На илл.: Пушкинский праздник. Александр Бобров и Римма Казакова в областной библиотеке. 1979 год. Фото из архива автора.
Мир всегда одинаков и стоит, отвернувшись от нас. Наше счастье – заглянуть миру в лицо.
Михаил Пришвин
Молодым литераторам сегодня формально уделяется огромное, до какой-то однобокости, внимание – гранты, совещания, программы, смены на Тавриде. Помню в АСПИР носились с каким-то двухступенчатым конкурсом, чуть ли не со школьного возраста и сменами в Артеке. Моя бывшая студентка, а потом функционерка Яна Сафронова перед подопечными студентами в ЦДЛ выступала. Чем всё кончилось? – у кого бы теперь спросить… Но я и чиновников понять могу: есть всегдашнее указание – растить смену! Кого и для чего? – не надо и скучно уточнять. Это ж не содержательная сторона, не идейно-творческая, а понятная и ежу – формально-возрастная. Союз писателей постарел! – вдруг спохватились, надо омолаживать. А я посмотрел на последний съезд компартии Китая – почти нет молодых в президиуме – и ничего: бурно развиваются, с каким-то молодым задором.
Но так ведь и в СССР бывало – ничего нового. У меня в диссертации был огромный раздел по работе партии и правительства с молодыми творцами. В 1976 году вышло постановление ЦК КПСС и правительства «О работе с творческой молодёжью». Во всех крупных издательствах – «Современник», «Молодая гвардия» «Советский писатель» были созданы молодёжные редакции. И это была не формальность – например, в «Совписе» могли печатать книги только члены СП СССР, а тут – появились позиции для молодых в плане. После закрытия в связи с началом войны горьковского журнала «Литературная учёба» это литературно-критическое издание было возрождено после Постановления в далеком 1976-м как орган СП СССР и ЦК ВЛКСМ. Понимаете, не формальные галочки и грантики, а реальный выход произведений с большим гонораром и стимулом для работы. Помню, мне Валентин Сорокин рассказывал: «Понимаешь, Александр, у меня, рабочего парня из горячего уральского цеха, в серии «Молодые голоса» издательства «Молодая гвардия» вдруг выходит первая книжка 20-тысячным тиражом и с огромным гонораром. Это же и слава, и новые возможности! Я был окрылён».
На илл.: В музее Мытищ. Народный художник России, скульптор Николай Селиванов среди поэтов. Слева направо: Александр Бобров, Владимир Фомичёв, Николай Селиванов, Иван Голубничий, Валентин Сорокин. 2000-е годы. Фото из архива автора.
Брошюры этой серии мне присылал друг в армию, я узнавал картину молодой поэзии. Потом сам уже формировал её как заведующий отделом поэзии «Литературной России», досконально знавший и провинциальную литературу, не вылезавший из командировок от любимой Вологды до не понравившегося Владивостока. Затем и вовсе заведовал редакцией русской поэзии в «Совписе» – 200 поэтических книжек в год! А как сейчас окинуть её взором, кого выделить?
Тут дело случайное и знание отрывочное: лишь изредка на сайте имени Николая Дорошенко, например, дадут подборку стихов молодых какого-то региона или авторский дебют подготовят. Но всё это – стихотворные опыты, как и в ЛГ по одному стихотворению у молодых отберут. Кстати, сам Николай искал и молодых прозаиков, и особенно поощрял молодых критиков и публицистов. Той же Яне Сафроновой ещё на старшем курсе предложил вести авторскую колонку. Она звонит мне обалдевшая: «Представляете, Александр Александрович! Помогите название придумать». Я предложил – по высказыванию Михаила Пришвина из эпиграфа – «Заглянуть миру в лицо»…
В полемике вокруг проблем молодых на нашем писательском чате прочитал высказывание Василия Дворцова: «На обращение от имени СМЛ Владимир Ростиславович резко ответил, что получивший диплом об образовании уже не должен представляться молодым. Мол, глупо и смешно». Как я понял, речь идёт о мнении нового председателя Союза Мединского. Не зная обстоятельств полемики, замечу, что да, прежде выпускники вуза, после пятилетней учебы, которой сплошь и рядом предшествовала работа (например, чтобы поступить в МГИМО многие шли работать прямо на завод, чтобы иметь льготы по рабочему стажу) были достаточно зрелыми гражданами и специалистами. Но сегодня, после уродств Болонской системы, которую Минобр пока ничем толком и не заменил, в вузы, особенно платные, поступают даже 17-летние. Скажем, на госуправление в соответствующий вуз в Выхине или к нам, на журналистику в МосГУ. Как профессор, скажу твёрдо: некоторые 21-летние выпускники не просто молодые, а, извините за прямоту – молокососы.
Сам Мединский рано начал строить карьеру и по комсомольской, и по дипломатической линии, а значит, быстро взрослел и преуспевал. Но сегодня, особенно после гуманитарных вузов вообще и моего родного Литинститута, в частности – это совсем не так. На фестивале в честь Льва Ошанина – моего наставника и старшего друга – «Солнечный круг» в литературном городе Рыбинске проходил Круглый стол с молодыми. Запомнилось искренне выступление почти уже и не молодого писателя (на возрастном флажке) из Питера Дмитрия Бобылева: «У меня главная проблема: мне не о чем говорить! Вернее, моим героям нечего сказать. Мне 35 лет, я много путешествую, обдумываю, в семинарах участвую. Я в 2019 году даже на Донбасс ездил, погружался, но мой герой ведь – не писатель. Он о чём должен говорить читателю? Вот – главная проблема». Председательствующий Николай Иванов высказал общее мнение, что как раз такой самокритичный Дмитрий найдёт собственные слова. Но их надо напряжённо ИСКАТЬ! Работать в гуще жизни, ловить впечатления и чувства.
* * *
Цитата из записных книжек Александра Блока: «Не ждать, пока чувства будут ленивы и слабы. Делать, пока они — как большие белые цветы...» (запись от 13.09.1902).
Помню, в армии, куда я был призван с 1-го курса Литинститута, обнаружил в библиотеке части последние тома синего собрания сочинений Александра Блока – «Записные книжки». Читал их медленно и вдумчиво ночью в карауле, когда был разводящим, а потом и начальником караула. Сделал много выписок. Одну из первых – вот эту, в эпиграфе. Она как бы стала для меня девизом: постоянно работать, ловить эмоциональный порыв, пока чувства, «как большие белые цветы».
Вот сейчас, в марте 2025 года, двадцать победителей программы для писателей, публицистов и драматургов «Проводники культуры», организованной Советом молодых литераторов Союза писателей России при поддержке ПФКИ, отправилась на Донбасс. Посыл толковый: «По задумке, в городах ДНР и ЛНР молодые авторы создадут серию мини-очерков о жителях Донбасса. Жанр выбран неслучайно. Именно очерками славилась советская пресса времен Великой Отечественной, из них в послевоенное время вырастали целые литературные направления. Очерки ложились и в основу романов. В современных СМИ материалы этого жанра встречаются крайне редко, «Проводники культуры» намерены восполнить пробел».
Я оживился и написал Андрею Тимофееву, что завершаю работу над сборником «Ты идёшь, Победа. Писатели-фронту 1941-2025». Последний 7-й раздел называется «Кто подхватит эстафету?», в нём нет ни прозы, ни публицистики молодых. Попросил Андрея прислать что-нибудь с колёс. Он ответил в чате: «Александр Александрович, писал вам и предложил в сборник финалистов молодёжной номинации премии «Слово». Очерки по итогам поездки будут написаны в ближайшие 2 недели, вряд ли успеют в сборник».
А с колёс, с передовой никто не умеет работать, как их предшественники, ставшие военкорами? Да и нам газетный опыт многое дал. Помню, полетели большой группой писателей на Дальний Восток по длинному маршруту – Сахалин, Курилы, трасса БАМ, Хабаровск. Возглавляла делегацию Римма Казакова. Летели в Южно-Сахалинск с пересадкой, долго, встреч солнцу. Подвыпивший Юван Шесталов всё время спрашивал в салоне: «Почему не темнеет?». Прилетели на встречу в обкоме, Римма говорит нам с Александром Щупловым: «Вы – самые молодые – машина из радиокомитета пришла – дуйте на эфир!». Потом театр, открытие Дней – крупный Олег Дмитриев отказался выступать – засыпал на ходу. Пришлось мне побольше спеть с гитарой. Потом банкет с красной икрой начавшейся путины. Все расслабились, а я знал, что мне идти в номер, писать и заказывать Москву, редакцию ЛР – разница 8 часов, как раз рабочий день. Там 10 утра, а у меня – два ночи, но репортаж должен быть готов. Да не такой, как идут на сайте с Донбасса: приехали туда-то, выступили в такой-то библиотеке, познакомились… (да и не поймёшь, с кем и с чем). Если бы я такой репортаж прислал в писательскую газету, то подумали бы, что Бобров заболел или издевается. А ведь говорил главному редактору Юрию Грибову перед отлётом: «Давайте номер пропустим, за неделю наберу впечатлений, деталей – ярко и не спеша напишу».
– Да ты что? – вскинулся фронтовик-правдист. – Во вторник на Дальнем Востоке открылись грандиозные Дни литературы, а у читателей в пятницу – ничего на газетных полосах. Соберись и передай!».
Как я благодарен за эту школу! Учился сразу писать, вырабатывал зоркость, умение общаться с людьми. И потом газетные очерки ложились в книги путевой прозы почти без правки.
А ещё меня поразило, что в группе молодых вояжеров на Донбасс были финалисты и победители в номинации «Публицистика». С чем же они победили? О чём писали? Сейчас хоть о морали пиши, хоть о культуре – токи военного времени должны прошибать. Или я ничего уже не понимаю?
Ладно, закончим вечные упрёки молодым. Может быть, та-ко-е прочитаем позже… И всё-таки мне кажется, что тепличные условия, гранты и коллективная опека не такой стимул, как чувство долга и рано осознанный профессионализм.