На рубеже XX – XXI веков в западноевропейской, а также в русскоязычной постмодернистской прозе прослеживается тенденция в нестандартном использовании одоративной лексики, которая, в отличие от
/52/
предшествующих экспериментов со словом, уже является не только средством характеристики отдельных персонажей (вспомним 130-й сонет У. Шекспира и реплику Джульетты Роза пахнет розой… в его трагедии «Ромео и Джульетта» (1594 – 95), рассказ «Толстый и тонкий» (1883) А.П. Чехова, повесть «Гранатовый браслет» (1910) А.И. Куприна и др.) но и отображением авторского видения реальной действительности.
Одоративная лексика становится важным структурообразующим и смыслообразующим элементом в известном романе Патрика Зюскинда «Парфюмер» (1985), в начале которого даётся нарочито обострённая авторская характеристика Западной Европы XVIII века:
В городах того времени стояла вонь, почти невообразимая для нас, современных людей. <…> Всякая человеческая деятельность, как созидательная, так и разрушительная, всякое проявление зарождающейся или погибающей жизни сопровождалось вонью [3, c. 7 – 8].
В таком искусственно созданном человеческом аде и растворяется в итоге главный персонаж романа Жан Гренуй, чья судьба, чьи мысли и поступки изначально взвешены и предопределены волей автора, по нехитрой логике которого отсутствие собственного запаха уже является нерушимым доказательством врождённого и непоправимого духовного уродства.
В современной русскоязычной беллетристике, например в романах Б. Акунина об Эрасте Фандорине, использование писателем одоративной лексики выступает как средство уничижения русского народа, образ которого периодически используется лишь как уродливый фон в описании многочисленных приключениях заезжего россиянина.
Ответом на восторженные дифирамбы А. Вербиевой (Такие разные романы (Б. Акунина. – В.П). Но ото всех так вкусно пахнет великой русской литературой… [1]) следует отповедь А.И. и К.В. Смородиных: Великая русская литература и романы Акунина пахнут по-разному. <…> Кому нравится сыр с плесенью, кому – проза с душком [4, с. 46].
Совсем иным, порой горьким, но неизменно и вопреки всему жизнеутверждающим запахом Отечества, веет от нового романа В.Г. Галактионовой «Спящие от печали» (2010). Его действие происходит где-то в начале 90-х годов в вымышленном городке Столбцы, затерявшемся среди просторов исконно русской Азии, отторгнутой от тела единой, великой и уже бывшей Советской державы. Тема запаха в этом произведении не играет основной роли, но, чётко проявившись где-то во второй его половине, она участвует в объективизации художественной мысли автора «Спящих от печали»: свой запах имеют различные проявления как человеческого греха, так и людской добродетели.
Так, посредством запаха во многом воспринимает окружающих странствующий монах Порфирий. Подобно ищущим божественную Истину героям Н.С. Лескова (влияние Лескова можно ощутить во многих произведениях В.Г. Галактионовой. – В.П.), Порфирий страдает оттого, что не
/53/
может определить для себя, что важнее – христианство смиренное, молитвенное или христианство деятельное, активное. Не сразу можно понять, в награду или в наказание получил он этот дар Свыше, но
…только недостаток смиренья в нём самом стал сказываться таким мучительным образом, что людские грехи Порфирий начал ощущать всё чаще, как самые скверные запахи [2, с. 231].
Нет будем подробно разбирать, почему герою, порой без ропота и стеснения ночующему в очередном приютившем его дому рядом с помойным ведром, слышится тот или иной оттенок смрада. Важно то, что появление в произведении противоположных друг другу запахов в произведении уже свидетельствует о наличии в мире Силы, противостоящей бесовской Пустоте, поглощающей в смертной рутине беспросветного, казалось бы, существования даже саму мысль о разделении добра и зла, о существовании справедливости и цели в жизни.
Чувством «нравственного обоняния» обладает и другой ведущий персонаж повести – Иван Бирюков. Его, подобно большинству героев Галактионовой, сложно отнести к персонажам исключительно безупречным. Он, сознательно обрекший себя на постоянный поиск денег ради выживания собственной семьи, который заключается в плетении и сдаче оптом погребальных венков, а также производстве и продаже палёного спиртного, также вынужден невольно и постоянно грешить. Однако он не ищет оправданья собственным проступкам, н и не позволяет им захватить себя полностью, не опускается морально, продолжает жизнь своего многотерпеливого рода:
Некурящему и непьющему, ему просто было уловить плывущий над степью по ветру пряный запах анаши либо сигарет <…> Скоро он обучит Саню ощущать любую опасность издалека, с чуткостью, превышающей волчью… [2, c. 285-286].
Жизнь ради ближнего, ради будущего воссоединения с «молчаливой тайной настоящей Родиной», которой, как осознаёт родившая в страшных муках жена Ивана Нюрочка «тоже больно – оттого, что они, трое (Нюрочка, Иван, их сын Саня. – В.П.), и все остальные, подобные им, вытолкнуты, как часть её тела» [2, с. 69], становится достойной того, чтобы за неё бороться.
Страдающий от любви к обездоленным людям, тот же Порфирий, по собственному невысказанному вслух признанию «своих грехов не обоняющий носом привередным, своенравным» [2, с. 235] также стремится не впасть в бесовскую прелесть, не уверится в своей избранности и непогрешимости, в равной степени борясь со своей строптивостью, из-за которой он не смел долгое время шагнуть за ворота церкви, и с ложным смирением, что порой бывает, как говорится в народе, паче самой откровенной гордыни.
Эта борьба с собой не проходит для Порфирия даром. Новым испытанием для него становится встреча с беспризорными детьми – чуханами, коротающих свои дни в подземном цехе давно заброшенного комбината.
/54/
И каждый новый день для них может стать последним. Там Порфирий встречает девочку-проститутку, от которой «пахло только пылью и ветром, да ещё затхлой какой-то болезнью, не встречающейся в здешних селеньях» (2, с. 246). Вынужденный и постоянно совершаемый грех Алины, которая напоминает Соню Мармеладову из романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», живущей ради больной, безработной, и, видимо, бездомной матери, а также младшего брата, не воспринимается Порфирием как грех. Он, как никогда до этого, ощутил себя греховным и бессильным что-либо изменить в жизни этих людей.
После эпизода встречи с Алиной чуткое обоняние запахов от чужих грехов, а также от чужих богоугодных дел и мыслей перестаёт доминировать в сознании Порфирия. Людей он начинает воспринимать глубже и проще. Так, на перроне, пытаясь сесть в поезд, отправляющийся в сторону большой Родины, чтобы там, в главном храме, помолиться за всех, отрезанных от Неё, он встречает смиренную старушку, от которой пахнет лишь «зелёными мелкими яблоками».
Прототип этой ненадолго явившейся в произведении живой русской праведницы, взят из реальной жизни. Он упоминается в схожей ситуации в очерке Галактионовой «Народ, разделённый в доме своём» («Молодая гвардия», 2001, № 1). Безымянная старушка в повести (в очерке – Елена Андреевна) являет собой то искреннее и светлое смирение, недостаток которого до последнего мешал Порфирию перешагнуть порог храма, храма скорее незримого, нежели вещественного. Старушка, живущая полгода у брата и питающаяся одними яблоками, радуется, что смогла помочь дочери сберечь скудные средства, дав возможность собрать внуков в школу, т.е. сохранить надежду на продолжение жизни.
Таким образом, использование одоративной лексики в художественном тексте является одним из способов языкового маркирования авторского замысла, представлений автора о добре и зле.
2010, 2014
/55/
Литература
1. Вербиева А. Эллинизм детективного жанра // Независимая газета Ex Libris, 1999 (от 15 апреля) [Электронный ресурс]. URL: http://www.guelman.ru/slava/akunin/verbieva.html (дата обращения: 30.10.2013).
2. Галактионова В.Г. Спящие от печали: роман, повести. – М.: Астрель, 2011. – 607 с.
3. Зюскинд П. Парфюмер (пер. Э.В. Венгеровой). – Спб, Азбука-классик, 2008. – 313 с.
4. Смородин К.В., Смородина А.И. Хочется подумать…: статьи, заметки, эссе. – Саранск, 2008. – 264 с.
/55/
----
Педченко В.А. Одоративная лексика в художественном тексте как средство воздействия на читателя // Слово и текст: теория и практика коммуникации: сборник научно-методических статей / под общ. ред. О.В. Четвериковой. – Вып. 2. – Армавир: РИО АГПА, 2014. – С. 52 – 55. (200 экз.).
С 48
УДК-81´272
ББК-81.001.2
Данная экспериментальная статья с лингвистическим уклоном была написана в 2010 году (под названием «Одоративная лексика в современной русской прозе») после выхода в свет романа Веры Григорьевны Галактионовой «Спящие от печали» («Наш современник», 2010, №№ 3-4). Впервые опубликована с незначительными изменениями в 2014 году в редакции доктора филологических наук О.В. Четвериковой. В обновлённой версии вместо ссылок на полный журнальный вариант романа «Спящие от печали» указаны ссылки на сборник произведений писательницы, вышедший в 2011 году.
Электронная версия статьи максимально приближена к тексту-источнику. Номера страниц обозначены в тексте знаками /52/, /53, /54/ и /55/ соответственно. Ответственный за достоверность – В.А. Педченко.