На илл.: Маргарита Конёнкова и Альберт Эйнштейн
В 1994 году, сразу на английском и немецком языках, за рубежом вышла книга бывшего начальника 4-го управления НКВД Павла Судоплатова – Special Tasks: The Memoirs of an Unwanted Witness-A Soviet Spymaster. В русском издании – «Разведка и Кремль: Записки нежелательного свидетеля». (https://zvezdaweekly.ru/news/2020721230-5oGQD.html)
По словам генерала Судоплатова выходило, что проникновению советских разведчиков в так называемый Манхэттенский проект (план создания атомной бомбы в США) по доброй воле содействовал сам отец американской атомной бомбы – прокоммунистически настроенный Роберт Оппенгеймер, а также физики с мировыми именами из его ближайшего окружения – Нильс Бор, Энрико Ферми, Лео Силард и ряд других видных учёных, в том числе и Альберт Энштейн, считавших, что американская монополия на ядерное оружие к добру не приведёт. Мало того, они считали, что именно русским и надо передать эти секреты в первую очередь. Англия слишком связана с Америкой, а Россия (СССР) – реальный самостоятельный оппонент. К тому же настоящий победитель над фашистской чумой. Сильный народ, победивший в Сталинграде, взявший штурмом Берлин и не давший фашистам осуществить холокост до конца.
Что мы не знали раньше
До появления книги Судоплатова разведчики о своём вкладе в атомную эпопею по политическим мотивам особо выступать и не могли. А книга развязала голоса людей в отставке. 15 июля 1996 года президентским указом звание Героя России было присвоено Квасникову Леониду Романовичу (посмертно), Яцкову Анатолию Антоновичу (посмертно), а также Барковскому Владимиру Борисовичу и Феклисову Александру Семёновичу. То есть на официальном уровне было объявлено: вот те люди, которые увели атомные секреты у американцев.
По этой версии всё было понятно: задействованный в американском атомном проекте немецкий физик Клаус Фукс, по собственной инициативе вышедший на советскую разведку, и другие его единомышленники (по сей день все имена неизвестны) чуть ли не в режиме реального времени поставляли Москве подробности о процессе создания атомной бомбы в США. Интересный сюжет вырисовывается и с водородной бомбой. Как известно, Роберт Оппенгеймер отказался работать над этим «чудовищем», поэтому отцом американской водородной бомбы стал Эдвард Теллер, кстати, в отличие от Оппенгеймера, ярый антикоммунист.
Но вся прелесть в том, что у русских благодаря Клаусу Фуксу уже была полная информация (с чертежами) об атомной бомбе, а у Великобритании, которая щедро поделилась с США интеллектуальными наработками, не было – американцы остаются американцами всегда, даже в отношениях с ближними союзниками… Поэтому сменивший Черчилля лейборист Клемент Эттли принял решение создавать свою атомную бомбу, и в августе 1946 года Клауса Фукса, британского подданного, пригласили вернуться в Соединённое Королевство на должность главы отдела теоретической физики в английском атомном центре в Харуэлле. А через год, в 1947 году, специально направленный в Лондон на должность заместителя резидента по научно-технической разведке Александр Феклисов, который всю войну занимался атомной разведкой в США, восстановил связь с Клаусом Фуксом и получил от него подробные сведения о водородной бомбе: принципиальную схему и теоретические выкладки. И это так и было.
А вот версию генерала Судоплатова, утверждавшего, что на самом деле в атомной разведке была задействована большая политика и более важные персоны, а не только Клаус Фукс, постарались дезавуировать и в США, и в России. Почему в США, вполне ясно понятно. Кому приятно признавать, что заклятый партнёр пробрался так глубоко в твои святая святых? И вообще, слишком уж прокоммунистическими он изобразил ведущих создателей и руководителей манхэттенского проекта во главе с его главой Робертом Оппенгеймером. А на российской стороне – особенно в то лихое и мутное время, время Ельцина-Чубайса и прочих Березовских, когда официально «мы» считали США своим большущим другом – скандальные подробности тоже были ни к чему.
Однако вскоре в газете «Красная звезда» появляется публикация «Маргарита, Мастер, Эйнштейн и др.», из которой следовало, что жена известного российского скульптора Сергея Конёнкова – Маргарита Ивановна Конёнкова, работавшая на советскую разведку, оказалась в ближнем круге Роберта Оппенгеймера ещё в середине 1930-х годов (даже снимок прилагался). Более того, выяснилось, что Альберта Эйнштейна и Маргариту Конёнкову связывали достаточно нежные отношения, и Эйнштейн по её просьбе даже выполнил ряд поручений советского консула в Нью-Йорке некоего «Пав. П. Михайлова», под именем которого работал вполне реальный и серьёзный человек – Павел Петрович Мелкишев. С июня 1941 по январь 1946 года он был главным резидентом ГРУ в Нью-Йорке.
Однажды Эйнштейн написал Маргарите Конёнковой: «Я получил твою неожиданную телеграмму ещё в Нью-Йорке, откуда я смог вернуться только вчера вечером. Так тяжело задание, которое несёт с собой большие перемены для тебя, но я верю, что всё закончится благополучно». Ну просто очень интересное письмо. Ведь дедушка Эйнштейн был человеком абсолютно вменяемым и адекватным. И слова «тяжелое задание» в его письме вряд ли носят смысл шутки или репетиции для КВН, а значит – и он работал с нашими людьми серьёзно, а не просто выражал симпатию или сочувствие. И, кстати, Судоплатов называет Маргариту «нашим проверенным агентом». А насколько этот агент был ценным, говорит тот факт, что дела Коненковых в Америке до сих пор не рассекречены.
А физик с мировым именем Нильс Бор, который также участвовал в англо-американском ядерном проекте, убеждал Рузвельта, что секретом атомной бомбы надо поделиться с союзником – СССР, он принял у себя в Копенгагене в 1945 году заместителя Судоплатова по науке доктора физико-математических наук Якова Петровича Терлецкого. Инициатором встречи был наш ученый Петр Капица, хороший друг Бора, и по словам Терлецкого, Нильс Бор ответил тогда на главный вопрос: какому реактору отдать предпочтение – графитному или работающему на тяжёлой воде.
Так кто на самом деле «похититель американской атомной бомбы»? Если говорить прямо, то имя ему – коллектив. Коллектив советских разведчиков, одним из главных руководителей которых был Судоплатов, и иностранных агентов, работавших, и довольно успешно, на СССР из идейных соображений и из понимания, насколько важно для равновесия сил получение ядерного оружия нашей страной. И не только для нас, но и для всего мира. И высокопоставленные сотрудники властных структур… Соединенных Штатов. Да, именно так. Ведь без их прикрытия Оппенгеймер, Эйнштейн и все другие наши помощники однозначно провалились бы несмотря на свои светлые головы, ибо в спецслужбах США тоже не двоечники работали. И руководство как разведывательной, так и научно-прикладной работой днём и ночью, круглосуточно и в непрерывном режиме осуществлялось высшими государственными органами СССР.
Загадочные выкрутасы на таможне
(https://proza.ru/2023/09/21/455) Когда из Америки были получены первые секретные материалы, Берия поручил Судоплатову познакомить с ними советских физиков, не раскрывая источников. А получилось из этого вот что: «Кикоин, прочитав доклад о первой ядерной цепной реакции, был необычайно возбужден и, хотя я не сказал ему, кто осуществил ее, немедленно отреагировал: “Это работа Ферми. Он единственный в мире ученый, способный сотворить такое чудо”.
Я вынужден был показать им некоторые материалы в оригинале на английском языке. Чтобы не раскрывать конкретные источники информации, я закрыл ладонью ту часть документа, где стояли подписи и перечислялись источники. Ученые взволнованно сказали: “Послушайте, Павел Анатольевич, вы слишком наивны. Мы знаем, кто в мире физики на что способен. Вы дайте нам ваши материалы, а мы скажем, кто их авторы”. Иоффе тут же по другим материалам назвал автора – Фриша. Я немедленно доложил об этом Берии и получил разрешение раскрывать И. Курчатову, Иоффе, Кикоину и Алиханову источники информации». А поток информации нарастал и нарастал.
Вот история из дневников майора Джордана. Джордж Джордан был человеком, у которого была «последняя рука» в цепочке поставок по ленд-лизу. Без его подписи ничто не могло быть отправлено в Советский Союз. И вот однажды вдруг его советский визави полковник Александр Котиков приглашает в ресторан. Они вообще дружили; Котиков лично ходатайствовал перед американским командованием о присвоении тогда еще капитану Джордану звания майора, которое и было немедленно капитану дано; при этом Котиков самолично прицепил новые звездочки на погоны своего друга.
Тем не менее майор был человеком осторожным и недоверчивым, поэтому он поручил своему помощнику проследить вместо него за погрузкой и немедленно ему позвонить, если произойдет что-то подозрительное. Некоторое время компания мирно сидела в ресторане и выпивала за товарища Сталина, мистера Рузвельта, героя Покрышкина и так далее, но тут Джордана позвали к телефону. Не возвращаясь к компании Котикова, он немедленно помчался в аэропорт и обнаружил, что в самолет загружают 50 опечатанных кожаных чемоданов, которые не фигурируют ни в каких списках. С помощью часового Джордан отогнал от чемоданов советских грузчиков-чекистов и вскрыл 18 из них. Все они были набиты, во-первых, таблицами с химическими формулами, названиями химических элементов, из которых Джордану бросилось в глаза малознакомое ему название «уран», и прочими научными данными. Во-вторых, там была американская дипломатическая почта. Все эти документы имели статус высшей секретности. В-третьих, там были отдельные документы с формулами, расчетами, таблицами с пометками «от такого-то», «от такого-то», «от такого-то». Все эти фамилии принадлежали высокопоставленным американским чиновникам. И там еще было несколько сопроводительных документов с подписью «H.H.» — «Эйч Эйч». И такие партии «кожаных чемоданов» отправлялись в Москву в среднем раз в три недели.
Кто такой Эйч Эйч? Это Гарри Гопкинс, а правильнее, Харри Хопкинс, второй человек в США после президента Рузвельта, его ближайший друг и правая рука. Этот самый Гопкинс неоднократно посещал Москву, где вел переговоры с И.В. Сталиным от лица Рузвельта.
Однажды Котиков потребовал у Джордана пустой хорошо охраняемый склад, в котором должен был храниться уран перед отправкой в Союз. Джордан ответил, что ничего такого в официальных документах нет и потому никакого склада не будет. Тогда Котиков прямо при нем позвонил куда-то и сказал: «Вот твой начальник, поговори с ним». А начальником у майора Джордана был Гопкинс, который и руководил ленд-лизом. Взяв трубку, майор услышал голос Гопкинса, который приказал ему: 1) обеспечить требуемое Котиковым; 2) держать все в секрете и никому не докладывать; 3) выполнять и в дальнейшем все просьбы советской стороны.
Про Гарри Гопкинса Сталин сказал: это был первый американец, которому я полностью поверил. (В свое время Гопкинс много сделал для помощи бедным, особенно в годы великой депрессии, и через это стал близок Рузвельту.) Это уже был НЕ уровень Павла Анатольевича. Но он должен был координировать все потоки данных разных уровней, чтобы не было сбоев и накладок, которые могли погубить людей Рузвельта, ученых Оппенгеймера, наших разведчиков и агентов, и граждан разных стран. И не только США и Англии. Но и… Германии. С чем он (особо не упоминая в мемуарах) явно справился.
(https://www.bolshoyvopros.ru/questions/2479521-pochemu-prezidenta-ssha-franklina-ruzvelta-horonili-v-zakrytom-grobu.html) Что же касается Франклина Рузвельта, то, похоже, неслучайно его хоронили в закрытом гробу. Гроб с его телом, вопреки его завещанию, не был выставлен для прощания. Его похоронили без вскрытия, с посмертным диагнозом «кровоизлияние в мозг», который его лечащий доктор не подтвердил. Во время похорон был усиленный караул с приказом стрелять в любого, кто захочет открыть крышку гроба. Явно кому-то не хотелось, чтобы Франклина Рузвельта видели после смерти.
ГЕРМАНСКАЯ ВЕТКА
(https://zvezdaweekly.ru/news/2020721230-5oGQD.html)
2 февраля 1944 года появилась группа «С», которая под руководством Судоплатова занималась «агентурным добыванием и обобщением материалов по атомной проблематике». А потом уже был образован и отдел «С» (в сентябре 1945 г.). Подчинённые Судоплатова собирали по всей Германии атомные «материалы», оставшиеся от германского атомного проекта, и вывезли в Союз группу немецких физиков, работавших над атомной бомбой для Гитлера. Потом они участвовали в советском атомном проекте, а Николаус Риль стал Героем Социалистического Труда.
16 июля 1945 года, штат Нью-Мексико, полигон Аламогордо: американские военные взрывают первую в мире ядерную бомбу. Теперь задача американцев не допустить, чтобы немецкие разработки достались Советскому Союзу. Планомерно уничтожаются немецкие лаборатории и заводы, вывозится ядерное сырьё и ученые, немецких физиков прячут в усадьбе Фарм-холл под Лондоном. Ни один немецкий физик не попал в Америку, там не доверяли немецким учёным. Американцы просто хотели, чтобы те не попали в руки русских. Однако… Густав Герц, Макс Фольмер, Петер Адольф Тиссен и Манфред фон Арденне («любимый физик рейха») решили остаться в Берлине, а потом работать на русских. Они ещё до взятия Берлина договорились, что кого первым найдёт Красная Армия, тот сообщит русским об остальных.
Их лабораторию охранял специальный полк СС. И вдруг апрельское чудо 1945 года – эсесовцы безропотно сложили оружие, весь научный состав лаборатории захотел сотрудничать именно с русскими, вся аппаратура и урановая центрифуга института были сданы работающими, со всей документацией и всеми реактивами. К тому же, органам НКВД СССР в Германии досталось... 15 тонн металлического урана немецкого качества очистки.
«По сведениям британской разведки: в июне 1945 года из Германии в СССР уехал доктор Николаус Риль и шестеро его сотрудников. Через 4 дня после атаки на Хиросиму отбыла в Москву группа профессора Герца. Все усилия британской и американской разведок отныне должны быть нацелены на русский атомный проект».
Всего в Москву едут свыше 200 физиков, радиоинженеров, ракетчиков и ядерщиков. Вместе с эшелонами едет самое лучшее и свежее на то время оборудование берлинского Кайзеровского института, института фон Арденне (Берлин-Лихтерфельде Ост).
Под Веной в Австрии был полностью демонтирован новенький радиоламповый завод, вольфрамовые вакуумные печи которого сыграли огромную роль в становлении атомной промышленности СССР. Технологии для нас были очень нужные. Здесь уже научились получать вакуум разрежением до 10 в минус 13 степени миллиметра ртутного столба.
В итоге наша страна трудом, потом и кровью получила самую совершенную и устойчивую в развитии атомную и науку и промышленность (как мирную, так и военную). (https://military.pravda.ru/1832647-jadernoe_oruzhie_rossii_v_2023_godu)
Журнал «Бюллетень ученых-атомщиков» опубликовал «основанный на открытых данных» обзор ЯО России в 2023 году: «РФ лидирует в гонке вооружений с США. ЯО России в 2023 г. называют «совершенным оружием»: их не может засечь западная ПРО, они (а точнее, их ЯБГ) развивают гиперзвуковую скорость в атмосфере. И прямо в полете могут менять высоту, направление и скорость».
Так, морская «Булава» может завернуть в полёте с Атлантического или Тихого океанов (в зависимости от места старта) и ударить по США с юга, и быстрее «Сармата». Кто из них опаснее? Обе – считают в Америке. У России действительно есть «торпеды Судного дня» под названием «Посейдон». «ЯРС» и морская «Булава» могут как обходить перспективные ПРО (США), так и «бить» очень защищенные объекты, например, бункеры управления (т.е. у них очень высока точность наведения). Также и сверхточный и мощный «Авангард»: для особо важных целей – особо глубоких бункеров и т.д.
По мнению авторов, «ядерный арсенал России включает примерно 4 489 стратегических боеголовок, “дополнительные” 999 стратегических боеголовок наряду с 1816 нестратегическими хранятся в резерве. Почти все они новые. Это в два раза больше боеспособных ЯБГ США, Англии и Франции вместе взятых. И к тому же старых». Более того, к залповому пуску не готовы АПЛ «Огайо» с тяжёлыми (по 56 тонн) ракетами Трайдент-2. Залпом считается пуск четырех ракет в течение 5 часов. «А французские АПЛ в лучшем случае запустят 1 (одну) БРПЛ за неделю».
И все это является результатом просто беспрецедентных усилий руководства и науки нашей страны в 40-е годы. Изо всех сил, снова, как в войну, при работе на полном пределе человеческих возможностей. А во главе работы этой стояли И.В. Сталин, Л.П. Берия и И.В. Курчатов. Именно они ковали ядерный щит, а Павел Судоплатов и другие Герои были исполнителями сей великой задачи. И не только на территории СССР… – есть мнение, что несмотря на помощь из-за рубежа – атомный проект стал для нас по затратам труда и ресурсам сопоставим с Великой Отечественной войной. Восемь долгих лет (!) страна и её руководство жили при запредельном напряжении сил (1941–1949 годы).
В итоге наши великие правители, разведчики, инженеры сумели не только создать ядерный щит для страны, но и заложили системную устойчивость и мощь советской ядерной науки. Настолько прочную, что она сумела выстоять в горбачевское и ельцинское смутное время и осталась самой компетентной и сильной в мире вплоть до наших дней. Ядерная наука и производство до сих пор живут и развиваются благодаря тому импульсу, который они получили в грозные и славные 40-е годы прошлого века.
Источник: Газета «Танкоград», г. Челябинск, главный редактор Сергей Алабжин