На площади перед Белым домом,
в последних числах сентября 1993 г.
За 20 лет, прошедших с того судьбоносного года, уже успело вырасти новое постсоветское поколение, но что оно знает о событиях холодной осени 1993г., предопределивших его современное социальное положение? – Можно прямо сказать, что знает оно очень немного, да и то, как правило, насквозь превратно. Если о событиях так называемого августовского «путча» 1991г. (ГКЧП) в медийно-информационном пространстве иногда появляются кое-какие сведения, фото и видеохроника, воспоминания участников и очевидцев (впрочем, тоже не густо), то о кровавом перевороте 1993 года режим и его медийная обслуга предпочитает говорить как можно меньше, ограничиваясь краткой и лживой оценкой.[i]
Согласно официально принятой версии, кровавый переворот и беспрецедентный в мировой истории расстрел законного Парламента с сотнями (а возможно и с тысячами) жертв были следствием как бы межведомственной склоки «между двумя ветвями власти», а также честолюбивой несговорчивости тогдашних политиков, Руцкого-Хазбулатова со стороны Парламента и Ельцина (с его «окружением») со стороны Исполнительной власти. К этой сказочке ещё иногда добавляются происки страшных «красно-коричневых», якобы жаждавших реставрации «коммунизма» в какой-то «фашистской» или националистической разновидности. Иногда, - но сейчас реже, - оправданием кровавой бойни служит почти марксистская схема: мол, «красный» парламент тянул страну в прошлое, а реформатор-президент вынужден был расправиться с реакционерами ради светлого либерального будущего.[ii]
Следует заметить, что эта лживая оценка, внедряемая ныне в школьные учебники истории, не выдерживает даже самой детской критики и разоблачает сама себя. Из-за мнимого или реального «несовершенства» конституции или личных амбиций народных депутатов (избирательная кампания весны 1990г. в парламент РСФСР была самой свободной после октября 1917 г.) не устраивают кровавой бани в центре столицы и не уничтожают на корню самое основное завоевание демократических преобразований эпохи перестройки – общенациональный Парламент страны. При этом, - это часто сейчас выпадает из внимания общественности, - вместе с уничтожением общероссийского Парламента были ликвидированы и все местные органы самоуправления. В первую очередь был разогнан самый радикально-демократический в стране МОССОВЕТ (две трети депутатов которого принадлежали к блоку «ДемРоссии»!), максимально полно представлявший тогда интересы 9-и миллионной Москвы. После переворота по новой «конституции» декабря 1993 года всё местное самоуправление было лишено государственно-конституционного статуса и отдано на откуп местной плуто-бюрократии и криминала.
Что же произошло на самом деле холодной осенью 1993 года? - С чисто политической точки зрения в октябре 93 года, – под антикоммунистическими лозунгами, – был произведён авторитарный переворот, уничтоживший демократические завоевания перестройки и реально реставрировавший махровые номенклатурно-советские порядки, правда, в новой либерально-плутократической разновидности. Однако за этой политической «контрреволюцией» скрывался значительно более серьёзный выбор социально-экономической модели постсоветского периода после августа 1991 года и последующего распада СССР.
После развала Советской империи перед страной открывалось два пути: или путь более или менее цивилизованного развития в правовом поле, отказываясь от всего худшего в советской системе и преемственно сохраняя и развивая то, что было достигнуто в научно-техническом и индустриальном развитии в советский период. Или же, наоборот, путь криминальной приватизации по Гайдару и Чубайсу, и сосредоточение бывшей госсобственности в узком кругу новой номенклатуры (плуто-бюрократии) ради личных нужд её обогащения и сохранения правящего статуса. Этот путь был не только связан с установлением нелегитимного авторитарного режима, но прямо означал разгром бывшей промышленной базы и блокировал дальнейшее самостоятельное развитие страны.
Почему был избран второй, самый худший, вариант переходного периода? – Ответов на этот вопрос, - задним числом через 20 лет, - может быть великое множество. Но я бы выделил лишь один и, на мой взгляд, ключевой аспект.
После распада СССР у бывшей РСФСР могла быть только одна реальная цель – строительство своего современного национального государства. Если исключить некоторые регионы Кавказа, то остальная РФ по факту представляла почти однородное культурно-национальное пространство, в котором этнические русские составляли около 80%, а остальные нацменьшинства были давно русифицированы. Однако главным было даже не это. Как бы ни относиться к советскому периоду, следует признать, что свою историческую задачу – пусть крайне однобоко, уродливо и затратно – он выполнил. Причём выполнил исторически необратимым образом.
Ещё Солженицын в «Красном колесе» заметил, что после коллективизации 30-х годов нечего было и думать о реставрации дореволюционного состояния России (даже если бы такая возможность и появилась), ибо с ликвидацией дворянства и крестьянства русское традиционное общество было необратимо разрушено. Уже тогда, - и религиозно и социально, - была оборвана всякая преемственная связь с прошлым, а значит, и была похоронена мечта славянофилов об эволюционном и мирном врастании Старого в Новое.
В самом сжатом виде, что представляла из себя РСФСР перед самым концом Советской империи? – Это была самая индустриально развитая республика из всех остальных республик распавшегося СССР. Удельный состав индустриальной интеллигенции (по А. Севастьянову) достигал до 30% (т.е. все имевшие высшее образование или средне техническое). Доля урбанизированного населения достигала до 73,4% согласно переписи 1989г. и была самой максимально высокой в СССР. Однако значительная часть остальных 27% сельского населения, как правило, проживала в посёлках городского типа, а сами совхозы по своей структуре являлись ничем иным как ухудшенной копией промышленного предприятия. По уровню ВВП и общему экономическому развитию РСФСР превосходила не только все остальные республики, но и являлась экономическим донором многих других, более отсталых регионов. Это донорство вызывало негодование в национально-патриотических кругах. Отражая эти настроения, писатель Валентин Распутин на 1-ом съезде нардепов СССР в июне 1989г. задал на всю страну такой провокационно- риторический вопрос: «А может быть, России выйти из состава Союза? [iii]
Таким образом, строительство современного «национального государства» после распада СССР могло быть осуществлено только на базе уже созданной советской промышленности и советских научно-технических достижений, советской образовательной и социальной инфраструктуры. Другой базы просто не было, возвращаться же к досоветскому (доиндустриальному) состоянию было невозможно, не только по той общей причине, что исторический «поезд уже ушёл», но прежде всего из-за того, что созданный в процессе коллективизации и индустриализации новый советско-русский народ был народом сугубо индустриального типа, и в иных условиях, - т.е. вне городской и индустриальной среды, - просто не мог уже существовать.
Иными словами, всякое радикальное разрушение существовавшей промышленности или же разрушение сложившейся социальной и коммунальной инфраструктуры закономерно ставило под угрозу саму возможность дальнейшего выживания советско-русского народа в РФ в самом тесном и физическом смысле этого слова. Тем более что и демографические показатели для русских в последний советский период были весьма неблагоприятными. И этого уже не могли скрыть никакие приписки и статистические фальсификации.[iv]
Таким образом, и без всяких специальных экономических знаний было ясно, что реформы Гайдара (за которыми скрывались интересы либеральной номенклатуры) означают прямое разрушение и без того дефектной экономики. Забюрократизированная, с громадными диспропорциями, с директивной системой управления и распределения, - вся советская промышленность, - да и всё народное хозяйство в целом, - была в основном ориентирована на внешние имперские цели (военная мощь и расширение международного влияния за счёт «помощи» слаборазвитым государствам 3-его мира), а не на развитие своего внутреннего национального рынка и благополучие домохозяйств своего коренного населения.
Советская промышленность и вся тогдашняя экономика требовала постепенной перестройки в более современные системы хозяйственного управления, прежде чем включить рыночные механизмы следовало сначала устранить имеющиеся диспропорции, делать всё возможное, чтобы сохранить квалифицированные кадры и т.д. Об этих необходимых мерах было написано в годы поздней перестройки немало аналитических работ, а современный опыт успешной переориентации этатистской экономики на национально-рыночные рельсы в Китае и Беларусии хорошо подтвердили их правоту.
Все негативные последствия псевдорыночных реформ, разрушающих национальную экономику, хорошо понимали депутаты ВС РСФСР, избранные весной 1990 года на пике общественной активности. Если же учесть, что депутатский корпус достаточно адекватно отражал интересы тогдашней индустриальной элиты (т.е. управленческой и научно-технической интеллигенции), то станет понятным стремление номенклатурной группировки Ельцина как можно быстрее уничтожить парламент, а вместе с ним ликвидировать и полноценное самоуправление на местах и в регионах.
Суть тогдашней «классовой борьбы», развернувшейся как бы под маской конфликта «между двумя ветвями власти» (в действительности уже и тогда власть была одна – у госаппарата), состояла в том, что либеральная номенклатура усматривала в советско-русской интеллигенции своего самого главного врага, препятствующего ей осуществить свои планы по разграблению общенациональных богатств в пользу новой плутократии. Доказательством этого тезиса служит не только традиционно советское недоверие номенклатуры к своей «трудовой интеллигенции», но прежде всего уничтожение в самом начале гайдаровской реформы, посредством развязанной гиперинфляции, трудовых накоплений советского «среднего класса», т.е. индустриальной советско-русской интеллигенции. Гайдаровское объяснение этого мародёрства якобы устранением угрозы «необеспеченной денежной массы» было насквозь лицемерным. Можно было легко заморозить эти накопления и перевести их в личные приватизационные чеки или иные долевые льготы, которые бы позволили индустриальной интеллигенции хотя бы частично сохранить свой социальный статус.
Более того, и сам погром бывшей советской промышленности и инфраструктуры был вовсе не случайным просчётом «реформаторов», но сознательно продуманной акцией по устранению с социального и политического поля своего самого главного конкурента. Разорив промышленность, и этим самым лишив достойных средств существования индустриальную элиту страны (т.е. до 20-30% активного индустриального населения), новая номенклатура под прикрытием либерально-западнических и антикоммунистических лозунгов легко становилась абсолютным хозяином деклассированной и маргинализированной страны. «Простой народ», средне и малоквалифицированные рабочие и колхозники не представляли для «реформаторов» никакой серьёзной угрозы, так как эти инертные и разобщённые массы легко было нейтрализовать усиленной пропагандой по центральному ТВ или пустыми обещаниями скорых улучшений.
Однако уничтожая социально-экономическим путём своего основного «классового» противника необходимо было также уничтожить его и политически. Но для этого было необходимо под тем или иным предлогом ликвидировать, созданную в процессе перестройки довольно демократическую, но весьма аморфную систему представительной и законодательной власти. Несколько раз до осени 1993г. «банда Ельцина» предпринимала безуспешные попытки ограничить или блокировать полномочия ВС РФ, но несмотря на массированную антипарламентскую кампанию, развязанную подвластными СМИ и центральным ТВ, как в Москве, так и в провинции, активная часть населения постепенно пробуждалась. Многие факты предательства, коррупции и злоупотреблений из окружения «реформаторов» становились известными мыслящей общественности и с каждым съездом народных депутатов всё твёрже раздавались голоса о гибельном характере ельциновских «реформ», ведущих страну к деиндустриализации, а народ к обнищанию и деградации.[v]
Напряжённость возрастала и единственно, что ещё сдерживало противоборствующие стороны, это память о светлых ожиданиях перестроечной эпохи с её популярным лозунгом: «перестройка – это революция без выстрелов». Однако когда встал ребром вопрос о собственности и власти этот лозунг был легко отброшен новой номенклатурой, жаждавшей установления своего единоличного господства. К осени 1993г. окончательно определилась как «классовая» расстановка основных социальных сил, так и судьбоносная альтернатива относительно ближайшего развития страны.
Или, сохраняя созданную тяжёлым трудом трёх советско-русских поколений индустриальную базу и социальную инфраструктуру, двигаться в сторону создания своего независимого «национального государства» во главе с сильным общенациональным Парламентом и своей индустриальной интеллигенцией. Или же создание неофеодальной системы во главе с криминальной плуто-бюрократией и быстрое сползание из стран развивающегося «второго мира» в страну «третьего мира», наподобие марионеточных латиноамериканских режимов прошлого века.
Понимание этой альтернативы в те осенние дни объединило все лучшие национально-патриотические силы, под какими бы лево-правыми брендами они не выступали. Тогдашнее объединение «белых» и «красных» на самом деле было объединением всех порядочных и неравнодушных людей, не желавших подчиниться беззаконию, и осознавших в какую катастройку ведёт страну «Ельцин и его проворовавшееся окружение».[vi]
Следует заметить, что в рядах тогдашних «защитников Конституции» было также немало честных либералов и демократов, участвовавших ещё в «обороне» БД в дни августовского «путча» 1991г. Для них особенно, а также и для всех остальных сторонников парламента, важным мотивом сопротивления, побудившим их всех «выйти на площадь» перед БД, был мотив попранной правовой легитимности.[vii]
«Право и правда» были безусловно на стороне этих неравнодушных граждан, но их относительная малочисленность, общая пассивность народа (уставшего уже от политических баталий), а также значительное административно-силовое и информационное превосходство группировки Ельцина, не позволили тогда обеспечить победы в двухнедельном противостоянии. Для новой плуто-бюрократии все пути отступления были закрыты, ни на какие компромиссы она пойти не хотела и не могла, а потому кровавая развязка была предопределена всем ходом развития тех трагических событий холодной осени 1993 года.
Переворот 1993 года с точки зрения современности.
По прошествии двадцати лет после переворота осенью 1993 года может легко показаться, что событие это, несмотря на большое историческое значение в рамках своего времени, давно уже принадлежит прошлому и для современного постсоветского поколения не может представлять какого-либо актуального интереса в силу своей полной исторической исчерпанности.
Пусть профессиональные историки и политологи занимаются исследованиями белых пятен переворота 1993г., которых немало и по сей день, тем более что архивы и документы, связанные с кровавым расстрелом БД до сего дня остаются строго закрытыми и недоступными для общественности.[viii]
Однако это не так. Несмотря на всю важность чисто исторических исследований, тем не менее, прямые и косвенные последствия кровавого переворота по-прежнему довлеют над обществом с неослабевающей силой. В этом легко можно убедиться на самой актуальной проблеме сегодняшнего дня – проблеме массового завоза азиатских мигрантов и экспансии кавказского криминала. Было бы несколько легковесно приписывать появление этой проблемы исключительно злой воле современных чиновников или же всецело уповать на положительное решение её, возлагая тщетные надежды на какие-то чудодейственные административные решения. Даже введение давно назревшего «визового режима» вряд ли может решить эту проблему радикальным образом и окончательно перекрыть поток дешёвой и неквалифицированной рабсилы из Средней Азии.
Общее и гибельное направление социально-экономического развития, заданного переворотом 1993 года, с неумолимой последовательностью предопределило компрадорско-сырьевую модель народного хозяйства, которой не нужна ни фундаментальная наука, ни высокий культурно-образовательный уровень коренного населения, ни развитие современных высоких технологий. Более того, эта постсоветская модель вообще не нуждается в высокоразвитом типе индустриального народа, так как он не может быть полноценно востребован как её хозяйственной системой, так и её современной правящей элитой.
В этой связи, становится хорошо понятным стремление компрадорской верхушки к «реформированию» РАН или к директивному закрытию якобы непомерно расплодившихся «неэффективных ВУЗов»[ix] (кстати говоря, многие из которых существуют на чисто коммерческой, а не на бюджетной основе), выпускники которых будто бы не смогут найти себе работу на существующем «рынке труда». При этом не упоминается, что и без всякого высшего образования на этом «рынке» русской молодёжи уже найти ничего нельзя, так как он уже давно монополизирован мигрантами и диаспорами.
Стремление к высшему образованию, которое так раздражает компрадоров, обусловлено тем, что лучшая часть русской молодёжи, если не сознательно, то интуитивно, хорошо понимает, что будущими профессиями на национальном «рынке труда» должны быть не профессии дворника, розничного торговца и полицейского, но профессии, связанные со сложной социальной и технологической деятельностью.
Нет ни малейшего сомнения в том, что если не произойдёт новой индустриализации на основе высоких технологий и современных научных достижений[x], то экспансия азиатских орд будет продолжена вплоть до полного замещения русского населения чужеродной средой. Особенно трагическими выглядят перспективы современной постсоветской молодёжи, которая по результатам переворота 1993г. лишена собственности, власти, полноценного гражданского статуса, достойных рабочих мест, а значит и своего будущего. Для русской молодёжи в постсоветском режиме просто нет места, а потому смена его является для неё жизненно важной задачей.
[i] За прошедшие 20 лет со времени кровавого переворота так и не появилось фундаментальных исторических исследований по этой важнейшей вехе новейшей истории России. В значительной мере виною этого является упорное замалчивание реальной картины нелегитимного переворота, умышленное сокрытие или уничтожение документов, особенно фото и видеохроники, которой наверняка должно было бы сохраниться немало в МВД-ешных и чекистских архивах. По настоящий день имеется только две более или менее значительные книги о перевороте: Иван Иванов «Анафема», С.Петербург 1995г. и Александр Островский «Расстрел Белого дома», М.2008г. Первая книга содержит наряду с фактами много патетических легенд, вторая книга чисто историческая, но основана большей частью на общедоступных публикациях в СМИ, как кажется, серьёзной инфой по закулисной стороне переворота он не обладает.
О перевороте были написаны горы статей, большей частью эмоциональных и публицистических, много материалов было выложено в интернете (сообщество - perevorot1993) , но так и не появилось серьёзного сборника свидетельств участников и очевидцев, кроме небольших брошюрок. Причиной этого может являться тот факт, что основной массой рядовых участников тех событий были уже достаточно немолодые люди – от 40 и выше («шестидесятники»). Молодёжь в заметном количестве стала участвовать в общественных событиях только к концу перестройки, и особенно заметно много её было у осаждённого БД. Таким образом, писать воспоминания у пожилых участников особого не было, и не только из-за возраста. Расстрел БД породил такое разочарование, такое потрясение от несбывшихся упований перестроечной эпохи, в которой «шестидесятники» всех направлений так много активничали, что невольно хотелось побыстрее забыть этот кошмар, вычеркнуть из памяти эту чёрную страницу личной и общественной жизни.
[ii] Классика вранья. Пример лживой оценки в целом неплохом учебнике новейшей истории для ВУЗов (История России в Новейшее время, М.2001г., с.241): «Двухзвенная структура законодательной власти (Съезд и Верховный Совет), её недемократический состав (большинство депутатов представляли партийную номенклатуру и высший государственный аппарат) стали главными препятствиями на пути тех политических сил, которые стремились осуществить быстрые экономические и социальные реформы.» - Вот такая дыбильная демагогия – с одной стороны «консерваторы» в парламенте, состоящим из 1030 нар. депутатов со всех концов страны и из всех слоёв общества, а с другой стороны – некие «реформаторы» с большой дороги, т.е. авторитарным образом назначенные президентом «свои люди».
[iii] Эти как бы предвосхищающие нацдемовские настроения в годы позднего Брежнева и перестройки были весьма распространены не только в национально-патриотической среде, но среди широких масс народа. Вызваны они были неразумной имперской политикой, принижающий и дискриминирующий русский этнос.
Особенно популярной в национально-патриотической общественности тех лет была Галина Ильинична Литвинова. Её статья «Старший или равный», опубликованная в «Нашем Современнике» №6, 1989г. (а ранее широко ходившая в самиздате), вскрывала вопиющее социально-экономическое неравенство русских как в перераспределении ресурсов, так и в ценовой политике, в пользу инородных окраин, особенно в Средней Азии. Впрочем, это было известно не только из аналитических статей. Мой приятель тех лет Саша Ш., с которым я ходил на многие патриотические акции того времени, был родом из Осетии. Он с ужасом мне рассказывал, что когда с семьёй он переехал в какую-то русскую глубинку, то сразу же поразился её нищетой сравнительно с тогдашними осетинскими условиями. «У нас в Осетии в колхозе простой шофер получает 500-600руб., а здесь тот же совхозный шофер 120р. в зубы, и живи как хочешь». – Потом он перебрался в Москву. – И подобных фактов – миллион. Удивляться приходится одному, почему СССР не развалился намного ранее при такой самоубийственной и саморазрушительной национальной политике. По сути дела сегодняшняя антирусская политика наследников советской номенклатуры ничем не отличается от тогдашней дискриминации. По-видимому, и конечные последствия будут такими же.
[iv] Смотрите аналитическую статью М. Бернштама о начавшемся вымирании русских – «Сколько жить русскому народу» - она была опубликована ещё в годы перестройки: «Москва», №5, 1990г. стр.134-154)
[v] Самая крупная попытка отстранения от власти Ельцина произошла на 9-ом съезде народных депутатов РФ: «В марте 1993 года Съезд народных депутатов Российской Федерации пытался отрешить Ельцина от должности в связи с его телеобращением 20 марта. За импичмент Ельцину проголосовали 618 депутатов при необходимых 699 голосах». Не хватило всего 81 голоса, однако вряд ли бы уже тогда Ельцин подчинился решению съезда. Курс на переворот был им уже давно принят.
[vi] Вокруг этой темы о якобы примирении в то время «красных» и «белых» много демагогии разводил Проханов. На самом деле никакого примирения не могло быть по той простой причине, что кости как белых, так и красных, давным давно истлели. Всё было гораздо проще, речь в те дни шла о сохранении индустриального наследия советского периода как необходимом условии дальнейшего выживания новой индустриальной (советско-русской) нации. – С этим тезисом все были согласны, но историко-идеологическая оценка этого наследия была разной. «Коммунисты» (по сути дела консервативные этатисты) оценивали жертвы, принесённые русскими ради построения этой несовершенной индустрии, исторически адекватными и соразмерными той эпохе («время было такое»), а патриоты-«антисоветчики» считали – и намного более обосновано – что жертвы, понесённые русскими, ради создания индустриальной базы были чудовищными и несоразмерными конечному результату (ГУЛАГ, коллективизация, индустриализация и т.д.). Однако в виду того, что пересмотреть эту завышенную цену уже невозможно, с тем большим усердием следует попытаться сохранить то, что добыто таким тяжким трудом, потом и кровью трёх советских поколений.
[vii] Тема легитимности требует особого рассмотрения. В конечном итоге является легитимным тот режим, в котором даже его противники признают его концептуальную законность. Если следовать трём типам легитимности классика этой темы М. Вебера, то с традиционным типом легитимности было покончено в России еще в 1917году. Переворот 1993г. разрушил самый основной тип современной легитимности – рационально-правовой или «демократический». Уничтожив парламент и заменив его неким декоративным суррогатом, Ельцину и новой плутократии не удалось легитимизировать свой режим, но лишь сымитировать некое подобие «легитимности», в которую ни один здравомыслящий человек не верит. Что же касается третьего типа легитимности – харизматического, то своим разбойничьим переворотом Ельцин потерял все остатки своей харизматической популярности и превратился по сути дела в заложника «своего проворовавшегося окружения». Относительно псевдохаризмы Путина, то она никогда не представляла ничего другого как имитацию имитации.
Но самым характерным и убийственным проявлением нелегитимности постсоветского режима является то, что и сама правящая элита не считает его законным, глубоко презирает его, а потому держит, и свои капиталы, и своих чад и домочадцев заграницей. Иными словами, сама правящая плутократия не считает легитимной, ни свою собственность, ни «эту страну». Страна после переворота 1993 году существует только по факту и по понятиям. Малейшее нарушение зыбкой «стабильности» и всё может погрузиться в правовой беспредел.
Но, строго говоря, беспредел начался сразу же после переворота. Даже «принятие» на декабрьском референдуме фальшивой шахраевской «конституции» было тотально сфальсифицировано:
«Согласно закону о Референдуме от 16 Октября 1990 г. N 241-1 глава 5 ст. 35 www.mnogozakonov.ru/catalog/date/1990/10/16/5213/textpage/3/(подписанная самим Ельциным), нормативные изменения конституционного характера могут быть приняты только квалифицированным большинством, а не большинством от пришедших граждан на выборы. Чего не было даже по официальным данным (за – примерно 30% от числа граждан имеющих право голоса, против или не голосовавших -70%) www.hrights.ru/text/sob/Chapter17.htm . Более того, комиссия Собянина А.А. при администрации (!) президента подвергла сомнению число явившихся на выборы, их оказалось меньше 50%, после чего была распущена. Кроме того, бюллетени голосования по конституции-93 были скоропостижно уничтожены по распоряжению тогдашнего главы Избирательной комиссии Рябова».
[viii] Особенно волнует и общественность и историков вопрос о реальном количестве жертв переворота. В официально провозглашённую цифру в 150 убитых не верит даже сама подвластная историография. Так, например, уже цитированный учебник новейшей истории для ВУЗов на с.346 признаёт, что «только в Белом доме убитых было около 600». Я и сам помню, что выступавший в те дни Волкогоном по ТВ называл число убитых в БД около 500. Историк А. Островский, основываясь на доступных данных и «здравом смысле» оценивает количество жертв в 400 человек, с.476. Очень серьёзным исследованием является работа Забытые жертвы октября 1993 года (Валерий Шевченко), в которой Шевченко считает, что: «Многие независимые исследователи сходятся на цифре в 1500 погибших».
А вот мнение отнюдь не национал-патриота, а убеждённого демократа-диссидента С.И.Григорьянца (высказанное в письме г.Илларионову): «Вы, Андрей Николаевич, с почтением, но чуть критически относясь к Гайдару, полагаете, что именно ему принадлежит инициатива «силового решения» противостояния с парламентом, упрекаете его в мелкой лжи. При этом Вы не замечаете самого главного: Гайдар пишет (и много раз говорил), что в результате бомбардировки Белого дома «болванками» не погиб ни один депутат. Конечно, это правда — зачем ему помнить о 2200 только неопознанных трупах (по справке на 1993 год, подписанной зам. прокурора Москвы и зам. министра внутренних дел) кремированных в городе Москве (в 1992 — 180 неопознанных трупов, за 11 месяцев 1994 чуть больше 110). А сколько убитых было опознано, а сколько было закопано и не попало в морги?»
- Мнение либерала-диссидента С.Григорьянца, как ни странно, пожалуй, самое правдоподобное. - http://grigoryants.ru/sovremennaya-diskussiya/otkrytoe-pismo-illarionovu/
[ix] Вот что заявил Медведев 25 июля 2012г. : «— Очевидно, что общее количество вузов превосходит все разумные рамки. Карфаген должен быть разрушен. Значительная часть вузов, которые не отвечает современным критериям, должны быть перепрофилированы или закрыты, — считает премьер».
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/531296#ixzz2dY1ijUaE "Мне кажется, что вопрос отчасти должен решаться естественным путем. Вот, если университет готовит никому не нужных специалистов, то это и есть неэффективный вуз и он должен быть закрыт, потому что зачем готовить людей, которые не найдут своего места на рынке труда?" — сказал Медведев.
РИА Новости http://ria.ru/society/20130819/957254821.html#ixzz2dY3tPCWk
То же самое неоднократно заявлял и Путин, но в более осторожной форме.
[x] Заявления Путина о готовящейся «индустриализации» и создании новых 25 миллионов рабочих мест вряд ли кого могут ввести в заблуждение. Любая техническая модернизация и создание большого числа достойных рабочих мест связана с громадными капиталовложениями, что возможно лишь при «раскулачивании» хотя бы части олигархата, но на это нынешний режим никогда не пойдёт.
А пока идут разговоры «про бедных», осуществляются вполне конкретные шаги в прямо противоположном направлении: «Так, оказывается, что в ближайшие годы число вузовских преподавателей в стране будет сокращено на 140 тысяч человек или на 44%, причём нагрузка оставшихся возрастёт на 28%. Не забыто и общее образование. Численность школьных учителей сократится почти на сто тысяч человек, а нагрузка среднестатистического учителя вырастет на 19%. Впрочем, на 19% она возрастёт, если её измерять косвенно: в школьниках, приходящихся на одного учителя. Более привычный измеритель – количество часов в ставке – вырастет, кажется, ещё круче (это "счастье" намечено на будущий год).» http://kolobok1973.livejournal.com/2219098.html