В Польше завершились торжества по поводу годовщины «Чуда на Висле» - разгрома под Варшавой частей Западного Фронта Красной Армии. Этот день с 1992 г. отмечается, как праздник Войска Польского. В этом году особую значимость и размах ему придал факт принятия вновь избранным президентом Польши Брониславом Коморовским командования польскими вооруженными силами. К сожалению, нынешний праздник Войска Польского оказался с явно антироссийским «душком».

Многочисленные статьи польских историков и политиков по поводу «исторической победы» в 1920 г. над «агрессором с Востока» перемежались обвинениями России в «халатном расследовании» авиакатастрофы под Смоленском в 2010 г. Более того, стали тиражироваться самые невероятные версии гибели Леха Качиньского. Якобы это было спланированное покушение, а после катастрофы какие-то люди расстреляли оставшихся в живых (?!) пилотов и уцелевших пассажиров президентского самолета и т. д. и т. п.

Конструктивная позиция России в ситуации с расследованием гибели польской делегации была забыта. Забытыми оказались и благородные жесты российской стороны в создании максимально комфортных условий для пребывания на территории России польских родственников погибших. Надежды российского политического истеблишмента на то, что в этой связи новое руководство Польши несколько умерит пыл в праздновании «Чуда на Висле» не оправдались.

Более того, в Польше в этом году неоднократно вспоминали годовщины «великолепных и величайших польских побед»над русскимив военных кампаниях 1610 и 1660 гг. Правда, о воровском ночном входе-захвате поляками в 1610 г. московского Кремля умалчивалось. Видимо, не хотелось попутно вспоминать 1612 г., когда русское ополчение выбило наглых «гостей» из Кремля.

И никто из польских историков и политиков не упомянул, что 65 лет назад, в январе 1945 г. Красная Армия освободила Варшаву и ряд крупных польских городов от ига немецкой оккупации. Предпочли забыть и то, что уже 27 января 1945 г. в Польшу пошли составы с советским хлебом для населения освобожденных польских городов: Варшавы, Кракова, Катовице, Познани, Лодзи и др.

Всего же СССР тогда безвозмездно, с кровью отрывая от себя, направил в Польшу 60 тысяч тонн муки и зерна. Немало нынешних польских русофобов выжили благодаря советскому хлебу.

Это было только частью той огромной помощи, которую советский народ после войны оказал народу Польши.

Почему же поляки упорно не замечают явные попытки России снизить уровень польско-российского противостояния? Почему же российская дипломатия вот уже 20 лет не может преодолеть «польский синдром» и наступает на одни и те же «грабли»?

Одна из причин в том, что Россия исповедует устаревшую советскую тактику – мы проявим добрую волю, и в ответ обязательно будут предприняты аналогичные меры. До абсурда довёл эту тактику Горбачев. О том, что СССР получил от Запада в ответ на «упреждающие» горбачевские уступки - общеизвестно. Россияне до сих пор ощущают последствия горбачевского наследия.

В рыночном мире дипломатия также является рыночной. Уступают только за равноценную уступку. Ну, а если кто-то проявляет «добрую волю», то это его личное дело.

Вероятнее всего, ощущает перед оппонентом вину или какие-то обязательства. И это отнюдь не предполагает адекватные ответные меры.

Польша эту тактику освоила отменно. Пользуясь соглашательской российской позицией, польская сторона за последние 20 лет сумела «навешать» на Россию тяжкий груз исторических «преступлений и ошибок». По мнению польской стороны, Россия, как правопреемник СССР, должна покаяться за то, что Советский Союз был союзником нацистской Германии и наравне с ней несёт равную ответственность за развязывание Второй мировой войны, за то, что СССР совершил в сентябре 1939 г. агрессию против Польши и совместно с Германией устроил четвертый раздел Польши, а весной 1940 года тайно расстрелял тысячи польских военнопленных (элиту Польши), и депортировал миллионы польских граждан в Сибирь. Польша утверждает, что в августе 1944 г. Красная Армия безучастно наблюдала за истреблением польской элиты в восставшей Варшаве, а после победы над нацистской Германией на 45 лет оккупировала Польшу.

К этому следует добавить не меньший перечень польских обид, касающийся застарелых исторических спорных вопросов, начиная с разделов Польши в XVIII веке и кончая польско-советской войной 1920 года. По большинству из вышеперечисленных проблем пропольскую позицию занимают ряд российских политиков и историков. Мотивируется это тем, что «признание» Россией своих грехов позволит ей улучшить отношения с польским соседом.

Сосед, у которого подобных грехов не меньше, воспринимает поведение России, как должное и использует его, как дополнительный аргумент для усиления давления. По мнению поляков, какие бы уступки и жесты доброй воли ни делала Россия, она всё равно перед Польшей в неоплатном долгу. Россия же со своей стороны не сделала ничего, что на официальном уровне, как это постоянно делает Польша, аргументировано развенчать эти мифы. В этой связи возникает вопрос, может ли быть продуктивным диалог двух партнёров, один из которых по уши в «неотмоленных» грехах?

Ситуацию в российско-польских отношениях усугубляет проигрыш российской стороны в информационно-пропагандистском «плане». Здесь поляки выстроили достаточно четкую и действенную систему публичных «доказательств» российской исторической вины, которую успешно пропагандируют не только в Польше, но и в России.

Помимо этого, польская сторона взяла под своеобразную опеку ведущих российских историков, занимающихся польской тематикой, путем предоставления грантов, зарубежных командировок, возможностей для научных публикаций и т. д.

Поляки также практикуют регулярное награждение российских граждан за вклад в развитие польско-российских отношений. Многие из награжденных действительно проводят большую работу по пропаганде польской культуры, по выявление белых пятен в истории российских поляков. Однако среди награжденных немало таких, которые сосредоточили свои усилия на отстаивание польских позиций в российском обществе, нередко в ущерб отечественным интересам.

Россия в августе 2010 г. попыталась последовать примеру Польши и наградила польского режиссера Анджея Вайду орденом Дружбы «за большой вклад в развитие российско-польских отношений в области культуры». Сложно сказать, какой вклад в развитие этих отношений внес Вайда. Сам он убежден, что награждение его российским орденом связано с фильмом «Катынь», который якобы способствует укреплению отношений между Россией и Польшей.

Однако социологические опросы в Польше показывают, что фильм Вайды формирует у зрителей негативное отношение к России. Не секрет, что советское в Польше всегда отождествлялось с русским. Напомним, что большинство символических эпизодов фильма «Катынь», которыми известен Вайда, позволяют ставить знак равенства между нацизмом и сталинизмом, а точнее советским социализмом. При этом нацисты и «советские» (точнее русские) противопоставляются друг другу. Но почему-то нацисты у Вайды выглядят более человечными и привлекательными.

Известно трепетное отношение поляков к национальной символике. В то же время нарочитое выпячивание в фильме сцены поругания советскими солдатами польского флага говорит о реальном отношении польского режиссера к подвигу советских солдат, освободивших Польшу от нацистской оккупации. Вряд ли этот эпизод фильма послужит делу укрепления дружеских отношений между Польшей и Россией.

Ситуацию в российско-польских отношениях осложняет то, что основные исторические события в этих отношениях, как правило, трактуются в свете представлений польских историков и политиков. Возьмем, к примеру, Катынь и анти-Катынь. В основе российской официальной позиции по катынскому преступлению лежит польская официальная точка зрения. Аналогичная ситуация по проблеме гибели красноармейцев в польских лагерях в 1919-1922 гг.

Российские СМИ предпочитают тиражировать польский взгляд на анти-Катынь. Тон в этой теме сумел задать заместитель директора института славяноведения РАН Борис Носов.

В интервью журналу «Новая Польша» (№ 11, 2000 г.) под названием «Поиски анти-Катыни», Носов утверждал, что идея «анти-Катыни», возникшая в России на рубеже 80-90-х годов, как альтернатива «Катыни», «не имеет абсолютно никакого будущего», так как «никоим образом не доказать, что политика польских властей предусматривала уничтожение военнопленных».

Видимо, доктору исторических наук Носову неизвестно, что в мировой судебной практике преступный умысел, даже при отсутствии документальных свидетельств, нередко доказывался, исходя из суммы преступных событий и действий, совершенных подозреваемым. В случае с Польшей Пилсудского таких свидетельств более чем достаточно. Но Носова они не интересуют, как не интересует его и проблема пленных красноармейцев. Ни одной научной работы у историка Носова на эту тему нет. Но интервью по данной проблеме он раздаёт с удовольствием.

В интервью Носов рассуждает, в чем различие между: «польской Катынью и нашей «анти-Катынью». В 1940 г. НКВД расстрелял цвет польской интеллигенции. Их вдовы воспитали, выучили детей. Потомки убитых — это и сегодня польская элита. Их дети и внуки также занимают то самое место в обществе. Память о Катыни, как хвост за кометой, будет тянуться на протяжении поколений. А красноармейцы, которые двинулись в 1920 г. на Вислу, — это, прежде всего, мобилизованные крестьяне. Для своих командиров они были лишь пушечным мясом».

Эти рассуждения удивительны для российского историка. Если проанализировать биографии представителей советской интеллигенции, создавшей в 1930-1960-х годах могучую советскую державу, то выяснится, что многие из них в 1918-1920-х годах были красноармейцами. Приведём лишь два примера. Невозможно представить себе победы Красной Армии в войне с нацистской Германией без организаторского таланта начальника тыла этой армии Андрея Васильевича Хрулёва. Он в 1919-1921 гг. воевал в составе 11-й кавалерийской дивизии Первой Конной армии Буденного, в том числе и на польском фронте. Хрулёв мог оказаться в числе 80 с лишним тысяч красноармейцев, погибших в польском плену. Но судьба его хранила и он стал ярчайшим представителем новой советской интеллигенции.

В 1918-1920 гг. бойцом Первой Конной армии Буденного, наступавшей на Варшаву, являлся будущий легендарный министр среднего машиностроения Славский Ефим Павлович. Впоследствии, во многом благодаря его научному и организаторскому таланту, в СССР в короткие сроки были созданы атомное оружие и атомная энергетика, а впоследствии атомный надводный и подводный флот. Это только два примера, характеризующие, какие потенциально талантливые люди в 1920 г. воевали в Красной Армии. Никто не знает, сколько вероятных «хрулевых» и «славских» сгинуло в польских лагерях.

Вновь, как и в Катынском деле, мы сталкиваемся с примером циничного отношения некоторых российских историков к историческому прошлому нашей Родины. Удивительно, что они, отстаивая антироссийские позиции, благоденствуют, как в научном, так и материальном плане.

В то же время те отечественные историки, которые защищают позиции России в её исторических спорах, нередко влачат незавидное существование.

Несмотря на то, что у этих историков есть солидные научные разработки, они постоянно испытывают затруднения с публикациями, с получением иностранных грантов, с командировками для работы в зарубежных архивах и т. д. и т. п. К сожалению, на сегодня это общий подход, царящий в российской исторической науке.Поэтому большинство спорных исторических тем, касающихся взаимоотношений России с сопредельными государствами, разрабатываются не в пользу нашего Отечества.

В этой связи следует признать, что позиция российского МИДа, состоящая в том, что«историю следует оставить историкам» абсолютно неконструктивна.

Для России сугубо «исторический подход» к спорным проблемам чреват негативными последствиями, так как в этом случае российским историкам будут противостоять оппоненты, опирающиеся на силу законов и властные структуры государства.

Так, в Польше приняты законы, предусматривающие уголовную ответственность за отрицание преступлений нацизма и коммунизма, а также за использование нацистской и коммунистической символики. Под это определение можно подвести любой научный спор. Помимо этого в Польше существует такой диктат общепринятого общественного мнения, что он сопоставим с репрессивными мерами.

Отметим, что в Польше преступлениями нацизма и социализма занимается специальная полугосударственная организация – Институт национальной памяти (ИНП). Это не просто научное учреждение. По своим возможностям влиять на судьбу любого польского гражданина, историка или политика, Институт может быть сравним с неким органом национальной безопасности (своеобразным польским КГБ). Какой польский историк после этого попытается разобраться в проблемах Катыни, социализма или освобождения Польши от нацистской оккупации? Он просто обязан с «пеной у рта» отстаивать официальную точку зрения.

Немало необоснованных политических оценок и решений в отношении истории советского периода было принято в СССР под занавес перестройки, а в России в ельцинский период. Пока эти оценки и решения не пересмотрены, российские историки являются их заложниками. При такой ситуации в российской исторической науке фальсификация исторических событий в российско-польских отношениях становится повсеместной. Так, один из ведущих польских историков Томаш Наленч в интервью «Радио Свободы» 13 августа 2010 г. без тени смущения заявил, что советская историография, «искажая факты» польско-советской войны 1920 г., «показывала поляков агрессорами, а советскую Россию – носителем мирной инициативы».

В то же время известно, что Польша Пилсудского в течение 1918-1920 гг. игнорировала неоднократные предложения Советского правительства установить нормальные дипломатические отношения. Пользуясь слабостью РСФСР, которая в то время находилась в кольце фронтов, Польша осуществляла перманентный захват территорий Украины и Белоруссии. Наконец, 25 апреля 1920 г. польские войска, обеспечив троекратное превосходство в силах, вторглись на территорию Советской Украины и 7 мая 1920 г. захватили Киев.

Ответное советское наступление началось только 5 июня 1920 г., но уже к середине августа войска Западного фронта вышли к Варшаве. Победы Красной Армии вскружили головы советского руководства, вызвав желание добиться «советизации» Польши и Германии.

В этой обстановке диссонансом прозвучало мнение Сталина. В отличие от большинства «кремлевских мечтателей», он трезво представлял значение национального фактора и не строил никаких иллюзий насчет «классовой солидарности польских трудящихся».

Об этом Сталин написал в конце мая 1920 г. в газете «Правда». Расплата наступила 14-15 августа, когда войска под командованием Начальника польского государства Юзефа Пилсудского ударили по растянутым боевым порядкам Краской Армии.

В Обращении «К польскому народу» Пилсудский призывал: «Разгромленные и отрезанные большевистские банды еще блуждают и скрываются в лесах, грабя и расхищая имущество жителей. Польский народ! Встань плечом к плечу на борьбу с бегущим врагом. Пусть ни один агрессор не уйдет с польской земли...». Вот она польская логика! Поход Пилсудского на Киев - это «освобождение Украины». А вот ответный удар Красной Армии и вступление на территорию Польши – это агрессия. С тех пор большинство поляков убеждены - в польско-советской войне 1920 г. агрессорами были большевики.

Поэтому не случайным явился протест жителей варшавского предместья Оссово по поводу намеченного 15 августа 2010г. открытия памятника 22 красноармейцам, погибшим в августе 1920 г. при штурме Варшавы. Известно, что тогда под Оссовом погибло 25 тысяч красноармейцев. Это захоронение было обнаружено в 2008 г. Его хотели сделать символом примирения и общего понимания судеб российского и польского народов. Но жители предместья Оссово заявили, что на польской земле «не должно быть памятника захватчикам», «это оскорбление для поляков». Открытие монумента не состоялось, о новой дате церемонии польские власти не сообщают.

Видимо, по аналогичной причине в Польше в 2010 г. так и не состоялись запланированные российско-польские траурные церемонии в местах массовой гибели пленных красноармейцев в 1920-1922 гг.

Это подтверждает известный вывод о том, что в Польше политические деятели во многом являются заложниками общественного мнения. Что, к сожалению, пока не учитывается российской дипломатической службой.

К сожалению, современные российские отношения с Польшей в какой-то мере напоминают советскую практику. Тогда межгосударственные отношения с народной Польшей строились практически без учета национального менталитета, традиций и истории этой страны. Главным считалась «дружественная» позиция польского руководства, которая представлялась «вечной и нерушимой». Время показало, что это совсем не так.

России в Польше противостоит не столько политическая элита, сколько мифологизированное коллективное сознание, заложниками которого являются, как польский президент, так и польский обыватель. Согласно сформированной системы исторических мифов, все проблемы добропорядочных и благочестивых поляков связаны с внешними врагами, прежде всего, с Россией.

Наиболее образно эта ситуация изложена в статье главного редактора польского журнала «Nie» Ежи Урбана «От ляхопровода до трубопровода»(30 апреля 2007 г.). «Польская историческая политика произрастает из трагизма польской истории. Когда польский народ слезал с дерева, то зацепился шерстью за ветку и упал под машину. Скорее всего, на голову упал. Это стало началом множества неудач, из которых и состоит наше прошлое. Наши исторические несчастья - это Россия, Германия, Франция, Швеция, Литва, магнаты, наводнения, потопы и разливы, либерум вето, коммунизм, гитлеризм, Наполеон, сентябрьское поражение… Обиды и страдания предков дают Польше вечное моральное преимущество над другими, обычными странами…».

Не вызывает сомнений, что перелом в польско-российских отношениях может наступить только тогда, когда произойдёт сдвиг в польском общественно-политическом сознании.

Способствовать этому процессу может и Россия. Для этого ей, прежде всего, следует внимательно изучить систему влияния поляков на российскую общественность и постараться использовать польские приемы в вопросах формирования благоприятного общественного мнения в Польше. При этом желательно ещё раз на официальном уровне озвучить мнение российской стороны по основным историческим спорным вопросам российско-польских отношений. Только не хотелось бы, чтобы это мнение в очередной раз формулировали ангажированные Польшей российские историки и эксперты.

Впервые опубликовано в интернет-газете «Столетие».