К 250-летию Манифеста Екатерины Великой

Екатерина II.
Гравюра на цинке по оригиналу Виолла. Париж. 1870-е годы.

Манифест императрицы Екатерины II

о позволении иностранцам селиться в России

и свободном возвращении русских людей, бежавших за границу.

1762 г., декабря 4.

«Божиею милостию Мы, Екатерина Вторая, Императрица и самодержица Всероссийская и прочая, и прочая, и прочая.

По вступлении Нашем на Всероссийский Императорский Престол главным правилом Мы себе постановили, чтоб навсегда иметь Наше Матернее попечение и труд о тишине и благоденствии всей Нам вверенной от Бога пространной Империи и о умножении в оной обитателей. А как Нам многие иностранные, равным образом и отлучившиеся из России Наши подданные, бьют челом, чтоб Мы им позволили в Империи Нашей поселиться: то Мы Всемилостивейше сим объявлением, что не только иностранных разных наций, кроме Жидов, благосклонно с Нашею обыкновенною Императорскою милостию на поселение в Россию приемлем и наиторжественнейшим образом утверждаем, что всем приходящим к поселению в Россию Наша Монаршая милость и благоволение оказывана будет, но и самим до сего бежавшим из своего отечества подданным возвращатця позволяем, с обнадеживанием, что им хотя б по законам и следовало учинить наказание, но однако ж об все их до сего преступлении прощаем, надеясь, что они, возчувствовав к ним сии Наши оказываемыя Матерния щедроты, потщатца, поселясь в России, пожить спокойно и в благоденствии, в пользу свою и всего общества. Где и же и в которых местах упомянутым выходящим в Нашей пространной Империи селитца, и в прочем все, что до распоряжения к тому принадлежит, о том мы Нашему Сенату, благопристойное определение учиня, публиковать повелели.»

Дан в Москве, декабря четвертого дня 1762 году.

Подлинной подписан собственною Ея императорского величества рукою тако: Екатерина.

22 июля 1763 года был опубликован второй Манифест Екатирины Великой, дополняющий предыдущий подробностями, связанными с этим важным для империи мероприятием.

***

Чем же было вызвано такое решение Российской империи? Все дело в том, что в результате победных войн над Турцией во второй половине 18 века Россия приобрела огромные земельные пространства. Россия овладела Крымом и землями, лежащими к северу от Черного моря и получила право на беспрепятственное плавание своих судов по Черному морю. В 1792 году у Турции были отвоеваны Очаков и земли до реки Днестр, а в 1812 Россия получила от Турции в качестве трофея Бессарабию.

Таким образом, все Северное Причерноморье перешло к Российской империи. Это были удивительно плодородные земли с благодатным климатом. Но мало было завоевать новые территории, не менее важно было удержать их за собой. А удержать завоеванное пространство можно лишь тогда, когда  земли заселяются подданными этого государства. Пока же эта огромная территория в 8 миллионов десятин земли имела лишь редкие поселки и небольшие городки, заложенные князем Потемкиным, отвоевывавшем Причерноморье у Турции.

Перед Россией встала задача колоссальной важности - с одной стороны, заселить эти необъятные земли оседлым людом, а значит земледельцами и обеспечить тем самым прочный заслон на юге страны от той же Турции, крымских татар и других, враждебно настроенных против России кочевых племен.

Население России в те времена для ее огромных владений было настолько малочисленным (немногим более 30 миллионов человек), что своими силами освоить завоеванные земли она не могла. К тому же собственное крестьянство находилось в крепостной зависимости от помещиков и не могло мигрировать на новые земли. Разумеется, что свои взоры Екатерина Великая обратила на Европу.

За первые шесть лет, с начала переселения немцев в Россию, колонистами было создано 117 колоний. За эти годы переселенцы были расселены в Тобольской, Саратовской, Оренбургской губерниях. Кроме того, были основаны колонии под Петербургом, в Беловежской и в Черниговской губернииях.

В последующие годы переселенческое движение несколько ослабевает. Причиной тому были Русско-Турецкая война (1768-1774), восстание Пугачева, (1773-1774) и запрет со стороны немецкого кайзера Йозефа Второго (1768) на массовое переселение.

Однако остановить начавшуюся эмиграцию уже никакими угрозами императора было нельзя. Во-первых, потому, что власть императора была номинальной и местные князья делали так, как им было выгоднее. И, после временного затишья, уже в 80-е годы эмиграция из Европы и, в первую очередь, из Германии, начала набирать новую силу. Это произошло благодаря дипломатическим переговорам с германскими представителями русского князя Потемкина, а еще благодаря двум депутациям меннонитов Пруссии, которые требовали от немецких властей разрешения на переселение.

Два десятилетия спустя, после начала переселения немцев на Волгу, на Украину из Данцига и Западной Пруссии переселились меннониты. Для колонизации им был отведен остров Хортица в устье Днепра. В течение 25 лет меннонитами было основано 15 колоний. Перенасыщение острова привело к тому, что колонисты Хортицы стали основывать на Украине дочерние колонии, в частности, ставшую впоследствии широко известной, Молочанскую в Северной Таврии, которая раскинулась на 135.000 гектаров земельных угодий.

В последствие Молочанск (позднее колония стала называться Гальбштат) стал центром притяжения меннонитов, продолжающих прибывать из Европы. Это привело к тому, что уже в середине 19 века Молочанск становится крупным культурным и религиозным центром меннонитов в России.

Меннонитов Россия привлекала более всего тем, что преследуемые как протестанты в Европе, они могли найти себе здесь покой. Вероисповедание меннонитов не позволяло брать им в руки оружие, а значит и служить в армии. Россия же не требовала от колонистов никакой обязательной службы, что особенно устраивало меннонитов. Чтобы усилить приток меннонитов в империю сын Екатерины Великой царь Павел Первый специальным указом от 1800 года подтвердил данные им привилегии и даже расширил их.

На рубеже 18-го и 19-го веков Россия продолжала прежнюю политику привлечения эмигрантов из Европы для того, чтобы как можно быстрее вдохнуть жизнь в бескрайние Поволжские и Причерноморские степи. Новый импульс колонизация получила при императоре Александре Первом. В 1804 году он подписал Манифест, ударение в котором сделал на то, что земледельческие немецкие колонии и торгово-промышленные предприятия, создаваемые ими, должны служить образцом для всех других поданных империи. Манифестом было предписано увеличение количества одноразовых пособий для переселенцев, начиная с 300 гульденов (прежде колонистам выплачивалось 100-150 гульденов) и более в зависимости от состава семьи. Поток переселенцев в начале 19 века вновь усилился и началось заселение эмигрантами Кавказа, Причерноморья, Бессарабии.

На этот раз на юг России хлынули крестьяне из Вюртемберга, Штутгарта, Бадена, Карлсруэ, Манхаймера. Переселение осуществлялось в основном южным путем. Переселенцы собирались на Дунае в городах Ульм и Нюрнберг.  Оттуда на речных судах колонисты спускались в Черное море, а затем вверх по Днепру до мест назначения.

Колонисты ставили себе задачу, как можно быстрее стать на ноги, чтобы стать независимыми от природной стихии и от государства. Для этого им приходилось много работать и, особенно, в период полевых работ, начиная с ранней весны и до глубокой осени. Веками нетронутая и потому очень плодородная земля быстро откликалась на заботливые крестьянские руки, одаривая умелых земледельцев высокими урожаями.

Спустя десяток лет после переселения, колонисты не только полностью удовлетворяли себя зерном и другой необходимой сельскохозяйственной продукцией, но уже большую часть везли на рынок для продажи. Каждую осень в прежде безлюдных краях можно было наблюдать картину, когда десятки обозов колонистов тянутся со всех краев поволжской и украинской степей к речным пристаням, чтобы погрузить свой хлеб на баржи и везти дальше в Черноморские порты и дальше в Европу или вглубь России на продажу. Хлеб колонистов, где преобладали привезенные с собой из Германии твердые сорта пшеницы, пользовался у покупателей большим спросом. Вырученные от продажи хлеба деньги имели лишь одно назначение – они шли на укрепление и расширение хозяйства.

Принципы пользования землей в немецких колониях Поволжья и Северного Причерноморья были различными: на Украине земля передавалась по наследству одному из сынов, а на Волге она периодически перераспределялась между всеми наследниками. Эти обстоятельства имели свои последствия. В Причерноморье старшие дети землевладельца должны были позаботиться о своем будущем сами: или пойти учиться ремеслу, или же приобретать землю вне материнской колонии для ведения самостоятельного хозяйства. Дети землевладельцев не желали для себя ничего другого, как работать на земле. Поэтому, когда старший сын взрослел и заводил собственную семью, отец выделял ему лошадь, корову, необходимый инвентарь и деньги на покупку земли. Обычно из колонии выделялось сразу несколько молодых семей, которые образовывали дочернюю колонию.

В связи с быстрым ростом населения в колониях колонистам приходилось постоянно расширять свои земельные владения. Неудержимый рост земельных владений стал основной приметой хозяйственной жизни колонистов. Расширение владений и выделение из материнских колоний дочерних вело к тому, что цены на землю на Украине всегда были очень высокими. В отдельные годы цена за один гектар пахотных угодий доходила до 500 рублей, что по тем временам составляло огромную сумму (в Сибири, например, один гектар земли стоил только 50 рублей). Но это не останавливало колонистов и они, богатея год от года, скупали в округе все больше и больше плодородных земель.

Земля в большинстве своем приобреталась у разоряющихся русских помещиков, особенно у крупных военных и гражданских чинов, которые, получая огромные латифундии за службу престолу, заниматься земледелием не хотели, и предпочитали выгодно продать свои земельные наделы и иметь живые деньги немедленно. Колонисты были у них самыми желанными покупателями, потому как пользовались славой честных и надежных плательщиков, строго следуемых условиям договора купли-продажи. Все это привело к тому, что у колонистов Украины к началу 20 века площади земельных владений по сравнению с тем, что выделила им империя при переселении, увеличилась в 8 раз и составляли 5 миллионов гектаров земли. И это, не считая того, что украинские колонисты создали десятки колоний вне Украины: на Южном Урале, в Оренбургских степях, в Сибири и на Алтае.

В семьях немецких колонистов была очень высокая детская рождаемость. В среднем в каждой немецкой семье было по восемь детей. Чтобы избежать перенаселения колоний из них регулярно выделялась часть семей для образования новых. Новые колонии создавались на общинные деньги членов материнских колоний. На месте дочерних колоний история повторялась, и уже из дочерних колоний теперь выделялись новые семьи, для создания своих поселений. Это был процесс, схожий с эффектом цепной реакции. Становление дочерних колоний, в отличие от становления колоний первопроходцев, при моральной и финансовой поддержке колоний материнских, происходило значительно быстрее и менее болезненно. Причерноморскими немцами к началу Первой мировой войны было создано 1800 дочерних колоний. Соотношение населения в них к количеству обрабатываемой земли было несравнимо выше, в сравнении с собственно российскими земледельцами. В Петербургском уезде, например, в конце двадцатого века, доля немецкого населения колоний составляла лишь 6%, а владели они 60% земельных угодий. На примере землевладельцев Екатеринославской губернии эта картина выглядела следующим образом: доля немецкого населения здесь составляла только 5,4 % , а владели они 25% земельных угодий.

Когда земельный фонд Украины был полностью исчерпан, расширение владений колонистов стало происходить за счет земель Северного Кавказа, Крыма, Дона, Сибири, Алтая. За время колонизации переселенцами было создано около 300 материнских колоний. Дочерних колоний в начале двадцатого века насчитывалось 3500.

В среднем на становление немецких колоний после переселения уходило десять лет. В это десятилетие закладывался прочный фундамент будущего процветания колонистов, которое создавалось невероятными трудовыми усилиями в борьбе с тяжелыми природными условиями. Уже к середине 19 столетия прежние Поволжские и Причерноморские степи трудно было узнать. На месте необозримых ковыльных степей располагались добротные села колонистов, вокруг которых колосились хлебные нивы, цвели фруктовые сады, зеленели виноградники, а на лугах паслись тучные стада крупного рогатого скота, лошадей, овец, коз.

Колонисты установили тесную связь с Европой и, особенно с Германией, которая осуществлялась в ходе торговых сношений. Колонисты отправляли в Европу, в том числе и в Германию, свою сельскохозяйственную продукцию, среди которой большая доля принадлежала зерну. Из Европы колонисты везли новейшую технику, новые породы крупного рогатого скота, лошадей, овец, а также лучшие в Европе сорта винограда, груш, яблонь, которые с большим успехом внедрялись в колониях, особенно на Украине.

К концу девятнадцатого века территория, на которой раскинулись немецкие колонии, занимала около трех миллионов квадратных километров. По своей же протяженности от Петербурга до Кавказа это было 2,5 тысячи километров и от Волыни до Сибирских колоний - четыре тысячи километров. Как цветущие острова, как живописные оазисы вырисовывались немецкие поселки с прилегающими к ним культурными землями среди необозримых Волжских и Причерноморских степей. Немецкое население России (включая Прибалтику, Польшу и польскую Волынь) к 1914 году достигало почти двух с половиной миллионов человек. (Изначально в Россию со дня действия Манифеста переселилось около ста тысяч семей немецких крестьян и ремесленников). Колонисты к этому времени владели, 13,5 миллионами гектаров земельных угодий. (Для сравнения, это почти половина территории сегодняшней Германии.) За все время переселения в Россию колонистам было выделено правительством около 2 миллионов гектаров земли, остальные 12 миллионов были куплены ими за истекшие годы у государства и русских помещиков.

Экономику колоний в первые десятилетия после переселения определяли земледелие и животноводство, однако, к началу двадцатого века она уже была так же широко представлена ремесленничеством, промышленностью и торговлей, простирающейся далеко за пределы России. Немецкие крестьяне стали основными поставщиками зерна в такие южные морские порты, как Одесса на Черном море и Бердянск на Азовском. Оттуда зерно поставлялось на рынки Европы.

В связи с постоянным недостатком земли, который испытывали колонисты из-за быстрого роста населения, они все больше стремились дать своим детям высокое образование, обучить их различным профессиям. Среди переселенцев все больше становится квалифицированных коммерсантов, искусных ремесленников, учителей, врачей, священников. В колониях быстрыми темпами стала развиваться своя пищевая, текстильная и металлообрабатывающая промышленность, с каждым годом росло производство строительных материалов: кирпича, черепицы, цемента, извести. Невиданное развитие получили масленичное, сахарное, табачное, мукомольное производства, а в южных районах - виноделие.

Вывезя из Германии прекрасные сорта винограда: херес и мадеру, колонисты производили вина, которые пользовались огромным спросом не только в России, но и за рубежом. Эти вина поставлялись в Петербург к царскому двору. Управляло виноторговлей немецкое товарищество «Конкордия».

В немецких городах Украины Пришиб, Хортица, Ной-Гальбштат, Гнаденфельд, Александровск развивалось промышленное производство. В его основе лежала потребность в переработке сельскохозяйственной продукции, которая все боле принимала товарный характер. Товарный характер сельскохозяйственного производства в свою очередь требовал все новых, более усовершенствованных технологий и орудий производства.

В этот период в колониях на смену водяной и ветряной мельницы приходит паровая, производительность которой была во много раз выше прежних.

Первыми предприятиями, которые получили широкое развитие в колониях, были заводы сельскохозяйственного машиностроения. Первый такой завод возник в Хортице в середине 18 века. Он был основан Леппом и Вельманом, отсюда и произошло его название «Лепп и Вельман». На многих предприятиях число работающих достигало тысячи и более. Среди этих производств особенно славилась Одесская плужная фабрика Бена Гена, производящая сельскохозяйственную технику.

Всего на Украине насчитывалось только заводов по выпуску сельскохозяйственных машин более 30. На этих предприятиях производились сеялки, сенокосилки, лобогрейки, плуги, культиваторы, молотилки, веялки и многое другое. Изделия этих заводов были настолько качественны, что к началу века они вытеснили с российского рынка аналогичную английскую продукцию.

Только в Гальбштатских меннонитских колониях действовало около 200 промышленных предприятий. Помимо крупных заводов и фабрик на Украине и в Поволжье действовали тысячи средних и мелких предприятий, выпускающих множество  наименований различной продукции, инвентаря, и сельскохозяйственных орудий труда. 

Колонисты вкладывали свои капиталы в крупные коммерческие, кредитные и промышленные компании, к при¬меру, многие из них были совладельцами судостроительных Черноморских компаний, металлургических и железоделательных заводов.

Помимо крупных заводов в колониях строились крупные паровые мельницы, сахарные, винодельческие, пивоваренные, уксусные предприятия, которые обеспечивали своей продукцией десятки городов России.

Колонисты в своих хозяйствах широко использовали технические культуры, выращивая лен, табак, коноплю. В колониях широко применилась многопольная система земледелия с использованием травосеяния, вводились в оборот новые культуры, такие, как кунжут, горчица, рис, индиго. Наличие современных сельхозмашин, ввозимых из Европы, позволило упорядочить цикл земледельческих работ, что, в свою очередь, давало возможность достигать необычайно высокой урожайности сельскохозяйственных культур. Особенное внимание они уделяли выращиванию твердых сортов пшеницы, пользующейся огромным спросом на рынках Европы. 

Больших успехов достигли колонисты и в развитии животноводства. Заметный скачок в этой отрасли произошел во многом из-за того, что, например меннониты, вывезли из Германии и развели у себя в хозяйствах выносливую и неприхотливую Восточно-Фризскую породу коров. Позже, в результате скрещивания этого вида с другими, в том числе с английской породой, переселенцы получили   лучшую по тем временам в Европе "Немецкую красно-степную" породу крупного рогатого скота. Этот вид скота славился не только крупной массой, но и высокими надоями молока (до 30 литров в день от коровы).

На базе этих достижений в колониях развивается промышленное скотоводство, а впоследствии и коневодство. С большим успехом колонисты разводили мериносную породу овец, высококачественная шерсть которых имела большой спрос, как на российском, так и на европейском рынках. 

Хозяйство колонистов, в отличие от патриархально-замкнутого и полунатурального хозяйства местных земледельцев, было направлено, не только на внутреннее потребление, но в большей степени - на внешний рынок, и изначально носило товарный характер. Особое значение в конце 19 века приобретает производство пшеницы, рыночный спрос на которую рос год от года. Продажа пшеницы в отдельные урожайные годы приносила до 100% прибыли. В связи с этим до 50% посевных площадей в колониях отводилось под пшеницу. Урожайность в колонистких хозяйствах была в 2-3 раза выше, чем в хозяйствах местных земледельцев. 

В результате такой активной деятельности колонистов 60 % российского экспорта сельскохозяйственной продукции приходилось на долю колоний и это тогда, когда немецкое население составляло всего 3% от населения Российской империи.

Вместе с очень быстрым экономическим ростом в колониях происходили заметные культурные достижения. Народ, церковь и школа у колонистов были тесно взаимосвязаны между собой и представляли по существу монолитное целое. Церковь в колониях была не только культурно-религиозным, но и образовательным центром. Каждая немецкая колония имела собственную церковь. При церкви, как правило, находилась и начальная школа, а священник был в то же время и учителем. В школе учили чтению, письму, счету. Требования к образованию были очень высокими, Так, например, у евангелистов к конфирмации допускали только тех подростков, которые умели читать, писать и считать. После конфирмации дети еще два года посещали церковную школу, потом сдавали экзамен.

Были в колониях и светские школы, где можно было продолжить свое образование, чтобы потом поступить в гимназию. В центральных народных школах, принадлежащих колонистам, выпускники получали специальности учителей начальных классов, писарей, агрономов и т. п.

К концу 19 века у колонистов уже были свои собственные гимназии, земледельческие, коммерческие, педагогические, медицинские и другие профессиональные учебные заведения, которые готовили специалистов для нужд колоний.

В результате переписи населения, проведенной в империи в конце 19 века, 85% немецкого население колоний было грамотным, в то время как в целом по России грамотой владело всего 13% жителей.

Больших успехов достигли колонии и в здравоохранении. Этому способствовали очень высокий материальный и культурный уровень жизни колонистов, а так же добротное сбалансированное питание, здоровый образ жизни, качественное медицинское обслуживание, которое обеспечивали собственные доктора и фельдшеры. В среднем каждая немецкая семья имела по восемь детей. В это время в Германии этот показатель был равен трем.

Спустя всего столетие после начала переселения немцев в Российскую империю, в колониях произошел быстрый и гармоничный процесс экономического и духовного развития немецкого населения. Благодаря трудолюбию, глубокой религиозности, таланту немцев-переселенцев южные районы России стали ареалами устойчиво высокой земледельческой культуры, на базе которой успешно развивалалось  мелкое и среднее промышленное производство. Колонисты в условиях относительной экономической свободы, благодаря своей конфессиональной и культурной изолированности, особой ментальности, когда труд для них являлся высшим благом, добились фантастических результатов. Это был настоящий триумф. Миссия, которая возлагалась на немецких колонистов Екатериной Великой, была выполнена ими блестяще: некогда дикие и безлюдные южные окраины Российской империи были превращены в процветающие экономические зоны сельскохозяйственного и промышленного производства. А колонисты в конце двадцатого века являлись самым экономически активным населением России.