В центре Калуги – на перекрестке улиц Московской и Огарева – стоит желтый двухэтажный дом № 62/71, на котором с 1972 г. висит мемориальная доска: «В этом доме с 1913 по 1925 годы жил ЧИЖЕВСКИЙ Александр Леонидович (1897‑1964 гг.), известный советский ученый, профессор, один из основоположников космической биологии».

О нем и его жильцах писал сам ученый в мемуарах. Двумя строками А.Л.Чижевский касается его истории: «Дом был построен во второй половине прошлого (XIX – авт.) века графом Толстым для собственного жительства, а затем продан купцу Баскакову» [48, с. 79].

В техническом паспорте дома читаем иное: «Дом двухэтажный, каменный, постройки первой половины XIX в.» [43]. Обоснований написанному нет. Очевидно, такой вывод сделан нашими современниками исходя из внешнего вида дома – городской дворянской усадьбы, выстроенной в стиле классицизма, который был популярен в начале XIX в.

Владельцы и адреса

Проследим же историю дома по старым документам. Как будет видно из дальнейшего, как и любая недвижимость, дом неоднократно продавался, а также дарился, переходил по наследству, закладывался, страховался.

8 марта 1827 г. в Городовом магистрате слушалось прошение полковницы Натальи Гордеевны Романовичевой, при котором она представила владенную данную на купленную за 500 руб. в Губернском правлении с публичного торга пустопорожнюю с заборами землю калужских мещан Михаилы и Терентия Никитиных Ларионовых^[1], выданную 30 января 1825 г. В прошении Романович просит ввести ее во владение землей, сделав на купчей соответствующую надпись, возвратить ее ей, а о вводе во владение сообщить куда следует, а именно в городскую полицию [7, л. 737‑737 об.].

В фонде губернского правления обнаружено дело с многообещающим заголовком: «Об отводе места под постройки домов подполковнику Романовичу с женой в 1826 г.». Из дела следует, что 8 февраля 1826 г. подполковник и кавалер Михаил Семенович Романович лично и подполковница Наталья Гордеевна Романовичева от себя лично сообщили Губернскому правлению о своем желании губернском г. Калуге во 2‑й части близ тюремного замка пустопорожние городские места рядом, но для каждого из супругов отдельно для постройки на них деревянных на каменном фундаменте домов по «высочайшеопробованному» фасаду № 39 (или в переводе на современный язык – типовому проекту). Супруги просят Губернского правление отвести пустопорожние места и выдать планы с фасадами.

Во исполнение указа № 112 от 13 февраля Губернского правления губернским архитектором Соколовым, частным приставом Галкиным и гласным Пестриковым отведенные места были освидетельствованы, планы с фасадами на постройку двух одинаковых домов учинены и 12 апреля 1826 г. представлены на утверждение.

В деле имеются планы земельных участков во 2‑й части в «деревянном квартале» на улице Полевой и даже фасады, выполненные архитектором Соколовым в цвете, по которым предполагалось построить два деревянных на каменном фундаменте л ной и шириной по 10 аршин, с покрытием кровли тесом и покраской ее красной краской, а стены после обшивки тесом – покрасить светло-палевой краской.

Планы утверждены. Но строились ли дома?

В 1828 г. таковые в имуществе Романовичей не значились, но в окладных книгах за мужем Романович в 1836 г. и 1853 г. значатся пустопорожние места во 2‑й части Калуги.

Интересующий нас дом впервые упоминается в январе 1827 г.

24 января того же 1827 г. в журнале Городового магистрата записано, что по полученному 21 января из Палаты предписанию «учинена справка», нет ли о закладываемом полковницей Н.Г.Романовичевою каменном доме, состоящем в 1‑й части 3‑м квартале в производстве дел и с самой Романовичевой, взысканий. По справке, в Магистрате в производстве дел о закладываемом доме не оказалось, также как и взысканий с Романовичевой, о чем приказано Палате гражданского суда донести рапортом [7, л. 257 об.‑258].

Таким образом, дом был построен в 1826 гг.

Неизвестно, проживала ли в своем доме Романович. В исповедных ведомостях Иоанно-Предтеченской церкви за 1827 г. среди прихожан Романовичи не значатся, зато значатся их соседи: Иван Петрович Хлебников с сыном Григорием, Иван Максимович Волоснов с семьей, Никита Петрович Зяпкин с женой Параскевой, вдова Пелагея Ивановна Петровна с сыном Венедиктом Евдокимовичем и его семьей, Василий Масленников с семьей, Яков Дмитриевич Астахов с семьей [2, л. 34‑36 об.].

До 1827 г. сохранность исповедных ведомостей хорошая, смотреть их не имеет смысла. Позднее же 1827 г. сохранилась всего одна исповедная ведомость – за 1851 г. В ней в приходе Предтеченской церкви значится под № 6 двор полковницы Натальи Гордеевны Романович, имеющей возраст 60 лет. Дворовые люди: вдова Феодосия Дмитриева, 55 лет, и ее дети Емельян, 26 лет, и Исакий, 21 год [3, л. 15].

Дом в разные времена значился следующим образом:

Сведения из окладных книг о внешнем облике если не всего квартала, то хотя бы части его. Ценнейшей информацией в нотариальных актах и других документах является указание о том, чьи дома находились по соседству с исследуемым нами объектом. Так, иногда без знания фамилий соседей просто невозможно было бы определить, что речь именно о «нашем» доме, так как с внесением изменений в полицейское деление города менялась нумерация домов.

Ежегодно Наталья Гордеевна в Городскую думу уплачивала проценты по дому.

Но в 1833 г. в окладных книгах сведений о налогах с дома Романович не имеется, то есть они не уплачены.

Судя по окладным книгам 1834 и 1836 гг. [8, л. 133‑133 об.] соседями Романовичей были:

1‑я часть 3‑й квартал:

№ 263 – дом деревянный мещанина Петрова Венедикта Евдокимовича;

№ 264 – дом деревянный мещанина Масленникова Василия Карнеевича;

№ 265 – дом деревянный мещанки Зябкиной Прасковьи Карнеевны.

2‑я часть 2‑й квартал:

№ 267 – дом деревянный купца Ивана Петровича Хлебникова, при доме лавка;

№ 268 – дом деревянный малолетних мещан Волосновых;

№ 269 – дом деревянный мещанина Якова Дмитриевича Астахова.

№ 410 – пустопорожнее место Михаила Семеновича Романовича.

Вследствие отношения Губернского правления от 28 января 1835 г. ей была выдана 30 января того же года и Палаты гражданского суда владенная, данная на землю (повторно).

С 1842 г. перестало существовать деление Калуги на две части, а с каждой части на три квартала. Нумерация интересующего нас дома и домов соседей была следующей [9, л. 4 об.‑5 об.]:

1‑я часть 6‑й квартал

№ 39 – дом деревянный и земля мещанина Петрова Федора Бенедиктовича;

№ 40 – дом деревянный и земля мешанина Василия Карнеевича Масленникова;

№ 41 – дом деревянный и земля мещанки Параскевы Карнеевны Зяпкиной;

№ 42 – дом каменный полковницы Натальи Гордеевны Романовичевой;

№ 43 – дом деревянный и земля умершего купца Ивана Петровича Хлебникова;

№ 44 – дом деревянный и земля мещан Волосновых (детей).

В архивном фонде Калужской казенной палаты имеется дело с «Решением Палаты о снятии запрещения с дома полковницы Натальи Романовичевой, наложенного в обеспечение взыскания с ее умершего мужа» [17]. Дело начато производством 13 мая 1843 г., окончено 16 октября 1843 г. Из документов дела следует, что в 1828 г. в результате злоупотреблений по службе бывшего командира Калужского внутреннего гарнизонного батальона полковника Михаила Семеновича Романовича на него было заведено военносудное дело, переданное для завершения из штаба отдельного корпуса внутренней стражи в Аудиторский департамент, которым за противозаконные действия полковника начтена была сумма 25880 руб. 89 коп. В «обеспечение казенного начета» имение Романович попало под запрещение, согласно сведениям, предоставленным командующим 1‑й бригады 2‑го округа отдельного корпуса внутренней стражи подполковником Симоновым в Калужское губернское правление, а последним – в сенатские объявления № 30 за 1829 г., для публикации, где значится в запрещении состоящий в г. Калуге каменный дом полковника Романовича. О другом имуществе не упоминается.

Обратившись в 1‑й департамент Правительствующего Сената с прошением о снятии запрещения с дома, полковница Романович объяснила, что указанный дом принадлежит ей, а не ее мужу, что он попал под запрещение вопреки действующей 82 статьи X тома Свода законов гражданских об имуществе супругов, но что корпусный командир внутренней стражи и военный министр считают снятие запрещения преждевременным, так как дело о злоупотреблениях ее мужа еще не закончено.

Из Сената же пришла рекомендация обратиться в более низкую, чем Сенат, судебную инстанцию, а именно в уездный суд с доказательством того, что дом является действительно ее, Натальи Романович, собственностью.

2 июля 1840 г. Н.Г.Романович представила Калужскому уездному суду все необходимые доказательства. Частично эта история уже была описана выше.

В январе 1825 г. в Калужском губернском правлении с публичного торга куплено пустопорожнее место, ранее принадлежащее калужским Михаиле и Терентию Ларионовым. 27 июня 1826 г. исправляющим должность гражданского губернатора вице-губернатором Ординым ей был выдан план, составленный губернским архитектором Соколовым, на двор, состоящий в 1‑й части 3‑м квартале (номер не указан)^[2] для постройки на нем по желанию просительницы дома с мезонином.

Строился дом в 1826‑1827 гг., на собственные ее деньги^[3], лично ее хозяйственными распоряжениями, ею же был нанят подрядчик – калужский мещанин, фамилию которого она не помнит за давностью лет, но этот факт может подтвердить архитектор Соколов, который над постройкой по ее просьбе имел надзор.

В 1827 г. Романович предполагала заложить свой дом в Калужском приказе общественного призрения. В связи с этим она просила Палату гражданского суда выдать ей свидетельство, которое выдано 15 апреля 1827 г. за № 1651.

Это свидетельство об отсутствии запрещений на дом, план и купчую на землю Романович предъявила суду (так сообщает суд, сами же перечисленные документы в деле отсутствуют).

Калужский уездный суд, Казенная палата, Палата гражданского суда, губернский казенный дел стряпчий, командир гарнизонного батальона, начальник штаба отдельного корпуса внутренней стражи переписывались несколько лет: с заведения дела на полковника Романовича по 20 августа 1843 г., когда из канцелярии губернатора в Казенную палату пришло уведомление, что дело, находившиеся в Аудиторском департаменте, уже окончено. 16 апреля 1841 г. объявлен всемилостивейший манифест, во исполнение которого 20 августа 1842 г. была утверждена конфирмация, по которой сумма, начтенная, но не взысканная с Романовича, слагается. Запрещение с дома снимается [17, л. 1‑15].

В книгу Городской думы для сбора денег с недвижимости в 1853 г. владельцев внесены по алфавиту. За полковницей Н.Г.Романовичевой (так в деле) значится каменный дом в 1‑й части 6‑м квартале № 43 и земля, оцененные в 1400 и 350 руб. серебром, а всего 1750 руб. За мужем ее во 2‑й части 3‑м квар­та­ле под № 415 значится пустопорожнее место, стоимостью 10 руб. [10, л. 96 об.]. То есть нумерация домов сдвинута на единицу.

Из журнала Калужской палаты гражданского суда следует, что на заседании Палаты 3 марта 1866 г. рассматривалось дело по прошению коллежского асессора Александра Ивановича Золотухина об утверждении духовного завещания его жены Александры Золотухиной. Решение Палаты: «Завещание утвердить» [5, л. 13 об.].

От подполковника Александра Ивановича Золотухина дом достался по купчей Александре Наркизовне Будаевской. Сделку заключали 9 ноября 1873 г. у нотариуса К.М.Льво­ва действующая по доверенности подполковника вдова полковника Наталья Александровна Смирнова и жена чиновника 9‑го класса А.Н.Бу­даев­с­кая, живущая в 6‑м квартале в доме Ростковского. Условия сделки следующие: Смирнова по доверенности Золотухина продала Будаевской 17 ав­гус­та 1873 г. каменный двухэтажный дом в 1‑й части 6‑м квартале № 43, доставшийся Золотухину по духовному завещанию от жены его Александры Михайловны Золотухиной утвержденному калужским нотариусом гражданского суда 3 марта 1866 г. и по вводному листу от 5 октября 1871 г., учиненному судебным приставом Музалевским, а ей, Золотухиной, дошедший от матери – полковницы Натальи Гордеевны Романович по дарственной записи, совершенной в Палате гражданского суда 16 августа 1856 г. В продажу вступают все надворные строения и земля (мера и соседи по-прежнему неизменны). Дом находится в залоге в банке братьев Малютиных за выдачу из банка 25 октября 1871 г. ссуды Золотухину в 1050 руб. сроком на 3 года. Цена за дом в 2000 руб. серебром состоит из долга Малютинскому банку, который переводится на Будаевскую, остальную часть денег продавщица получила наличными. Акт утвержден старшим нотариусом 9 ноября 1873 г. [4, л. 385‑385 об; 13, л. 205 об.‑208].

Дом в окладных книгах в 1876 г. (А.Бу­даев­ской) и в 1878 г. (А.И.Щег­ло­вой) оценен в 1500 руб.^[4] [18, л. 129 об.‑131; 23, л. 300‑301].

Будаевская продавала дом Щегловой. 17 июня 1877 г. нотариус М.А.Га­баев, 24 июня – старший нотариус зарегистрировали продажу двухэтажного каменного дома в 1‑й части 6‑м квартале под № 43 за 8 тыс. руб. вдовой чиновника 9‑го класс­са А.Н.Бу­даев­ской, живущей в этом доме, жене коллежского асессора А.И.Щег­ло­вой, живущей во 2‑й части 2‑м квартале в доме Фалеева. Соседи земли те же самые.

Щегловой была взята ссуда в 6400 руб. в обществе взаимного кредита и дом заложен и куплен Будаевской [14, л. 102‑104 об.].

Дом достался Будаевской покупкой с публичных торгов 9 января 1884 г. в Калужском обществе взаимного кредита от коллежского асессора Анны Ивановны Щегловой. Владения выдана Будаевской 24 января 1884 г. нотариусом Левицким [11, л. 85‑87]. Совершением этого акта Будаевская вторично стала владелицей указанного дома.

Из крепостной книги калужского нотариального архива за 1885 г.: 13 мая 1885 г. к П.Н.Левицкому явились вдова чиновника 9 класса А.Н.Будаевская, живущая в г. Калуге в 1‑й части 6‑м квартале в доме № 43, и коллежский советник Николай Дмитриевич Челищев, живущий в доме Таманской, для заключения договора на продажу первой собственного ее двухэтажного каменного дома, застрахованного в земском страховании в 8000 руб., со всяким при нем жилым и нежилым и усадебной землей мерою: в переднем и заднем концах по 13 сажень, в длину с обеих сторон по 33 сажени и 1 аршину в смежности с домами по одну сторону Хлебникова, по другую – Петелина. Купчая утверждена старшим нотариусом 20 мая 1885 г.

7 августа 1891 г. Н.Д.Челищев взял калужском общественном братьев Михаила и Павла Малютиных банке ссуду в размере 6000 руб. сроком на 3 года, предоставив в залог свой дом.

А 24 октября 1891 г. к нотариусу И.Е.Смыкову явились коллежский советник Сергей Александрович Гейер, действующий по доверенности коллежского советника Николая Дмитриевича Челищева, и его жена Мария Николаевна Гейер, урожденная Челищева, живущие в г. Калуге во 2‑й части в дворянском пансионе, с тем чтобы заключить договор о дарении коллежским советником Н.Д.Че­лищевым родной своей дочери М.Н.Гейер собственного своего каменного двухэтажного дома, состоящего в 1‑й части 6‑м квартале под № 43 на Ивановской улице, со строениями и землей (адрес, мера и соседи уже известные). Цена даримому 12 тыс. руб.

Дарение дома разрешено Малютинским банком с переводом долга на М.Н.Гейер [12, л. 208 об.‑210].

В раскладочной ведомости государственного налога по 1‑й части 6‑му квар­талу г. Калуги за 1892 г. [19, л. 309 об.‑310] имеется характеристика строений:

№ 41 – дом деревянный с надворным строением мещанина Дмитрия Ивановича Кургузкина;

№ 42 – двухэтажный дом, низ каменный, верх деревянный, с надворным строением, Авдотьи Ивановны Петелиной с детьми;

№ 43 – двухэтажный каменный дом с надворным строением, жены статского советника Марии Николаевны Гейер;

№ 44 – двухэтажный, низ каменный, верх деревянный, с надворным строением, мещанина Михаила Григорьевича Хлебникова;

№ 45 – деревянный с надворным строением, Василия Игнатовича и Сергея Васильевича Ровновых.

По раскладочной ведомости 1895 г. [20, л. 241 об.] фамилии владельцев домов в 1‑й час­ти 6‑м квар­тале те же самые, что и тремя годами раньше, за исключением домов № 42 (наследников мещанки Евдокии Ивановны Петелиной) и № 45 (мещанина Сергея Васильевича Ровнова).

Из окладной Калужской горуправы 1% сбора в доход города с недвижимых имуществ калужан за 1895 г. следует, что дом № 43, находящийся в 1‑й части 6‑м квартале г. Калуги, принадлежит жене статского советника Марии Николаевне Гейер.

Затем дом № 43 1‑й части 2‑го околотка купил крестьянин Лихвинского уезда Кулешовской волости с. Березова Александр Тихонович Чеченин. Когда и у кого дом с землей Чеченин, установить не представляется возможным, так как не сохранились нотариальные документы за 1906 г. Дом, купленный Чечениным и дом № 43 1‑й части 6‑го квартала, принадлежащий Гейер, – это один и тот же дом. В 1895 г. по соседству с ним находится дом, части 6‑го квартала мещанина Михаила Григорьевича Хлебникова. По справке горуправы за 1905 г., дом № 44 1‑й части 2‑го околотка называется домом умершего мещанина Сергея Михайловича Хлебникова, имущество принадлежит ему с 1902 г. [21, л. 204‑204 об., 230‑230 об.].

По купчей, утвержденной старшим нотариусом 30 ноября 1906 г., это имение у А.Т.Чеченина приобрела вдова потомственного дворянина Софья Александровна Денисова.

От С.А.Денисовой дом достается Николаю Ивановичу Баскакову. Купчую оформляли 16 февраля 1910 г. у И.Д.Старикова, исполняющего должность калужского нотариуса А.М.Сухотина потомственный дворянин Борис Николаевич Денисов, действующий по доверенности матери С.А.Де­ни­со­вой (доверенность оформлена 3 сентября 1905 г. у нотариуса Смыкова), проживающей в доме Маркевич на Воробьевской улице, и медынский купец Н.И.Бас­ка­ков, живущий в Полотняном Заводе. Предметом купли-продажи является двухэтажный каменный дом; адрес, имеющиеся при доме строения и земля такие, как указаны в акте от 1913 г. Имение оценено в 10 тыс. руб. Сделка утверждена старшим нотариусом 14 апреля 1910 г. [15, л. 123 об.‑125].

Интересующий нас дом есть на плане г. Калуги, датированном 1913 г. Он по-прежнему оставался единственным в квартале «каменным строением» со «службами», «двором» и «садом» [45].

Чижевский Александр Леонидович

В собственность Чижевских указанный дом перешел на основании нотариального действия купли-продажи, зарегистрированного 17 августа 1913 г. в крепостной книге калужского нотариуса Н.И.Богданова исправляющим его должность И.Д.Стариковым, в тот же день утвержденного старшим нотариусом калужского окружного суда. Из крепостного акта следует, что медынский купец Николай Иванович Баскаков, живущий в Полотняном Заводе, продает за 11 тысяч рублей полковнику Леониду Васильевичу Чижевскому, живущему в г. Калуге на Ивановской улице в доме Баскакова, собственную свою усадебную землю, свободную от залогов и запрещений, доставшуюся ему от вдовы потомственного дворянина Софьи Александровны Денисовой по купчей крепости, утвержденной старшим нотариусом 14 апреля 1910 г., находящуюся в г. Калуге в 1‑й части 2‑м околотке на Ивановской улице под номером 43, мерой по Ивановской улице 13 квадратных саженей, по боковой линии, что по Васильевской улице, – 9 саженей, поворот вправо до первого уступа – 4 сажени, поворот влево до второго уступа – 3 ²/₃ сажени, поворот вправо до третьего уступа – 5 ²/₃ са­жени и от последнего уступа до владения Хлебникова – 13 саженей, а всего около 148 сажени с находящимися на этой земле каменным двухэтажным домом, деревянным коридором и деревянным каретным сараем с двумя деревянными дровяниками. Дом с постройками не застрахован [16, л. 200‑201 об.].

Как указано в крепостном акте, Чижевский уже проживал в доме Баскакова. Сведений о найме квартиры и условиях этого не обнаружено.

В своем прошении на имя директора Калужской гимназии и реального училища Ф.М.Шахмагонова от 9 января 1914 г. о помещении в это училище сына Александра полковник Леонид Васильевич Чижевский указывал, что проживает семья Чижевских в г. Калуге на Ивановской улице в собственном доме под номером 43 [24, л. 153‑157].

Обратимся вновь к воспоминаниям А.Л.Чижевского: «В 1913 году мой отец получил назначение в город Калугу и мы всей семьей переехали туда. Был приобретен дом по Ивановской улице, 10» [47, с. 15]. Но в архивных документах А.Л.Чи­жев­ско­го адрес того периода означен иначе: «Ивановская улица, д. № 43» [16, л. 153]. Неверная информация о номере дома, имеющая, к сожалению, место в мемуарах ученого, вошла в современные публикации о нем и в технический паспорт дома [43].

Александр в июне 1915 г. при поступлении в Московский коммерческий институт указывает такой адрес: «г. Ка­лу­га, Ива­нов­ская ул. д. Пол­ков­ни­ка Л.В.Чи­жев­ско­го № 43» [46, л. 2 об.].

В 1918 г. два квартала начала Ивановской улицы переименованы в проспект К.Либ­к­нех­та, остальная ее часть – в проспект Л.Троц­ко­го. Дом Чижевских приобрел новый адрес: проспект Л.Троц­ко­го, дом 10. Но еще долгое время на конвертах и документах А.Л.Чижевский продолжал писать: «ул. Троц­кая (б. Ива­нов­ская), дом № 10 (б. 43)» [46, л. 8]. Карта г. Калуги 1922 г. уточняет адрес: угол проспектов Троцкого и Огарева, дом 10/71 [44].

Учебные заведения

1 марта 1912 г. Н.И.Баскаков отдал в наем Калужской горуправе нижний этаж дома № 43 на Ивановской улице под размещение в нем I‑го приходского мужского училища сроком на 2 года и 3 месяца, считая с 20 февраля 1912 г., с платой по 600 рублей ежегодно с ежемесячной уплатой по 50 руб. и за каждый месяц вперед^[5]. В обязанности Баскакова входило предоставление достаточного помещения для склада дров, очистка дымовых труб, двора и прилегающей к дому улицы от мусора или снега, расширение отхожего места, уплата всех по дому повинностей и страхование от огня, а также ремонт. В бесплатное пользование училищу предоставляемый при доме водопровод от городской сети с условиями, что горуправа не будет брать с Баскакова плату за воду.

В случае отказа горуправы от аренды до истечения срока договора, вся сумма должна быть уплачена. Если Баскаков пожелает продать свой дом, а новый владелец не пожелает сдавать помещение то договор считается не действительным [22, л. 4, 5, 6, 7 об.].

Педагогический коллектив училища на начало 1913 г. такой: «Законоучитель – свящ. о. Сергей Милованов. Зав. – учитель Орехов Азар. Азаров.; учит‑ца Попова Пелагея Серг.». В штатном расписании было две вакансии: попечителя и преподавателя в классе ручного труда [37, с. 35].

С покупкой дома Л.В.Чижевский не прервал договора аренды, напротив, все права и обязанности принял на себя [22, л. 7]. Безусловно, сдача в наем на более выгодной, чем обременительной: так как «низ дома» приносил «доход» семье [1, с. 345, 354, 657, 661, 1110].

В 1916 г. в его коллектив пришли две новые учительницы: Строва (в адрес-ка­лен­да­рях дается фамилия Строва, в рассматриваемых ниже архивных документах – Строева) Анастасия Андреевна и Ченцова Анна Павловна; а в 1917 г. поступила на службу и Шестакова М.А. Только один год, 1915, у училища был попечитель – действительный статский советник Азаревич Д.И. (в 1913‑14 гг. и 1916‑17 гг. – вакансия) [37; 38; 39; 40; 41].

На первом этаже дома проживал и заведующий училищем А.А.Орехов. Это мы установили из анализа писем Л.В.Чи­жев­ско­го с фронта [1] и рассказов старожилов (собранных Е.Л.Прасоловой).

К октябрю 1917 г. сведения об училище таковы:

• помещения арендовались на первом этаже дома Чижевских;
• преподавательский состав: заведующий – А.А.Оре­хов, законоучитель – С.М.Ми­ло­ва­нов, учительницы – А.А.Строе­ва, А.П.Чен­цо­ва и М.А.Шес­та­ко­ва [18].

Итак, училище (Л.В.Чи­жев­ский называл его «школа») занимало первый этаж дома, а семья, как и раньше, размещалась на втором этаже [1, с. 1110; 47, с. 38].

В то время когда училище пребывало в доме Баскакова-Чижевского горуправа строила специальное помещение для двух мужских училищ – 1‑го и 4‑го. Последнее арендовало помещение у Сытина. Строительство училищного здания на Пушкинской улице предполагалось закончить в 1914 г. Срок аренды дома Чижевского оканчивался 20 мая 1914 г. В ответ на запрос Чижевского от 20 фев­ра­ля 1914 г. горуправа уведомляет его, что училище будет переведено в собственное здание, а «наемная квартира по окончании учебного года будет очищена» [22, л. 13].

7 мая же руководство училища просит горуправу продлить срок аренды до 1 июня. «Непредвиденные обстоятельства» не позволили переехать училищу в другое здание не только в 1914 г., но и позднее. В Памятных книжках Калужской губернии вплоть до 1917 г. выказывался адрес училища: «Ивановская улица, дом Чижевского».

После революции все школы и училища находились в ведении городского отдела народного образования, в том числе и I‑е мужское приходское начальное училище [34, л. 209].

В закладываемой на 1918 г. сметой расходов на содержание училища. «Аренда площади» у хозяев дома (т.е. у Чижевских) составляла в 1917 г. 1200 руб. На новый 1918 г. закладывалась та же сумма. Всего же в 1918 г. предполагалось потратить на содержание училища 25720 руб., из этой суммы более 70% (а именно 18300 руб.) составляли расходы на зарплату сотрудникам [30, л. 34‑34 об, 39].

Судя по ведомостям на выдачу зарплаты, до июня 1918 г. преподавательский состав училища почти не изменился, только в начале года ушел из школы законоучитель С.М.Ми­ло­ва­нов, так как церковь была отделена от государства. В июле А.А.Строе­ву заменил Володин Яков Иванович [34, л. 14, 16, 199].

После Декрета «О единой трудовой школе», принятым ЦИК 16 октября 1918 г., I‑е мужское приходское начальное училище было слито с Ивано-Пред­те­чен­ским начальным церковно-при­ход­ским. Вновь образованное учебное заведение получило название «16‑я Ка­луж­ская советская единая трудовая школа-ком­му­на I‑ой сту­пе­ни» и располагалось на месте I‑го мужского начального приходского училища, т.е. на первом этаже дома Чижевских по адресу «Проспект Троцкого (бывшая Ивановская ул.)» (адрес дан на 1 ян­ва­ря 1919 г.) [25, л. 19; 34, л. 247].

Расходные статьи сметы содержания 16‑ой школы в 1919 г. указывают на то, что в занимаемом ею помещении было 16 печей и 13 комнат [33, л. 180 об – 182 об.].

В 1919 г. в школе было:

Из прежних преподавателей I‑го училища в 16‑й школе осталась работать только А.П.Чен­цо­ва, из Ивано-Предтеченского – Мария Васильевна Мельникова (председатель школьного совета), и Лидия Васильевна Никитская. В коллектив школы влились двое новых учителей: Александр Иванович Федотьев и Валентина Владимировна Никольская (секретарь школьного совета). Через полгода М.В.Мель­ни­ко­ва уволилась, но в школу пришли Бобоедова Мария Владимировна (товарищ председателя школьного совета) и Полежаева Вера Федоровна. Председателем школьного совета вместо М.В.Мель­ни­ко­вой стал А.И.Федотьев [29, л. 592; 33, л. 177‑179].

Какова была дальнейшая судьба других педагогов I‑го на­чаль­но­го мужского приходского училища? В ноябре 1918 г. «комиссией по перевыборам учительских персоналий» М.А.Шес­та­ко­ва была уволена, однако, она в 1919 г. уже работала в 13‑й шко­ле I‑ой сту­пе­ни [33, л. 249 об.; 34, л. 248]. А.А.Оре­хов 17 ок­тяб­ря 1918 г. подал прошение об освобождении его «от учительских обязанностей для поправки расстроенного здоровья без права на содержание». Вскоре он уже работал в городском отделе народного образования заведующим финансовым подотделом и одновременно бухгалтером [30, л. 379, 383; 35, л. 1, 52].

К концу 1919 г. 16‑я шко­ла переехала на Театральную улицу (ныне ул. Ки­ро­ва) в дом Кожевникова, а на освободившейся площади в доме Чижевских разместилась 18‑я единая трудовая школа I‑ой сту­пе­ни, образовавшаяся из 3‑го жен­ского начального приходского и Васильевского церковно-при­ход­ско­го училищ и располагавшаяся до этого на Интернациональной улице (ныне ул. Су­во­ро­ва) в доме № 74 [26, л. 11; 27, л. 74, 75].

Итак, нами установлено, что на 1 этаже дома Чижевских располагались учебные заведения:

1. I‑е мужское приходское начальное училище (1912‑1918 гг.);
2. 16‑я единая трудовая школа I‑ой ступени (1918 – конец 1919 гг.);
3. 18‑я единая трудовая школа I‑ой ступени (конец 1919 – 1920 гг.).

Уплотнения семьи

Были моменты, когда семье приходилось уплотняться.

В период первой мировой войны – в начале 1916 г. в доме недолго был «военный постой», обязательный для всех домовладельцев, имеющих к тому условия. Очевидно, квартиранты не были стеснительны и пользовались всем, что было им доступно. Не потому ли в письмах с фронта обеспокоенный Леонид Васильевич настаивает на конкретном «отводе» семье постояльца Дунина «только одной» «большой комнаты – гостиной вместе с передней». Александр в этот период подолгу жил в Москве и все тяготы «квартирной повинности» легли на плечи Ольги Васильевны, что сказалось на ее здоровье [1, с. 645, 648, 658].

Попытки вселить в квартиру Чижевских посторонних людей и после революции. Вот как пишет об этом «Рабочая газета»: «Вскоре после забронирования квартиры за Чижевским начались систематические нападки, притеснения и попытки вселить на его площадь посторонних людей. В 1924 г. возбуждается в народном суде уголовное дело о самоуправстве за отказ впустить жильцов, направленных комхозом. Суд выносит Чижевскому оправдательный приговор, разъясняя одновременно комхозу необоснованность его требований. За эти следует ряд придирок, связанных с квартплатой, ремонтом и пр…

14 августа 1926 г. агенты комхоза произвели насильственное вселение в квартиру Чижевского семьи гражданина Бобарыкина, состоящей из 5‑и человек. Вселение сопровождалось оскорблениями, руганью, угрозами. Чижевский. 70‑летний инвалид, обращается за помощью в горсовет и к прокурору.

Президиум горсовета дважды постановляет выселить гр‑на Бобарыкина с семьей из квартиры Чижевского. Губпрокурор предписывает комхозу освободить в кратчайший срок квартиру Чижевского.

Комхоз игнорирует постановление Совнаркома, Реввоенсовета, президиума горсовета, требование прокурора, комхоз гнет свою линию.

Прошло 3 месяца. переписка продолжается, то вспыхивая, то замирая. А беспомощный старик по-прежнему лишен необходимых удобств…» [36]

Судя по тому, что в воспоминаниях А.Л.Чижевского и его родственников нет упоминания о Бобарыкиных, проживание квартирантов в доме длилось недолго и вопрос был решен в пользу хозяев.

Семья Аркадия Васильевича

О совместном проживании в доме с семьей Чижевских вдовы и детей погибшего на войне Аркадия Васильевича Чижевского (дяди ученого) говорилось много раз. Мы хотим добавить к сказанному, что высоконравственную сторону этого вопроса подчеркивает фронтовая переписка Л.В.Чи­жев­ско­го с родными.

Еще в июне 1917 г. Л.В.Чи­жев­ский писал Ольге Васильевне и сыну Шуре по поводу приезда семьи брата: «Надо будет устраиваться вместе в одной квартире… Им можно отдать гостиную и верхние комнаты, а для нас будут три остальные. Надо будет жить одной общей семьей … и это не должно никого из нас тяготить» [1, с. 1050]. Именно так оно позже и было.

Небезынтересны документы двоюродной сестры ученого – Веры Аркадьевны, проживавшей на «ул. Троц­ко­го дом 10» (т.е. в доме Чижевских).

Знакомясь с «ведомостью на зарплату» в I‑м мужском приходском начальном училище от 17 июля 1918 г. мы узнали, что Вера Аркадьевна Чижевская работала в нем сторожем. Ее оклад составлял 230 руб. (для сравнения оклад учителей и заведующего данного училища был от 400 до 600 руб.) [34, л. 14, 16]. Работа сторожа была для Веры Аркадьевны физически трудной и мало оплачиваемой. На ее иждивении находились мать, сестры и брат. Через месяц она обращается к заведующему школьным отделом Комиссариата Народного просвещения с прошением о переводе ее на канцелярскую должность, ссылаясь при этом на свидетельство об окончании женской казенной гимназии [35, л. 4]. Просьба была вскоре удовлетворена, впоследствии Вера Аркадьевна находилась на «канцелярской работе в Горпродкоме и ККО» [32, л. 1].

Нами найдено и личное дело Веры Аркадьевны, работавшей в 1923‑1925 гг. делопроизводителем канцелярии Президиума Калужского Губисполкома (ГИК) [28; 31].

Анкета сообщает о двоюродной сестре А.Л.Чижевского следующее:

• родилась в 1901 г. в г. Вязьмы;
• классовое происхождение – дворянка;
• до войны 1918 г. жила в Финляндии;
• окончила 8 классов гимназии;
• поступила на службу в ГИК 19 февраля 1923 г.

(проживание семьи А.В.Чижевского в Финляндии подтверждают и письма Леонида Васильевича, из которых мы узнали, что Мария Антоновна, жена Аркадия Васильевича, спасаясь от войны, уехала с детьми в 1917 г. из Москвы [1, с. 1029‑1030]).

Документы позволяют судить о материальной стороне жизни увеличившейся семьи Чижевских. В анкете Веры Аркадьевны, датированной «19 фев­ра­ля 23 г.» записано, что ее «се­мей­ное положение: мать 53 л., сестра и брат, 12 и 15 лет, и сестра 19 лет (без­ра­бот­ная)». «Материальное положение: Посторонних средств к жизни, кроме службы – нет». Ее «оклад жалования» составлял 23 р. 40 коп. [28, л. 1, 3].

Семейное положение Веры Аркадьевны не изменилось и через полтора года; 5 июля 1924 г. ею заполнен документ [28, л. 7 об.]:

Сведения о членах семьи рабочего или служащего,

состоящих на его иждивении

Из публикаций известно, что в этот же период в доме Чижевских проживала и семья старшей сестры Веры Аркадьевны – Елены, которая вместе с мужем-военным Василием Васильевичем Арефьевым и дочерью Ольгой переехали также из Финляндии в 1918 г. Вскоре у них появилась вторая дочь – Елена, а в 1925 г. сын Аркадий. В.В.Арефьев преподавал военную топографию на Калужских командных пехотных курсах, начальником которых был Л.В.Чижевский.

Семья Аркадия Васильевича занимала мезонин и часть двух комнат 2‑го этажа.

Окончательно они уехали из Калуги в 1928 г. [50, с. 93, 97].

Чей же дом?

Возникает вопрос: принадлежал ли после революции дом Чижевским или нет? За поиском ответа обратимся к архивным документам и недавним публикациям.

Вернемся к уже изложенным нами фактам и рассмотрим их в этом ключе.

Вспомним, что 16‑я школа находилась на 1 этаже дома до конца 1919 г., но в статьях расходов за этот год уже исключена графа найма или аренды помещений, очевидно, эта площадь уже не принадлежит семье Чижевских. Адрес 18‑й шко­лы в документах конца 1919 – 1920 гг. значится как «ул. Троц­ко­го, д. № 10», а не дом Чижевского. В тех документах новый адрес 16‑й школы именуется как «Театральная ул., д. Кожев­ни­ко­ва», т.е. дается фамилия владельца дома [27, л. 74, 75].

В переписке (найденной Е.Л.Пра­со­ло­вой) между Л.В.Чи­жев­ским и Президиумом Губисполкома в письме от 15 сентября 1928 г. читаем: «гражданин Чижевский проживает в доме № 10 по пр. Троц­ко­го, ранее принадлежавшего ему и в возвращении такового ему отказано, в данное время дом находится в аренде ЖАКТа «Искра» и занимает площадь 193,8 кв. м…» [43, с. 328] (сохранена орфография документа).

Проанализировав эти факты, мы пришли выводу, что вскоре после революции семью Чижевских лишили права собственности на дом, хотя и квартира, как ранее упоминалось, была забронирована за Леонидом Васильевичем [36].

Что было дальше?

Какова же дальнейшая судьба дома?

Еще при жизни Л.В.Чижевского первый этаж дома после школы занимали коммунальные квартиры. После его смерти дом использовался по разному назначению.

В 1941 г. при освобождении Калуги во время ожесточенных боев были разрушены межэтажная лестница, балкон и мезонин. При реставрации мезонин не был восстановлен, а балкон – лишь частично.

С 1943 г. дом был передан на баланс Управлению Московско-Вяземской железной дороги и был общежитием слушателей Дортехшколы.

С 1976 г. железнодорожное управление сдавало здание в аренду «Калугаоблгазу», который сделал двухэтажную пристройку с гаражами [50, с. 93‑94].

С 2000 г. часть дом занимает «Научно-про­све­ти­тель­ный и культурный центр» А.Л.Чижевского. Со временем здесь будет открыт дом-му­зей ученого.

Источники и литература

1. Архив ВА РВСН им. Петра Великого. Письма с фронта первой мировой генерал-майо­ра Л.В.Чи­жев­ско­го и вольноопределяющегося А.Л.Чи­жев­ско­го.

2. ГАКО. Ф. 33, оп. 1, д. 4902.

3. ГАКО. Ф. 33, оп. 2, д. 1331.

4. ГАКО. Ф. 43, оп. 2, д. 1349.

5. ГАКО. Ф. 43, оп. 3, д. 348.

6. ГАКО. Ф. 45, оп. 1, д. 240.

7. ГАКО. Ф. 45, оп. 1, д. 544.

8. ГАКО. Ф. 49, оп. 1, д. 193.

9. ГАКО. Ф. 49, оп. 1, д. 270.

10. ГАКО. Ф. 49, оп. 1, д. 484.

11. ГАКО. Ф. 55, оп. 1, д. 106.

12. ГАКО. Ф. 55, оп. 1, д. 235.

13. ГАКО. Ф. 67, оп. 1, д. 39.

14. ГАКО. Ф. 67, оп. 1, д. 56.

15. ГАКО. Ф. 67, оп. 1, д. 127.

16. ГАКО. Ф. 67, оп. 1, д. 186.

17. ГАКО. Ф. 86, оп. 1, д. 973.

18. ГАКО. Ф. 87, оп. 1, д. 19.

19. ГАКО. Ф. 87, оп. 1, д. 88.

20. ГАКО. Ф. 87, оп. 1, д. 102.

21. ГАКО. Ф. 87, оп. 1, д. 163.

22. ГАКО. Ф. 87, оп. 1, д. 221.

23. ГАКО. Ф. 87, оп. 3, д. 32.

24. ГАКО. Ф. 145, оп. 1, д. 75.

25. ГАКО. Ф. Р‑3, оп. 1, д. 1.

26. ГАКО. Ф. Р‑3, оп. 1, д. 3.

27. ГАКО. Ф. Р‑3, оп. 1, д. 24.

28. ГАКО. Ф. Р‑38, оп. 1, д. 21.

29. ГАКО. Ф. Р‑38, оп. 1, д. 24.

30. ГАКО. Ф. Р‑38, оп. 1, д. 76.

31. ГАКО. Ф. Р‑26, оп. 1, д. 463.

32. ГАКО. Ф. Р‑38, оп. 1, д. 463.

33. ГАКО. Ф. Р‑38, оп. 1, д. 715.

34. ГАКО. Ф. Р‑38, оп. 1 св., д. 708.

35. ГАКО. Ф. Р‑38, оп. 1 св., д. 751.

36. Г. Совнарком постановил одно, Калужский откомхоз – другое // Рабочая газета (Калуга). – 1926, № 264 (1406).

37. Памятная книжка и адрес-календарь Калужской губернии на 1913 г.

38. Памятная книжка и адрес-календарь Калужской губернии на 1914 г.

39. Памятная книжка и адрес-календарь Калужской губернии на 1915 г.

40. Памятная книжка и адрес-календарь Калужской губернии на 1916 г.

41. Памятная книжка и адрес-календарь Калужской губернии на 1917 г.

42. План центральной части губернского города Калуги середины XIX в. – Обнинск, 1995.

43. Технический паспорт дома Чижевских / Дирекция по охране памятников.

44. Фонды КОКМ. Ф. КЛ 9284, п. 12, д. 3.

45. Фонды КОКМ. Ф. НВ 5195, д. 2.

46. ЦИАМ. Ф. 417, оп. 29, д. 443.

47. Чижевский А.Л. Вся жизнь. – М.: «Советская Россия», 1974.

48. Чижевский А.Л. На берегу Вселенной. Годы дружбы с Циолковским. – М.: «Мысль», 1995.

49. Чижевский и образование (Сб. научных трудов и материалов, посвященных исследованию научно-куль­тур­но­го наследия А.Л.Чи­жев­ско­го) / Под ред. Лыткина В.А. и Прасоловой Е.Л. – Калуга: КГПУ, 2000.

50. Энгельгардт Л.Т., Манакин А.В. Воспоминания и фотографии как источник изучения внешнего облика и внутренней обстановки дома Чижевских в Калуге / Сб. избр. трудов науч. молодежных Чтений пам. А.Л.Чи­жев­ско­го. – Калуга, 1996.