Книжный знак египетског­о фараона Аменофиса около 1400 года до н.э.

Книга - единственный из всех видов личной собственности, который возвышает и облагораживает человека. Недаром Цицерон говорил «Дом, в котором нет книг, подобен телу, лишённому души». Юридическое право на владение книгой удостоверяет специальный владельческий знак - экслибрис (книжный знак). Ex libris - слово латинское, в переводе на русский язык дословно означает «из книг». Это небольшой бумажный листок, на котором отпечатаны сведения о принадлежности книги и помещён рисунок, который отражает характер библиотеки или какого-либо её раздела, а также интересы и духовный мир владельца. Благодаря книжному знаку книга приобретает документ, удостоверяющий её принадлежность к определенной библиотеке. На протяжении тысячелетий менялись формы книги: существовали клинописные таблички, папирусные свитки, пергаменты, но всегда книга имела своего владельца, который аккуратно отмечал свою собственность соответствующей надписью. Экслибрис, как и книга, имеет многовековую историю. Древнейший экслибрис был найден в Тель-эль-Амарнском архивохранилище древнеегипетского царя Аменофиса IV, жившего в  XIV веке до нашей эры. Знак принадлежал Аменофису III и его жене на нём были написаны название книги и имена её владельцев. Сейчас этот фаянсовый экслибрис из царской библиотеки хранится в Британском музее¹. Родиной первого печатного экслибриса считают Германию, где он появился вскоре после появления книгопечатания. Первым гравированным экслибрисом в Европе считается гербовый знак рыцаря Бернгарда фон Рорбаха, выполненный в 1460 году немецким гравером Бартелем Шеном². В XVI веке над экслибрисом работали такие выдающиеся мастера как Альбрехт Дюрер, Лукас Кранах Старший и Ханс Гольбейн Младший. В 1555 году экслибрис появился в Италии, через два десятилетия - в Англии и во Франции, а в 1595 году - в Швеции. В России печатный экслибрис появился почти через 250 лет после его появления в Западной Европе. Искусство экслибриса прошло многовековой путь от возникновения книгопечатания до наших дней. Начав свою историю в качестве наклейки на книгу, указывающей на её владельца, экслибрис - вид графического искусства, стал произведением графики, органически соединившимся с книгой.

Предыстория появления книжного знака на Руси особо интересна. В средние века в России единственным способом обозначения  рукописной книги были надписи такого рода «Сия книга попа Родиона Сидорова, сына грешного и недостойного», или «Книга Господня, глаголемая Летописец, суздальца Ивана Федорова…», или «Сия книга иерея Дмитрия»³.  Самые ранние надписи на книгах о принадлежности тому или иному лицу относится к XIV веку. Примером могут служить чеканные надписи на окладах «Евангелических чтений» и «Евангелия недельного», принадлежавших Симеону Гордому (оклад 1343 года) и Федору Кошке (оклад 1392 года). Одновременно с такими надписями были на Руси и такое специфическое русское национальное явление, как «вкладная запись». Церковь стесняла проявление духовного творчества, именно поэтому почти до конца XVII века существовало лишь церковное чтение. Церковь допускала лишь действия и помыслы, обращенные к Богу. Светские книги появились гораздо позднее. Книги на Руси переписывались от руки - само занятие это почиталось делом богоугодным, которым занимались не только монахи, но и мирские люди, нередко высшие государственные люди и высокопоставленные духовные лица, на это уходили долгие годы. В старину учили, что от книгописания «трое благо получиши: первое - от своих трудов питаешься, второе - праздного беса изгоняши, третье - с Богом беседовали имаши». К писанию книг приступали с молитвою, дописанную книгу заканчивали благодарением  Всевышнему.  Рукописная книга была мало кому доступной, ибо она была дорога, часто украшалась драгоценными каменьями и помещалась в серебряные оклады. Фактически рукописная книга была предметом роскоши. К книге относились с любовью и уважением. Грамотных было мало, а для спасения души надо было читать духовные книги. Богатые люди чтобы замолить свои грехи и спасти душу, заказывали рукописные книги и подносили их церкви. Так возникла потребность в точном обозначении цели, которую преследовал, дарящий книгу, например «за отпущения грехов». Вкладчик подробно указывал свое имя, церковь или монастырь, куда он делал вклад. «Положил свою книгу, глаголемую «Апостол», в дом Божий к Воскресению Христову».

Но такой драгоценный дар, каким была книга, естественно надо было оградить от похищения и злонамеренной порчи, поэтому наши предки грозили божьим судом и проклятием возможным ворам. Один из первых исследователей российского экслибриса В.А.Верещагин писал: «В те времена, когда твердо верили, что клеветник в аду постоянно жует и выплевывает свой собственный язык, раскаленный как железо, висящий до полу и вырастающий вновь, и что жабы выскакивают у исповедующего изо рта при всяком исповеданном грехе, снова вползая во внутрь при одном грехе сокрытом, - лучшим средством ограждения неприкосновенности книги могла быть только угроза гневом Божьим. Вся наша средневековая религия превращалась для огромного большинства православных людей в ряд молитвенных формул, имевших тот или другой магический смысл, и русский человек должен был, несомненно, верить в таинственную силу этих формул, верить в то, что они сами по себе могут остановить всякую дерзновенную и преступную  руку и охранить его достояние»⁴.  Естественно многие вкладные записи заканчивались обыкновенно разными угрозами: «А кто сию книгу возьмет из дома Божия, на том будет тягота церковная». Другой пишет: «А кто бы смел ей взяти от церкви, тот,  будет проклят в сей век и в будущий, и не прощен и по смерти не разрешен. Аминь». Третий  заканчивает свою запись словами: «А кто изволит сию книгу продати, да будет проклят на сем свете и на том от Великого Бога Саваофа и от всех ангел и от всех пророков и мученик, и святых отец, или купит ея, такжд да будет проклят, или выдерет, единопроклятие примет и со мной суд будет имати во второе Божие пришествие, егда судья сядет бранный и нелицемерный тысячами тысяч ангел окрест его»⁵.

После подобных угроз следовала обыкновенная подпись владельца. Лишь немногие, прочитав такие предостережения, решались на порчу книг. В XVII веке во вкладных записях проклятия встречаются реже, однако они не исчезают. «Сия книга Никольского попа Никиты Исаева, а не церковная, и никто тое книги в тое церковь Божию вкладу не дал ни на помин души своей, а досталась та книга ему попу Никите после родича своего Тимофея Иванова сына Панина и в переплет давал и прописные слова прописывал своими деньгами, и никому  до тое книги дела нет, а сию книгу подписывал поп Никита Исаев сам своею рукою»⁶. Несколько веков вкладные записи существовали в России как единственный знак принадлежности книги какому-либо человеку. По мнению В.Я.Адарюкова  вкладные записи отражали в себе «наивную веру, темное невежество русского народа. Само собой разумеется, что никаких других книжных знаков у нас и не могло быть в то время и потому, что вся древняя Русь была почти поголовно безграмотна. Даже в самую блестящую эпоху Екатерининского царствования, в 1786 году, на всю Россию с 25 миллионным населением было всего 40 училищ»⁷. Вкладная запись, конечно, не может считаться своеобразной ранней формой книжного знака (хотя бы потому, что она не знак), но она, безусловно, осталась его предшественницей, ибо выполнила одну из его основных функций - была «стражем» книги. Впрочем, первые исследователи русского экслибриса В.Я.Адарюков и В.А.Верещагин считали, что русский книжный знак произошел только от вкладных записей на книгах, жертвуемых в церкви и монастыри.

Книжный знак основателя­ библиотеки­ Соловецког­о монастыря
игумена Досифея (рисунок на рукописной­ книге) 1493-1494

Первым русским древнейшим экслибрисом считают рукописный книжный знак основателя библиотеки Соловецкого монастыря игумена Досифея, открытый ленинградским ученым Н.Н.Розовым⁸ в 1962 году. Основанный двумя отшельниками Зосимой и Савватием Соловецкий монастырь был одним из известнейших центров русской духовной, религиозной культуры всего русского Севера. Священноинок Досифей был одним из настоятелей монастыря. Игумен Досифей  личность многогранная, талантливая и очень светлая, он общественный и политический деятель, администратор и библиофил, ученый и организатор и в каждом деле человек огромного сердца. Он автор трехтомного труда о жизни монастыря. Досифей первым в России стал помечать книги своей личной и монастырской библиотеки специальным экслибрисом. Этот рисованный от руки знак представляет собой круглую почти замкнутую букву «С», внутри которой славянской вязью вписано продолжение звания священноинок и имени владельца книги. Датирован этот книжный знак может быть 1493-1494 годами. Ранние экслибрисы библиотеки Досифея представляют рисованные композиции со служебными надписями, указывающими имя и сан заказчика. Например: «Написана бысть книга сия (дается название книги) повелением многогрешного имярек священноинока Досифея» (1491 год), «Списа же ся сия книга повелением многогрешного и недостойного и худого в иноцех священноинока Досифея. Да послал есьм книгу сию (название) в дом св. Спасу на Соловкы…» (1493 год). Такая же запись 1495 года с таким же знаком имеет указание «А послал, есть в дом св. храма благолепного Преображения…». Эти записи⁹ сделаны в Новгороде от имени самого Досифея, приезжавшего туда за книгами. Знаки на обороте переплета можно рассматривать не только как знаки заказчика, но и как экслибрис владельца.

В XVI веке на книгах библиотеки Соловецкого монастыря появляются рисованные экслибрисы других владельцев, таковы книги монаха Макария Забелина (начало XVI века) и игумена Иакова (1680-е годы). Уникальные книги библиотеки Досифея из того, что уцелело после пожара в мае 1923 года Соловецкого Кремля,  были переданы в Публичную библиотеку имени  М.Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде (ныне РНБ). Рукописный экслибрис в России не получил широкого распространения и бытовал лишь в то время, когда библиотеки были небольшими и принадлежали в основном царской фамилии и духовным лицам. В допетровской Руси не было предпосылок для развития книжного знака, прежде всего, потому  что не было библиотек. Да и грамотных на Руси было мало. Ведь не случайно Стоглавый Собор в 1551 году печально констатировал, что «если не просвещать безграмотных, то церкви будут без пения, а христиане будут без покаяния».

Во второй половине XVI века возникла необходимость в печатании книг типографским способом. Потребности государства и запросы общества в книгах сильно возрастали. Переписывание книг, как способ размножения был несовершенен. Книг было мало, стоили они дорого. Известен случай, когда за псалтырь монастырю уплатили «сорок сороков», то есть столько, сколько стоили сорок шуб по сорок беличьих шкурок в каждой. Кроме того, в рукописных книгах имелись серьезные ошибки. Попытки введения книгопечатания предпринимались еще в конце XV века Иваном III, который поручил послу Триханиоту пригласить известного любекского типографщика Варфоломея Готана. Он прибыл в Москву, получил аудиенцию у Ивана III, и повел переговоры об устройстве типографии. Но ее не удалось создать, так как переписчики книг натравили на Варфоломея толпу, которая утопила «немчину» в Москве-реке. Не было тогда и условий для введения книгопечатания. В 1547 году Иван IV поручил заехавшему в Москву саксонцу Шлитте найти за границей разных мастеров, в том числе и типографов. Шлитте набрал в Германии партию в 120 человек, среди них были переплетчики, типографщики и специалисты по производству бумаги. Однако власти города Любека, состоявшие из ганзейских купцов и лиц, близких к Ливонскому ордену, не пропустили нанятых мастеров в Москву, а самого Шлитте заключили в тюрьму. В 1548 году Иван IV вел переговоры о найме художников и книгопечатников с германским императором Карлом V, а в 1550 году с датским королем Кристианом III. Переговоры не дали положительных результатов. Налаживать книгопечатание необходимо было своими силами.

В 1555-1557 годах в Москве начала работать группа из нескольких печатников. Известны имена Маруши Нефедьева и Васюка Никифорова. В 1550-х годах в Москве появилась своя типография, где были отпечатаны 4 анонимных книги. Возможно, что в этой типографии работал и приобрел технические навыки Иван Федоров. Важно, что в Москве появились печатники, и накопился некоторый опыт. По царскому повелению начали строить типографию на Никольской улице, тогда одной из главных улиц  Москвы, расположенной поблизости от Кремля, где жили покровители Ивана Федорова - царь и митрополит. Здание типографии строили около десяти лет. Это была деревянная постройка, которая не сохранилась. В настоящее время территорию древнего печатного двора занимает оригинальное бело-зеленое здание, отделанное по фасаду растительным орнаментом, в котором ныне находится Московский историко-архивный институт. В 1563 году типография была пущена в ход, а в марте 1564 года вышла первая книга «Апостол». Эта дата считается началом книгопечатания. Главная роль в создании первой печатной книги русского производства принадлежит Ивану Федорову, он вошел в историю России как первопечатник.

С возникновением книгопечатания в России начали появляться тисненные на переплете или корешке книги художественные изображения родовых гербов и надписей. Их называли «суперэкслибрисами» (по латыни «super» - сверху). Таким первым суперэкслибрисом считают оттиснутый на переплете первопечатного «Апостола» Ивана Федорова государственный герб и надпись о принадлежности книги царю Ивану IV - «Иоанн божиею милостию господарь царь и великий князь всея Руси»¹⁰. Но суперэкслибрисы не получили у нас  распространения, так как исполнение их на переплетах стоило крайне дорого. Они были вытеснены с появлением бумажного книжного знака. Бытовавшие в Западной Европе печатные экслибрисы были охотно приняты в России, так как почва была подготовлена вкладными записями, рисованными экслибрисами и суперэкслибрисами.

Только при Петре I появляются российские собиратели книг, создаются первые частные библиотеки. Время правления Петра I – это эпоха коренных изменений уклада жизни страны, практически не было такой области государственной или общественной жизни, которой не   коснулись бы преобразования. Перемены в области культуры носили ярко выраженный характер. Учреждаются светские школы, расширяются культурные связи с Западной Европой, в том числе книжная торговля, возрастает издание книг, расширяется тематика издаваемой литературы, появляется первая печатная газета «Ведомости», резко растет число библиотек, принадлежащих светским лицам. При этом поставленное Петром I целиком на службу преобразования страны русское книгопечатание приобретает ярко выраженный светский характер¹¹. Многие представители высших кругов дворянства становятся владельцами книжных собраний. Страсть к собирательству, свойственная Петру I,  положила начало многим российским музеям, в том числе и Кунсткамере. Он имел библиотеку, в которой насчитывалось около 2 тысяч книг. После его кончины  она проступила в библиотеку Петербургской Академии наук. Некоторые книги из своего собрания царь отмечал суперэкслибрисом, оттиснутым на кожаном переплете по латыни «Петр Первый. Царь Московский» и герб в овале, а на нижней крышке переплета «1718 год» и снова герб. Одними из первых собирателей из светских лиц были современники Петра I: сын Петра - царевич Алексей; светлейший князь и генералиссимус А.Д.Меншиков;  дипломат граф А.А.Матвеев:  вице-канцлер П.П.Шафиров; князь Д.М.Голицын; фельдмаршал Я.В.Брюс; лейб-медик Петра I Роберт Арескин и организатор горнометаллургического производства в России А.А.Виниус.

Книжный знак Я.В.Брюса первая четверть XVIII века

Книжный знак Роберта Арескина 1700-е годы

К этому времени относят появление и распространение русских печатных книжных знаков. Они появились одновременно в двух видах - гербовом и шрифтовом, в их композициях чувствовалось заметное влияние западноевропейской культуры, что было свойственно эпохе  Петра I. Среди русских печатных экслибрисов самыми ранними считаются экслибрисы, принадлежавшие первым русским библиофилам - сподвижникам Петра I - Д.М.Голицыну, Я.В.Брюсу и Р.Арескину¹². Каждый из этих экслибрисов претендует на право считаться первым русским печатным экслибрисом. И здесь мы впервые сталкиваемся с экслибрисом в одной из важнейших  его функций - быть памятником времени, выполняющего историческую миссию, ведь только благодаря книжным знакам удалось проследить судьбу многих частных русских библиотек, выяснить их состав и характер, то есть понять многое в русской культуре XVIII века. Библиотека действительного члена Верховного тайного совета,  князя Д.М.Голицына принадлежала к числу крупнейших книжных собраний своего времени. 6000 томов этой энциклопедической библиотеки на русском, голландском, испанском, английском, шведском, немецком, польском, французском и латинском языках хранились в его подмосковной усадьбе, селе Архангельском. На книгах этой библиотеки наклеен выполненный в 1702 году шрифтовой экслибрис Д.М.Голицына: «Ex Bibliotheca Arcangelina» («Из библиотеки Архангельского»). В царствование императрицы Анны Иоанновны князь Д.М.Голицын был заключен в Шлиссельбургскую крепость за попытку ограничить самодержавную власть, где он и умер. После заточения владельца в крепость, библиотека была доставлена в канцелярию конфискации. Часть книг отобрали в библиотеку Академии наук, а остальные отправили в Синод для рассылки в училища.

Граф Я.В.Брюс - государственный деятель и ученый, сподвижник Петра I, был одним из образованнейших людей своего времени. Он, получивший в народе громкую славу чернокнижника и предсказателя, занимался математикой, астрономией и физикой. В 1702 году оборудовал обсерваторию при Навигационной школе в Москве, редактировал глобусы земные и небесные сферы, географические карты, составил карту земель от Москвы до Малой Азии (1696). Переведенные им и напечатанные под его редакцией издания знакомили российского читателя с основами учения Коперника. Брюс участвовал в Крымских (1687, 1689) и Азовских (1695-1696) походах, входил в состав Великого посольства (1697-1698). В Северной войне (1700-1721) отличился при взятии Нарвы, в Полтавском сражении командовал артиллерией. Провел реорганизацию и перевооружение артиллерии, участвовал в составлении Устава воинского (1716). С 1706 года в ведении Брюса находилась Московская гражданская типография.  С 1717 года он сенатор и президент Берг-коллегии и Мануфактур-коллегии, ведавшей промышленностью России. В 1726 году Брюс стал генерал - фельдмаршалом. Библиотека Брюса носила научный характер, он собирал книги по математике, истории, философии, медицине, естественным наукам на латинском, немецком, английском и русском языках. Предки Брюса жили в России с 1647 года и происходили из знатного шотландского рода, давшего Шотландии двух королей. По обычаям того времени родовые гербы иноземцев сохранялись в России в своем первоначальном виде и дополнялись почетными эмблемами, жалуемые от русских государей за особые заслуги перед обретенным Отечеством. В соответствии с традицией герб Я.В.Брюса, пожалованный ему вместе с графским титулом в 1721 году, представляет собой композицию из шотландского герба и почетных добавлений, главное из которых - орден св. Андрея Первозванного, пожалованный Брюсу за отличие в Полтавском сражении. Орден помещен ниже щита на ленте с девизом ордена «За веру и верность».

Фрейман Р.В. Из библиотеки­ канцелярии­ по принятию
прошений Его Императорско­го Величества­ 1910.

Я.В.Брюс был обладателем первого русского геральдического книжного знака. На его экслибрисе изображен фамильный графский герб с единорогом - символом чистоты и непорочности и львом - символом силы, мужества и великодушия. Под щитом дан девиз «Fuimus», что значит «Были». Библиотека Брюса насчитывала 1432 тома и  была завещана владельцем Академии наук в Петербурге, куда и поступила в 1735 году после его смерти¹³.  Впервые  в печати брюсовский экслибрис был опубликован  в 1907 году¹⁴ и сразу же вызвал оживленную полемику о принадлежности  его именно Я.В.Брюсу, а не его племяннику, пока не начались поиски книг сподвижника Петра I. И только в послереволюционные годы было бесспорно установлено, что библиотека Брюса поступила в книгохранилище Академии наук, где были разысканы книги со спорным экслибрисом, Таким образом, была точно установлена принадлежность экслибриса Я.В.Брюсу, а не его племяннику.  Ленинградский коллекционер Б.А.Вилинбахов¹⁵ привел случай, когда советский ученый натолкнулся на старинной книге по математике на многочисленные карандашные пометки. Разобравшись в них, он с удивлением установил, что их автор нашел совершенно новые и оригинальные  для XVIII века подходы к решению ряда сложных задач по баллистике. Это была  новая и совершено неизвестная страница в истории российской науки. Авторство этих записей удалось установить только благодаря, наклеенного на книгу,  геральдического экслибриса. Узнав,  что этот книжный знак принадлежит Брюсу, он сличил почерк карандашных помет с  архивными документами, которые были написаны рукой сподвижника Петра I. Так было доказано, что пометки в книге сделал Брюс, загадка благодаря книжному знаку была разрешена. В.Я.Адарюков¹⁶ отмечал, что экслибрис Брюса находился в собраниях У.Г.Иваска, Э.П.Юргенсона, О.Н.Значко-Яворской, В.К.Трутовского и Н.П.Сырейщикова.

Третий книжный знак принадлежал лейб-медику Петра I Роберту Арескину. При нем началось коренное преобразование медицинского дела в России. Он был доктором медицины и философии, воспитанником Оксфордского университета. По происхождению англичанин он  с 1704 года был домашним врачом князя А.Д.Меншикова, а в 1706 году Арескин был принят Петром I на царскую службу и назначен президентом Аптекарского приказа. Первый русский бальнеолог, он открыл целебные свойства Охтинских источников (Полюстрово), собирал книги для императорской библиотеки, заведовал Кунсткамерой. С 1715 года заведовал библиотекой Академии наук в Петербурге. Личная библиотека Арескина насчитывала 2527 томов¹⁷ и состояла из сочинений по медицине, истории, философии, филологии и богословию на разных европейских  языках.  После смерти владельца в 1718 году по указу Петра I библиотека была приобретена Академией наук. Книжный знак Арескина, как и Брюса, был гербовым, это был родовой герб с девизом «Je pense plus» (Я больше думаю).

Фелькерзам­ А.Е. Книжный знак   Т.Н. (великой княгини Татьяны Николаевны) 1914

Итак, три книжных знака сподвижников Петра I Д.М.Голицына, Я.В.Брюса и Р.Арескина, созданные приблизительно в одно и тоже время, вправе считаться первыми в России печатными экслибрисами. Но в начале XX века исследователи поломали немало копий в желании установить, чей именно у нас был первый книжный знак и в каком году он появился. Существовали только предположения. В 1902 году вышла небольшая брошюра У.Г.Иваска¹⁸, где автор устанавливает 1702 год - годом появления первого у нас книжного знака, считая им экслибрис графа Константина Людвига Платера, префекта Лифляндского, позже канцлера Великого княжества Литовского. На этом знаке, с подписью на латинском языке, был изображен герб Платера и трофеи, а наверху показаны два бюста и глобус. В журнале «Антиквар»¹⁹ было замечено, что вряд ли можно считать «русским» книжным знаком экслибрис немецкого графа, посланника в России, иначе в таком случае пришлось бы принимать во внимание книжные знаки всех польских, шведских и других посланников в России, у которых могли быть книжные знаки и ранее 1702 года. У.Г.Иваск в «Письме в редакцию» журнала «Антиквар» ответил, что он  вовсе не намеревался давать историю книжного знака, а пытался только  «растолковать», что это такое. В.А.Верещагин высказал предположение, что первым русским книжным знаком является ярлык библиотеки князя Д.М.Голицына²⁰. В.Я.Адарюков²¹ пишет, что он видел в имении Никольском-Урюпино, принадлежавшем Голицынам, рукописный каталог личной библиотеки, составленный в 1722 году самим князем Дмитрием Михайловичем. При этом он высказал мысль, что, судя по тому, что Голицын в 1707 году был киевским губернатором и тогда уже обладал библиотекой, поручая киевским студентам и ученым переводить для него разные ученые сочинения, следовательно, появление его книжного знака Адарюков считает, было до 1707 года. Споры, кто был обладателем первого отечественного печатного книжного знака, длились долгие годы между различными поколениями коллекционеров и искусствоведов. В конце концов, пришли к выводу, что все три экслибриса петровских сподвижников в равной степени имеют право называться первым русским печатным экслибрисом. При этом подчеркивалось, что экслибрис Голицына - это первый русский печатный ярлык, а первым русским геральдическим книжным знаком являются экслибрисы Брюса и Арескина, хотя В.Я.Адарюков отдавал пальму первенства в геральдическом книжном знаке Брюсу²².

Сподвижник Петра I,  светлейший князь А.Д.Меншиков имел библиотеку в 13 тысяч томов, в том числе 3 тысяч очень редких книг, привезенных из Константинополя. Судьба этой библиотеки неизвестна. В собрании книжных знаков Н.П.Сырейщикова имелся книжный знак, купленный им в Париже у букиниста. Этот единственно известный экземпляр, размером 150х140 мм, был на корешке деревянного переплета. Он представлял собой герб, середина которого окружена цепью ордена Андрея Первозванного и его девизом «За веру и верность». В.Я.Адарюков²³ отмечал, что в тексте девиза сделаны две грубые ошибки, а некоторые буквы напечатаны в перевернутом виде, поэтому он высказал сомнение в том, что это был экслибрис, зачем нужно было, по его мнению, давать девиз на латинском языке в переводе на русский язык, да еще с грубейшими грамматическими ошибками. До сих пор этот вопрос искусствоведами не решен однозначно.

Библиотека­ князя Воронцова. Алупка вторая половина XIX века

Подлинной инкунабулой русского книжного знака является гербовый экслибрис А.Д.Кантемира, который был одной из ярчайших фигур XVIII века - поэт, сатирик и баснописец, переводчик Лафонтена, Буало и Горация, он, кроме того, был и дипломатом. Долгие годы он провел за границей, вначале - чрезвычайным послом в Англии, затем во Франции при дворе Людовика XV. Живя в Лондоне, Кантемир с увлечением занимался собирательством, причем деятельность его была необычайно разносторонней - он приобретал для библиотеки Академии наук книги, математические и астрономические инструменты, собирал гравированные портреты Петра I. Будучи широко образованным и исключительно одаренным человеком Кантемир собрал прекрасную библиотеку на нескольких европейских языках²⁴. Кантемир умер в 1744 году в Париже на 35 году жизни при загадочных обстоятельствах. Вся его библиотека осталась за границей, ее наследники распродали в Париже в 1745 году, и только 300 томов попали в московский архив Министерства иностранных дел. Кантемир имел свой гербовый экслибрис, единственный экземпляр которого в 1911 году был привезен в Россию из-за границы. Книжный знак Кантемира красив и пышен. Под широкой великокняжеской короной (Кантемиры - потомки молдавских господарей) гербовый щит, его лапами поддерживает раскрывшие пасти львы. Интересен постамент герба, он выполнен в стиле барокко и состоит из затейливых завитков и элементов растительного орнамента. Кантемир видимо наклеивал экслибрис далеко не на все книги библиотеки. Герб Кантемира полностью совпадал с экслибрисом.

Книжный знак В.Н.Г. (князя В.Н.Гагарина) вторая половина XIX века

Так сложилось в российском печатном книжном знаке, начиная с петровского времени, что наибольшее развитие получил геральдический экслибрис. Большинство частных библиотек XVIII века принадлежало дворянам, которые обычно украшали книгу, как и прочие личные вещи, фамильными гербами²⁵, это был универсальный знак дворянской собственности. Геральдическое искусство стояло очень высоко, герб обычно представлял собой сложную богато украшенную символическую композицию, близкую по изобразительному стилю книжному искусству эпохи. Гербовый экслибрис  уже в XVIII веке был не только «стражем» книг, но и ее украшением. В царствование Елизаветы Петровны стало сказываться влияние французского просвещения, отразившееся на количестве и самом характере частных библиотек. Так библиотеки Е.Р.Дашковой, И.И.Шувалова, Н.И.Панина, М.И.Воронцова   заключали в себе сочинения Пьера Бейля, Шарля Луи Монтескье, Николо Буало, Вольтера и др.

Несколько гербовых экслибрисов имел посол в Берлине Лондоне и Париже граф П.Г.Чернышев. Один из них геральдический с орденом, лентой с девизом ордена Александра Невского «За труды и Отечество» и с подписью «Comes Czernichew». Время появления этого книжного знака не ранее 18 декабря 1743 года - даты получения им этого ордена. Граф Чернышев был с 1738 года женат на дочери начальника тайной канцелярии графине Екатерине Андреевне Ушаковой. Для них был выполнен книжный знак, он представлял собой герб Чернышевых с орденом Александра Невского, лентой и его девизом и герб графов Ушаковых. Венчала книжный знак надпись «Comes Czernichew, Соmеs Uchecow». Этот книжный знак был первым в XVIII веке принадлежавшим русской женщине. Еще один геральдический экслибрис имел Чернышев, на нем были изображены 3 ордена - Александра Невского, Белого Орла и Андрея Первозванного с девизом «За веру и  верность». Дата его создания датируется не ранее 27 декабря 1761 года, когда Чернышев получил орден Андрея Первозванного. Этот знак был награвирован за границей, так как граф Чернышев до 1763 года почти безвыездно жил за пределами России.

Брата графа П.Г.Чернышева И.Г.Чернышева император Павел I произвел 12 ноября 1796 года его президента Адмиралтейств-коллегии в генерал-фельдмаршалы от флота. Современники его называли «речным адмиралом и морским маршалом». Особенностью его экслибриса было то, что внизу герба был изображен якорь на фоне 4 орденов, окруженных цепью ордена Андрея Первозванного, граф получил его в июне 1774 года. Другой его экслибрис тоже геральдический был  очень мал по размерам, на нем изображены 2 ордена и якорь, этот книжный знак находился в собрании Н.П.Сырейщикова, второго такого знака ни у кого не было²⁶.  Геральдические книжные знаки в XVIII веке имели министр департамента уделов, член Государственного совета, директор императорских театров и Эрмитажа, владелец и строитель усадьбы Архангельское, известный меценат князь Н.Б.Юсупов; захваченный Пугачевым под Казанью и зверски замученный граф Н.В.Толстой; драматург и театральный деятель, переводчик французских пьес князь А.А.Шаховской; меценат, подаривший Московскому университету целый музей - минералы, монеты, мозаики, книги, медали, князь А.А.Урусов; дипломат Ф.Г.Головнин, унаследовавший от отца право на командорство Мальтийского ордена Св. Иоанна Иерусалимского; симбирский губернатор граф А.В.Толстой.  

Во второй половине XVIII века геральдический книжный знак получает большое распространение, ибо это время расцвета  книжного собирательства. При Екатерине II заграничным книжным фирмам  делались огромные заказы на составление частных библиотек. Уже всей Европе были хорошо известны великолепные библиотеки   министра просвещения, графа А.К.Разумовского и канцлера, графа Н.П.Румянцева. Просвещенные библиофилы XVIII века видели в своем собирательстве большое патриотическое дело. Например, граф Румянцев завещал свою богатейшую библиотеку по истории России, в ней было 28 тысяч томов и 710 рукописей «на пользу Отечеству и благое просвещение». Для размещения книг он завещал и дом в Санкт-Петербурге на Английской набережной около Николаевского моста. Впоследствии музей и библиотека Румянцева были переведены в Москву в помещения в Пашковом Доме. На экслибрисе Румянцева изображены два льва, поддерживающие щит с гербом владельца. Предполагают, что гравировал этот экслибрис русский гравер А.Г.Ухтомский. Но в то же время не все библиотеки удовлетворяли действительным потребностям к чтению их владельцев. Это была зачастую дань скоропроходящей моде и вкусам времени.  Е.П.Карнович писал о фаворите Екатерины II И.Н.Корсакове, который в угоду моде решил обзавестись библиотекой. И на вопрос книгопродавца, какие книги он желал бы видеть в своей библиотеке, ответил, что это дело книгопродавца и ему все равно, но при этом добавил «Ставьте только большие книги на нижние полки, а маленькие на верхние» ²⁷.

К редким русским геральдическим экслибрисам  второй половины XVIII века можно отнести гербовый экслибрис, который украшал книги генерал-адъютанта, шефа кавалергардского полка, фаворита Екатерины II А.Д.Ланского. Значительную часть его библиотеки составляли книги по искусству. После смерти Ланского его книжное собрание Екатерина II оставила себе и разместила в Царскосельской и Эрмитажной библиотеках. Искусствоведы предполагают, что автором офортного знака, является сам знаковладелец. Уникальной библиотекой обладал граф, инженер, дипломат, коллекционер гравюр и нумизмат П.К.Сухтелен²⁸. В его библиотеке, насчитывающей 27 тысяч томов по философии, педагогике, правоведению, медицине, естествознанию, искусству, экономике, геральдике, истории торговли, входило около тысячи  инкунабул, множество изданий Альдов, Эльзевиров, рукописей и автографов. После смерти владельца библиотека была куплена в казну и распределена между Публичной библиотекой, Главным штабом, Эрмитажем и Румянцевским музеем. Экслибрис Сухтелена  гербовый, его украшает девиз «Aegva mente».

Красивый гербовый экслибрис украшал книги личной библиотеки  маркиза, француза по происхождению, адмирала И.И.Траверсе. Во время Великой французской революции он эмигрировал в Россию, став морским министром и членом Государственного совета. Выполнена эта графическая миниатюра в технике офорта. Также в офорте выполнен экслибрис для библиотеки известного  мецената и библиофила, почетного члена Академии художеств в Петербурге князя П.Н.Трубецкого. Его библиотека состояла из книг по русской истории и генеалогии русского дворянства. На этом геральдическом экслибрисе с девизом «Nec temere, nec timide» показан орден Белого Орла и приведена монограмма владельца из трех букв «Р.Р.Т.» (т.е. «Prince Pierre Troubezkof»). Как отмечал В.Я.Адарюков,²⁹  известен только один экземпляр этого книжного знака, который хранился в собрании В.К.Трутовского. Великолепный гербовый офортный экслибрис украшал книги дипломата, вице-канцлера, сенатора, князя А.М.Голицына. Выйдя в отставку, стал известным любителем-цветоводом, устроил на средства брата Д.М.Голицына  Голицынскую больницу. Несколько обособленно в ряду гербовых экслибрисов стоит знак сына сибирского губернатора и писателя Ф.И.Саймонова действительного  тайного советника, главного директора горных и монетных дел, кавалера ордена Андрея Первозванного М.Ф.Саймонова. Его экслибрис является гербовым штемпелем.

Видные русские граверы экслибрисами практически не занимались, здесь со времен Петра I  творили в основном иностранцы, Имена создателей русских гербовых экслибрисов XVIII века до нас не дошли, в этом есть своя закономерность - это были скромные по таланту имена. Да и  приезжие иностранные мастера редко подписывали свои экслибрисы. В основном гербовые экслибрисы для российских владельцев библиотек делали английские граверы в технике резцовой гравюры, это отчасти объяснялось тем, что  русские аристократы часто были связаны с этой страной родственными узами и деловыми связями, к тому же в Англии гербовый экслибрис доминировал над прочими видами книжных знаков. Реже заказывали экслибрисы во Франции, Германии и Австрии. Заказчики гербовых экслибрисов редко ставили перед художником задачу раскрыть в знаке какие-либо особенности своей личности. От гербового экслибриса в первую очередь требовалась импозантность геральдической композиции, которая бы славила знатное происхождение владельца. Опытных геральдистов в России было мало и тем более среди исполнителей книжных знаков. В геральдических экслибрисах российских аристократов наблюдались вольности в передаче гербов, умелые граверы подчас переделывали книжные знаки, исправляя геральдические оплошности. В России не было присущего Англии педантизма в изображении фамильных гербов, да и откуда она могла взяться, если книжные знаки в России делали «по случаю».

Вплоть до конца XIX века подписные книжные знаки в России редкость³⁰. Тем более интересен один из первых по времени книжных знаков гравированный первой русской художницей экслибриса баронессы Н.М.Строгановой для себя. От знака веет очарованием женственности, на нем изображен амур, держащий два соединенных герба и лежащая лань, вся композиция заключена в кольцо из змеи. Превосходную гербовую композицию создал на экслибрисах для  обер - гофмаршала, графа Н.А.Толстого и его сына обер - шенка Александра Николаевича  известный график, мастер портретов и книжной гравюры второй половины XVIII века, долго работавший в России, И.Х.Набгольц. Доска для обоих экслибрисов была одна и также, но имена были выгравированы разные. Этот подписанный автором книжный знак был одним из немногих исключений в XVIII веке - как правило, экслибрисы той поры трудно связать с конкретными, особенно русскими авторами.

К концу XVIII века геральдические композиции в экслибрисе  значительно упрощаются. В них  заметно меньше торжественности и пышности, композиции становятся свободнее, легче. Из гербовых  книжных знаков начала XIX века привлекают внимание работы крупнейшего мастера русской классической  гравюры того времени Н.И.Уткина³¹, они отличаются строгостью и лаконичностью. Таковы три его гравированных на меди экслибриса для российской императрицы Александры Федоровны, жены Николая I, дочери прусского короля Фридриха Вильгельма III. На двух из них изображен вензель «А.Ф.» по бокам, которого расположены два щита с гербами России и Пруссии, все это заключено в изящно оформленную раму с орнаментом на первом знаке и овальную раму на втором экслибрисе. На третьем книжном знаке, специально предназначенном для библиотеки царской дачи «Александрия», показан венок из роз, надетый на шпагу³². Собрание книг императрицы в количестве 9046 томов находилось в «Коттедже» в Петергофе. Интересна серия  экслибрисов Уткина с орденами для президента Академии художеств графа А.С.Строганова.

Красив  экслибрис Уткина, выполненный для книжного собрания мецената и первого председателя основанного им Общества поощрения художников П.А.Кикина. На нем изображен лежащий олень, дворянская корона и геральдический  щит, расположенные на вершине колонны с инициалами «П.К.» на латинском языке в орнаментированном круге. Еще один гербовый экслибрис выполнил Уткин для  московского губернатора, знакомого А.С.Пушкина по Царскому Селу и Петербургу, В.Д.Олсуфьева, на нем изображен фамильный герб Олсуфьевых под шлемом, увенчанным дворянской короной с наметом и щитодержателями - львами, стоящими на ленте с девизом. Красивый геральдический экслибрис выполнил Уткин для дипломата и писателя, князя Г.И.Гагарина, на нем изображен фамильный герб Гагариных на мальтийском кресте под княжеской короной, герб окружен четками и лентой с двумя орденскими крестами.

  Первая половина XIX века была порой довольно высокого искусства гравюры, поэтому искусство гербового экслибриса этого времени находилось на подъеме. Гербовые книжные знаки имели многие государственные деятели той поры, в том числе министр внутренних дел, московский и финляндский губернатор граф А.А.Закревский; министр Двора и уделов, фельдмаршал, князь П.М.Волконский; министр иностранных дел, граф К.В.Нессельроде; министр внутренних дел, граф Д.Н.Блудов; министр народного просвещения, президент Академии наук, председатель Главного управления цензуры,  граф  С.С.Уваров; военный министр, председатель Государственного совета, граф А.И.Чернышев.  Геральдические экслибрисы украшали книги домашних библиотек композитора, автора музыки на стихотворения А.С.Пушкина «Старый муж, грозный муж», «Ворон к ворону летит» «Черная шаль», графа М.Ю.Виельгорского; поэта, которого очень любил А.С.Пушкин, И.П.Мятлева, автора произведения «Сенсации г-жи Курдюковой», поставленного на сцене Александринского театра в Петербурге, а также сенатора, директора Эрмитажа, графа Д.П.Бутурлина, собравшего библиотеку в 40 тысяч томов и ставшей жертвой пожара в 1812 году. Его экслибрис венчает девиз «Любящим - справедливость, благочестие, веру».

Гербовые экслибрисы были выполнены для книжных собраний адмирала М.П.Лазарева; обер-церемониймейстера, члена Государственного совета, графа И.Л.Воронцова-Дашкова; члена Государственного совета, председателя Московского цензурного комитета, князя С.М.Голицына; адмирала, командующего Черноморским флотом  А.С.Грейга; генерала от инфантерии, управляющего Департаментом военных поселений, графа П.А.Клейнмихеля; тульского, воронежского и нижегородского губернатора Н.И.Кривцова; генерал-фельдмаршала, графа Эриванского, светлейшего князя Варшавского, наместника Царства Польского И.Ф.Паскевича; варшавского военного губернатора, писателя, председателя Общества любителей российской словесности А.А.Писарева.

 К началу XIX века, относятся офортный книжный знак путешественника, историка, драматического писателя и типографа, тверского губернатора Н.С.Всеволожского, чьи книги с дарственной надписью были в библиотеке А.С.Пушкина. Экслибрис Всеволожского был весьма пышным, его украшал смоленский герб Всеволожских с архангелом и пушкой и вздыбленным конем в качестве щитодержателя. На экслибрисе был девиз «Non sibi sed  Pattriae et Gloriae» (Не себе, но Отечеству и славе), а французская надпись торжественно гласила, что этот Всеволожский был кавалером ордена св. Георгия. Красивый гербовый экслибрис украшал книги  камергера, члена Государственного совета, князя С.М.Голицына. Его библиотека насчитывала  около 5 тысяч томов и состояла из множества редких и ценных изданий, которые в основном были посвящены масонству. Многие ее книги попали впоследствии в библиотеку Томского университета, а часть в Публичную библиотеку и в Эрмитаж. Экслибрис с изображением орла, герба русских царей, имел друг А.С.Пушкина писатель и музыкальный критик В.Ф.Одоевский³³. Он был последним представителем одной из старейших ветвей рода Рюриковичей, происходя по прямой линии от князя черниговского Михаила Всеволодовича, зверски замученного в 1246 году в Орде и причисленного к лику святых. Библиотека Одоевского в 5890 томов поступила в Румянцевский музей.

Имел гербовый экслибрис библиограф, библиофил, поэт-сатирик, близкий друг А.С.Пушкина С.А.Соболевский³⁴. Его библиотека насчитывала 25 тысяч томов и состояла из книг на английском, итальянском, немецком, русском французском и других языках. В этой библиотеке было множество ценных и редких изданий. После смерти владельца часть книг попала к лейпцигским книгопродавцам, часть в Британский музей и на аукцион в Лондоне. Часть редких книг перешли к графу С.Д.Шереметеву. На экслибрисе Соболевского изображен маленький, готовый взлететь орлик с собственноручной надписью владельца. В первой половине XIX века был выполнен геральдический книжный знак для принцессы Вюртембергской, великой княгини Елены Павловны, жены великого князя Михаила Павловича, на этой графической миниатюре наряду с изображением императорской короны дана аббревиатура «Б. ГВК. Е.П.» (ее расшифровка - «Библиотека Государыни Великой Княгини Елены Павловны»). Известны гербовые экслибрисы поэта, водевилиста, театрального критика, издававшего вместе с Д.И.Новиковым альманах «Радуга», П.Н.Арапова; управляющего Главным штабом, главнокомандующим в Петербурге и Кронштадте, генерала от инфантерии, графа П.А.Толстого; генерала, путешественника, геодезиста и астронома Ф.Ф.Шуберта, выполненный в гравюре на меди английским мастером; археолога, коллекционера и основателя библиотеки, графа Н.П.Румянцева, выполненный русским гравером И.В.Ческим. На знаке приведен девиз фамильного герба владельца «Non solum armis» (Не только оружием).

В XIX веке появилось множество геральдических знаков,³⁵ в композицию которых были включены девизы. Так на гербовом экслибрисе  всесильного временщика при Александре I графа А.А.Аракчеева было начертано «Без лести предан»,  на книжном знаке  члена Государственного совета, генерал-губернатора Великого княжества Финляндского графа Н.В.Адлерберга - «Вера и верность», а на экслибрисе генерала от кавалерии, директора Измайловской военной богадельни, члена Александровского комитета о раненых и почетного опекуна Московского присутствия опекунского совета учреждений императрицы Марии Федоровны, графа А.В.Олсуфьева - «Никто, как бог». На книжном знаке графа К.П.Клейнмихеля девиз был «Усердие все превозмогает», у графа М.А.Баранцова девиз гласил «Царю и Родине»,  а у литературного критика графа Г.А.Кушелева-Безбородко - «Единому предан». На книжном знаке прославленного адмирала и знаменитого мореплавателя И.Ф.Крузенштерна изображен его фамильный герб с девизом «Надейся на море», на экслибрисе представителей шотландского рода Барклай-де-Толли дан девиз их родового герба «Верность и терпение» а девиз графского рода Гутген-Чапских гласил «Жизнь Отечеству, честь никому» он и приведен на их  геральдическом экслибрисе. Писатель, переводчик, путешественник, министр народного просвещения, член Государственного совета А.С.Норов, написавший ряд книг по Востоку, имел экслибрис, где под гербом на ленте был девиз «Помни, что если все потеряешь, сбережешь душу».

Член  знаменитого содружества «Козьма Прутков» В.М.Жемчужников имел экслибрис чисто русского происхождения (гравер Ф.А.Меркин). На нем очень живо изображены все элементы  герба - лиса, несущая кисть винограда, пушечные ядра, рыцарская рука из облака. Под гербом на ленте начертан девиз «Правдой, любовью и честью». Этот крупный гербовый книжный знак был обнаружен в старых фондах Ялтинской городской библиотеки имени А.П.Чехова. После смерти Жемчужникова в 1884 году во Франции его наследники перевезли библиотеку в Крым, где находилось родовое имение Жемчужниковых. После революции она была национализирована, и книги поступили в Ялтинскую городскую библиотеку, где они  бесполезные и никому не нужные покоились на пыльных полках. Только благодаря экслибриса, о котором писал еще У.Г.Иваск³⁶, библиотека Жемчужникова обрела новую жизнь, избежав растворения в океане безвестных книг.

 Министр народного просвещения А.Н.Головнин имел прекрасно подобранную библиотеку в 5 тысяч томов, которую начинал собирать его отец, известный мореплаватель, путешественник и писатель В.М.Головнин. Ее украшал гербовый литографский экслибрис с девизом «За правых провидение». На офортном книжном знаке морского офицера, князя В.И.Барятинского дан девиз «С богом и  честью».  На книжном знаке путешественника А.Н.Демидова (князя Сан-Донато)  имелся девиз «Не словами, а делами», графическую миниатюру генеалога графа А.А.Бобринского украшал девиз «Богу слава, жизнь тебе», на знаке Черниговского предводителя дворянства графа Г.А.Милорадовича начертано «Без страха и упрека». Девиз «Богу - вера, правда - царю» был на экслибрисе графа Н.Э. Баранова, а на книжном знаке А.В.Кочубея, соавтора оперы «Душенька», начертано «Когда, возвышаясь, поглощаюсь». На экслибрисе театрального деятеля и беллетриста, князя С.М.Волконского - внука декабриста, генерал-майора, участника Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов, члена «Союза благоденствия» и Южного общества, князя С.Г.Волконского, изображена княжеская шапка и написано только одно слово «Павловка». Село Павловка принадлежало  С.М.Волконскому и находилось в Борисоглебском уезде Тамбовской губернии, где сохранился в неприкосновенности почти весь архив Волконских. 

 С середины XIX века в искусстве гербового экслибриса все более ощущается спад. Наплыв разночинцев в область культуры, литературы, искусства не мог не сказаться на экслибрисе. Книжный знак перестал быть заповедно-аристократической зоной. Гербовый экслибрис мельчал, терял свою образную силу³⁷. Среди лучших геральдических экслибрисов середины XIX века следует отметить книжный знак члена Государственного совета, московского военного генерал-губернатора, мецената и археолога, графа С.Г.Строганова. Он председатель Общества истории и древностей российских, основатель Строгановского училища, основатель и президент (пожизненно) Археологической комиссии. В состав библиотеки Строганова входили богатейшие книжные собрания семьи Строгановых. К этой более века собираемой коллекции книг, сокровищ живописи и графики, сам С.Г.Строганов прибавил ценную археолого-нумизматическую библиотеку и значительное количество рукописей. Его экслибрис выполнен в технике литографии и включает в себя фамильный герб. Красив экслибрис художника, вице-президента Академии художеств, автора изданий по византийскому и древнерусскому орнаменту  Г.Г.Гагарина. Его обширная библиотека включала в себя большой художественный отдел, частично эта библиотека попала в Эрмитаж. Автор экслибриса  Меткальф, выполнен он в офорте и имеет девиз «Non nobis, sed nos». Фамильный герб украшает книжные знаки писателя и дипломата князя Д.И.Долгорукова и генерала от инфантерии, библиофила С.П.Бутурлина. На книгах библиотеки историка, археолога и археографа князя М.А.Оболенского был наклеен геральдический экслибрис, который украшал фамильный герб князей Оболенских. Библиотеку в 10 тысяч томов собрал член Государственного совета князь Н.В.Репнин (Репнин-Волконский). Это книжное собрание находилось в Яготине Пирятинского уезда Полтавской губернии, после революции книги этой библиотеки с гербовым книжным знаком разошлась по фондам разных библиотек³⁸.

 Красивы геральдические книжные знаки для крупных государственных деятелей того времени - министра двора графа А.В.Адлерберга и министра внутренних дел, в последствии председателя Комитета министров, графа П.А.Валуева; члена императорской фамилии принца П.Г.Олденбургского, на его книжном знаке показан российский императорский орел, на груди которого щит с гербом Олденбургских, увенчанный великокняжеской короной и окруженный цепью ордена Андрея Первозванного. Интересен гербовый экслибрис географа и мореплавателя, адмирала, президента Академии наук, председателя Географического общества графа Ф.П.Литке, а также знак князя Италийского, графа Рымникского полковника Фанагорийского гренадерского генералиссимуса князя Суворова полка, кавалера всех российских орденов, внука Александра Васильевича Суворова А.А.Суворова. На его книжном знаке изображен фамильный герб Суворовых на княжеской мантии под графской короной с щитодержателями - львами. Над короной показаны три коронованных шлема, а под гербом на ленте медаль. Геральдический экслибрис украшал книги дипломата и библиофила графа П.Д.Киселева. Выполнен этот знак в гравюре на меди Лесажем по рисунку Биссона (Франция).

Скромный гербовый литографский экслибрис имел сын министра народного просвещения и президента Академии наук С.С.Уварова, археолог, граф А.С.Уваров Он один из основателей Русского археологического общества, Исторического музея в Москве, основатель и пожизненный председатель Московского археологического общества собрал  ценнейшую библиотеку,  в которой было около 100 тысяч томов. В нее входили книги по археологии, истории, старопечатные книги, издания Альдов и Эльзевиров, книги по философии, масонству, филологии, богословию и русской литературе, хранилась эта уникальная библиотека в усадьбе Уварова в Поречье Можайского уезда Московской губернии. Литографский экслибрис генерал-адъютанта,  археолога, светлейшего князя С.М.Воронцова венчает девиз «Semper immota fides» (Всегда непоколебимая верность). Библиотека Воронцова находилась в Одессе и состояла из 40 тысяч томов, впоследствии это собрание было пожертвовано Новороссийскому университету. Кроме того Воронцов унаследовал четыре книжных собрания, которые находились в Москве, Мошнах и Алупке. Петербургская библиотека состояла из 12 тысяч томов, большинство книг было собрано послом в Венеции и Лондоне С.Р.Воронцовым, затем она перешла к его сыну князю М.С.Воронцову, а затем к внуку - С.М.Воронцову. На экслибрисе помимо фамильного герба и девиза написано «С.Петербургский дом».

Примечателен гербовый экслибрис горнопромышленника, банкира, востоковеда, главного редактора 16 томной «Еврейской энциклопедии» барона Д.Г.Гинцбурга. Он собрал уникальную библиотеку в 35000 томов в основном еврейские и арабские рукописи, литературу по истории, философии, языкознанию и искусству на европейских и восточных языках. На его геральдическом экслибрисе сделана надпись на иврите из «Песни Песней» - «Ты прекрасна и пятна нет на тебе»³⁹. Военный егермейстер Императорского двора, граф К.П.Клейнмихель имел гербовый экслибрис с девизом «Усердие все превозмогает». Основатель графского рода Бенкендорфов, шеф корпуса жандармов А.Х.Бенкендорф был  возведен в графское достоинство в 1832 году. Поскольку сыновей он не имел, титул графа получил его племянник  К.К.Бенкендорф. Он и его потомки стали обладателями геральдического экслибриса с надписью на английском языке, выполненного в 1866 году вероятно английским гравером. Историк и археолог М.Л.Боде по высочайшему утверждению принял фамилию и герб Колычевых, из рода, которых происходила его мать. На книжном знаке барона М.Л.Боде-Колычева изображен фамильный герб с девизом «Бог, честь и слава».

В период интенсивной капитализации страны, когда основной характеристикой книжного знака становится узкий практицизм деловой сметки библиотеки, универсальный символ родовой собственности - экслибрис уступает свои позиции шрифтовому знаку, потому что он стал больше отвечать духу времени, как сугубо книжная метка принадлежности. Теперь в центре внимания многих «благородных» библиофилов стали появляться книжные знаки обоих родов. Но гербовый экслибрис в России не умер, так как вплоть до 1917 года оставались, живы многочисленные привилегии и предрассудки дворянства. Начиная с середины XIX века гербовый экслибрис также характерен для дворян, как наборный текстовой для разночинцев, купцов и интеллигенции. Правда,   гербовый экслибрис получил новую окраску в новых условиях, впитывая в себя черты, противоречащие самому символическому духу, гордому назначению герба. Появляются такие новшества, как срисованные с журнальных иллюстраций щитодержатели - натурные, почти жанровые персонажи. Геральдические фигуры, символы из чопорных свидетелей знатности превращаются в заурядные, вызывающие порой лишь любознательность предметы. Знаки, когда-то впечатлявшие пафосом геральдических композиций, теперь наперебой спешат выложить весь ассортимент суетно «обсказанных» предметов символичных только по названиям, тонут в случайных подробностях ⁴⁰. Примером этому может служить книжный знак автора ряда пьес и многих романсов графа А.А.Голенищева-Кутузова, на котором помимо куцего герба дана оторванная от композиции знака надпись «графа Голенищева-Кутузова» и огромный знак номера «№» с выделенным  прямоугольником для простановки порядкового номера книги в книжном собрании знаковладельца.

Из  геральдических книжных знаков выполненных  во второй половине XIX века интересен гербовый экслибрис для химика, профессора  Московского университета В.Ф.Лугинина. В составе его библиотеки были книги по физике, химии, истории, литературе, большое количество научных журналов, книги, запрещенные в XIX веке, в том числе «Колокол» и другие издания Вольной русской типографии. Экслибрис Лугинину выполнил парижский гравер Стерн в офортной технике, его украшает девиз «Plus etre que paraitre». Дочь В.Ф.Лугинина, в замужестве М.В.Волконская, также имела книжный знак, выполненный гравером Рибуле-Гоби. На этой гравюре приведен девиз «In Deo spes mea», а ниже дан девиз Лугинина «Plus etre que paraitre». Геральдический экслибрис имел адъютант Николая I и Александра II  Г.И.Чертков. В его библиотеке имелось множество редких и ценных малотиражных изданий в изящных переплетах, После революции часть этих книг оказались в составе  общественных и личных хранилищ.

Красив экслибрис члена Государственного совета, председателя Археографической комиссии, председателя Общества древней письменности, товарища председателя Русского генеалогического общества, графа С.Д.Шереметева. Его библиотека находилась частью в Петербурге в Фонтанном доме, частью в селе Михайловском Подольского уезда Московской губернии и в селе Остафьево того же уезда и включала в себя 11 тысяч томов из ряда библиотек принадлежавших представителям фамилии Шереметевых:  Б.П.Шереметеву  А.С.Шереметевой, Н.П.Шереметеву Д.Н.Шереметеву, а также так называемого «Волочановского собрания», куда входили книги Василия Владимировича, Сергея Васильевича и Бориса Сергеевича Шереметевых. В экслибрисе, выполненном в технике офорта русским гравером В.А.Бобровым, приведен девиз родового герба знаковладельца «Deus conserval omnia» (Бог сохраняет все). Тот же фамильный герб приведен на книжном знаке организатора пожарного дела в России, издателя журнала «Пожарник» и основателя Российского пожарного общества графа А.Д.Шереметева⁴¹.  Интересен экслибрис князя В.Н.Гагарина, на нем изображена княжеская корона и монограмма владельца. Гербовый экслибрис в виде императорской короны с вензелем «С.А.» в декоративном овале имел пятый сын Александра II, московский генерал-губернатор, великий князь Сергей Александрович, убитый в 1905 году в Московском Кремле эсером-боевиком И.П.Каляевым⁴². Геральдический экслибрис работы У.Г.Иваска имел археограф и генеалог Ю.В.Татищев, его украшал родовой герб Татищевых с девизом «Не по грамоте»⁴³. Владел геральдическим экслибрисом Н.С.Мальцов из семьи известных купцов, заводчиков и землевладельцев, получивших дворянство в 1755 году⁴⁴.

В первые годы XIX века появились экслибрисы, исполненные рельефным тиснением - конгревом. Таков гербовый экслибрис одного из руководителей военного воздухоплавания, инициатора производства аэростатов и дирижаблей в России, генерал-лейтенанта А.М.Кованько. На плотной глянцевой бумаге, имеющие по краям бумажные кружева, конгревом оттиснут его герб. В технике конгрева также выполнен экслибрис ученого-востоковеда, профессора Петербургского университета В.В.Григорьева и книжный знак сенатора, дипломата, члена Государственного совета князя Н.Б.Юсупова, к нему обращался А.С.Пушкин в послании «К вельможе». Интересен геральдический конгревный экслибрис для поэта, критика и драматурга, близкого знакомого А.С.Пушкина П.А.Катенина. Рельефные экслибрисы не получили распространения, как дорогие и непрочные - с течением времени выпуклые части рисунка сглаживались и он делался трудно различимым. Применялись специальные  конгревные машинки при помощи, которых на титульных листах книги оттискивались гербы или инициалы.

Ряд  геральдических книжных знаков было выполнено для общественных организаций, один из них был награвирован в 1750-е годы голландским художником Иоганном Ван дер Спайком и предназначался для библиотеки Медицинской канцелярии. Часть из шести выполненных  художником гравюр по этой теме, относятся к гербовым декоративным экслибрисам, так как на них показаны лекарственные растения вокруг герба Российского государства. Другой экслибрис был выполнен в 1830-е годы в технике литографии для библиотеки Генерального штаба (Петербург), основанной в 1811 году, знак отличается изяществом рисунка и содержит перечень библиотечных сведений о данной книге. Во второй половине XIX века был выполнен гербовый экслибрис для библиотеки императорской Главной обсерватории в Пулково. Эта крупнейшая астрономическая обсерватория близ Петербурга была открыта в августе 1839 года. Ее организатором был академик В.Я.Струве, который и являлся первым директором обсерватории.

Заметное место в геральдическом экслибрисе России занимали геральдические суперэкслибрисы, которые начали свою историю в XVI веке, начиная с суперэкслибриса Ивана Грозного, который появился на 50 лет позже, чем в Европе. Здесь суперэкслибрисы  встречаются на пергаментных и кожаных переплетах французских и итальянских книг XVI-XVII веков. Самые известные из этих переплетов исполнены французским издателем, литератором, переплетчиком и гравером Жоффруа Тори  (книги, принадлежащие французскому королю Франциску I, известному собирателю Гролье, итальянскому коллекционеру Майоли). В России гербы и вензели оттиснутые золотом на сафьяновых переплетах книг встречаются в XVII веке в основном на книгах царских библиотек, позже они появились в библиотеках вельмож XVIII века и отчасти в начале XIX века. Известны гербовые суперэкслибрисы на книгах принадлежащих царским особам и представителям их семейств (суперэкслибрисы Павла I и Александра I). Часто суперэкслибрисы помещались на книгах, предназначенных для подношений. Появление книг в издательских переплетах, относительная дороговизна тиснения суперэкслибрисов, определили незначительный круг их распространения, а по мере развития бумажных книжных знаков, последние стали их успешно вытеснять.

Великолепный суперэкслибрис был выполнен во второй половине XVIII века для фаворита императрицы Елизаветы, обладателя крупнейшей библиотеки, первого куратора Московского университета, одного из наиболее просвещенных деятелей своего времени   И.И.Шувалова⁴⁵. Он содействовал созданию Академии художеств в Петербурге, которую возглавлял до 1763 года. Шуваловская библиотека хранилась в родовом имении князей Голицыных «Петровское», которое находилось в  Звенигородском уезде Московской губернии. Суперэкслибрис Шувалова с единорогом и девизом «Providentia duce» был, оттиснут золотом на коже. Красив суперэкслибрис семьи Шереметевых - древнего боярского рода, с начала XVIII века графский род, его представители первыми в России получили графские титулы. Шереметьевский экслибрис тиснен золотом на коже, имеет девиз «Deus conserval omnia» (Бог сохраняет все), его размер 120х110 мм. В шереметьевской библиотеке были книги, на которых был оттиснут золотом на коже суперэкслибрис, принадлежавший  генерал-аншефу, сенатору, предводителю Московского губернского дворянства графу Б.П.Шереметеву. Он был известен своей любовью к искусствам и благотворительностью. В 1770-х годах он издал переписку своего отца фельдмаршала Б.П.Шереметева с Петром I. Его библиотека,  насчитывающая 25 тысяч томов, перешла к Шереметеву от отца, в ней было много редких и ценных изданий, в том числе инкунабул. Вероятно библиотека погибла во время пожара Москвы в 1812 году. 

Красив тисненый золотом на коже суперэкслибрис братьев Паниных. Старший из братьев граф Н.И.Панин был дипломатом, посланником в Дании в Швеции, возглавлял Иностранную коллегию, был воспитателем цесаревича Павла Петровича. Его младший брат граф П.И.Панин, генерал-аншеф, участвовал в войне со Швецией (1743-1743), в Семилетней войне (1756-1763) и русско-турецкой войне (1768-1774), где командовал 2-ой армией. На суперэкслибрисе братьев Паниных изображен фамильный герб с дельфинами, окруженный орденской цепью. Велик по размерам и великолепно исполнен  тисненный золотом на коже суперэкслибрис дипломата, посла во Франции и Англии, вице-канцлера, сенатора, князя А.М.Голицына. Изящен суперэкслибрис внука горнозаводчика Никиты Демидова П.Г.Демидова - основателя Ярославского юридического лицея, коллекционера, мецената, собравшего ценнейшую библиотеку, естественнонаучную и нумизматическую коллекции, погибших почти целиком при пожаре Москвы в 1812 году. Чудом, уцелевшие книги Демидова, представляют чрезвычайную редкость. Суперэкслибрис Демидова включает в себя фамильный герб, пожалованный Петром I в 1720 году, который представляет собой увенчанный дворянской короной  щит, разделенный полосой: в верхней части изображены три рудоискательные лозы, в нижней - молот⁴⁶.

Интересны гербовые декоративные суперэкслибрисы, выполненные для старейшего высшего учебного  заведения России Московского университета. Они выполнены тиснением золотом на коже в типографии Московского университета в конце XVIII - 1-ой четверти XIX века. Эти суперэкслибрисы представляет собой герб Российского государства, окруженный орнаментальной рамкой из цветов. Часто суперэкслибрис Московского университета сочетался с золотым тиснением на задней крышке переплета, где было написано: «За прилежание». Таким экземпляром награждались студенты университета за отличные успехи⁴⁷. В.А.Верещагин,  по мнению В.Я.Адарюкова,⁴⁸ ошибочно утверждал, что гербовые суперэкслибрисы попадаются редко. Наоборот, считал Адарюков, в помещичьих и частновладельческих библиотеках  они были сравнительно в большом употреблении, но они не были изящной работы, ибо переплетное мастерство в России никогда не стояло высоко. В XIX века на смену пышным, часто замысловатым, но обычно красивым геральдическим знакам приходят вензелевые, сюжетные и шрифтовые экслибрисы, композиция знаков упростилась, они стали менее торжественными и пышными, более свободными и легкими.

На рубеже XIX - XX веков в России проходила активная интервенция в гербовый знак негербовых элементов - пейзажа, деталей натюрморта, портрета, интерьера, посторонних для геральдического знака  элементов. Происходило мельчание формы геральдического книжного знака, а точнее его деградация, это было в первую очередь связано с изменениями в классовом составе общества, его сословных отношений. На смену мастерам классического стиля пришли художники шестидесятники с их рассказом и демонстрацией подробностей быта. В искусстве книжного знака наступил период эклектики, разноголосицы. Но огромный вред экслибрису нанесла странная тяга знаковладельцев и художников к экслибрисным суррогатам, когда чопорные свидетельства знатности растворялись в предметах и символах, не имеющих ничего общего с геральдикой.  Из последних геральдических экслибрисов выполненных для представителей дома Романовых следует отметить книжные знаки хранителя Эрмитажа барона А.Е.Фелькерзама. Его гербовые экслибрисные опусы Фрейман называл «стильными геральдическими экслибрисами»⁴⁹, они отличались в свободном использовании в композиции знака различных декоративных украшений.  Один из них он выполнил для библиотеки императора Николая II в Зимнем дворце, на нем изображен двуглавый орел на фоне Андреевского креста, раскрытая книга с текстом о принадлежности книги императору и монограмма «Н.II».У императора было несколько библиотек, так библиотека Зимнего дворца в 15720 томов вошла после революции в состав библиотеки Эрмитажа, библиотека Могилевской ставки в 1920 году была передана в Главархив, а библиотека из Царского Села поступила в Государственную библиотеку СССР имени В.И.Ленина. Часть книг императорских библиотек была продана за границу⁵⁰. Второй экслибрис предназначался для книг библиотеки наследника Алексея Николаевича, на этой графической  миниатюре показан архангел, излучающий свет, с царским гербом в руках и монограммой «Н.II.», красивая надпись в древнерусском стиле гласит, что знак принадлежит наследнику  цесаревичу, великому князю Алексею Николаевичу.

Одним из поздних российских гербовых экслибрисов был знак генерал-майора, прокурора Московского окружного суда барона И.С.Нолькена, нарисованный У.Г.Иваском и гравированный в 1914 году Стерном в Париже. Геральдический книжный знак имел историк книги, библиограф, искусствовед и коллекционер, гравированных и литографированных портретов  и книжных знаков В.Я.Адарюков. Эта графическая миниатюра выполнена в 1905 году художником Н.И.Шатиловым в технике цветной литографии, знак тиражировался в Эрфурте в мастерской художника Георга Рихтера. На книжном знаке Адарюкова изображен фамильный герб Камыниных, так как большая часть библиотеки Адарюкова была унаследована от деда по материнской линии - Г.И.Камынина. Герб дан на фоне раскрытой книги, излучающей свет, вся композиция знака заключена в восьмиугольную рамку. От классического геральдического знака осталось только само изображение дворянского герба, но он занимает в композиции знака второстепенное место, на первом плане книга, на которой обозначены номера полок и номера отделов библиотеки домашней библиотеки ученого. В знаке нет той мощи, которая была присуща геральдическим знакам XVIII века, по сути дела это знак с откровенно выраженным жанровым оттенком. 

Российский геральдический экслибрис в начале ХХ века развивался вяло, годы его расцвета были далеко позади, он давно перестал быть заповедной зоной «благородных» библиотек. Но гербовый экслибрис в России не умер, так как оставался, жив его носитель - дворянство. Он, как и в прежние годы, оставался универсальным символом родовой собственности. Жизнь российского геральдического экслибриса оказалась короткой, она длилась всего 200 лет, с петровских времен начала XVIII века до революционных катаклизмов в России 1917 года, но он оставил яркий  след в отечественном искусстве книжного знака. Это, бесспорно, отдельная и интереснейшая страница малой графики, и, несмотря на то, что российский геральдический экслибрис, достаточно полно учтен и описан коллекционерами, он совершенно не исследован, в том числе геральдистами, гербоведами и искусствоведами, он ждет своего серьезного и компетентного исследователя. 

Примечания

¹ Гетманский Э.Д. Маяк библиотеки. // Охранная грамота книги. Тула, 1984. С.3.

² Томов Е. Экслибрис. София, 1977. С.80.

³ Фрейман Р. Ex libris. Краткий исторический очерк книжного знака. Пб., 1922. С.34.

⁴  Верещагин В.А. Русский книжный знак. СПб., 1902, С.6-8.

⁵ Адарюков В.Я. Русский книжный знак. М., 1921. С.6;

⁶ Верещагин В.А.  Указ соч. С.11. 

⁷  Адарюков В.Я. Указ. соч. С.7-8.

⁸ Розов Н.Н. Соловецкая библиотека и основатель ее игумен Досифей. // Труды отделения древнерусской литературы АН СССР. Вып. XVIII. М., 1962 С.294-304; Он же Когда появился в России книжный знак? //Археографический ежегодник за 1962 год. М., 1963. С. 88-91.

⁹  Чернов А.С. Миссия «Истоки». // Книжный знак. № 1. М., 1991. С.27.

¹⁰ Труды Ленинградского общества экслибрисистов. Л., 1928. Вып. XI-XII. С.34-35.

¹¹  Луппов С.П. Книга в России в первой четверти XVIII в. Л., 1973. С.3, 55.

¹² Адарюков В.Я. Русский книжный знак. М., 1921. С.11-12; Он же Редкие русские книжные знаки. Материалы по истории книжного знака.   М., 1923 С.11; Минаев Е.Н. Экслибрис. М., 1968. С.11-13; Он же Экслибрисы художников Российской Федерации. 500 экслибрисов. М., 1971. С.6-8;  Фрейман Р. Указ. соч. С.35.

¹³ Забелин И.Е. Библиотека  и кабинет графа Я.В.Брюса. //Летопись русской литературы Тихонравова. Т.1. СПб., 1859. С.28-62.

¹⁴ Известия Московского общества любителей книжных знаков. Вып. 1. 1907. С.9.

¹⁵ Вилинбахов Б.А. Книжный знак. // Литературная Россия. 1963. №12.  22 марта. С.22.

¹⁶ Адарюков В.Я. Редкие русские книжные знаки. Материалы по истории книжного знака.   М., 1923. С.11.

¹⁷ Кашутина Е.С., Сапрыкина Н.Г. Экслибрис в собрании Научной библиотеки Московского государственного университета. Альбом-каталог. М., 1985. С.56.

¹⁸ Иваск У.Г. О библиотечных знаках, так называемых Ex libris’ах, по поводу 200-летия их применения в России. 1702-1902. М., 1902. С.12.     

¹⁹ Адарюков В.Я. Русский книжный знак. М., 1921. С.9-10.

²⁰ Там же С.11.

²¹ Там же С.12.

²²  Там же С.12.

²³ Адарюков В.Я. Редкие русские книжные знаки. Материалы по истории книжного знака.   М., 1923. С.12.

²⁴ Труды Ленинградского общества экслибрисистов Т.9-10. Л., 1927. С.29-30.

²⁵ Адарюков В.Я. Русский книжный знак. М., 1921. С.9;  Арсеньев В. Геральдика. М., 1908; Белинский В.Е. Русский геральдический словарь. Вып.1-2. СПб., 1912-1913; Бобринский А. Дворянские роды, внесенные в общий гербовник Всероссийской империи. Ч. II. СПб., 1890. I –XLII; Вилинбахов Б.А. Русский книжный знак XVIII века. Л., 1965 (машинопись); Винклер П.П. Русская геральдика. Вып. 1-3. СПб., 1892-1894; Гербовник Анисима Титовича Князева 1785 г. СПб., 1912; Дворянские роды Российской империи. В 10 т. СПб., 1993-1995; Дворянский календарь Справочная родословная книга Российского дворянства. СПб., 1999; Лакиер А. Русская геральдика. Кн.1-2. СПб., 1885; Лукомский В.К., Тройницкий С.И. Указатели к высочайше утвержденным Общему гербовнику дворянских родов Всероссийской империи и гербовнику дворянских родов Царства Польского. СПб., 1910; Лукомский В.К., Тройницкий С.И. Списки лицам, высочайше пожалованным дипломами и гербами на дворянское достоинство Всероссийской империи и Царства Польского. СПб, 1911; Лукомский В.К., Модзалевский В.Л. Малороссийский гербовник. СПб., 1914; Лукомский В.К., Типольт Н.А. Русская геральдика. Птг., 1915; Любимов С.В. Титулованные роды Российской империи. Опыт перечисления всех титулованных российских дворянских фамилий с указанием происхождения каждой фамилии, а также времени получения титула и утверждения в нем. Т. 1-2. СПб.,1910; Петров П.Н. История родов русского дворянства. Ч.1-2. М., 1991; Розенбладт Е.А. Русский книжный знак. Библиотеки частных лиц. Геральдический книжный знак. Л., 1964 (машинопись); Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. СПб., 1887.

²⁶ Адарюков В.Я. Редкие русские книжные знаки. Материалы по истории книжного знака.   М., 1923. С.17-18; Мурзанов Н.А. Правительствующий сенат (господа сенаторы). 22 февраля 1711- 22 февраля 1911. Список сенаторов. СПб., 1911. С.52.

²⁷ Карнович Е.П. Замечательные богатства частных лиц в России. СПб. 1874. С.67.

²⁸ Экслибрисы и штемпели частных коллекций в фондах Исторической библиотеки. М., 2001. С.74.

²⁹  Адарюков В.Я. Русский книжный знак. М., 1921. С.13. Он же Редкие русские книжные знаки. Материалы по истории книжного знака.   М., 1923. С.12.

³⁰ Богомолов С.И. Сводный каталог русских книжных знаков. М., 1986 (машинопись); Савонько В.С. Словарь подписей русских художников экслибрисистов. Л., 1929.

³¹ Лукомский В.К. Книжные знаки, гравированные  Н.И.Уткиным. // Среди коллекционеров. 1924. №1-2; Принцева Г.А. Николай Иванович Уткин. Л., 1983; Ровинский Д.А. Николай Иванович Уткин, его жизнь и произведения. СПб., 1884.

³² Гребельский М.Х., Мирвис А.Б. Дом Романовых Биографические сведения о членах царствующего дома, их предках и родственниках. СПб., 1992. С.126.

³³ Баскаков В.Н. Библиотека и книжные собрания Пушкинского дома. Л., 1984. С. 21.

³⁴ Иваск У.Г. Сергей Александрович Соболевский и его библиотека. М., 1906; Кунин В.В. Библиофилы Пушкинской поры. М., 1979. С.15; Книга. Исследования и материалы. М., 1994. Сб. № 67. С.246-256.

³⁵ Адарюков В.Я. Редкие русские книжные знаки. Материалы по истории книжного знака. М., 1923; Книжные и библиотечные гербы (Ex libris). СПб., 1903; Горн В.Э. Девизы высочайше утвержденных гербов Российского дворянства. СПб., 1894; Девизы русских гербов. СПб., 1882; Иваск У.Г. Описание русских книжных знаков (Ex libris). Вып. 1-3. М., 1905-1918; Тройницкий С.И. Гербовые девизы русского, польского, финляндского и прибалтийского дворянства. СПб., 1910. 

³⁶ Иваск У.Г. Описание русских книжных знаков (Ex libris). Вып. 1. М., 1905. С.133-134.

³⁷ Ивенский С.Г. Книжный знак. История, теория, практика художественного развития. М., 1980. С.31.

³⁸ Полтавский И.Ф. Полтавцы: Иерархи государственные и общественные деятели и благотворители. Опыт краткого биографического словаря Полтавской губернии с половины XVIII века. Полтава, 1914. С.242-243.

³⁹ Советская библиография. Сборник статей и материалов. М., 1934. №2. С.50; Документы по истории и культуре евреев в архивах Москвы. Путеводитель. М., 1997. С.385.

⁴⁰ Ивенский С.Г. Указ. соч.С.31-32.

⁴¹ Матвеев Б.М., Краско А.В. Фонтанный дом. СПб, 1996. С.131, 150.

⁴² Труды Ленинградского общества экслибрисистов. Л., 1924. Вып. II-III. С.29; Памятники Отечества. Иллюстрированный альманах. №32. М, 1994. С.11.

⁴³ Орлов Н.Н. Удо Георгиевич Иваск, как исследователь русского книжного знака. М., 1927. С.64.

⁴⁴ Из истории русского предпринимательства: династия Мальцовых. М., 1997.

⁴⁵ Адарюков В.Я. Редкие русские книжные знаки. Материалы по истории книжного знака. М., 1923. С.20.

⁴⁶ Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Т. II. СПб., 1798. С.135

⁴⁷  Кашутина Е.С., Сапрыкина Н.Г. Указ. соч. С.34.

⁴⁸ Адарюков В.Я. Русский книжный знак. М., 1921. С.35.

⁴⁹ Фридлянд Е.Е. Рассказы об экслибрисах. Л., 1990. С.38.

⁵⁰ Государственные деятели России XIX - начала XX в. Биографический справочник М., 1995. С.129-131.