Илл.: В магазине продажи алкоголя

«Умом Россию не понять…»

Ф. Тютчев

Сидят в Гос. Думе депутаты.

Сидят рядками, словно пни.

И от зарплаты до зарплаты

Мелькают в «ящике» они.

 

Какая славная работа –

Безмолвно «спикеру» внимать

И по команде «за» и «против»

На пульте кнопки нажимать.

 

Они народ-то не спросили:

Нужна ли Дума, не нужна?..

А за окном живёт Россия –

Необъяснимая страна…

*

Гляжу – глазам своим не верю я:

В России – фермер из Нигерии!

Он сеет, пашет, ухмыляется,

А русский – пьёт да похмеляется.

 

Что с тобой стало, Русь могучая?

Тебя реформами замучили.

Чубайсы разные да Кудрины

Совсем мозги твои запудрили.

 

Куда идёшь ты, Русь великая?

Знать, на тебя беду накликали,

Чтоб ты забыла искру Божию,

Какая твои силы множила.

 

…А на полях – бурьян по осени,

И небо серое, без просини…

 

К портрету N

Сынок совпартфункционера,

Он начинал в Москве карьеру.

Когда учился в ВПШ,

Была Россия хороша.

 

И тут вдруг – бах! – распад Союза!..

Он вмиг перенастроил музу.

Вернулся и живёт, где прежде,

Но только – в «ближнем зарубежье».

 

И – новоявленный мессия –

В статьях, стихах клеймит… Россию.

 

***

Вот парадокс, как тут не удивиться:

«Жить не по лжи» призвал всех Солженицын

Хоть надобно призвать-то самого:

Ведь «ложь» – даже в фамилии его!

 

***

Большой театр – культуры русской цвет!

Шесть лет жила Россия без Большого…

Открылся с помпой – в золото одет.

– Наш «бренд!» – провозгласили перед шоу.

 

«Француз убогой» кое в чём велик.

У нас-то не заведено такого –

Законом русский оберечь язык:

Не заменять иным родное слово.

 

Француз не назовёт Гранд Опера

На лад чужой – «национальным брендом».

И нам давно одуматься пора,

Пока не стал язык могучий – бедным.

 

***

Николаю Баскову

 

В оперной классике он всех

Мог превзойти – и даже боле,

Но только двадцать первый век

Паяцем стать заставил Колю.

 

Теперь, увлекшись барышом,

Он в телеящике маячит.

Поют другие там – в Большом.

А по нему – искусство плачет…

 

***

Чтоб нынче, в Год литературы,

Не позабыть совсем её,

Нам показали по «Культуре»

Времён советских литстарьё.

 

Вновь промелькнули на экране

В своей поблёкшей красоте

Те, кто дружил со славой ране

И был любимцем на ЦТ.

 

Мелькнул Астафьев с шуткой плоской

И Вознесенский с Беллой. Но

Не Шолохов и не Твардовский:

ЦТ им было не нужно.

 

А чтоб не раздавалось брани,

Выход нашло ЦТ простой,

Устроив чтенье на экране

Романа, что создал Толстой.