1. Силин А.Д. Из книжек Катюши Силиной 1925 рисунок.
Искусство российского книжного знака 1920-х годов - это не только творчество художников Москвы и Ленинграда, большой вклад в него внесли художники - экслибрисисты из провинции. В Вологде начинал известный мастер гравюры на дереве Н.П.Дмитревский, в подмосковном Загорске активно работал над книжным знаком В.И.Соколов, а в Мытищах - З.И.Горбовец, в Ростове-на-Дону творил А.Д.Силин, в Саратове над экслибрисом работали А.В.Скворцов и Б.А.Протоклитов. Казанская школа экслибриса была представлена А.Г.Платуновой, К.Н.Чеботаревым, В.Э.Вилковиской и В.С.Лебедевым, в Курске создавал графические миниатюры В.Г.Шуклин, в Красноярске - И.Л.Пирожников, в Омске - Е.А.Крутиков, а в старинном городе Вологодском области Тотьме, что на реке Сухона, делали книжные знаки Ф.М.Вахрушов и В.А.Багровников, в Архангельске над экслибрисом работал С.И.Редькин, в Костроме - В.И.Цетнаровский, а в Краснодаре начинал Е.Н.Голяховский. Из российской провинции вышли в свое время блестящие мастера книжного знака А.И.Кравченко из Саратова, и В.Д.Фалилеев из Казани. Впоследствии из этих городов, как и из провинции в целом выйдет целая плеяда прекрасных художников-графиков, которые в 1960-1980-х годах займут достойное место в отечественном экслибрисе, а пока в 1920-х годах провинция только робко тянулось к искусству книжного знака и те, кто начинали в это время были пионерами и первопроходцами.
Вологодский художник Николай Павлович Дмитревский примыкал к московской школе. Первый его экслибрис был выполнен в 1918 году, а всего им было сделано около 60 книжных знаков преимущественно в технике ксилографии. Во многих его первых графических миниатюрах заметны следы влияния поэтических миниатюр А.И.Кравченко. Книжные знаки художника классически уравновешены, сделаны, как правило, для близких и знакомых ему людей, а не по заказу, поэтому они не столько владельческие клейма, сколько дружеские посвящения библиофилам. В знаках Дмитревского нет стереотипов, избитых символов, пустых росчерков штихеля, эффектных повторов приема. Они индивидуальны по образу, часто монументальны по композиции. Заслугой Дмитревского было обогащение экслибриса новой социальной тематикой и создание книжных знаков для библиотек, типографий и издательств1 . Экслибрисы художника - это новеллы о времени и о себе, прекрасные человеческие документы времени, раскрывающие круг привязанностей и интересов новой интеллигенции. Его книжные знаки немногословны, декоративны и романтичны. В 1928 году художник переезжает в Москву, но лучшие его книжные знаки созданы в 1920-х годах в вологодский период творчества.
Дмитревский создал знак для вологодского писателя и краеведа С.В.Клыпина, пожелавшего видеть на своем знаке портрет самого Дмитревского, желая, по-видимому, отметить дружбу между библиофилом и художником. Интересны ксилографии Дмитревского для искусствоведа, организатора музея художника и композитора М.К.Чюрлениса Паулиса Галауне; поэта А.Ф.Кулемкина; писателя А.А.Субботина; архитектора А.К.Ведрова; врача П.П.Мокровского и искусствоведа А.А.Сидорова. Разнообразна сюжетная разработка этих экслибрисов. Если на знаке для Клыпина художник дает портрет знаковладельца на фоне раскрытой книги, то на экслибрисе для Сидорова впервые в отечественном искусстве книжного знака появляется шахматная тема - рука, передвигающая шахматные фигуры на доске. Сидоров вспоминал: «Я очень любил шахматы, собрал небольшую, но достаточно полную для своего времени на русском и иностранных языках библиотеку по шахматам (руководства, сборники турнирных партий), имел для нее специальный экслибрис, сделанный Н.П.Дмитревским. Я добровольно всю свою литературу по шахматам передал безвозмездно библиотеке Дома ученых»2 . В знаке для Мокровского изображена обнаженная натура и скальпель в руке хирурга, а в экслибрисе для В.М.Колыгина - роденовская фигура «Мыслителя».
2. Горбовец З.И. [Книжный знак И.Р.Шульдинера-Садкова] (на иврите) 1920-е годы ксилография.
Интересны знаки Дмитревского для различных государственных учреждений. В 1923 году он сделал экслибрис для Северной рыбной корпорации (Севкорыбы), на нем дана раскрытая книга на фоне рыбацких снастей и якорь, который обвила своим телом рыба. На другом экслибрисе для научного института имени К.А.Тимирязева (НИТ) оригинальное графическое решение позволило художнику четко передать философскую основу учения великого русского естествоиспытателя, на нем обнаженный человек атлетического сложения на странице фолианта написал по латыни «Mаterialismus». В 1926 году Дмитревский выполнил книжный знак для Молочно-хозяйственного института (МХИ), где изобразил здание института, раскрытую книгу и химическую реторту. Потрясающий экслибрис выполнил художник в 1925 году для М.Я.Лермана. На нем показан кабинет ученого и библиофила заставленный книгами, за рабочим столом в кресле против окна сидит знаковладелец и рассматривает свиток, а за окном архитектурный пейзаж большого города с его высотными домами и многоликой жизнью.
3. Скворцов А.С. Из книг П.Д.Эттингера 1920-е годы рисунок.
Несколько книжных знаков художник выполнил на свое имя, на одном из них он дал свою сигнатуру «Н.Д.», а на другом показал себя с огромным резцом в руках, вырезающим свою сигнатуру на фоне покосившегося деревянного дома, на третьем изобразил мастерскую художника с печатным станком и обнаженную натуру с гравюрой в руках. Привлекает одна из первых графических миниатюр Дмитревского после своего переезда в Москву выполненная им в 1929 году для М.П.Мурашова. На нем множество фолиантов на фоне стилизованного земного шара и стрелок часов, говорящих о днях быстротекущей жизни. Несколько особняком в экслибрисном творчестве стоит экслибрис Дмитревского для Николая Ильина, на нем лист наборного текста и фрагмент обложки, по манере резьбы, композиционному строю и сюжетной проработке этот книжный знак больше похож на работы конструктивистов. Книжные знаки Дмитревского активно повлияли на формирование и «массовое бытование» этого вида графики в 1920-е годы.
4. Дмитревский Н.П. Ex libris Михаила Ария 1920-е годы ксилография.
Тесными узами с московской школой графики был связан загорский художник Владимир Иванович Соколов. Художественное начальное образование он получил в Москве в школе А.Гунста. В 1887 году поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где преподавали в то время видные художники-передвижники В.Д.Поленов, И.М.Прянишников, В.Е.Маковский. В 1894 году на выставке - конкурсе Московского общества любителей художеств картину Соколова «Весна» заметил И.И.Левитан. Между ними установились дружеские отношения, по рекомендации Левитана, попечитель кустарного дела Московского губернского земства С.Т.Морозов пригласил Соколова руководить земскими мастерскими художественной резьбы по дереву в Сергиеве Посаде. Образцы художественных изделий и игрушек, выполненные Соколовым, пользовались большим успехом среди кустарей и потребителей и вошли в историю художественного промысла, как «соколовский стиль». Щедро наделенный талантом Соколов посвящал свое вдохновение живописи, графике, резьбе по дереву, а также созданию художественных предметов быта.
5. Дмитревский Н.П. Ex libris И.В.Евдокимова 1922 ксилография.
В 1907 году Соколов знакомится с И.Н.Павловым и под его влиянием создает великолепную серию литографий. Влюбленный в старинный архитектурный пейзаж художник в литографиях тонко передал очарование шатровых колоколен, силуэтов башен и приземистых домишек. Своими успехами в ксилографии Соколов обязан И.Н.Павлову, с кем его связывала многолетняя дружба. Первый экслибрис Соколова появился в 1926 году для М.С.Базыкина, а всего он исполнил 43 книжных знака в технике ксилографии3 . По содержанию соколовские знаки очень разнообразны, в них и лирика тихой провинциальной жизни, и героика революционной стройки, и гражданский пафос. Среди графических миниатюр Соколова, выполненных им в 1920-е годы, наибольший интерес представляют книжные знаки для домашних библиотек художника, архитектора и декоратора И.Е.Бондаренко; искусствоведа, историка искусства и коллекционера В.Я.Адарюкова; М.А.Павловой; С.А.Корсакова; Н.В.Боскина; Петра Орешина. Многие из экслибрисов художник выполнил для своих коллег по графическому цеху - И.Ф.Рерберга, М.В.Маторина, А.М.Васнецова и др. В них на фоне архитектурного пейзажа и книг даны орудия производства художника - палитра, кисти, карандаши и граверные резцы. Очень интересны портретно-силуэтные экслибрисы Соколова, выполненные для И.И.Пришвина, И.Н.Павлова, Оли Соколовой. Великолепен соколовский книжный знак с портретом его владельца Сережи Соколова.
6. Платунова А.Г. EL П.К. (П.Корнилова) 1921 линогравюра.
В 1928 году художник выполнил проект знака для Максима Горького, но этот экслибрис не использовался, так как писатель от него отказался. Характерна история с этим книжным знаком. Поблагодарив художника, писатель заметил, что хотел бы видеть на знаке каноническое экслибрисное изображение символической фигуры. Для Горького помимо Соколова делал экслибрис Эфраим Лилиен из Берлина (фигура обнаженного мужчины, ломающего кнут). Отношение Горького к этому экслибрису неизвестно, но он выставлен в экспозиции горьковского музея-квартиры в Москве, вероятно, посчитавшего более приемлемым для Горького, чем соколовский. Неизвестна судьба и еще одного горьковского книжного знака таинственного книжного знака работы Стенлейна. Экслибрисы Соколова удивительно книжны, лаконичны, в них главная доминанта-любовь к книге, они индивидуальны и прекрасно отражают духовные интересы знаковладельца. Шрифт в работах Соколова всегда органически связан со знаком композиционно и не выпадает из него стилистически.
В Ростове-на-Дону экслибрисом занимался Александр Дмитриевич Силин. Выполнив в 1923 году первый свой книжный знак, художник исполнил 35 графических миниатюр в технике рисунка тушью, причем подавляющее большинство экслибрисов было выполнено в 1920-е годы. Многие из его работ портретные, они красиво смотрятся, хотя и немного перегружены. Таков экслибрис актрисы кино Е.И.Силиной, на ее портретном знаке огромное число мужских и женских образов, здесь и роковая женщина, и летчик с шофером, ковбой с кинооператором и постановщиком фильма, все это дано на фоне мчащихся машин, кинокамер, револьверов и кольтов. На знаке нет ни одного светлого пятна, все перемешено в катаклизме страстей и движения Художник в одном небольшом пространстве умудрился сконцентрировать весь сумасшедший мир кино, с его героями и страстями. Этот экслибрис красиво смотрится на книге, несмотря на то, что он больше похож на киноафишу, но художник нашел те средства, которые позволили ему показать духовный мир и круг профессиональных интересов знаковладелицы.
7. Дмитревский Н.П. Ex libris Ch. Ginecinsky 1918 ксилография
В несколько ином ключе выполнен книжный знак артистки театра имени Е.Б.Вахтангова Анны Орочко, здесь сюжетно все предельно просто, на сцене актриса в трагедийной роли на фоне театрального занавеса и тяжелых массивных декораций. Созвучен с этим знаком и экслибрис для актрисы театра «Красный факел» Надежды Огонь-Догановской. Знак этот сугубо театральный, на нем среди массивных театральных декораций изображена маленькая обнаженная фигура актрисы в трагедийной роли. Очень хорош детский экслибрис Силина, выполненный для Катюши Силиной. Маленькая девочка с шариком в руках стоит перед шарманщиком, за ним занавес и множество героев детских произведений - здесь добрый папа Карло и злой Карабас Барабас, лошадки и гномы. Знак очень лиричен и выполнен с большой любовью к ребенку. Чрезвычайно сложен по композиции силинский экслибрис для библиотеки С.А.Сильванского, в нем показана комната с множеством книжных стеллажей, в ней три мужчины рассматривающие книги по искусству, праву, живописи и графике. За открытым окном изображена революционная толпа со знаменем, стаскивающая веревками с фронтона здания царского орла. Венчает экслибрис текст «Революции сметают царей, но книга была и будет вечным властителем человечества».
Главный атрибут многих силинских экслибрисов - книга. В экслибрисе для библиотеки Н.П.Проскурина в роскошной раме в мирискусническом стиле дан портрет первопечатника Ивана Федорова с книгой на фоне печатного станка, а в знаке для книг Г.И.Поршнева с юмором показан мужчина, рассматривающий книги через стекло крепко закрытого на замок ящика. С большим юмором выполнен большеформатный силинский экслибрис для Ф.М.Удалова с портретом средневекового врача с ухмылкой указующего перстом на раскрытую страницу фолианта, а в другой руке победно поднятой он держит колбу с плодом ребенка. Не менее интересен экслибрис для П.В.Сивкова, где в одной из богато убранных комнат замка черт играет с рыцарем в карты. Расстроенное лицо рыцаря в доспехах и множество выигранных монет, лежащих перед чертом, красноречиво говорят о результатах этой игры. К лучшим силинским экслибрисам относятся знаки, выполненные для оперного режиссера И.В.Лозановского и театрального критика, поэта и драматурга Ильи Березарка. В них чувствуется книжная фактура, четкий рисунок и ясные атрибуты деятельности и интересов знаковладельцев.
В Саратове в малой графике работали художники А.В.Скворцов, Б.А.Протоклитов и С.М.Гольдман. Начиная с 1927 года, Александр Васильевич Скворцов создал целый ряд экслибрисов в технике ксилографии и углубленной гравюры. По стилю работы Скворцов были близок к москвичам, во главу угла ставя декоративно-прикладное назначение книжного знака. В 1924 году художник в технике гравюры на дереве выполнил книжный знак для нот и книг Саратовского государственного музыкального техникума, позже Скворцов выполнил книжные знаки для нотной библиотеки профессора Московской консерватории Якова Рабиновича с портретом скрипача и графическую миниатюру для пианиста Льва Рабиновича. Очень книжен скворцовский экслибрис для историка искусства и библиофила В.Я.Адарюкова, на нем приведены вещи, которые являлись предметом коллекционных интересов известного коллекционера и знатока русского книжного знака. Просты по композиции и экслибрисы саратовского художника для Д.Л.Крекова и С.А.Сильванского. Лучшие графические миниатюры Скворцова отличаются большой выразительностью и цельностью. В 1928 году единственный книжный знак сделал саратовский художник Борис Антонович Протоклитов, предназначался он для книг домашней библиотеки художника Ф.М.Корнеева. На этой графической миниатюре автор изобразил палитру с кистями, говорящими о профессиональной деятельности знаковладельца и множество книг под раскидистым деревом. После этого книжного знака Протоклитов вернется к малой графике только через 40 лет. В послереволюционные годы на саратовской земле над экслибрисом трудился архитектор Сергей Максимович Гольдман. Его графические миниатюры экспонировались на V международной выставке экслибриса в Лос-Анджелесе в 1928 году.
В Казани над экслибрисом работала Александра Георгиевна Платунова. Училась она на живописном факультете Казанского художественно-технического института у Ф.Гаврилова и Н.И.Фешина. В своих небольших, скромных, но приметных книжных знаках она черпала мотивы главным образом в памятниках местной архитектуры. Широко известны ряд ее знаков для казанского (впоследствии ленинградского) искусствоведа и коллекционера П.Е.Корнилова. Один из них был выполнен в 1922 году в две доски с видом здания в Казанском кремле. С 1926 года художница жила в Москве, где сотрудничала в журналах и издательствах, главным образом как иллюстратор. Книжные знаки в ее творчестве были редки. Книжный знак с силуэтом старой Казани также для домашней библиотеки П.Е.Корнилова выполнила в 1922 году другая казанская художница Вера Эммануиловна Вилковиская, которая работала в технике рисунка тушью.
В вологодской Тотьме рисовал книжные знаки Феодосий Михайлович Вахрушов. Ряд графических миниатюр он выполнил на свое имя. На одном он изобразил рыбацкую избушку с сетями, на другом церковь внутри шлема древнерусского воина, на третьем деревянную церковь на одном из погостов на берегу реки Кокшеньги. В тоже время художник сделал графическую миниатюру для Л.В.Дилакторской. Экслибрисы при жизни автора не тиражировались, оставаясь в рисунках тушью. Рисунки хранились в собрании С.В.Клыпина (Вологда). В 1962-1963 годах ряд знаков Вахрушова были тиражированы. Технику линогравюры в Тотьме освоил Валентин Дмитриевич Багровников. В 1929 году он выполнил ленинский книжный знак для рабочего Ивана Чухина и экслибрис для своего земляка художника Феодосия Вахрушова (по рисунку владельца).
Для поэта и журналиста В.А.Ситова в конце 1920-х годов нарезал линогравюру по ленинской теме архангельский художник С.И.Редькин. Красноярский экслибрис представлял график Иннокентий Леонтьевич Пирожников, работавший в технике линогравюры. В 1921 году он выполнил экслибрис для старейшего красноярского художника Александра Яворского. На исходе 1920-х годов в Костроме создал один из своих рисованных экслибрисов для драматического актера Г.Н.Рубинского художник Владимир Иванович Цетнаровский. В подмосковных Мытищах начинал свой путь в экслибрисах художник Зиновий Исаакович Горбовец. В 1926 году он выполнил одну из первых своих графических миниатюр в технике деревянной гравюры для В.И.Овитовского. В Краснодаре во время учебы в Кубанском художественном техникуме начал свой путь в графическом искусстве Евгений Николаевич Голяховский. Вскоре он переехал в Москву, где занимался гравюрой у В.А.Фаворского, а позже окончил Московский художественный институт имени В.И.Сурикова, где учился у А.И.Кравченко и И.Э.Грабаря. Со временем Голяховский станет одним из лучших советских графиков - экслибрисистов, исполнив около 300 книжных знаков в технике ксилографии. А начал он свое экслибрисное творчество в 1929 году знаком на свое имя. Так российская провинция явилась отправным пунктом для большого мастера в области иллюстрирования и оформления книги, станковой гравюры и книжного знака.
В российской провинции в книжном знаке работал Александр Кондратьевич Стребков, выполнивший экслибрис для председателя общества вокальной музыки Александра Сандуленко со словами «К истине через знания». Константин Георгиевич Виноградов в 1923 году подарил рисованный экслибрис для книг по театру сотрудника библиотеки Ленгиза Бориса Коломарова. В гравюре на дереве выполнил экслибрис для искусствоведа и критика Виктора Гольцева Исидор Аронович Француз. График Евгений Дмитриевич Белуха создал знак в виде монограммы «ЭГ» для искусствоведа и исследователя декоративного искусства Эриха Голлербаха. Для историка балета Дениса Лешкова нарисовал экслибрис Константин Константинович Иванов. Над экслибрисом работал Н.Л.Феофилактов, подаривший графическую миниатюру поэту, журналисту и переводчику Максимилиану Шику. Книги библиотеки артистки эстрады Рины Зеленой украсил книжный юнак, выполненный Е.А.Левинсоном, а А.А.Рыбников в технике цинкографии выполнил экслибрис для художника-декоратора и архитектора Ильи Бондаренко. Российская провинция дала искусству книжного знака много новых и значительных имен. В ней достаточно активно развивался экслибрис, но далеко не все, что прорастало на экслибрисной провинциальной ниве в 1920-е годы выходило на общероссийский уровень. Провинция скажет еще свое веское слово, когда из ее недр в поздние годы выйдут мастера книжного знака, которые поднимут отечественное искусство экслибриса на небывалую высоту.
Поистине 20-е годы XX столетия стали началом, а точнее зачалом, подлинно нового отечественного искусства книжного знака, в эту чрезвычайно противоречивую эпоху экслибрис пришел в тысячи личных библиотек, обогатил их, затем покинул книжные полки, вышел на страницы журналов, на стены выставочных залов, став художественным экспонатом. Книжный знак, несмотря на малые его размеры, стал ветвью большого искусства графики, причем одной из глубоко органичных, чутких и восприимчивых к запросам времени, изменениям характера общества, событиям общественной и личной жизни. Он стал растущим побегом цветущего дерева отечественной графики, и в том был залог его успеха в будущем4. Многие из тех, кто начинал в послереволюционные годы, продолжили свою работу над графическими миниатюрами и в поздние годы. Но такого бума, такого взрыва, такого роста российский книжный знак уже не испытает в своем развитии. В дальнейшей истории советского книжного знака будут черные годы, когда экслибрис фактически был запрещен и находился в загоне, будут годы возрождения и подъема экслибриса, но не будет никогда той обстановки новаторства, смелых новаций, потрясающего созвездия чрезвычайно талантливых графиков, которое дало первое послереволюционное десятилетие. Все чего достигнет, советский экслибрис в 1960-1980-е годы было заложено в 1920-е годы, без них не было бы советского экслибриса как явления в художественной жизни страны.
Примечания
1 Дьяконицын А.Ф. Н.П.Дмитревский. М., 1980. С.81-82.
2 Бейлинсон Я.Л. Спортивный экслибрис. М., 1980. С.19.
3 Иваненко А.Ф. Творчество и книжные знаки Владимира Соколова. // Памятка МКЭ. Засед. № 115 от 30 июня 1969 год.
4 Гетманский Э.Д. Ленинские книжные знаки из собрания Гетманского Э.Д. Тула, 1976; Гетманский Э.Д. Советский книжный знак 1917-1977. Тула, 1977; Гетманский Э.Д. Вождь, учитель, друг. Тула, 1980; Гетманский Э.Д. Советский художественный книжный знак. Моя Родина. Тула, 1982; Гетманский Э.Д. Лениниана в искусстве книжного знака. Тула, 1983; Гетманский Э.Д. Экслибрисы советских художников. Тула, 1986; Гетманский Э.Д. Советский портретный экслибрис. Тула, 1987; Гетманский Э.Д. Советский экслибрис 80-е годы. Тула, 1990; Гетманский Э.Д. «Российский книжный знак (1917-1991)» в трёх томах. Тула, 2004-2005; Гетманский Э.Д. «Энциклопедия советского экслибриса (1917-1991)» в шести томах. Тула, 2008; Гетманский Э.Д. «Экслибрисы российско-еврейского этноса» (1795-1991)» в трёх томах Тула, 2010.
Опись иллюстраций
(1920-е годы провинция)
1. Силин А.Д. Из книжек Катюши Силиной 1925 рисунок
2. Горбовец З.И. [Книжный знак И.Р.Шульдинера-Садкова] (на иврите) 1920-е годы ксилография
3. Скворцов А.С. Из книг П.Д.Эттингера 1920-е годы рисунок
4. Дмитревский Н.П. Ex libris Михаила Ария 1920-е годы ксилография
5. Дмитревский Н.П. Ex libris И.В.Евдокимова 1922 ксилография
6. Платунова А.Г. EL П.К. (П.Корнилова) 1921 линогравюра
7. Дмитревский Н.П. Ex libris Ch. Ginecinsky 1918 ксилография