На фото: Семён Анисимович Сидоренко

Первый профессор отечественной истории на Южном Урале

 

Школьные годы

Родился Семён 31 июля 1905 г. в далёкой сибирской деревне Черниговка Томской губернии (ныне Новосибирская обл.) в многодетной семье переселенцев из центральной части России (сейчас Брянская обл.) Анисима Антоновича и Агафьи Антоновны Сидоренко. Рос смышленым и любознательным, от старших брата и сестры рано научился читать, а в 6-летнем возрасте без разрешения собрался, да и отправился за ними в школу. Учительница, Екатерина Ивановна, приветила новичка и оставила, велев приходить в школу в подпоясанной рубахе. Так, маленький Семён, получив от родителей пояс вместе с благословением, три года обучался в начальной школе, которую окончил в 1913 г. с отличием.

В 1915 г. за успехи принят в гимназию для детей дворян и купцов, где Семён был единственным представителем крестьян. На уроках «Закона Божьего» священник, знакомясь со списком учащихся, уважительно предлагал: «Поднимите руки дети купцов... знатного люда... – и небрежно бросал: – Встаньте дети крестьян». Демонстративно, высоко подняв голову, поднимался один Семён Сидоренко, зато его ответы на уроках были всегда лучшими, и примечательно, что за партой он сидел тогда со своим закадычным другом, сыном железнодорожника Георгием Байдуковым (через 20 лет совершившим перелёт в США с Чкаловым и Беляковым).

 

Сельский учитель

В 1921 г., после смерти отца, Семёну пришлось оставить учёбу и взять на свои плечи заботу о пожилой матери. Но, занимаясь сельским трудом, он продолжал самообразование и при поддержке учителей В.В. Меньшова и А.М. Жихарева в 1926 г. успешно сдал экстерном экзамены за 9-летку. 14 лет работал он сельским учителем. Создал семью, в которой родились два сына, Владимир и Михаил. В 1935 г., окончив Омский комвуз, поступил на заочное отделение истфака Ленинградского государственного университета.

После 4-го курса в 1939 г., получив рекомендацию как талантливый учитель и студент-отличник, уехал с семьёй в Ленинград для завершения учебы на дневном отделении. По окончании вуза с красным дипломом в 1940 г. поступил там же в аспирантуру. Здесь в 1941-м и застала их война.

 

Война. Отряд особого назначения

В числе первых С.А. Сидоренко подал заявление о добровольном вступлении в армию. В рядах народного ополчения работал он на рытье противотанковых рвов по созданию линии обороны на подступах к Ленинграду. Жена, Марина Афанасьевна, с начала войны трудилась на оборонном заводе № 159. В июле в ЛГУ было решено сформировать отряд особого назначения для действий в тылу врага, в который вошли преподаватели, студенты, аспиранты. Владевшему немецким языком и, кроме того, трудившемуся над темой, предполагающей знакомство с различными видами борьбы в тылу во времена гражданской войны, Семёну Анисимовичу сразу предложили войти в отряд, и он без колебаний согласился. Началась подготовка к отправке за линию фронта. В августе отряд был готов к выезду. С большим трудом удалось добиться разрешения попрощаться с женой и сыновьями, они простились у Казанского собора... и оказалось навсегда.

В составе отряда особого назначения (200 чел.) С. Сидоренко направили в Волосовский район Ленинградской области – в тыл врага. На дороге между деревнями Калитино и Чёрные партизаны отряд принял первое боевое крещение: в расставленную им засаду попался конный разъезд фашистов – гитлеровцы отступили. Затем в течение двух недель было совершено 13 боевых операций: уничтожено 6 бронемашин, 6 грузовиков, танкетка, 2 штабные машины противника, убито 176 немцев. После отряд разделился. В составе 38 бойцов Семён был направлен в Тосненский район Ленинградской области, всю зиму и весну партизаны совершали дерзкие вылазки против фашистов.

Отряд студентов ЛГУ действовал в тылу врага в течение 9 месяцев в самое тяжёлое для страны время. Будучи в прифронтовой полосе, откуда были угнаны советские люди, отряд не мог создать постоянной базы. Партизаны вынуждены были всё время находиться в движении, носить при себе боеприпасы, радиостанцию, медикаменты, продукты питания и др. В непогоду партизаны согревались на марше, не разводя костров. Раненых оставлять было негде, их переносили за собой. Воду брали из попавшихся источников. Однажды вода в колодце оказалась отравленной немцами, и пострадал почти весь отряд. Солдаты, еле живые и обезвоженные, отлеживались в лесу на подстилках из хвороста. Ухаживать за ними было некому, лечить – тем более.

Оставшиеся в живых, истощенные и больные, договорились пробираться к своим по одному. Каждый придумал себе версию на случай плена. Семён решил быть простым крестьянином-трудягой, ведь эту работу он знал с детства. Семён подпалил у костра простую одежду, сделал дыры в штанах и рубахе, очистил подпалённые места и выветрил запах дыма. Продвигаясь к линии фронта, он старался обходить деревни. Но, чтобы поесть и попить, приходилось стучаться в крайние хаты. В одной таких он был взят в плен: хозяева выдали немцам, которые с помощью собак-ищеек определили: не здешний, пропах дымом – значит, партизан.

 

Лагерь военнопленных

Осенью 1942 г. С. Сидоренко оказался в северо-западной Германии, в огромном распределительном лагере для военнопленных. Здесь проходили карантин: жестоко морили голодом, выпытывая настоящую специальность, воинское звание и чин. Это делалось не только для того, чтобы рационально использовать пленных на работе, но и выявить наиболее опасных и изолировать от остальной массы или уничтожить. С. Сидоренко зарегистрировался колхозником и вместе с другими такого рода через некоторое время отправлен в глубь Германии в «бауэрский» (крестьянский) лагерь. Семён попал в хозяйство самого крупного в Мольбергене   землевладельца Тикена. Кроме Семёна, там работали ещё 10 человек. Вечером пленных отводили в лагерь в Мольбергене. Работавшие с раннего утра и до позднего вечера на полях пленные полумертвыми возвращались туда, пытаясь прилечь. Но следовала поверка с постоянным напоминанием командофюрера – начальника лагеря: «Кто плохо работает, будет отправлен в большой лагерь!»

Немного окрепнув, Семён стал думать о возможности бороться и здесь, в глубоком немецком тылу. Собрав надежную группу, продумывал формы. Одной из первых стала борьба против «ударничества», против старания в труде на хозяина. Действовали не только разъяснением, высмеиванием, но  и угрозами в отношении трусов: «Шею намоем!», «В уборной утопим!».

Однако не всё шло гладко. Один из пленных, бывший детдомовец, действуя без надлежащей осторожности, был замечен и избит надсмотрщиком до полусмерти. Вскоре нависла угроза и над Семёном: вечером, после работы, пленных построили и потребовали сказать, кто их научил работать спустя рукава. Все молчали. Однако нашёлся предатель, который к тому же немного изъяснялся на немецком, некто Журавлёв: «Это он, Сидоренко, научил так собирать, чтобы в Германии было меньше картофеля и большой голод». Вахман налетел на Семёна, вытолкнул в коридор, но бить почему-то не стал,  а воткнул в рот дуло револьвера: «Говори, правда ли это?» – требовал он. Но как можно говорить, когда рот заткнут. К тому же Семён знал немца: если рассвирепеет, лучше молчать, пока не успокоится. Он попытался узнать, как понял вахман сказанное, ведь предатель говорил на их языке неважно. Семён начал по-немецки: «Товарищ плохо владеет языком – он не так выразился, желая сказать: я учил стараться собирать картофель, чтобы не только мы, но и наши товарищи в больших лагерях были сыты, а не голодали. Это могут подтвердить все...» Вряд ли вахман поверил, но всё-таки вернул Семёна в строй. Он передал друзьям: «Журавлёв предал нас, но дело ещё поправимо. Слушайте, что я буду говорить, а когда спрошу: правильно ли? Отвечайте – “richtig” (правильно)». Товарищи поддержали Семёна, оправдав перед вахманом. Но тот, не доверяя, решил всё-таки отправить подозреваемого в большой лагерь.

Только случайность тогда помогла Семёну остаться в живых. Наутро вахман проспал отходящий поезд. Следующий был через сутки. Воспользовавшись этим, Семён сообщил о намерении вахмана бауэру. Узнав о случившемся, тот не пожелал потерять лишнего работника в хозяйстве и своим авторитетом подавил желание надсмотрщика. В приподнятом настроении вернулся Семён в лагерь с намерением искать новые методы борьбы пленных. Одним из них стало живое слово. Немецкое командование специально присылало в лагерь газеты на русском языке для негативного воздействия на военнопленных. На первой полосе в них печатались сводки верховного командования о победах немецкой армии, что она занимает Волгу, Кавказ... Это угнетающе действовало на людей. Пытались разыскать немецкие газеты. Их читать запрещалось и в лагере не было, а достать их можно только у хозяев-помещиков. Договорились с надёжными людьми – Ивойловым, Борисовым, Поршневым – брать газеты по очереди под видом курения, но свежие. И вот, наконец, появилось долгожданное сообщение о капитуляции армии Паулюса под Сталинградом с объявлением 3-дневного траура в Германии. Это известие произвело сильное впечатление на пленных товарищей, вызвав большой восторг. Победа под Сталинградом укрепила веру, вдохновила людей, стремление к сопротивлению возросло.

Но и немцы усилили стремление взять реванш. Лагерь был пополнен новыми пленными (50 чел.), усилена охрана. Избиения людей участились. Некоторое время Семёну удавалось увернуться от этого зверства, но дошла очередь и до него. Во время дежурства охранник заметил на потолке паутину, а затем разбитую печь. Требовал ответить, кто это сделал. С. Сидоренко не выдал товарищей, сослался на выехавших французских пленных. Ефрейтор остался недоволен и избил его. Смелый поступок, безусловно, поднял Семёна в лице товарищей, что обозлило охрану, и на него обрушились новые гнев и побои: заставляли выполнять двойную норму, неустанно следили, постоянно подгоняя. От верной смерти спас случай: работа вблизи школы и сочувствие немецкого учителя оттуда, на время отвлекавшего для разговоров.

Несмотря на ужесточение охраны, пленные продолжали внимательно следить за немецкой прессой. Установили строгую очередь на каждый день, кто должен добывать газету. Кроме газет читали листовки, сбрасываемые с самолётов. Газеты передавались С. Сидоренко для перевода. При этом приходилось соблюдать осторожность: за чтение немецких газет и русских листовок отправляли в концентрационные лагеря или вешали на месте. Однажды случилась оплошность: товарищи не заметили входившего надсмотрщика, что поставило жизнь Семёна на грань, – спасли только выдержка, находчивость и владение немецким языком.

Не менее сложно полученную информацию было передавать остальным пленным. Охрана запрещала после отбоя разговаривать, нарушение строжайшей дисциплины часто являлось поводом для избиения. Приспособились так: еще до отбоя в раздевалке информировали двух-трех товарищей, которые затем, когда все начинали укладываться на нары, делали сообщения для всего лагеря: один говорил, другой добавлял, так что по форме получался как бы обычный разговор или переброска анекдотами. А смех, которым нарочно прерывалось сказанное, ещё более убеждал охрану в лёгком содержании общения.

Немецкие газеты по прочтении шли на раскрутку, а листовки бережно хранились ночью в соломе матрацев, а утром пленные брали их с собой и осторожно разбрасывали по дорогам, на перекрестках, где людей движется больше. При помощи пленных все листовки с полей и лугов перемещались на шоссе и тропы. Поэтому Семёна с товарищами можно считать, если не внештатными пропагандистами, то книгоношами антифашистской информации.

Близость поражения Германии не облегчала положения пленных. Усиление фашистской пропаганды, направленной на то, чтобы сломить дух людей, посеять в их души сомнение в возможность вернуться на Родину, продолжалось. Пленных запугивали расправой, ждущей их там в случае возвращения. В этих целях был использован, – неизвестно, действительный ли вымышленный, – ответ советского посла в Швеции Коллонтай на запрос о советских военнопленных, где говорилось, что Советское правительство не признает людей, находящихся в Германии, как военнопленных. Советские воины не сдаются в плен врагу, а находящиеся в Германии – это не исполнившие военного долга, и в отношении их поступят по всем строгостям закона. Этот ответ Коллонтай был прочитан перед строем, и несколько его экземпляров, перепечатанных на машинке, было расклеено на стенах лагеря. Текст дополнен комментариями, что каждого военнопленного при возврате на Родину ждёт суровая расправа: одних расстреляют, других сошлют в Сибирь. Одновременно немцы усилили вербовку в так называемую «освободительную армию». Пропаганда была достаточно тонкой, но С. Сидоренко делал всё, чтобы разъяснить товарищам истинный смысл и уберечь от неправильного шага.

 

Побег. Встреча Победы

Семён давно задумывался о побеге, но, оценивая ситуацию, понимал, что в данном случае он невозможен. Оставалось настойчиво использовать проверенные формы сопротивления и ждать изменения ситуации. Реализовать побег удалось только с открытием второго фронта. Немцы отступали, не пытаясь задерживаться. Однако руководство союзной армии не спешило признать право советских военнопленных на освобождение. В этой ситуации С. Сидоренко и некоторые тоже решительно настроенные готовились и совершили побег группами.

На Эльбе в 1945 г. группа бежавших встретилась с наступавшими советскими войсками. В составе кавалерийского 24-го гвардейского полка С.А. Сидоренко встретил долгожданный день Великой Победы.

 

Возвращение

Нелегким было возвращение Семёна Анисимовича в мирную жизнь. Пять долгих лет не было связи с родными... Скорей бы увидеться!.. Обнять их! Но по прибытии в Ленинград он узнал о гибели ещё в 1942 г. всей семьи в блокадном городе вместе с тысячами ленинградцев...

В один миг казалось, всё кончено: не было смысла жить дальше. С такими мыслями бродил Семён Анисимович по памятным местам, где когда-то бывал с семьёй. Не сразу заметил, что за ним постоянно следует человек (как выяснилось потом из НКВД) и это было последней каплей: стоя однажды на мосту через Мойку, ему в голову пришла внезапная мысль покончить собой. В последний момент он вдруг ощутил чью-то руку на своём плече – оказалось, вмешался именно следивший за ним человек, который лишь произнёс: «Не делайте этого!» – и исчез – с этого дня слежки не было.

Со временем Семён Анисимович нашёл в себе силы и, уйдя с головой в работу, завершил кандидатскую диссертацию, успешно защитив её на кафедре истории СССР ЛГУ по теме: «Революция в Сибири (установление Советской власти)».

Принципы исследовательской позиции С.А. Сидоренко формировались в стенах одного из ведущих вузов страны, ЛГУ, и его исторического факультета, на котором в тот период работала целая плеяда выдающихся историков: будущие академики Б.Д. Греков, В.В. Струве, Е.В. Тарле, проф. В.В. Мавродин, С.Б. Окунь, С.Н. Валк, О.Л. Вайнштейн, М.И. Артамонов, А.И. Молок и др., сумевшие передать своим последователям высокую научную культуру и преданность избранному делу.

Но продолжать жить в Ленинграде дальше было тяжело, прошлое не отпускало, и в 1947 г. по окончании аспирантуры по личной просьбе С.А. Сидоренко был направлен сначала в Томск (ТГУ), а через два года переведён в Челябинск (ЧГПИ).

 

«Начало новой жизни»

В Челябинске Семён Анисимович создаёт новую семью, растит двоих дочерей Веру и Надежду. Одна из страничек в семейном альбоме так им и озаглавлена «Начало новой жизни». Его женой стала Елизавета Матвеевна (Дедова) Сидоренко (1920–1987), выпускница химико-биологического факультета ЧГПИ, с 1947 г. трудившаяся преподавателем химии и биологии в Челябинском железнодорожном (техникуме) институте.

С 1949 г. работал Семён Анисимович в Челябинском педагогическом институте, где читал лекции по основному курсу истории СССР и историографии народов СССР, спецкурсы по истории Октябрьской революции 1917 г., истории Урала. Работал над докторской диссертацией. Основу исследовательской позиции С.А. Сидоренко составляли принципы объективности, особого внимания к источникам, стремление к изучению «в историческом разрезе социальной психологии». Результаты исследований Семёна Анисимовича нашли поддержку у ведущих учёных, о чём говорят отзывы профессоров из Сибири И.М. Разгона, П.И. Ращевского, М.М. Шорникова, В.П. Сафонова. А итогом его  научных изысканий стала успешная защита в 1972 г. в ЛГУ докторской диссертации по теме «Сибирь в период мирного развития революции (март – середина июля 1917 г.)» и публикация на её основе монографии «Февральская буржуазно-демократическая революция и начало перехода к революции социалистической в Сибири (март – апрель 1917 г.)».

В 1974 г. решением высшей аттестационной комиссии С.А. Сидоренко был утвержден в учёном звании профессора, что сделало его первым профессором отечественной истории на Южном Урале.

Наряду с медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», всеми юбилейными, награждён медалями «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», «Ветеран труда», нагрудным знаком Министерства высшего и среднего спец. образования СССР: «За отличные успехи в работе» и др.

 

Связь с малой родиной

Основной темой его исследований всегда оставалась Сибирь – малая родина, где прошло его становление, где жили его односельчане. Боль за погибших во время войны и желание увековечить их память подвигли его на организацию строительства обелиска славы собственными стараниями и упорством. Это был один из первых памятников, воздвигнутых в нашей стране на общественные средства силами самого народа.

Трогательна на протяжении всей жизни и дружба Семёна Анисимовича со школьным товарищем, другом детства Георгием Филипповичем Байдуковым, тем самым, который вместе с В.П. Чкаловым и А.В. Беляковым оторвался от бетонной дорожки московского Щёлково на «АНТ-25» 17 июня 1937 г., пройдя через Северный полюс, спустя 63 час. 16 мин. произвёл посадку близ г. Портленда в Америке.

Услышав радиосообщение о героическом перелёте, Семён Анисимович, не раздумывая, принял решение поздравить друга-героя и написал письмо в «Правду». Адрес прислали тут же, и ответ не заставил себя ждать. Оба они всегда были душевными гостеприимными друзьями, лишёнными зазнайства. Затем последовали постоянная переписка, встреча в Кисловодске, Москве, а подаренная Байдуковым книга «Наш Чкалов» с автографом легендарного лётчика до сих пор бережно хранится родными в семейном архиве.

 

Просветительская деятельность

Научную работу С.А. Сидоренко сочетал с популяризацией истории Южного Урала. Краеведение рассматривалось им, с одной стороны, как особый предмет изучения истории страны в её локальных регионах и областях; с другой – как средство нравственного воспитания молодёжи на основе культурно-исторических традиций нашего региона.

Ещё в 1950-е гг. на страницах областной газеты «Сталинская смена» публикуются его статьи «По пугачевским местам», «Выдающийся русский металлург уралец П.П. Аносов» и т.п. В 1960-е он сосредотачивается на подготовке статей в научных центральных и местных издательствах. Например, «Южный Урал в период разложения и кризиса феодализма», «Крестьянская война под предводительством Е.И. Пугачёва», «Экономическое развитие и классовая борьба на Южном Урале», «I съезд горнорабочих Западной Сибири», «Некоторые вопросы историографии Великой Октябрьской социалистической революции в Сибири» и т.п. Принимает активное участие в подготовке коллективного труда кафедры «Краткий очерк истории Челябинской области», в который вошли два написанных им раздела по дореволюционной истории данной территории в XVIII – первой половине XIX в. – об экономическом развитии региона и социальной сфере в условиях кризиса феодализма и проникновения кап. отношений. Всего перу ученого принадлежит более 45 научных публикаций.

Одной из форм развития региональной истории в 1960–1970-е гг. явилось проведение научных сессий вузов Урала. Активное участие в них принимал Семён Анисимович. С солидными докладами выступал он практически на всех сессиях в Свердловске, Перми и др. Темой его докладов были вопросы историографии и анализ исторических событий. Он являлся автором статей и редактором сборников научных трудов кафедры «Из истории Южного Урала и Зауралья» (1967–1971 гг.).

С.А. Сидоренко рассматривал историю края как неразрывную часть истории страны в целом, отмечая роль и значение Урала в достижении материальных и духовных ценностей. Ученым подготовлен ряд публикаций, освещающих вклад в развитие и изучение Урала выдающихся деятелей края: П.П. Аносова, П.И. Рычкова, А.М. Обухова и др.

Важным направлением его работы на протяжении всего периода пед. деятельности в вузе являлось привлечение к изучению истории Южного Урала студентов через организацию работы в научных кружках.

Многие годы являлся С.А. Сидоренко председателем первичной организации Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, активно вовлекая в её ряды студентов; был членом президиума и председателем секции горсовета общества, членом научного совета при архивном отделе облисполкома. Как настоящий историк он не мог равнодушно относиться к попыткам всё и вся перестраивать, сносить в городе и области. Часто выступал перед населением, привлекая на свою сторону многих, особенно молодёжь. Благодаря его работе сохранились многие отреставрированные здания в Челябинске, Троицке и др. городах. Заложенные им традиции востребованы и в настоящее время.

 

Словесный портрет

Стройный, аккуратно одетый человек, сравнительно молодой, хотя рано поседевший, с умным усталым сосредоточенным и проницательным взглядом. Война, плен, гибель семьи в блокадном Ленинграде наложили свой отпечаток на его облик, что не мешало обладать невероятным обаянием личности. 

Входил в аудиторию всегда заранее – спокойно, несуетливо, с некоторой усмешкой оглядывая студентов. Поражали его богатейшие знания и опыт: мог великолепно читать по памяти любой период истории, излагая материал доступно – на хорошем русском языке – ярко, популярно, логично, делая глубокие анализ и выводы. Лекции его были очень живыми и красочными, как будто участвовал в событиях сам: крестился в холодных водах Днепра, справлял барщину, ходил в атаку на Полтавском поле, вступал с башкирскими «северными амурами» в Париж, звенел кандалами по Владимирке, сидел в пугачёвском штабе... Многочисленные выпускники вуза до сих пор вспоминают его блестящее чтение, например, о процессе складывания государственности в Древней Руси, критике «нормандской теории» и др.

Хорошо, по своему личному трудовому опыту, знал методику преподавания и в вузе, и в школе. Имел собственную систему проставления оценок. Обладая своего рода интуицией, которая проверялась им на последнем курсе. Оценку «отлично» ставил в зачётной книжке в двух вариантах: мелким почерком – за ответ без блеска; крупными буквами – смело благословляя студентов, на дальнейшую отличную учебу. И не ошибался: на 5-м курсе, перелистывая зачетку, убеждался в правильности, и с удовольствием ставил высший балл в диплом.

Историк высочайшей квалификации, целеустремлённый, с требовательным подходом к себе и другим, сочетающимся с отечески внимательным подходом к людям. Умел выслушать. Был демократичен, но строг, расхлябанности не допускал. На умудрённом жизненным опытом лице педагога появлялось выражение, трудно передаваемое словами, и следовала характерная фраза: «Да... молодой человек».

Как куратор никогда не докучал, но всё держал под надёжным контролем. Мог сплотить группу: собрать иногда не только в будни, но и в праздничные дни. Обладал великолепным чувством юмора (знал множество занимательных историй), хорошим голосом. Любил народные песни, увлекался поэзией.

Пройдя суровое испытание войной, Семён Анисимович считал самыми счастливыми событиями своей жизни: во-первых, защиту докторской диссертации, получив моральное удовлетворение, был рад, что не зря выжил (его поздравляли даже незнакомые люди, понимая значимость события); во-вторых, конечно, обретение семьи, рождение дочерей, которых назвал Верой и Надеждой... и любил добавлять при этом: «А Любовь – у вас будет». Обе дочери, унаследовали любовь к науке, литературе, краеведению. Старшая, Вера Семёновна Ткачёва (Сидоренко), окончив ЧГИК, работала в ЧОУНБ, в редакции газеты «Челябинский рабочий». А младшая, Надежда Семёновна Сидоренко, окончив ЧГПИ, пошла по стопам отца, стала доктором исторических наук, профессором кафедры отечественной истории (с 2009 по 2012 г. даже возглавляла её) и по сей день преподает в родном университете.

До самого ухода из-за тяжёлой болезни из жизни в 1980 г. работал Семён Анисимович Сидоренко в ЧГПИ, более четверти века истории вуза связано с именем этого выдающегося учёного и фронтовика, сильного духом и волей.

Источник: Газета «Танкоград», г. Челябинск, главный редактор Сергей Алабжин