История Древней Руси в освещении французских историков 2-ой половины XVIII в. (труды П.-Ш. Левека и Н.-Г. Леклерка)[1]

Начиная с середины XVIII века тема России занимает заметное место во французской литературе[2]. Французская «Россика» второй половины XVIII в. составляет неотъемлемую часть западноевропейской «Россики». Именно с этого времени значительно увеличивается количество приезжающих в Россию французов, что связано с постепенно возрастающим политическим, экономическим и культурным взаимодействием между Россией и Францией и установлением более тесных и постоянных связей между странами.

Особенно богатый материал предоставляет последняя треть XVIII в., когда сложились традиции написания сочинений о России, которые до этого не отличались системностью  в отличие, например, от уже созданного основательного корпуса английской и немецкой «Россики». Французские сочинения о России XVIII в., начиная с Ж. Шаппа д'Отроша, заняли со временем важное место в ряду таких основополагающих сочинений о России, как записки С. Герберштейна, Дж. Флетчера, А. Олеария. Кроме того, французская «Россика» XVIII в. стала не только «пособием» по изучению России во Франции того времени, но и основой для более поздних сочинений, которые знакомы широкому кругу читателей (к примеру, для знаменитой книги маркиза А. де Кюстина «Россия в 1839 г.»).

Предметом данной статьи являются произведения французских историков второй половины XVIII в. – П.-Ш. Левека и Н.-Г. Леклерка. Основные вопросы исследования – выявление источниковой базы сочинений французских историков, их взглядов на отдельные вопросы древнерусской истории, общей концепции русской истории. Кроме того, изучение французской традиции описания России в XV-XVIII вв., изучение биографии французских историков, обстоятельства их пребывания в России и условия создания исторических сочинений о России.

***

Взгляды французских историков второй половины XVIII в. на вопросы русской истории редко становились объектом исследования. Специальной работы посвященной выбранной теме в историографии до сих пор нет.

Первым и самым обстоятельным трудом, исследующим и одновременно критикующим произведения французских историков второй половины XVIII в. стали «Причечания…» И.Н. Болтина на «Историю…» Леклерка[3]. В 1802 г. отзыв об «Истории…» Левека написал литератор Я.А. Галинковский[4].

В отечественной историографии XIX в. творчество Левека и Леклерка рассматривалось сквозь призму трудов российских учёных второй половины XVIII в. При этом, российские историки, замечали, что творчество Леклерка в известной степени было вторично по отношению к Левеку.

В.О. Ключевский в своём известном очерке, посвящённом И.Н. Болтину, писал: «Французский врач по профессии и русский педагог, даже почётный член русской Академии наук, по игре случая, по авантюре, чувствительный поэт и аферист, немножко Дон-Кихот, немножко Хлестаков, Леклерк перехватил наскоро несколько известий у своего соотечественника Левека и несколько у русских своих корреспондентов, в том числе у кн. Щербатова, и, исказив, как умел, сообщённое ему и им прочитанное, смастерил из всего этого многотомную книгу, в которой обещал изложить всестороннюю историю России»[5].

В пятом выпуске «Истории Российской академии» М.И. Сухомлинов опубликовал очерк, посвящённый И.Н. Болтину. В самой подробной на сегодняшний день биографии русского учёного находится место и описанию труда Леклерка[6]. В.И. Иконников в статье, посвящённой И.Н. Болтину («Русский биографический словарь»), даёт краткую характеристику сочинениям Левека и Леклерка[7]. П.Н. Милюков в «Главных течениях русской исторической мысли» рассматривает сочинения Левека и Леклерка как компиляции[8].

В 1941 г. Н.Л. Рубинштейн в первом советском учебнике по отечественной историографии коснулся вскользь сочинения Леклерка. Он продолжил традицию историографии XIX в., заложенной Ключевским и Милюковым[9].

В третьей части обобщающего труда по историографии XVIII в. С.Л. Пештич рассматривает сочинения Левека и Леклерка только в контексте творчества Болтина и Щерабатова[10]. В 1972-1974 гг. И.М. Элькина написала ряд статей и монографию, где предпринимался анализ сочинения Шапп д'Отроша и «Антидота», в котором Екатерина II отвечала ему[11].

Закрепившееся в отечественной историографии определение Леклерка как «клеветника России» стало постепенно смягчаться. Этому способствовали статьи и монографии Д.Н.Шанского, который продемонстрировал связь Леклерка с изданием «Энциклопедии», похвалы Вольтера в адрес его произведений и привёл похвальную оду Леклерка на смерть Ломоносова. Московский историк показал, что труды Левека и Леклерка принадлежат к просветительской историографической традиции[12].

В 1980-х гг. появились работы ленинградского историка В.А. Сомова, который уже предметно занимается изучением французской «Россики» и чьи архивные изыскания в этом направлении и труды являются незаменимым подспорьем для исследователей русско-французских отношений[13].

В 1999 г. вышла в свет книга С.А. Мезина о взглядах французских авторов XVIII в. на историю России при Петре I. Сочинению Левека здесь уделяется особое внимание. Среди главных достоинств его работ Мезин особо выделяет настойчивость изучать русскую историю, основываясь на источниках[14].

Можно констатировать, что взглядов французских историков второй половины XVIII в. Левека и Леклерка на русскую историю касались в своих исследованиях только Д.Н. Шанский, В.А. Сомов и С.А. Мезин. В целом же для русской историографии начиная с характерно пренебрежительное отношение к «Историям России…» Левека и Леклерка, где сочинение первого практически исключено из научного оборота, а второго используется лишь в связи с упоминаниями о творчестве Болтина.

***

Впервые во французских хрониках (да и вообще в западноевропейских источниках) древнерусское государство упоминается в «Бертинских анналах»[15]. В позднее средневековье Россию посетили такие французы как Ж. де Ланноа (XV в.), Ж.. Соваж (1586 г.), Тевэ, Мушерон (ок. 1595 г.), Л. де Курменен (1623 г.), которые оставили после себя довольно подробные записки об их путешествиях в Московию.

         Наиболее примечательными из них являются воспоминания Ж. де Ланноа, который был советником и камергером герцога Бургундского. Его перу принадлежит самое раннее французское описание русских земель начала XV в.[16]. Интересным представляется сочинение А. Тевэ, который посетил Россию в XVI в., под названием «Московитская топография».

         В начале XVII в. во Франции выходит сочинение Жака Маржере «Состояние Российской державы и Великого княжества Московского с прибавлением всего того, что случилось замечательного и трагического во время царствования четырёх правителей, с 1590 года до сентября 1606»[17].

         В конце XVII в. Россию посетил французский политический агент де ла Невилль, который пробыл в Москве в течение нескольких месяцев в 1689 г. Полнота и новизна сведений определяет познавательное и научное значение этой книги[18].

         Среди французских путешественников первой половины XVIII вв. стоит упомянуть об Орби де ла Мотре, который побывал в России в 1726 г. Описанию своего путешествия в Россию и истории страны он посвятил немало страниц в своей книге[19]. 

          По мере постепенного интегрирования России в европейскую политическую систему  интерес к России возрастал. Однако, как мы видим,  до середины XVIII века этот интерес удовлетворялся в основном за счёт дневников путешественником и различного рода воспоминаний. Всплеск интереса к России наблюдается в 60-е годы XVIII века, после окончания Семилетней войны, когда Россия стала великой европейской державой. Укрепление политических, культурных, экономических связей привело к тому, что многие французы посещали Россию и жили здесь на протяжении довольно длительного периода времени, находясь как на государственной, так и на частной службе. Некоторые из них оставили свои воспоминания.

         Внимание французских авторов того времени в основном концентрировалось на правлении Петра I, меньше писали о царствовании Екатерины II. Древняя же истории России не была подробно освещена в произведениях французских авторов до появления «Историй…» П.-Ш. Левека и Н.-Г. Леклерка.    

Интерес европейцев к истории России совпал с началом публикации источников по ней Г.Ф. Миллером и Н.И. Новиковым, а также некоторых русских летописей (Повесть временных лет и других) [20].

Среди всех писавших о России французов фигура Вольтера стоит особняком. И дело даже не в том, что он был первым французом, кто в своих произведениях  наиболее полно раскрыл тему правления Петра I, он был первым французом, кто писал историческую работу по истории России, основываясь на серьёзной источниковой базе[21].

В 14 томе главного французского памятника эпохи Просвещения – «Энциклопедии, или толкового словаря наук, искусств и ремёсел» – была опубликована статья Луи де Жокура (Louis de Jaucourt), посвященная России. В этой статье даются основные сведения по географии, климату, населению и истории Российской империи[22].

В 1768 г. в Париже была издана книга под интригующим европейского читателя заглавием «Путешествие в Сибирь»[23]. Написал ее член французской Академии наук аббат Шапп д’Отрош, побывавший в России и доехавший до Тобольска с целью проведения в этих далеких краях астрономических наблюдений (солнечного затмения). Труд французского учёного перевели на другие европейские языки. Особой популярностью пользовалось английское издание 1780 г., которое до сих пор использует европейские и американские исследователи[24]. В своей книге Шапп оппонирует Монтескье, показывая несостоятельность представлений последнего о России[25]. (Монтескье считал, что у народов Севера меньше пороков, больше силы, искренности, смелости, они не расположены к удовольствиям, не поддаются рабству и т. д.[26]).

***

В 1780-е гг. во Франции почти одновременно появились две многотомные «Истории России». Их авторами были П.-Ш. Левек и Н.-Г. Леклерк. Обе «Истории» пользовались широкой известностью в России. Труд Леклерка вызвал развернутую критику одного из родоначальников русской исторической науки И. Н. Болтина[27].

         Первым обобщающим трудом по истории России стало сочинение Пьера-Шарля Левека (Pierre-Charles Lévesque) [28].. На рубеже XVIII—XIX вв., до выхода в свет «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина в русских дворянских семьях историю отечества изучали преимущественно по книге Левека. Левек родился в 1736 г. в буржуазной семье[29]. По профессии Левек был гравером. Известность ему принесли литературные и философские сочинения, благодаря им на него обратил внимание Дидро, который на протяжении многих лет активно ему помогал.

Летом 1773 г. Левек прибыл в Россию по рекомендации Дидро. Здесь он преподавал французский язык и логику в Сухопутном шляхетском корпусе, в Академии художеств (в 1774-1775 гг.) – историю и географию. В 1780 г. он напечатал «Проспект» своей «Истории России», в котором изложил основные тезисы и план своего сочинения[30]. В 1780 г. он покинул Россию. К этому времени он уже почти окончил рукопись своей «Истории…».

В 1782 г. вышла в свет его пятитомная «История России» [31]. В первый том вошли сюжеты от расселения славян и призвания варягов до 1212 г., во второй – от правления Юрию Всеволодовича до 1533 г., в третий – от начала правления Ивана IV до окончания Смутного времени, в четвёртый – от избрания на престол Михаила Фёдоровича до 1713 г., в пятый – с 1713 г. до правления Екатерины II.

Сочинение Левека было привезено в Петербург в ноябре 1782 г, о чём было сообщено в Санкт-Петербургских ведомостях от 1 ноября[32].  В России была заказана большая часть тиража, всего же среди 117 подписчиков разошлось 239 экземпляров сочинения, что является замечательным результатом для того времению

После публикации «Истории России» Левек продолжал заниматься исторической наукой и вместе со вторым изданием своего сочинения о России он опубликовал двухтомник под названием «История различных народов, находящихся под властью русских, или продолжение истории России»[33].

В отличие от своих предшественников Левек знал русский язык (хотя и указывал, что его познания не столь глубоки[34]), и поэтому мог читать источники и современные ему сочинения по русской истории. Он создал довольно стройное произведение по истории России с IX до конца XVIII в. Кроме того, он написал краткие очерки о происхождении славян, древнерусском языке, религии славян, которые в дальнейшем использовали в своих сочинениях многие зарубежные учёные.

         Сочинение Левека концептуально было близко «Истории…» Вольтера, но его отличало от последнего привлечение широкого спектра источников и избавление от фактических ошибок и стереотипов предшественников.  Огромной заслугой Левека было то, что он рассматривал историю Древней Руси в общеевропейском контексте, где он отказался описывать русскую историю как историю «экзотической страны»[35].

***

Николя-Габриель Леклерк, при рождении – Клерк (Nicolas-Gabriel Clerc) также написал многотомный труд по истории России[36], который был хорошо известен в России. Он родился в 1726 г. на востоке Франции в небольшом городке Бом-ле-Дам (Baume-les-Dames). В начале Семилетней войны он был лекарем во французской армии. В Париже он входил в круг энциклопедистов, был близок к Дени Дидро и по его рекомендации в конце 1759 г. приехал в Петербург. Будучи медиком по образованию и имея хорошую лекарскую репутацию, он стал личным врачом последнего малороссийского гетмана графа К.Г. Разумовского, а в последствии и наследника престола Павла Петровича.

Леклерк приобрел известность как автор нравоучительных литературных произведений, издатель и историк. В России он стал профессором Академии художеств (1763 г.) и почётным членом Академии наук (1765 г.). После этого он на несколько лет покинул Россию, куда вновь вернулся в 1769 г. О своей жизни в России он позже напишет следующее: «Я сделал для России всё, что мог и должен был сделать, не переставая быть французом. Я достойным образом исполнял возлагаемые на меня обязанности, и, быть может, сослужил России хорошую службу, полностью содействуя тому, чтобы отвратить политическую бурю, накопившуюся в недрах государства и готовую разразиться. Но это моя тайна и Россия не знает её»[37].

После возвращения в Париж в августе 1775 г. король Людовик XVI пожаловал ему дворянское достоинство (тогда он и добавил к своей фамилии частицу «Ле»). В 1783 г. он опубликовал свою «Историю…». Произведение состоит из шести объёмистых томов, три из которых посвящены древней истории России (до Петра Великого), остальные – современному для автора XVIII в. Стоит заметить, что работу Леклерк завершал уже в соавторстве с сыном Антоном-Франциском (1757-1816)[38]. 

Труд Леклерка начинается с обширного вступления, в котором автор даёт подробную характеристику мировой истории и её закономерностям, размышляет о влиянии климата на исторические процессы, о формах правления[39]. Тут Леклерк во многом повторяет концепцию Вольтера, в которой великий французский философ полагал, что национальные особенности народов складываются из трёх компонентов: 1. Климат 2. Политическое устройство страны 3. Религия[40]. Однако Леклерк не разделял мысли Вольтера о суперпозиции климата в отношении развития государства: «Не климат формирует людей, а природа создаёт их, создаются они всем тем, что их окружает… Вообще же нравы происходят от воспитания, а  воспитание зависит от принципов и формы правления»[41]. 

После философского введения идут рассуждения о политическом состоянии в Европе и Азии в IX в., а также о происхождении славян[42]. После этого Леклерк переходит к самой истории России. В первом томе «Истории древней России» (1783 г.) он описывает период с древнейших времён до нашествия монголов, во втором (1783 г.) – от начала монголо-татарского ига и до конца Смутного времени, кроме того, в качестве приложения в томе помещена история русской нумизматики. Третий том (1784 г.) повествует о времени между избранием на царство Михаила Фёдоровича и смертью Петра Великого, приложениями к нему стали описание судебных процедур при Петре I  и Военный кодекс императора.

Первый том (1783 г.) «Истории нынешней России» представляет собой собрание многочисленных статей, который включает в себя записки о русских писателях (почти все они были позаимствованы из словаря Новикова), статистику подданных Российской империи, перечень характерных болезни для жителей империи, историю дворянства, описание государственных доходов России. Содержание второго тома (1785 г.) можно разделить на две части, фактически независимые друг от друга. В первой части (С. 1-260) описывается период от восшествия на престол Екатерины I до смерти Елизаветы Петровны. После этого авторы посчитали необходимым объяснить свой отказ от описания царствований Петра III и Екатерины II[43]. Вторая часть (С. 261-605), по всей видимости, в большей степени была написана Антоном-Франциском Леклерком и посвящена топографии России, описанию регионов империи и их населению. Третий том «Истории нынешней России», вышедший через семь лет после предыдущего (1792 г.), продолжает повествовать о тех же самых сюжетах, что мы находим о второй части второго тома.

В 1783 г. начали издаваться «Записки касательно русской истории» Екатерины II, адресованные российскому юношеству и в первую очередь внукам Александру и Константину. Одной из причин, по которым императрица принялась за написание отечественной истории, стало желание оппонировать «Историям…» Левека и Леклерка и написать новый «Антидот»[44]: «сочинены для юношества в такое время, когда выходят на чужестранных языках книги под именем Истории Российской, кои скорее имяновать можно сотворениями пристрастными, ибо каждый лист свидетельством служит, с какою ненавистью писан, каждое обстоятельство в превращённом виде не токмо представлено, но к оным не стыдилися прибавить злобные толки»[45].

В своём письме к М. Гримму она пошла ещё дальше: «Это выйдет противоядием негодникам, унижающим российскую историю, каковы Леклерк и учитель его Левек, оба скоты и, не прогневайтесь, скоты скучные и глупые»[46].

Кроме того, в воспоминаниях Ш. Массона есть такое объяснение ненависти Екатерины к сочинению Левека: «Лучшая история России – это, бесспорно, история Левека. Екатерина ненавидела это сочинение, как и труд аббата Шаппа, и задала себе огромную работу, справляясь с древними хрониками, чтобы отыскать какие-нибудь недочеты и ошибки у этого уважаемого историка. И всё потому, что он двадцать лет назад имел мужество намекнуть, что Екатерина была убийцей Петра III и Ивана»[47]

Крайне негативное отношение императрицы к «Истории…» Леклерка может объясняться также и тем, что Леклерк принадлежал к сторонникам «здравого» законодательства. Излагая историю России, он постоянно указывает на нарушение «общественного договора» со стороны власти. Безусловно, это не могло понравиться императрице и её окружению.

 Что касается отношения к труду Леклерка со стороны Левека, то необходимо отметить, что он ревниво отнёсся к выходу в свет сочинения своего последователя. Он прямо обвинил его в плагиате, на что Леклерк заметил, что он начал подготовку своего издания задолго до публикации «Истории…» Левека. В свою очередь Леклерк также обвинил своего визави в заимствовании из его труда[48]. Заканчивая второй том «Примечаний на Историю г. Леклерка» Болтин написал о дискуссии между Левеком и Леклерком относительно плагиата последнего следующее: «… против возражений г. Левека г. Леклерк не мог отвечать ни слова, а вместо опровержения его улик употреблял только брань, порицание и лукавые увёртки, отвечая другое нежели в чём был доказываем и изобличаем»[49]

Трудно согласиться с Д.Н. Шанским, который считает, что вряд ли они «заимствовали» друг у друга материал[50]. Историк полагает, что сходство работ двух французов объясняется не «списыванием», а использованием одних и тех же источников при написании сочинений. Отчасти это правда, однако при сравнении текстов Левека и Леклерка мы видим, что серьёзное сходство наблюдается именно между трудами французов, 

Сравнивая труды Левека и Леклерка, Болтин писал: «Должно, по крайней мере, отдать г-ну Левеку справедливость в том, что если и не имел он удачи в избрании [материалов для написания своей истории], успеха в образовании и сочетании собранных им припасов; если и впадал он иногда в погрешности и заблуждения по недостаточному употреблению внимания и рассмотрения, но на место исторических бытиий сказок и небылиц он не подставлял, безобразных басен не соплетал, и неприметно, чтобы он имел умысел клевещать  и злословить»[51].

***

Ко второй половине XVIII века относятся публикации основных источников по истории Древней Руси. В первую очередь – это Повесть временных лет (Кёнигсбергская или Радзивиловская летопись), Никоновская летопись, Русская правда, Степенная книга, Царственный летописец, Царственная книга, Синопсис, известия византийских и восточных историков, Древняя российская вивлиофика, труды С. Герберштейна, А. Гваньини, хана Абулгази. В своём труде Левек ссылается на основные источники по древней русской истории, которые были опубликованы ко второй половине XVIII в. Исследователю сильно облегчает задачу тот факт, что французский историк на полях ссылается на издания, откуда он почерпнул сведения.

Что касается сочинения Леклерка, то источниковой базой для него послужили материалы, с которыми он познакомился во время своего пребывания в России. Первым, к кому обратился француз, был Михаил Григорьевич Собакин[52], который охотно помог Леклерку в поиске материала. Чиновники, находившиеся в подчинении у Собакина, сделали обширные выписки из архивов и  библиотек. Все эти рукописи были переданы Леклерку, некоторые даже были специально переведены на французский язык. В течение 1773 г. (до своей смерти) Собакин, которого Леклерк называл своим наставником и учителем в изучении источников по русской истории, предоставлял обширные материалы.

Перед французским историком встал вопрос об отборе материала и его анализе. Для этого он обратился к М.М. Щербатову, чью жену он удачно лечил, и получил от него не только дополнения к своим источникам, но также комментарии и новые сведения по русской истории. Именно Щербатов дал Леклерку «конспект по истории от Рюрика до Федора Иоанновича», а также данные по истории русского искусства, дворянства[53].

Материалы, полученные от Собакина и Щербатова являются существенной частью труда Леклерка. Однако основу его произведения составляет «История…» Левека, которую он, иной раз, цитирует целыми страницами с небольшими сокращениями. Кроме того, Леклерк активно использует и личные воспоминания и наблюдения.

П.-Ш. Левек и Н.-Г. Леклерк в своих «Историях…» опирались на следующие произведения их российских коллег: труды А.И. Манкиева, В.Н. Татищева, Г.Ф. Миллера, М.В. Ломоносова, Ф.А. Эмина, И.М. Стриттера, М.М. Щербатова.

***

Как известно, первым, кто попытался ответить на вопросы: откуда, как и когда появились славяне на исторической территории, был древнейший летописец Нестор - автор «Повести временных лет». Он определил территорию славян, включая земли по нижнему течению Дуная и Паннонию. Именно с Дуная начался процесс расселения славян, то есть славяне не были исконными современных российских земель, речь идет о их миграции. Следовательно, киевский летописец явился – родоначальником так называемой миграционной теории происхождения славян, известной также как «дунайская» или «балканская». Популярной она была в сочинениях средневековых авторов: польских и чешских хронистов ХIII- XIV вв. Это мнение долгое время разделяли русские историки XVIII.

В главе под названием «De l’antiquité des slaves»  («О древности славян») Левек пытается выяснить происхождение славян. По мнению французского учёного, изначально россы представляли собой отдельный народ, у которого были свои обычаи и язык. Однако позже они смешались со славянами и восприняли язык и культуру последних. Первые упоминания о славянах появляются не ранее IV в. н.э. Здесь он замечает, что славяне были известны грекам и римлянам задолго до этого времени под другими именами[54].

         Автор уточняет, что имена эти самим славянам известны не были. Возможно также, что разные племена славян были известны под различными названиями (подобно тому, как по-разному именуются жители современных Левеку европейских регионов). Историк склоняется к выводу, что «славянами» называли общность славянских племён. Он приводит два взгляда на этимологию этнонима «славяне». Приверженцы первой точки зрения выводят происхождение эндоэтнонима «славяне» от слова «слава». Но тогда, как пишет Левек, славяне называли себя как-то ещё до того, как покрыли себя славой. Вторая группа учёных вела его от  «слова». Они полагали, что славяне, не зная других языков, считали другие народы немыми («немцы»), себя же они называли «говорящими» или «словянами»[55].

         Левек полагал, что славяне пришли с Востока, подобно всем остальным европейским народам. Восточные историки ведут происхождение, как славян, так и руссов от Иафета, третьего сына Ноя. Левек приводит также точку зрения Абулгази, хивинского хана, историка XVII в., написавшего историю своего народа, и Бартелеми д’Эрбело де Моланвиля (Barthélemy d'Herbelot de Molainville), французского востоковеда XVII века, который ссылался на восточных авторов в своем главном труде «Восточная библиотека». Они полагали, что славяне происходили от Саклаба, а руссы от Руса. Впрочем, и тот, и другой были сыновьями (или внуками) Иафета.

         Леклерк пишет, что только восточные авторы в той или иной степени проливают свет на вопрос о происхождении русских и поляков. Также как и Левек он повторяет точку зрения хана Абулгази, который полагал, что славяне происходили от Саклаба, сына Иафета. Далее он приводит мнение византийского императора Константина Багрянородного, что россы и славяне различались как по своему происхождению, так и по языку. По мнению же других историков (каких, об этом он умалчивает) россы происходили от Русса, другого сына Иафета. Более о предках русских Леклерку ничего не известно[56].

         Левек считает вполне возможным, что, придя с Востока, славяне вначале  расселились на территории современной ему России[57]. Затем они стали селиться по берегам Каспийского и Азовского морей, а оттуда перебрались в Пафлагонию. Историк упоминает, хотя и указывает на бездоказательность, что за славян в современной ему Европе принимали жителей Трои, Мидии. Пытались представить венетов, венедов и энетов (генетов) как предков славян. И после того, как их выгнали местные жители, и была разрушена Троя, они присоединились к Агенору[58]. Оттуда они пошли на берега Адриатического моря. Поэтому и земля, на которой они поселились,  стала называться Венетией, позже они заложат в этих местах город Венецию.

         По всей видимости эту легенду Левек почерпнул у Ломоносова в «Кратком российском летописце», где тот писал, что «древность самого народа даже до баснословных еллинских времен простирается и от троянской войны известна»[59].

         Левек подмечает, что топоним «Венеция» очень схож с этнонимом «венды», под которым в средние века были известны полабские славяне. Он указывает на то, что в устье Одера славянами был заложен город Венета (Veneta), а также город с таким же названием существует на острове Рюген (Rugen), что на севере современной Германии. Названия эти происходят от слова «венец» (корона) и указывают на «венец земли»[60].

         Однако точных данных о расселении славян у Левека нет. Единственное, что он может утверждать, так это то, что славяне издревле жили на территории России. Здесь они смешались со скифами. Левек ошибочно полагал, что об этом свидетельствует древнее название Днепра – Борисфен, происходившее от слова «бор».

Леклерк полагал, что в древности Россия и Польша были частью Скифии. Россия была лишь частью европейской земли сарматов, которая была населена сарматами, готами, массагетами, гуннами, аланами, гетами, цимбрами, рокселанами, варягами и славянами. Славяне были известны под именем «словене» или «новгородские славяне», руссы именовались «руссами киевскими»[61].

И.Н. Болтин это положение Леклерка критикует и заявляет, что славяне пришли с берегов Дуная или даже, вероятнее из Вандалии. Когда славяне пришли на территорию современной России, они стали называться по названиям мест проживания (поляне, северяне, радимичи, древляне, дреговичи  и т.д.). Русский историк отдельно отмечает, что те, кто поселился на берегах Ильменя, смешавшись с местными жителями, стали называться «руссами». Жители Киева назывались не «руссами», «киви». После же прихода славян их стали называть «горянами» и «полянами». Название же «руссы» они приобрели лишь после прихода Олега[62].

Кроме того, Болтин опровергает мнение француза, будто русские происходят от гуннов, и в этой связи дает обзор народов, населявших в древности Восточную Европу. Он считает, что славяне уже в древности были известны под именем венедов, генатов и даков[63].

Левек упоминает о легенде, согласно которой главным городом славян был город Славенск, на месте которого позже будет стоять Новгород.  Однако славяне были прогнаны с этих мест уграми (гуннским племенем, пришедшим из Сибири) и ушли на запад и юг[64]. Одна часть славянских племен вторглась в Римскую империю, другая осела на берегах Балтийского моря. Потомки этих «эмигрантов» населяют Богемию, Болгарию[65], Сербию, Далмацию, Венгрию, Померанию, Селезию и другие территории.

         Однако не все славяне ушли с территорий России и Польши (древней Скифии). На этих территориях оставалось большое количество славянских племён. Среди них Левек упоминает о волынянах, ляхах (поляках), полянах, полочанах, древичах, древлянах, славянах (живших на берегах озера Ильмень) и северянах[66].

         Славяне были достаточно сильными, чтобы наложить дань на соседние племена. Территория их влияния была весьма обширной: от Литвы до Урала  и от Белого моря до Ростовского озера (ныне оз. Неро в Ярославской области). Однако с течением времени они сами стали варяжскими данниками, и для того, чтобы свергнуть иго вынуждны были они пригласить «государей». С этого и начинается русская государственность[67].

         Помимо рассуждений об этногенезе славян Леклерк даёт свой вариант происхождения руссов. В незапамятные времена они были народом, который ничего общего не имел с готскими племенами, и являлись гуннскими данниками. Основным местом их обитания были берега Борисфена (Днепра). Главным же городом был Киев. Леклерк пишет, что это не просто гипотеза, доказательствами здесь могут быть памятники древней письменности, летописи, а также лингвистические исследования[68].

         Леклерк пишет, что предки гуннов, которые населяли юг современной ему России, были известны под именем «угры». Чудью же именовались те, кто жил на территории от Ледовитого океана от Ливонии. Гуннское происхождение Леклерк находит в языках венгров, лапландцев, финнов, эстонцев, коми-пермяков, черемисов (марийцев), чувашей,  самоедов (самодийцев), вогулов (манси). Земли, находившиеся под властью руссов киевских, назывались Кунингардом («гуннские земли»).

         Эту гипотезу, по мнению автора, подтверждает то, что русские правители именовали себя «каганами». Именно такой титул носили и правители хазар, племени, которое имело гуннское происхождение. Кроме того, у современных турок также гуннские корни. Древние русские летописи называли гуннские земли «Угорией», а место, где покоились правители Киева, называлось Угорским.

         Леклерк сожалеет, что не имеет подобных доказательств происхождения славянских племён. Греки, знавшие их как воинов, считали, что они пришли с востока и осели на берегах Каспийского и Азовского морей. Здесь они смешались со скифами. Прокопий Кессарийский был первым, кто упомянул о них под именем «славяне» в своих произведениях[69]. Леклерк опровергает гипотезы о том, что славяне населяли Пафлагонию, Мидию, были предками троянцев, были также известными как венеды и генеты. Как и Левек он упоминает, хотя и считает это выдумкой, что после разрушения Трои славяне примкнули к Агенору, и отправились к берегам Адриатического моря, где и поселились. Земли эти стали называть Венетией, а столицу – Венецией[70].

***

Левек и Леклерк писали о призвании варягов уже после окончания первой отечественной исторической дискуссии на эту тему между М.В. Ломоносовым и Г.-Ф. Миллером. Конечно же, она была известна французским историкам, которые в течение долгого времени жили в России.

Приступая к описанию истории России, Левек сетует на то, что европейцам она плохо знакома. И даже правление Петра Великого этому не помогло. Россия или Московия оставалась для них Terra incognita. Левек замечает, что Средние века  Русь не уступала в богатстве и влиянии европейским государствам, пока она не разделилась на самостоятельные княжества, к чему привела постоянная вражда между князьями[71]. Левек согласен с Монтескье, что в русские не были варварами до правления Петра Великого. Левек уверен в том, что об истории России можно говорить начиная с IX века. Однако он отмечает, что Новгород и Киев, по преданию, были основаны в V веке.

Левек начинает свое повествование с Кия, который по легенде воевал с Византией, осаждал Константинополь и в итоге заключил мир с императором. Однако, подмечает Левек, утверждать, равно как и отрицать это не имеет смысла из-за недостатка источников[72].

О наследниках Кия Левеку ничего неизвестно. И что происходило в тех землях c V по IX вв. ему не ведомо. Он указывает на полях, что в его основных источниках об этом нет сведений (Кёнигсбергская и Никоновская летописи). Следующая запись в его «Истории…» датирована 851 г., когда русы под предводительством Оскольда опять осаждали Константинополь, приплыв туда на 200 ладьях[73]. Они разграбили окрестности столицы Византии, однако город взять не смогли, поскольку начавшаяся буря разрушила их флотилию. Левек здесь ссылается не только на русские летописи, но и на сочинения византийских историков Георгия Кедрина[74] и Ионна Зонары[75].

Левек писал, что новгородцы на протяжении долгого времени управлялись самостоятельно. Однако внутренние раздоры сделали их данниками варягов. Собравшись с силами, новгородцы смогли сбросить варяжское иго и восстановить свою власть, но раздоры их всё равно продолжались. Горожане приняли решение обратиться к русским варягам (Variagues Russes) и пригласить к себе правителя из их числа[76].

Леклерк считал, что власть у славян существовала и до призвания варягов. В Новгороде главой исполнительной власти был консул, а формой правления была республика. Именно Гостомыслу принадлежала идея пригласить варягов в Новгород. Леклерк задаётся вопросом, как возможно, чтобы свободные люди добровольно отдали свою независимость и пригласили инородцев править ими. Он пытается найти ответ в том, что состояние дел в городе было сходным с анархией, где жители находились в перманентном конфликте между собой, кроме того, соседи постоянно досаждали им. В этой ситуации у новгородцев был только один выход – прибегнуть к внешней силе. Леклерк, заканчивая, свою мысль приходит к выводу, что призвание варягов свидетельствует о том, что славяне были свободными и приглашение Рюрика – решение добровольное. Кроме того, французский историк полагал, что отказ на время от свободы может считаться высшим проявлением гражданской сознательности[77].

Левек также анализирует это решение и констатирует, что оно было принято не по доброй воле, поскольку никому не свойственно приглашать себе правителя из числа недавних врагов. Скорее на эту должность изберут кого-то из горожан. Объясняет французский историк это тем, что новгородцы либо сильнее прочих опасались именно варягов, либо надеялись получить от них покровительство и наибольшую помощь.

Левек предлагает читателю разобраться, кем были варяги, а кем – руссы. По его мнению, первые не были отдельным народом. Это был общий этноним для обитателей берегов Балтийского моря и основным их промыслом был грабёж. Поскольку это ремесло требовало известной доли храбрости и отваги, то в те времена не считалось зазорным. Князья во главе своих дружин грабили суда на Балтике. По данным Левека это продолжалось, по меньшей мере, до XII в.[78] Француз задаётся вопросом: почему морские грабежи менее славные и героические, чем сухопутные завоевания?

Левеку вторит Болтин, он подчеркивает, что все народы на определенной стадии их общественного развития участвовали в грабительских войнах. «Первобытные римляне упражнялися в разбойничестве... Сколько раз ломбарды для добычи впадали в Италию прежде, нежели поселилися части оныя? Колико крат франки разоряли и грабили Галлию, пока совершенно ее игу власти своей покорили?»[79].

Ссылаясь на Повесть временных лет, Левек пишет, что варяги были шведскими, норманнскими, английскими и русскими. Он замечает, что если известно, что у шведов, англичан и норманнов было готическое происхождение, то кто был предками руссов неизвестно.

Левек отмечает, что русские тщетно пытаются вывести варягов и славян от одних предков. Он пишет, что даже Нестор («древнейший из их историков») пытается отличить варягов от славян.  Российские же историки, призывая на помощь себе лингвистику, указывают на то, что среди славянских селений часто находятся таковые с названиями, производными от слов «Руси», «Россы», «Руги».

Болтин не согласен с мнением Леклерка о кочевом характере русского народа в дорюриковский период, указывая на обилие сведений о древнерусских городах, что свидетельствует об оседлом образе жизни его населения. Он отмечает, что славяне находились на том же уровне развития, как и другие народы средневековой Европы. Оппонируя Леклерку, Болтин писал: «Не должно приписывать единому народу пороков и страстей общих человечества. Прочтите первобытные веки всех царств, всех республик, найдете во всех нравы, поведения и деяния их сходными»[80].

Значительный интерес представляло высказывание Болтина по норманнскому вопросу: деятельности варягов он не придавал особого значения, поскольку в своем развитии варяги находились на одной ступени с русским народом. Болтин, возражая Леклерку по поводу того, что якобы первыми «учителями» русских явились варяги, доказывает, что еще до призвания Рюрика с братьями у восточных славян были развиты земледелие, ремесла, торговля, имелись города, славяне не были кочевыми племенами[81].

Как отмечал Д.Н. Шанский[82], Левек в своём описании Древней Руси показывал, что она не отставало от европейских государств, а шла своих оригинальным путём развития без особого влияния извне. 

***

Хотя история России и ведётся с IX века, однако древнейшие города (Новгород и Киев) были заложены много раньше этого периода в V веке. Левек пишет, что Киев был основан Кием в 430 году. Он приводит несколько гипотез относительно личности Кия. В соответствии с одними он был князем, с другими – простым перевозчиком на переправе через Днепр, с третьими – пришедшим из диких полей между Бугом и Днепром[83]. Леклерк менее интересуется проблемой основания Киева и даёт лишь описание земель, которые были подвластны Киеву до призвания варягов и ограничивались Белгородом на востоке, Могилёвом  на севере, Новороссией на юге и Польшей на западе[84].

Одновременно с основанием Киева на берегах озера Ильмень был заложен Новгород, который в течение многих веков оставался важнейшим торговым центром Руси. Левек замечает, что именно торговля, которая не может развиваться в условиях притеснения, была основным двигателем новгородских вольностей и демократии.

Левек пишет, что город этот был славянской столицей и был заложен недалеко от старого города (Старгорода), который был несколько раз разорён во время войн и окончательно был оставлен жителями после эпидемии[85]. Леклерк добавляет, что если у нас нет никаких доказательств того, что Венеция была основана славянами, то не вызывает сомнений то, что главный их город появился на берегах Волхова и был назван Славенском[86].

Поэтому вновь построенный город и получил своё название – Новгород. Развалины же старого поселения можно видеть и поныне – Рюриково городище в двух километрах от современного Новгорода[87].

Левек хотя и отмечает, что новгородская история до IX в. известна не более, чем киевская. Константин Багрянородный в своих сочинениях упоминает, что византийцы торговали с новгородцами задолго до его правления. Новгородцы торговали рабами, мехами, солёной рыбой, мёдом, воском, солью, взамен они получали вино, ткани, сукно[88]. Леклерк немного расширил список завозимых византийцами товаров в Новгород, сюда он добавил сушёные фрукты, конфитюр, рис[89]. Леклерк считает, что лучше места для города славяне выбрать не могли, как и Левек, он ссылается на Константина Багрянородного, который описывал обширную торговлю новгородцев и византийцев. Если Левек говорит о торговле рабами новгородцами, то Леклерк пишет об этом более уклончиво и оставляет возможность такой коммерции[90].

Отдельно Леклерк упоминает об обширности новгородских земель. Он очерчивает эти земли на северо-востоке Архангельском, на юге – Псковом и Тверью, на западе – Псковом, Выборгом и Санкт-Петербургом[91]. 

Внимание Левека привлекли вечевые порядки в Новгороде. Французский историк полагал, что у власти в городе находился простой люд и все горожане имели право голоса, именно они и продвигали свои решения на Вече. Он считал, что развитие политической системы Новгорода вело к анархии, а оно в свою очередь к «рабству» (присоединению к Москве)[92]. Суждение Леклерка идёт ещё дальше: русский народ «издревле был в невольничестве и признавал рабство за естественное свое состояние». Болтин выступал против этого и акцентировал внимание на вечевом устройстве, на «общенародных собраниях», где всякий гражданин имел право высказаться и проголосовать[93].

***

Традиция публикаций сочинений о России уходит своими корнями в XV в. В XV-XVIII вв. происходило накопление первичных знаний о России во Франции. В XVIII в. появляются специальные исследования, посвящённые вопросам истории России. Первым французским трудом, основанном на изучении источников, стала «История Российской империи при Петре I» Вольтера. Продолжением французских исследований русской истории стало создание многотомных сочинений П.-Ш. Левека и Н.-Г. Леклерка.

П.-Ш. Левек при подготовке своего труда использовал практически все известные науке к тому времени (и опубликованные в России) источники по древнейшему периоду истории России. Кроме того, он привлёк значительное количество зарубежных источников по русской истории. Большое место занимают данные сравнительного языкознания индоевропейских языков. Левек использовал все изданные к тому времени труды российских историков и многие произведения европейских и восточных авторов, касающиеся русской истории

Левек и Леклерк одними из первых пытались решить сложную проблему происхождения и расселения славян. Вокруг неё и ныне ведутся оживлённые научные дискуссии, в современной науке, несмотря на поистине титанические усилия учёных XIX-XX вв. – историков, археологов, этнографов, лингвистов из разных стран, существуют различные точки зрения относительно этногенеза славян, территории их расселения, времени на разделения на три основных группы: западных, южных и восточных славян. Современная наука не имеет ясного представления о происхождении и древнейших судьбах славян, об образовании древнерусского государства.

         Не вина, а беда Левека заключалась в том, что он находился у колыбели исторической науки, у истоков исследования древнейшей истории славян и изучения вопроса об образовании Древнерусского государства и начальном периоде его существования. Как известно, древняя русская история плохо обеспечена источниками. Многие важные вопросы являются предметом дискуссий и в наше время.

Левеку удалось создать собственную концепцию (Леклерк во многом её повторил) происхождения славян, опираясь на данные сравнительного языкознания, сведения античных, византийских и восточных авторов, Повесть временных лет, Библию, мифы, предания и т.д.  

Произведения Левека и Леклерка пользовались известностью, как во Франции, так и в России. Об этом свидетельствуют их переводы на другие языки и переиздания. В России сочинение Левека использовалось для обучения русской истории детей в дворянских семьях.

В целом мы можем говорить, что сочинение Левека более научно, а Леклерка – философично и историософично. Произведение Н.-Г. Леклерка является второстепенным по отношению к трудам П.-Ш. Левека и М.М. Щербатова. Леклерк использовал сцены из истории России в большей степени как фон для своих рассуждений о теории государства и права, взаимодействии общества и государства. Негативное отношение Леклерка к порядкам в России вызвало резкую критику со стороны правительственных кругов (в первую очередь, Екатерины II). Появилась необходимость опровержения французского сочинения.

Критика труда Леклерка стала отправной точкой исторических работ выдающегося русского историка И.Н. Болтина, который опубликовал в 1788 г. два тома критических «Примечаний на «Историю древния и нынешния Россия» господина Леклерка». Именно публикация трудов Левека и Леклерка послужила началом полемики между двумя крупнейшими русскими историками второй половины XVIII века – Болтиным и Щербатовым.

Библиография

Источники

1. Болтин И.Н. Примечания на историю древния и нынешния России г. Леклерка, сочиненныя генерал майором Иваном Болтиным. Т. 1-2. СПб., 1788.
2. Болтин И.Н. Ответ генерал майора Болтина на письмо князя Щербатова, сочинителя Российской истории. СПб., 1789.
3. Болтин И.Н. Критическия примечания генерал-майора Болтина на первый том истории князя Щербатова. СПб., 1793.
4. Ломоносов М.В. Древняя российская история от начала российскаго народа до кончины великаго князя Ярослава Перваго или до 1054 года, / Сочиненная Михайлом Ломоносовым статским советником, профессором химии, и членом Санктпетербургской императорской и Королевской шведской академии наук. СПб., 1766.
5. Масон Ш. Секретные записки о России. М., 1996.
6. Сегюр Л. Ф. Записки графа Сегюра о пребывании его в России в царствование Екатерины II (1785-1789). СПб., 1865.
7. Татищев В.Н. История российская с самых древнейших времен / Неусыпными трудами чрез тритцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором, Васильем Никитичем Татищевым. М., 1768-1784. Кн. 1-4.
8. Щербатов М.М. Письмо князя Щербатова, сочинителя Российской истории, к одному его приятелю, в оправдание на некоторыя сокрытыя и явныя охуления, учиненныя его Истории от господина генерал-маиора Болтина, творца Примечаний на Историю древния и нынешния России г. Леклерка. М., 1789.
9. Щербатов М.М. История российская от древнейших времян. СПб., 1770-1791. Т. 1-7.
10. Щербатов М.М., Примечания на ответ господина генерал маиора Болтина, на письмо князя Щербатова, сочинителя Российской истории,.. Содержащия в себе любопытныя и полезныя сведения для любителей российской истории, також истинныя оправдания и прямыя доказательства против его возражений, критики и охулений. М., 1792.
11. Antidote. Amsterdam, 1772.
12. Chappe d’Autroche J. Voyage en Sibérie. Amsterdam, 1769.
13. Le Clerc N.-G. Histoire physique, morale, civile et politique de la Russie ancienne. Paris, 1783-1784. Т. 1-3;
14. Le Clerc N.-G. Histoire physique, morale, civile et politique de la Russie moderne. Paris, 1783-1792. Т. 1-3.
15. Levesque P.-Ch. Histoire de Russie. Paris, 1782. Т.1-5.
16. Levesque P.-Ch. Histoire de Russie. Yverdon, 1783. Т. 1-6.
17. Levesque P.-Ch. Histoire de Russie. Hambourg, Brunswick, 1800. T. 1-8.
18. Levesque P.-Ch. Histoire de Russie. Paris, 1812. Т. 1-9.
19. Levesque P.-Ch. Histoire des différents peuples soumis a la domination des russes ou suite de l’Histoire de Russie. Т. 1-2. Paris, 1783.

Литературы

1. Алексеев М.П. Вольтер и русская культура XVIII в. // Алексеев М.П.Сравнительное литературоведение. Л., 1983.
2. Алексеев М.П. Русско-английские литературные связи: (XVIII век — первая половина XIX века). // Литературное наследство. Т. 91. М., 1982.
3. Алексеев М.П. Очерки истории испано-русских литературных отношений XVI—XIX вв. Л., 1964.
4. Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа (XVIII – первая половина XIX в.). М., «Наука», 1985.
5. Бестужев-Рюмин К.Н. Русская история. Т. 1-2. СПб., 1872-1885.
6. Бестужев-Рюмин К.Н. Биографии и характеристики. СПб., 1882.
7. Вощинская Н.Ю. Социокультурная проблематика французской «Россики» последней трети XVIII века: диссертация ... кандидата культурологии. М., 2005.
8. Грот А.К. Екатерина II  в переписке с Гриммом. СПб, 1878. 
9. Иконников В.С. Опыты русской историографии. 2 т. СПб., 1891-1908.
10. Иконников В.С. Сношения России с Францией (XVI-XVIII вв.) Исторический очерк. Киев, 1893.
11. Иконников В.С. Болтин Иван Никитич //  Русский биографический словарь (Том. Бетанкур-Бекстер). СПб., 1908. С. 186-204.
12. Иконников В.С. Императрица Екатерина II как историк. Киев, 1911.
13. Ильиченко Э. В. Пьер-Шарль Левек о средневековом Новгороде. // Новгородика – 2008. Вечевая республика в истории России: Материалы Международной научно-практической конференции 21-23 сентября 2008 г. Ч. 1-2 / Сост.: Д. Б. Терешкина, Г.М. Коваленко и др. Великий Новгород, 2009.
14. История продолжается. Изучение восемнадцатого века на пороге двадцать первого. / Под ред. С.Я. Карпа. М.-СПб., 2001.
15. Карп С.Я. Французские просветители и Россия. М., 1998.
16. Ключевский В.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М., 1866.
17. Королев С.В. Французская «россика» эпохи Просвещения в библиотеках ученых третьей четверти XVIII в. // Исследования и материалы. Сб. 88/ІІ. М., 2008. С. 102-111.
18. Куфен Е.А. Французы и русские в конце XVIII - первой половине XIX века: динамика взаимовосприятия культур: диссертация ... кандидата культурологи. М., 2003.
19. Лебедева Е.И. «История России» А.-М. Блен де Сенмора. // Европейское Просвещение и цивилизация России / Под ред. С.Я. Карпа, С.А. Мезина. М.: Наука, 2004. С. 85-92.
20. Лебедева Е.И. История литературной корреспонденции А.М. Блен де Сенмора в Россию. // Русско-французские связи в эпоху Просвещения. М., 2001. С. 167-179.
21. Майков П. М. Иван Иванович Бецкой: опыт его биографии. СПб., 1904.
22. Мезин С.А. Взгляд из Европы: французские авторы XVIII века о Петре I. Саратов, 1999.
23. Мезин С.А. Пьер-Шарль Левек о Петре I // Историографический сборник. Вып. 18. Саратов, 1999.
24. Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. СПб., 1913
25. Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 1. М., 1955.
26. Пештич С.Л. Русская историография XVIII века.Ч. II-III. Л., 1965,1971.
27. Россия-Франция. Век Просвещения. Русско-Французские связи в XVIII столетии. Л., 1987.
28. Рубинштейн Н.Л. Русская историография. М., 1941.
29. Сомов В.А. Проспект «Российской истории» П.-Ш. Левека. // Книга в России в эпоху Просвещения. Л., 1988. С. 182-188.
30. Сомов В.А. Книга П.-Ш. Левека «Российская история» (1782 г.) и ее русский читатель // Книга и библиотеки в России в XIV – первой половине XIX в. Л., 1982. С. 82-99.
31. Сомов В.А. П.-Ш. Левек – протеже Дидро и историк России // Отношения между Россией и Францией в европейском контексте (в XVII-XX вв.) История науки и международные связи. М., 2002. С. 71-81.
32. Сомов В.А. Французская «Россика» эпохи Просвещения и русский читатель // Французская книга в России в XVIII в. Л., 1986. С. 173-246.
33. Тихомиров М.Н. Источниковедение истории СССР. С древнейших времен до конца ХVIII века. М., 1940.
34. Федосов И.А. Из истории русской общественной мысли XVIII столетия. М.М. Щербатов. М., 1967.
35. Черкасов П.П. Двуглавый орел и королевские лилии. Становление русско-французских отношений в XVIII в. 1700-1775. М., 1995.
36. Шанский Д.Н. Из истории русской исторической мысли. И.Н. Болтин. М., 1983.
37. Шанский Д.Н. Что должно историку: М.М. Щербатов и И.Н. Болтин // Историки России. XVIII – начало XX века. М., 1996. С. 39-60.
38. Шанский Д.Н. Запальчивая полемика: Герард Фридрих Миллер, Готлиб Зигфрид Байер и Михаил Васильевич Ломоносов. // Историки России. XVIII – начало XX века. М., 1996. С. 28-38.
39. Шанский Д.Н. И. Н. Болтин и его оценка в отечественной историографии // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1977. N 6. С. 41-55.
40. Шанский Д.Н. Некоторые вопросы истории России в трудах французских ученых второй половины XVIII в. // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1981. N 6. С. 46-49.
41. Шанский Д.Н. Россия и ее история в оценке деятелей Великой французской революции конца XVIII в. // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1981. N 2. С. 46-57.
42. Шанский Д.Н. Русский город периода феодализма во французской историографии XVIII-XIX вв. // Русский город. Вып. 7. М., 1984. С. 89-106.
43. Шанский Д.Н. Французская историография феодальной России. М., 1991.
44.  Шапиро А.Л. Русская историография. М., 1993.
45. Элькина И. М. Идейно-политическая борьба в период политики «просвещенного» абсолютизма: «Путешествие в Сибирь» Шаппа д'Отроша и «Антидот» Екатерины II. М., 1974.
46. Элькина И. М. Французские просветители и книга Шаппа д’Отроша о России // Вестник МГУ. Сер. IX. История. 1973. Вып. 6. 
47. Элькина И. М. Шапп д'Отрош и его книга «Путешествие в Сибирь» // Вопросы истории СССР. М., 1972. С. 361—388.
48. Conte F. Le rôle des hommes // L’influence française en Russie au XVIIIe siècle, publié par Pousso J.-P et autres. Paris, 2004.
49. Larivière Ch. de. La France et la Russie au XVIII siècle. Genève, 1970.
50. Lortholary A. Les «Philosophes» du XVIII siècle et la Russie. La mirage Russe en France au XVIII siècle. Paris, 1951.
51. Mazon A. Pierre-Charles Levesque humaniste, historien et moraliste // Revue des études Slaves. 1963. T. 42. С. 7–66.
52. Mercure de France, journal littéraire. T. 59. Paris, 1814. C. 491-502.
53. Morenshildt D.S. Russia in the intellectual life of eighteenth century France. New York, 1972.
54. Pétigny de Saint-Romain X. Notice biographique sur Pierre-Charles Lévesque. Blois, 1964.
55. Ržeuckij Vl. Les Français de la Volga: la politique migratoire russe des années 1760 et la formation des communautés francophones à Saint-Pétersbourg et à Moscou // Cahiers du monde russe. Paris, 1998. Vol. 39/3. P. 273-296.
56. Somov V.A. Pierre-Charles Levesque. Protégé de Diderot et historien de la Russie // Cahiers du monde russe 2002/ 2-3. Vol 43. С. 275-294.
57. Valk S.N. Un mémoire de Pierre-Charles Levesque sur la Russkaya Pravda // Revue des études Slaves. 1962. T. 41. С. 7–26.

В текстовом формате (ворд) работа постоянно размещена на сайте МОСКОВИЯ -  http://moscowia.su/images/konkurs_raboti/2010/konkurs2010.htm