На илл.: Николай Платошкин, Евгений Спицын
Призывы к единству левых сил стали такими же привычными, как и постоянные конфликты и разборки в их среде. Их очередным проявлением стала резкая полемика между Николаем Платошкиным, лидером движения «За новый социализм», получившему судимость от кремлевских властей, обеспокоенных его возникновением, и Евгением Спицыным, известным российским историком марксистско-ленинских убеждений. Конфликт во многом разгорелся из-за отношения к видным деятелям советского периода, пострадавшими от так называемых «сталинских репрессий».
Автор этих строк, доктор политических наук, специально изучавший затронутую тему, убежден, что это были не репрессии, а наведение элементарного порядка в партийном и государственном аппаратах, точнее, чистка его от тогдашней «пятой колонны», мешавшей развиваться стране и подрывавшей доверие людей к ее руководству. Невинные жертвы, к сожалению, также были. Однако их число в десятки раз раздул главный разоблачитель репрессий Н.С. Хрущев, кто более других был причастен к таким злоупотреблениям и поднял вселенскую антисталинскую шумиху чтобы скрыть это. И, главное, убрать с пути к единоличной власти близких соратников кремлевского вождя, куда больше подходящих для руководства страной.
Начнем с Н. Вознесенского, который в сталинский период был Председателем Госплана и входил одновременно в высшее политическое руководство страны. По утверждению Н. Платошкина, он внес наибольший вклад в эвакуацию промышленности и налаживание военного производства в годы Великой Отечественной войны. Но это явное преувеличение. Вознесенский действительно сыграл большую роль во всем этом, но главным все-таки не был. Он координировал и согласовывал действия различных министерств и ведомств и как выдающийся экономист представлял руководству общую картину происходивших изменений в хозяйственном комплексе страны, переходившим на военные рельсы. Непосредственно вопросами эвакуации промышленности и налаживания военного производства занимались совсем другие деятели – Л. Берия, А. Косыгин, Л. Каганович, В. Малышев и другие. Большинство из них весьма сдержанно, в Берия даже скептически отзывались о роли Вознесенского. Тут, конечно, сыграло то обстоятельство, что он не справился с порученным ему кураторством производства боеприпасов и был переведен на другое направление.
Хотя заслуги Вознесенского, которого не без основания считали выдвиженцем самого вождя, также нельзя отрицать. Сталин особенно ценил его также за резкость и прямоту, с которой он характеризовал ситуацию, не опасаясь при этом возможного недовольства высшего руководителя страны. Общепризнанный лидер мирового масштаба он, тем не менее, терпеть не мог угодников и подхалимов, которые после его смерти стали с невиданной быстрой размножаться в руководящих структурах. О сегодняшнем времени, когда они задают тон их работе на всех уровнях, и говорить не приходится. Как отражается их засилье на управлении страной, все могут видеть сами.
Уже после войны, в период восстановления народного хозяйства, Вознесенский умышленно занизил показатели государственного плана развития сраны. Хотелось, видимо, облегчить себе жизнь как руководителя высшего звена, скрыв для этого имевшиеся резервы. А заодно и выступить в роли «передовика», сумевшего превзойти установленные ранее рубежи. Допущенное искажение было, правда, было не очень-то значительным, но сознательным, и Вознесенский признал это. Платошкин считает, что нарушение было слишком малым, чтобы получить за расстрельный приговор.
О другом серьезном нарушении, граничащим с уголовным преступлением, он, в отличие от Спицына, умалчивает. Речь идет о пропаже из Госплана нескольких десятков секретных документов, связанных с оценкой природных ресурсов страны и новых вооружений, чем могли бы воспользоваться враги советского государства. Вряд ли Вознесенский имел прямое отношение к этому. Но как руководитель Госплана он нес за это персональную ответственность.
Сталин, как вспоминают очевидцы, был возмущен «обманом» государства и разгильдяйством в хранении секретных документов. А к близким к нему людям он в отличие от последующих, да и нынешних руководителей страны предъявлял особую требовательность и взыскательность. «Небольшой» обман государства в высшем звене управления превращался в крупный, спускаясь вниз, по властной вертикали, которая на средних и низших этажах ориентируются именно на это звено... «Это был урок всем нам, министрам и главам ведомств, – говорил автору этих строк И. Бенедиктов, возглавлявший сельскохозяйственную отрасль страны при Сталине и Хрущеве. – Сталин приравнивал липовые отчеты и сведения, проще говоря, очковтирательство, к государственному преступлению, подрывавшему эффективность управлениям страной, и жизнь показала, что он был прав».
Вторая, не менее важная тема, вокруг которой разгорелся спор, относится к так называемому «Ленинградскому делу», к которому иногда ошибочно привязывают и Вознесенского. Оно началось с выявления подтасовок на выборах в ленинградские партийные организации. Официально объявили о единогласном одобрении, хотя имелись и голоса «против». Их было немного, на что и ссылается Н. Платошкин, пытаясь доказать «жестокость»» и «несправедливость» суровых мер, предпринятых против партийных руководителей, знавших и фактически санкционировавших подтасовки бюллетеней.
Но «малый» обман, спускаясь вниз по властной вертикали, неизбежно превращается в большой. К тому же искажается картина настроений рядовых коммунистов, а значит и возможности нормального функционирования всего партийного механизма. Сталин придавал этому особое значение, считая, что отрыв руководителей от масс ведет к снижению, а то и подрыву эффективности как партийного, так и государственного управления. Чтобы не допустить этого, надо было вырезать раковую опухоль в самом начале ее образования, не допуская ее расползания на весь управленческий механизм. Впоследствии, в хрущёвско-брежневский период, так и произошло. Большие партийные и советские начальники стали превращаться в замкнутую, не связанную с широкими слоями трудящихся правящую элиту, «проклятую касту», как называл ее сам Сталин, пытавшийся не допустить этого. Тогда, правда, она не была такой элитарной и оторванной от народа, как сегодня. Мешали основы социалистического строя, разрушение которого и привело к нынешней ситуации.
Не очень-то соблюдали ленинградские руководители А. Кузнецов, П. Попков, М. Родионов и Я. Капустин и государственную дисциплину, разрешив без санкции Центра проведение в городе общесоюзной ярмарки, что причинило государству ущерб в десятки миллионов рублей. Начавшие разбор дела партийные и государственные комиссии установили также, что лидер ленинградской партийной организации А. Кузнецов, переведенный в Москву и вошедший в состав высшего партийного руководства, стал «подгятивать» на крупные посты «своих» людей вне зависимости от их деловых качеств и реальных заслуг. Подобранные им руководящие кадры возглавили Новгородскую, Псковскую и Ярославскую областные партийные организации, обеспечивавшие ему, естественно, необходимую поддержку, в том числе и по линии Центрального комитета партии, куда входили многие секретари обкомов.
Все это резко настроило против него самого Сталина. Он всячески старался не допустить превращение партийного и государственного руководства в «артель личных друзей», связанных круговой порукой, прощавших друг другу как ошибки и провалы, так и явные злоупотребления, включая незаконные обогащения. Сталин считал, что снисходительность и терпимость к таким «близким друзьям» подрывает эффективность управления страной, отталкивая одновременно от ее руководства широкие слои народа. И потому немедленно пресекал все в самом зародыше, пока снисходительность и преданность «своим» людям не разрослась до общегосударственных масштабов. Разве он был неправ?
Но, пожалуй, главное, что окончательно решило судьбу верхушки ленинградского руководства – это выявившиеся многочисленные факты его коррупции и морально-бытового разложения. Тому же Кузнецову соорудили, понятно, что не на его «кровные», служебные, большой особняк из 20 комнат, включая три кабинета и три спальни, не считая множества подсобных помещений с роскошной внутренней отделкой и такой же изысканной дорогой «аристократической» мебелью. На содержание семьи другого видного деятеля ленинградской группировки В. Попкова ежедневно расходовалось 2 тысячи рублей. А обустройство вагона, на котором он ездил на охоту, обошлось в 200 тысяч рублей На фоне оказавшихся в бедственном положении после страшной блокады ленинградцев это выглядело просто вызывающе.
Не обижали высокие руководители и своих подчиненных. Секретари райкомов с санкции А. Кузнецова обзавелись персональными дачами, обнося их трех-четырехметровыми заборами. В дополнение к персональным машинам им выделялось еще по 2-3 автомобиля, хотя в этом не было никакой необходимости. Партийных и государственных чиновников премировали ювелирными изделиями из комиссионных магазинов, куда сдавали ценности, чтобы выжить, жители города. А также из ломбарда, не востребованных умершими ленинградцами и приобретенными за государственный счет
Обычном и постоянным явлением стали пьянки и гулянки ответственных партийных чиновников, причем многодневные прогулы из-за пьянства оформлялись как больничные листы. Только на банкеты в 1946-1947 гг. ушла огромная сумма в 3,5 млн. рублей. Даже в период бомбежек Ленинграда некоторые партийные начальники затаскивали в подвальные комнаты женщин и устраивали с ними пьяные оргии.
Но самое страшное – началось сращивание партийного руководства с ленинградской мафией во главе с неким Корнаковым, которая обкладывала данью предприятия и делились ей с партийными чиновниками и должностными лицами города. Одновременно связанные с группой работники прокуратуры и органов внутренних дел фабриковали следственные дела для вымогательства. Ленинградские властные структуры, хозяйственные организации, различные учреждения и ведомства оказались опутаны разветвленной сетью патрон-клиентских связей, где не было места «чужакам». В преступную деятельность были вовлечены также ответственных работники здравоохранения и соцобеспечения, жилищной системы, торговых организаций, артелей, баз, столовых. Пытающихся сопротивляться царившим в Ленинграде нравам изгоняли из системы власти.
В отношении всего этого было начато расследование, соответствующая оперативно-агентурная разработка получила название «Скорпионы». Однако его нити, ведущие к руководству партийной организации и города, были оборваны лично начальником управления МГБ Ленинградской области генерал-лейтенантом Петром Николаевичем Курбаткиным, которого мафиозные структуры одарили личными автомобилями.
Тем не менее, до сих пор можно слышать, и к этому присоединяется Н. Платошкин, что обвинения в коррупции были лишь поводом для расправы над «ленинградской группой». Но вот весьма существенный момент. Если бы все это замышлялось как расправа, их бы сразу подвергли аресту и суду с заранее приготовленным приговором. Однако всех больших ленинградских «начальников» либо понизили в должности, как А. Кузнецова, либо направили на учебы в партшколы, как В. Попкова. И только через несколько месяцев привлекли к суду, закончившемуся вынесением сурового наказания, включая и смертные приговоры. То же самое произошло и с Вознесенским, который после своей отставки несколько месяцев занимался научной работой. Чем, спрашивается, объяснить такой «выжидательный период»? А тем, что все это время продолжалась всесторонняя и скрупулезная работа сотрудников партконтроля и госконтроля финансовых органов, по выявлению и документированию финансовых нарушений и различных злоупотреблений в Ленинграде. Все проверялось и перепроверялось по несколько раз. И только после этого и была дана санкция на арест.
Это была характерная черта сталинского стиля. Досконально, вплоть до последней точки и запятой во всем разобраться, особенно, когда это касалось руководителей высокого уровня. А затем, сразу же твердо и решительно принимать необходимые, когда требуется, даже беспощадные меры. Это же относится и к другим якобы невинным жертвам так называемых сталинских репрессий.
Что происходит, когда таких мер не предпринимается, сегодня очевидно всем. Кстати, сам Хрущев как член Политбюро и представитель высшего партийного руководства в своем выступлении перед ленинградской партийной организацией признал обоснованность выдвинутых против ее бывших руководителей обвинений. Опубликован, кстати, и протокол его выступления. А через год тот же Хрущев присоединяется к антисталинским выпадам, инициируя реабилитацию этих партийцев.
И вот еще что характерно. До сих пор многие материалы и личные дела ленинградских руководителей, которые находились в административно-политической отделе ЦК партии, засекречены. Почему? С этим вопросом автор этих строк лично и очно обратился к М. Полторанину, бывшему вице-премьеры и соратнику Б. Ельцина, которому в виде редкого исключения было разрешено немного поработать в архиве этого отдела. Его ответ был весьма впечатляющим: «Если все это рассекретить, то Сталину везде надо будет восстановить памятники».
Вопиющие проявления коррупции, воровства и прямого сращивания больших партийных и советских «начальников» с мафиозными группировками происходили на фоне страшных лишений и страданий простых ленинградцев, которые, не имея даже мизерных средств, страдали от дистрофии, умирали от голода даже после прорыва блокады. Доходило и до лю-до-едства. Да и подавляющее большинство коммунистов и партийных секретарей были со своим народом, страдали и терпели лишения вместе с ним. Приведенные выше факты касались «буржуазно переродившейся», как было тогда официально сформулировано, верхушки партийной организации и руководства города, а также обслуживающих и связанных с ними хозяйственных и торговых работников. Полностью согласен с Е. Спицыным, который считает, что ленинградских руководителей надо было расстрелять раньше. Они действительно этого заслужили.
Ну а теперь о возможном тюремном заключении на 10 лет. Такой срок в соответствии с нынешнем российским законодательством может получить автор этих строк за клевету на официально реабилитированных жертв «сталинских репрессий», которые в своем подавляющем большинстве, по его мнению, и были тогдашней «пятой колонной». Именно этим тюремным сроком пригрозил Н. Платошкин всем, кто будет подвергать сомнению хрущевскую реабилитацию. Никогда не поверил бы этому, если бы не слышал такую угрозу собственными ушами. Ну, что же… Пускай лидер движения «За новый социализм» подает в суд на меня, «упертого сталиниста», врага истинной «гуманности и милосердия», оправдывающего «злодеяния тоталитарного режима». Применяю терминологию, озвученную в ряде откликов, правда, немногочисленных, на мои статьи и выступления, с которыми солидаризировался теперь и «социалист» Платошкин.
Считаю Кузнецова, Попкова, Капустина, Тухачевского, Бухарина и подобных им «невинных жертв» сталинских репрессий, особо опасными преступниками, получивших вполне заслуженное наказание от советских судов сталинского периода.
Хотя они и были официально реабилитированы хрущевскими прокурорами и судьями. Сегодняшние провластные российские суды, объективность и беспристрастность которых Н. Платошкин мог ощутить на своем личном примере, вполне могут и откликнуться на его иск о «клевете» на реабилитированных «невинно пострадавших». А вот нынешнюю «пятую колонну», сколько бы ни поступало на нее компрометирующих материалов, эти господа и дамы в судейских мантиях стараются не трогать. И потому она до сих пор оказывает заметное влияние на политический курс страны.
Ну а что касается самого «нового социализма», куда всех усиленно зазывает его лидер, то здесь неизбежно возникает вопрос: нужен ли нам «новый социализм» с такими коррупционерами и мелкобуржуазными перерожденцами, как Кузнецов, Попков, Капустин и вся их кампания? И намного ли он будет отличаться от нынешних олигархических порядков?
И последнее. Повторяя хрущевскую антисталинскую ложь, самого Сталина лидер «нового социализма» старается не трогать. Понимает, видимо, что его гигантская фигура раздавит любого, пускай даже искренне выступающего за социализм деятеля, насаждающего парламентские мелкобуржуазными иллюзии, которые на деле мешают настоящей борьбе за социализм. Сколько таких вожатых в «новый», «гуманный», «демократический», «плюралистический», «христианский» и иные социализмы появлялись в прошлом, и сколько их еще будет… В реальности же победить, став путеводной звездой для всего человечества, может лишь сталинский социализм. Социализм живой, самоочищающийся, снимающий все преграды на пути своего быстрого развития. И он еще скажет свое слово!