально, гораздо лучше, чем занудные проповеди пацифизма и толерантности. Необходимо готовить подрастающее поколение жить в реальном мире, который окружает нас и который есть война.

Источник: Газета «Танкоград», г. Челябинск, главный редактор Сергей Алабжин