Сергей Сокуров (или Сокуров-Величко, под отдельными произведениями) известен читателям, в основном, своей публицистикой. В газетах и журналах число его публикаций давно перевалило за 500, в интернет-изданиях их раза в два больше. И в электронных СМИ можно встретить рассказы, исторические миниатюры, отрывки из крупных произведений, даже стихи этого автора. Перу Сокурова (извиняюсь за архаизм) принадлежат 2 романа (1 из них в стихотворной форме), 5 повестей, полсотни рассказов и миниатюр. Все опубликованы. Но всё-таки его беллетристика в периодике – редкость. Два десятка отдельных книг художественной литературы, увидевших свет в диапазоне почти сорока лет, есть в библиотеках, сегодня малопосещаемых. Пятитомник сочинений был «на корню» закуплен Московским Домом соотечественника для раздачи участникам форумов. Так же адресно разошёлся сборник очерков «Мотивы новой Руины», изданный при содействии Правительства Москвы. Из-за малого тиража быстро исчезли из продажи книги, выпущенные год назад московским ЦИ «ВТ». Это сборник разножанровых сочинений «Живая старина» и повесть «История одного тайника».
И вот закончен 5-летний труд над сочинением «Роман с Россией». Объёмность и вес его я ощутил, приняв в руки блок из 500 листов формата А4. Значит, книжных страниц будет порядка 1000. Если книга состоится… Кого сейчас соблазнишь столь внушительной эпопеей? Вопрос читателям, но в первую очередь издателям. Сколько будет стоить такой том (2-3-томник)? Одно солидное московское издательство, видимо, на пробу, решилось опубликовать это произведение в сильно сокращённом варианте – треть объёма. Автор, скрепя сердце, принялся резать, кроить и сшивать… Справился. Есть слабая надежда, что усечённый роман, под названием «Чёрный гусар и его потомки», появится в продаже уже в текущем году.
Выше я определил «Роман с Россией» как эпопею. Сказано между нами! Сокуров слышать не хочет это слово применительно к своему большому сочинению. Хотя это произведение охватывает двухвековой период отечественной истории вплоть до наших дней. В нём только главных героев пять десятков, как минимум. А других, которые движутся и говорят, не меньше двухсот. Я принялся было считать – сбился, махнул рукой. Ладно, пусть другие читатели считают, если захотят. Я, первый из них, беру на себя роль рекомендующего лица. Никому поддакивать, в том числе автору, не намерен. О его любимых местах повествования, о его героях-любимчиках я наслышан от него. Поделился он и своими сомнениями. Главное из них: не тесно ли почти десяти поколениям даже на 1000 книжных страниц? Не мелькают ли представители их из-за этой тесноты так быстро, что уследить на ними невозможно? Ну, во-первых, по прочтении «Романа с Россией у меня появились свои собственные любимчики и нелюбимчики. Во-вторых, что до частой смены лиц, здесь проблема решается авторским мастерством, особыми приёмами, которые не лишают произведение художественных достоинств.
Пора определится, о произведении какого жанра речь идёт. Сокуровым жанр не назван. Правильно, в конкретном случае это лишнее. Жанр определяется названием сочинения – «Роман с Россией», хотя здесь «роман» нужно понимать как чувственное отношение основных героев произведения (если не каждого из них, то большинства из них) к объекту их физических и духовных ощущений. Поэтому правильней было бы под заголовком книги поставить «роман». Но автор не поставил. Его право.
Так о каком романе этот роман? Каждому, кто прочтёт его, станет понятно. Но моя рекомендация адресуется как раз тем, кто ещё не прочёл, кто вообще вряд ли наслышан о последнем сочинении Сокурова. И внимание которых я сейчас стараюсь привлечь к объекту своих рассуждений. В первую очередь, повторю аннотацию к книге. Будучи соавтором аннотации, имею на это право.
Действие историко-приключенческого романа С.Сокурова длится 190 лет, начиная с декабря 1812. Сменяются поколения. Потомки четверых участников Отечественной войны, служилых людей Борисовичей, как предсказала необычная маркитантка, расходятся по России, по смежным странам, теряют друг друга из виду. Многим из них выпадает удивительная судьба, большие испытания жизнью. Часть родовых ветвей приживается на иноземной почве, среди иных языков. Но сохраняется в душах даже уже далёких сородичей ощущение одного корня, причастности к неистребимому русскому племени. И во дни катастроф, потрясающих родину и прародину, далёкие потомки однодворца Бориса, Иванова сына, стихийно тянутся к некоему единому центру общей для них территории, которая сзывает их голосами предков, нуждающихся в помощи. Автор романа, придавая особое звучание «приключенческой струне», вводит в повествование семейную легенду о серебряном блюдце. Якобы братья Борисовичи, при последней встрече, разрубили его на части, которые разобрали на амулеты-обереги, пометив их своими инициалами. Почти два века спустя эти предметы стали вещественными доказательствами принадлежности к единой Большой Семье для тех, кто их представил. Действуют в романе и мифические персонажи, олицетворяющие Зло (в противовес Добру, что живёт в душах положительных героев). Но их появление в настоящем сочинении не превращает его в сказку, лишь придаёт ему оттенок русского сказания, преданий старины глубокой, былины.
Известна истина: власть автора над действующими лицами своих произведений убывает по мере развития событий. Рано или поздно они уходят из-под контроля своего создателя, начинают действовать более-менее самостоятельно. В «Романе с Россией» реальное и вымышленное его «население» начинает проявлять непокорность писателю уже с первых глав. Писатель невольно выдаёт своё отношение к таким «изменам», сообразно своему восприятию того или иного субъекта. Одних отпускает с Богом в самостоятельное плаванье. Других пытается придержать, направить «на путь истинный». С третьими, наиболее любимыми, не в силах расстаться даже в том случае, когда от них бежать надо, но, в конце концов, покоряется неизбежности. Сокуров и не пытается быть объективным, «подняться над схваткой». Он честен перед читателем в отношении своих любимцев.
Любопытно проследить, как он пытается создать центральный образ повествования. Хотя оно начинается появлением четырёх братьев, «мужская тема» не становится доминирующей. Местами (и часто) поле действий захватывают представительницы слабого пола, отнюдь не слабые. Только маркитантку (точнее, Маркитантку) Сокуров придумывает холодным умом литературного демиурга, заранее определив её роль, вплоть до эпилога, да Елица, представляется мне, для него больше дух, чем плоть. Остальные женские образы выходят из его сердца, он относится к ним с отцовским чувством, он снисходителен к их своевольным поступкам, их переживания ему близки. И при этом расстояние между Сокуровым и каждой из них такое, каким оно установилось естественным образом. Без насилия. По правде.
Сёстры Борисовичей, Антонина и Татьяна, Мариам (жена поэта из Бухары Тимура Искандерова), черногорка Катерина, «чужая» (по названию главы) Оля Фролова, ему симпатичны, не более того. Он с интересом присматривается к красивой своей милой некрасивостью польке Кшысе Корчевской, но скоро их отношения, до её трагической гибели, замирают на знакомстве, какое бывает между дальними родственниками. Кажется вначале, что автор романа вот-вот «назначит» главной героиней решительную Александру Хрунову, барышню «без комплексов». Но сразу отворачивается от неё, едва она рожает. Неужели она столь резко меняется, разочаровывая своего создателя? Подобное случается с ним и по отношению к Арине. Он легко расстаётся с «проходной фавориткой», отправив её хранить (в полном смысле) домашний очаг. Такое впечатление, что, автор, изначально влюблённый в Дашу, нечаянную жену «чёрного гусара», попросту устаёт от однообразия её положительных качеств. И 1-я книга, из 3-х («Белая Империя»), остаётся без ярко выраженной героини. К моему сожалению, запаздывают к пьедесталу №1 бесспорные кандидатки – Десанка и её дочь Александра, черногорки с русской кровью, по характеру – пассионарии. Они заявляют о себе в 3-ей книге («Красная Империя»), а к этому времени уже взошла и погасла «чёрная звезда» романа - Феодора Скорых (книга 2-я, «Империя меняет цвет»).
Она – центральная фигура романа (одна из редакций его носила название «Феодора»). Таковой стала вопреки замыслу создателя. Сокуров признался, что задумал дочь героя Балканской войны и Геок-Тепе Василия Скорых, рождённую во грехе, как образ положительный. Однако уже девочка-подросток безоговорочно решила по-своему. Разумеется среди читателей найдутся симпатизирующие ей. Я же не слышу в себе доброго отклика на её жизненную поступь, напоминающую «шаги Командора». В этом отношении стою дальше автора. Сокуров, осознавая её губительную роль в отношении её отца и общества в целом, так и не заклеймил её Злым Гением. В этом он ближе к отцу Феодоры, которого она коварно вывела в главные, по моему мнению, герои произведения мужского ряда. Тот, вынеся ей приговор, решившись избавить Отечество от концентрированного мрака в образе дочери, продолжал любить её животным родительским чувством, и это чувство достигло апогея в последний миг их жизни. Глава «Чёрная пасть» части 10-й – лучшая в романе, по моему мнению.
Пора пройтись по мужскому ряду героев. Вначале, по всем признакам, предпочтения автора прослеживаются по его отношению к Сергею, сыну Борисову. В первой книге чёрный гусар (он же Серж Корсиканец, потом художник Сергей Скорых) – фаворит. В его тени не только младший брат Пётр, которому суждено стать зачинателем черногорского рода Каракоричей-Русов, не только второй из Борисовичей, подкаблучник Ксыши Игнатий, но и старший из братьев, Андрей. Однако однообразная, временами лакейская служба уже бывшего гусара родства не помнящему старцу, мельчит, дробит эту многообещавшую фигуру. Его, в «чине» главного героя, мог бы заменить Александр Александрович Корнин, благодаря своему трагическому выбору. Да уже место оказалось занято отцом Феодоры, который являлся внуком чёрного гусара. Ни Павел Корнин, личность во всех отношениях достойная, ни сын Игнатия Збигнев, русский поляк, принявший ислам вместе с именем Захир-ага, никто из потомков первых Борисовичей, бухарцев и волжан, черногорцев и сибиряков, не приблизился к образу, могущему претендовать на звание «главный». Видимо, это звание в коллективном читательском мнении закрепится за Василием Скорых. Только у меня особое мнение.
Центральной фигурой «Романа с Россией» я вижу старшего из Борисовичей. Штабс-капитан Андрей Корнин, получивший фамилию по воле императора за воинскую доблесть, с наступлением мира в Европе, после Наполеоновских войн, всецело отдаётся безупречному служению родной земле как землепашец. Только ему могут быть, без оговорки, адресованы слова из эпиграфа к всему роману: «Кто пашет поле, кто сеет хлеб, тот возделывает… Царство Света и Правды». Вынужденный уделять внимание другому, «не чистому» роду деятельности, хозяин вотчины ограничивает его, насколько позволяют обстоятельства, нравственными рамками. А когда они ломаются, не по его воле, то легко, с ощущением света в душе, меняет «золотую грязь» на чистоту скромного бытия. В тяжёлое для Родины время пожилой Андрей Борисович идёт добровольцем на севастопольский бастион. Его последний бой (глава опубликована в интернете) – это исполнение самого священного долга русского человека перед своей землёй, перед людьми, разговаривающими на одном с ним языке, и одновременно, конкретно для бывшего артиллериста, расплата за давний личный грех… Хотите подробностей? Читайте роман!
Ваши впечатления разнообразятся не только встречами с его действующими лицами. Впечатлит и смена декораций: винный погребок в одном из городков русской Ингерманландии, парк в имении пана Корчевского над Вислой, окрестности Парижа и его улицы, Динарское нагорье, фиорды Адриатики, Поволжье, Сибирская Италия, Вена, Псков, Купол Веры – Бухара, ледники Памира, оазисы Туркмении, храмы Индокитая, Соловецкие острова. Но я не гид. Придётся вам, читатель, пройтись по перечисленным и другим местам самому, если любознательны. Все Борисовичи, многие участники описываемых событий вымышлены (только некоторые из Скорых наделены чертами предков автора). Но действуют они среди реальных исторических персонажей, названных в романе своими именами. Реальны и события двухвековой истории, в авторской трактовке, кроме отдельных эпизодов.
Справился ли Сергей Сокуров с одной из поставленных задач – передать через героев своего повествования «ощущение одного корня, причастности к неистребимому русскому племени»? Во всяком случае, мысленно ставя себя на место тех или иных фигур, выведенных в романе, я переживал многое из того, что переживали литературные персонажи. Были у автора и другие задачи (не скрывает он): например, показать, как распад семьи, отход от скрепляющих идеалов (вера предков, историческая память, «чувство родной земли», речь общения, родовая гордость) способствует распаду государства. Меня показанное впечатлило. Я озадачен вместе с автором. Что делать, чтобы остановить грозный процесс, возвратить утерянное? А это уже задача, которая решается всемъ мiромъ. Чудодейственных рецептов нет. Но есть ещё надежда на коллективную волю соотечественников.
Сокуров написал предупреждение художественным словом. Особых претензий к авторской речи у меня нет. Она уже проверена на «литературную состоятельность» в массе произведений профессионального писателя, члена СП СССР и РФ с 1988 г. С одобрением принимается читателями и критикой. Историк С.Нефёдов ставит художественную прозу С.Сокурова в один ряд с творениями Стефана Цвейга. Другой читатель, в одном из произведений автора «Романа с Россией», отмечает «чистую, незамутнённую гоголевскую атмосферу и стиль гоголевский». Очерк о знаменитом хранителе заповедного Пушкиногорья С.Гейченко вызвал у читательницы Л. Зебневой такой отклик: «Прекрасно! Глубоко! По-пушкински легко!». Учёный и издатель А.Самарин пишет: «С превеликим наслаждением читал и публиковал Ваш диптих о Федорове. От него - в восторге. Написан на столетия!». Масса подобных откликов: «Всегда с наслаждением читаю этого автора. Какая эрудиция, взгляд на историю мудрого человека и русского патриота!»; «Господь да благословит Ваше талантливое перо! Не останавливайтесь! Продолжайте писать в том же духе, дабы укреплять нас своей верой и любовью к России»; «читаю г-на Сокурова сравнительно давно и с удовольствием. Хороший русский писатель». Многие признают за автором «ум, поэзию и реализм, иронию и изысканность». А вот голос из-за рубежа: «Персонажи Вашего мира, благодаря Вашему таланту, стали известны и понятны многим людям во многих городах и весях в разных странах». По поводу одной новеллы такой всплеск эмоций: «Ваше творение - замечательная удача! Так глубоко, широко, тонко, с мерой доброты и оптимизма. Такое - и есть проявление и "продукт" того самого Духа Истины».
Лично я воспринимаю Сергея Сокурова рыцарем слова и пера. Я не только обнюхиваю его книги, я их читаю. Читая, восхищаюсь и горжусь нашему знакомству. Вместе с тем, стараюсь не пропускать огрехов его письменной речи. Доволен, что здесь, в «Романе с Россией», реже встречаются предложения, которые, бывало, в иных сочинениях литератора, раздражали меня длиннотами. То ли Сокуров внял критике, то ли множество событий и лиц при самоограничении в «писчем материале» вынудили автора романа экономить слова. Действительно, ему приходилось нередко буквально «втискивать» в две-три главы целую жизнь того или иного героя. При таких условиях не растечёшься мыслию по древу. Предельная сжатость времени, стремительное развитие событий в романе являются особенностью последнего сочинения Сергея Сокурова. При «традиционном повествовательном темпе» ему пришлось бы замахнуться на добрый 10-томник, то есть подвергнуть нынешнего читателя испытанию, на которое он, жертва интернета, не способен. К сожалению, эпическая основательность 1-й и 2-й книг романа ослабла в 3-й. Такое впечатление, что автор устал. Но, подозреваю, к усталости примешалась одна «тайна под улыбку» Сокурова. Он как-то сказал мне, что родился незадолго до Отечественной войны 1812 года, а в ХХ век попал случайно. В доказательство привёл свои исторические произведения. Действительно, чем дальше от нашего времени события, описываемые Сокуровым, тем ярче, живее, динамичней предстают они под его пером. Такая вот загадка.
Вызывает одобрение изготовленное рукой автора, в виде рисунка, родовое древо Борисовичей – Древо КОРЪ (последнее слово поясняется в тексте, загляните в предисловие). Разглядывая Древо, зримо видишь родственные связи основных действующих лиц художественной истории длиной почти в два века.
Когда я дописывал настоящий отклик, оказалось, что портал ХРОНОС уже разместил у себя «Роман с Россией».
Приятного чтения!