Исаак Моисеевич Зальцман (1905–1988) родился на Украине, сформировался как организатор-производственник в Ленинграде на Путиловском (Кировском) заводе, прославился как «король танков» на Урале (в Нижнем Тагиле и Челябинске-Танкограде).
Удивительно, но в самый разгар первых тяжелых месяцев Великой Отечественной, в сентябре 1941 года директору Ленинградского Кировского завода И.М. Зальцману «за выдающиеся достижения в области организации серийного производства новых танков» было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
Быстрое продвижение Вермахта в глубь территории европейской части Советского Союза вызвало принятие решения по срочному проведению эвакуации промышленных предприятий, в первую очередь оборонного и топливно-энергетического комплексов советской экономики.
3 октября 1941 г. директор завода И.М. Зальцман и 12 руководящих работников завода: главный конструктор Ж.Я. Котин, конструкторы, технологи, металлурги, начальники основных цехов вылетели в Москву по вызову ГКО. В Москве состоялось решение об эвакуации Кировского завода на Урал: танковое производство в Челябинск, артиллерийское – в г. Свердловск.
6 октября 1941 года, учитывая, что в условиях блокады Кировский завод не сможет наращивать выпуск танков, Государственный Комитет Обороны СССР принял окончательное решение об эвакуации завода в Челябинск и переименовании ЧТЗ имени Сталина в Кировский завод на Урале. Директором завода был назначен И.М. Зальцман. На него и на главного конструктора Ж.Я. Котина были одновременно возложены обязанности заместителей наркома танковой промышленности.
12 000 рабочих, ИТР, служащих в октябре и ноябре были эвакуированы в Челябинск. Эвакуация по воздуху через кольцо блокады столь значительного числа людей, в порядке и без потерь явилась настоящим подвигом лётного состава и образцом высшей организованности и дисциплины.
Можно себе представить, какая высочайшая ответственность лежала на плечах директора танкового завода-гиганта. А было тогда Зальцману 36 лет. Для руководителя высокого ранга совсем молодые годы. Но они успели вместить в себя многое. Комсомольская юность, на долю которой еще досталась борьба с остатками белогвардейских банд на Украине, участие в организации колхозов, учеба в Одесском политехническом институте, трудовой путь на «Красном путиловце» от мастера до начальника цеха, главного инженера и директора завода – таковы вехи биографии Исаака Моисеевича до Танкограда.
Теперь самое время вернуться к истории вопроса о танках первого года Великой Отечественной войны. На 1 июня 1941 года гитлеровская Германия имела 5640 танков, из которых 3500 были сосредоточены у границ СССР.
Наша промышленность к началу войны выпустила, кроме легких танков, 1225 танков Т-34 и 636 КВ. С апреля сорок первого года на вооружение Красной Армии начали поступать новые легкие танки Т-50. Но их было выпущено мало: всего сорок восемь машин.
«…Мы не рассчитали объективных возможностей нашей танковой промышленности, – писал Г.К. Жуков. – …История действительно отвела нам слишком небольшой отрезок мирного времени для того, чтобы можно было все поставить на свое место. Многое мы начали правильно и многое не успели завершить. Сказался просчет в оценке возможного времени нападения фашистской Германии…»
А вот свидетельство И.М. Зальцмана: «Огромный вклад в победу наших вооруженных сил и их броневого авангарда – танковых войск внесли труженики тыла. За годы войны наши танкостроители дали фронту около 104 тысяч танков. Основную массу танков дали три уральских завода: Челябинский Кировский завод, завод № 183 в Нижнем Тагиле и Уралмаш завод. Так за годы войны завод в Нижнем Тагиле выпустил 35 тысяч танков Т-34, а Челябинский Кировский завод 18 тысяч тяжелых и средних танков».
Напомним, что под личным руководством Исаака Моисеевича Зальцмана было налажено массовое производство тяжелых танков КВ-1 и КВ-2 в Ленинграде, средних танков Т-34 в Нижнем Тагиле и Свердловске. В Челябинске он поставил на поток выпуск тяжелых танков КВ-1, КВ-1С, ИС, ИС-2, ИС-3. Под его руководством начался выпуск знаменитых «Зверобоев»…
* * *
После войны имя Зальцмана было предано в Челябинске полному забвению. Основателя Танкограда никогда не приглашали ни на один праздник Победы – местные партийные чиновники Челябинского обкома партии всячески избегали даже упоминать об этом человеке. Лишь в 1988 году (первая публикация в заводской многотиражке ЧТЗ «За трудовую доблесть»), затем в 1995 году и в последующие годы появились подвижки по этому вопросу (открытие мемориальной доски на здании проходной ЧТЗ).
В 2007 году на окраине города в микрорайоне Чурилово появилась улица, носящая его имя, а вот на доме, в котором он жил, нет даже памятной доски, в отличие от его подчиненных – конструкторов Н.Л. Духова и Ж.Я. Котина. Даже немецкому антифашисту А. Хёсслеру, какое-то время жившему в этом доме, есть памятный знак, а И.М. Зальцману нет.
Сам он вспоминал о столице Южного Урала с ностальгической нотой: «Мы делали громадное великое дело ради свободы и независимости Родины. И делали с честью! Вершить такое можно было только с замечательными людьми. И такие люди окружали меня в Челябинске. Всё, что связано с Танкоградом, навечно в моей памяти, согревает сердце сознанием, что мы свой долг выполнили до конца. Годы, прожитые в Челябинске, я всегда высоко ценил и ценю. Они для меня очень дороги. В такой большой “огненной” работе были ошибки, но, как мне кажется, без них было не обойтись в те тяжелые строгие годы. Мне было не просто быть рядом с “огнем”, кое-что перепадало и моим подчиненным. Думаю, что время верно померило труд и ошибки».
А в своем аудиообращении к трудящимся ЧТЗ по случаю 50-летия пуска завода в эксплуатацию (1983) он еще раз с чувством гордости произнес:
«Я вспоминаю, и даже не верится, с какой силой мы набирали темпы выпуска танковых дизелей. Счет мы вели не только по дням, а по часам. В темпе выпуска дизелей стоял вопрос, кто кого победит. Мы победили. Мы превосходили противника в маневренности, в мощи огня, в крепости брони…
Сердечный привет моим соратникам по работе в течение многих лет. Были у нас и ошибки, недостатки, но главное мы сделали. И сделали хорошо и своевременно. Рад буду и счастлив встретиться с вами. Ваш Зальцман».
Незадолго до своей кончины Исаак Моисеевич обронил такую фразу: «Я знаю, что чем больше времени пройдет после моей смерти, тем больше правды обо мне узнают люди, узнают о том, что я сделал для нашей Родины».
Поэтическая биография-житие легендарного командарма уральского тыла, написанная Вероникой Мещеряковой, звучит в русле этих пророческих слов, став еще одним историческим сказанием-напоминанием о великих годах боевой и трудовой славы Танкограда и его героико-стоических людях!
Вероника МЕЩЕРЯКОВА
Исаак Зальцман
«Я знаю, что чем больше времени пройдёт,
Тем больше обо мне узнают люди...».
Нет, мир никто не преподнёс на блюде –
Ты выстрадал его, наш труженик-народ!
Был кузницей побед Челябинск-Танкоград.
Для многих женщин и детей свой цех стал домом,
Директор ЧКЗ – родным отцом-наркомом.
Для вражеских голов ковался здесь снаряд.
Рос первенец в семье портного топольком,
В полях Подольщины бурачник дёргал споро.
И кто подумал бы тогда, что очень скоро
Мальчишке предстоит стать танков королём...
Боролся за соввласть, вступая в комсомол.
Вставал с винтовкой и ложился с нею вместе,
Месился с коммунизмом во едином тесте.
Рождается страна – всё пущено в помол.
Был Кировский завод конструкторским плато
(Путиловцем он «Красным» слыл доселе).
Моторы, тракторы – там всё умели –
Трамваи, паровозы, пушки и авто...
Ударником прослыл здесь мастер Исаак:
Как Кошелев учил – дал два задела.
Хоть нервы и семью работа съела,
К посту директора – напористее шаг.
Близ Хоттинена в поле боя полигон.
«КВ», на высоте твоя надёжность!
У «линий Маннергейма» выше сложность,
Но танк, как самолёт, взял бешеный разгон.
Махонин, Духов, Котин – инженерный мозг.
А тучи на границе ходят хмуро...
В блокаде Ленинград, но пуля-дура –
Отведай-ка, фашист, от дальнобойных розг.
Эвакуация – Уралу исполать!
В тылу глубоком тракторному трудно:
Станок-конвейер мирный жаль подспудно.
От Сталина приказ, чтоб «с ходу танки дать»!
И выдан был вам миг... Война что паровоз:
Здесь «кто кого» решает темп работы.
И всенощны предстали вам заботы –
При отблеске костров, на улице, в мороз.
Ну, что тут предпринять? Хоть тракторы в броню!..
В стране подсчитывали штучно танки –
Здесь требуются сотни «вскрывших банки»
С «Пантер» и «Тигров» сбить мышиную возню.
Все ждали ленинградцев, будто бы богов.
Свои из кожи лезут – всё нет дела,
Вот был бы опыт – взялись бы умело.
С прибытием, родная армия умов!
Профессор-термообработчик тут
(Лаборатория, что свет потёмкам):
К Вологдину́ с деталью, как с ребёнком,
Не ленятся, с полкилометра пробегут.
У Зальцмана в чести не только из центро́в.
Технологи из местных – вот их сколько:
Хаит, Божко и Ермолаев – тройка.
Начальники цехов свои – Хохлов, Титов.
Трашутин-харьковчанин – батька дизеля́м,
От Кошкина привет врагам заклятым!
А Вихман и Гольдштейн – те выдумкой богаты.
Водитель-танкоградец врезал по газам…
Как спички полыхнув, сгорали чужаки –
Бензином заправлялась их утроба,
А люк тяжеловат, как крышка гроба.
Глянь, наши-то с мазута прут как лошаки.
Три месяца начальных – огненный рубеж.
Решение приняв «конвейер к пуску!»,
Крошили мы фашистов как капусту:
Бил «Т-34» в глаз, а не промеж.
Директор всё с парторгом Козиным вёл спор:
Кого куда поставить было б к месту?
Старшого выбирали как невесту –
Чтоб быстр был на решенья, на ногу был скор.
Бывало, на заказ срабатывали танк –
«Владимир Маяковский» будет в деле!
С парада от Москвы на фронт летели
Те первенцы, десятки, сталинский ва-банк.
Обкомовец Патоличев весь город всполошил:
– Танк-фронтовик пришёл, нужно́ леченье!
Электрик, слесарь, сварщик – все в движенье.
Из уличных «больниц» и в бой. Не докосил...
Твердили: командарм излишне жестковат.
Да, требовал, но прежде всем снабжая.
От каждого зависит жизнь другая.
От Жукова наган-то рядом. Так-то, брат.
Злословят на него, мол, нет забот-оков...
В цехах он проводил и дни, и ночи:
Кому-то пропитанье нужно очень,
Вдруг кончился мазут – добыл за шесть часов!
В два раза больше танков! Выдержала бронь
Весь Запад. Поостыла волчья стая.
«ИС-2» и «Зверобой» в Берлин влетая,
Трубят победоносный марш. Играй, гармонь!
Салют отгрохотал, и Зальцман, словно Мавр,
Из партии долой, с завода тоже
Заслугам вопреки. Но так негоже –
Герой не вторсырьё, не мните лавр!
Директор легендарный – Зальцман Исаак –
Так долго ожидал привет с завода.
Вниманье оказать – знать, велика забота...
Забыт и оклеветан танковый бурлак.
А память по цехам всё бродит, словно тень:
Подростка как одел, что рёк с трибуны?..
А чем не угодил вождю коммуны –
Что более ста танков выпускалось в день?!
К доске мемориальной памятник бы в ряд.
Посмертно награждён ты «Светлым прошлым»,
Но умолчанье в книгах пахнет пошлым,
Коль орденская планка ломится с наград.
Мы Истину к свободам вновь причислим.
Её не проведёшь: ведь вот он же, архив.
По крохам насаждаем правд массив.
Без Зальцмана наш Танкоград – немыслим!
Источник: Газета «Танкоград», г. Челябинск, главный редактор Сергей Алабжин