«Ни одного пастыря и одно стадо! Каждый стремится к равенству, все равны: кто чувствует не так, тот добровольно идет в сумасшедший дом» (Ф. Ницше, «Так говорил Заратустра»).

Как известно, немецкий философ Фридрих Ницше (1844 – 1900) последнее десятилетие жизни провел в сумасшедшем доме, но безумие чувствовалось на всем протяжении его жизненного пути. Заключалось оно в сознательно культивируемом им своеволии философствования, в отказе от какой-либо руководящей мысли.

Если же мыслитель культивирует упрямое, прихотливое, не скованное ничем своеволие, то в конце концов оно должно вырваться наружу в форме прямо антиобщественной, итог чего – лечебница для душевнобольных.

Правда, с другой стороны, Ницше нельзя отказать в некоей последовательности, даже цельности его философии, и цельность эта заключалась в том мрачном нагнетании «духа мужественности», которое свойственно было всей германской культуре конца 19 и начала 20 веков – времени подготовки к мировым войнам.

Судьба Ницше в чем-то символизирует судьбу всей тогдашней Германии… И даже беглый взгляд на творчество философа – на сами названия его книг – производит впечатление тяжелое и болезненное. «По ту сторону добра и зла», “Ecce homo” («Се человек»; тут сквозит горестная ирония), «Человеческое, слишком человеческое» (та же ирония), «Антихрист. Проклятие христианству», «Воля к власти», «Об истине и лжи во вненравственном смысле» и т.д.

Постоянно высказываемые этим философом мысли также носят оттенок вызова, как бы «пощечины общественному вкусу». (Есть, правда, данные о том, что Ницше был славянин, ему приписывают фразу: «Мои предки были польскими дворянами (Ницкие)». Но, в любом случае, никто не будет отрицать, что это был славянин германизированный, да и польского языка он не знал.) Будем все-таки считать, что Ницше – немецкий философ, и продолжим разговор о том, чему же он бросал вызов в своей философии. Увы, вызов он бросал не вкусу, не моде и не стилю своего времени, но всем главным ценностям человеческой истории и христианства; вызов мрачный, упорный, болезненный…

Давайте перечитаем некоторые мысли Ницше, вначале из его книги «По ту сторону добра и зла» (1885).

«Почти всё, что мы называем «высшей культурой», покоится на одухотворении жестокости, на том, что она стала глубже, – таково мое положение».

Тут сразу хочется схватиться за голову: кто это пишет? Эпатирующий взрослых подросток или серьезный мыслитель? Почему это «культура покоится на жестокости», почему не сказать обратное: «культура покоится на гуманности и доброте» - это было бы по меньшей мере так же верно, как и утверждение Ницше…

В так называемых «проклятых» («кардинальных», «краеугольных» и т.д.) философских вопросах почти никогда нет определенности, их можно решать так или иначе. Ницше зачем-то всегда делает «силовой доворот» в сторону мрачного эпатажа…

Вот еще его мысли из той же книги: «Самые ложные убеждения – самые необходимые, если они поддерживают жизнь. Истина покоится на фундаменте не-истины». «Почему не быть обманутым? Надо научиться стремиться к иллюзии». «Новейшая философия, как скептическая теория познания, скрытно или открыто, антихристианская: хотя, говоря для боле тонкого слуха, она отнюдь не антирелигиозная».

На этой последней цитате (с. 97-98 по изданию СПб, 1905 г.) я позволю себе задержаться. Итак, Ницше «для более тонкого слуха» (т.е. как бы «по секрету») сообщает нам, что современная философия (надо так понимать: его, Ницше философия и другая немецкая или про-немецкая философия) – антихристианская, но не антирелигиозная. Что же это за «новая религия», которую «по секрету» пропагандирует здесь Ницше? Надо думать, это и есть некая религия германизма, немецкости как высшего Бога истории. Эту религию Ницше провозгласил и в своем самом оригинальном и заметном произведении, «Так говорил Заратустра». Древнеиранский пророк Заратустра был, конечно, использован философом в качестве «художественного приема», не более того, книга содержала всё ту же религию «германизма», как чувствовал ее Ницше…

Волюнтаризм и иррационализм, дерзание в его мрачном аспекте – вот темы, которые не устает разрабатывать Ницше: «Новая порода человека – возвыситься до желания аморальности. Мы ведь знаем в глубине души, как много в нас убила мораль».

Вот цитата из «Воли к власти»: «Мое основное положение: нет моральных явлений, а есть только моральные интерпретации этих явлений. Сами же эти интерпретации внеморального происхождения».

Договаривается Ницше даже до того, что… «на самом деле, добродетель – это порок! Добродетельные люди – кровожадны. Добродетель – самая высокомерная, драгоценная форма порока».

От отрицания «моральных явлений» Ницше доходит до… отрицания фактов: «Фактов не существует, а только интерпретации. Мы не можем установить никакого факта «в себе»; быть может, прямо бессмысленно хотеть чего-либо подобного».

Постоянно встречаются у Ницше болезненные размышления на тему «раб – господин», на тему противопоставленности «высшего типа личности» и «стада»… Христианство он называет «волей к смерти», «восстанием рабов в морали», мораль же считает «стадным инстинктом»: «Мораль – то, к чему прибегает ограниченность для восстановления «справедливости»».

«Создать себе свободу, а также священное нет перед обязанностью: это, братья мои, под силу льву. Завоевать себе право на новые ценности – это самый ужасный труд для выносливого и почтительного духа. Поистине, это является для него разбоем и делом хищного зверя» («Так говорил Заратустра»).

Итак, мораль, по Ницше, есть «воля к власти раба», неудачника или среднего человека. Биологически мораль якобы вредна, так как не дает жизни «выработать высший тип человека».

На этом я цитирование Ницше пока закончу и поставлю вопрос: производит ли сегодня его философия гнетущее и отталкивающее впечатление? Однозначно ответить трудно. Да, философия Ницше отвратительна, но, по мере удаления от времени ее создания, она как бы теряла свою остроту и уже воспринималась как забавные эксцентризмы, не более того. Но во время ее создания было не то, ведь Германия деятельно и напряженно готовилась к мировой войне…

По собственному признанию Ницше, переломом, навсегда определившим его мировоззрение (как, по мнению Ницше, и мировоззрение многих европейцев) стала Франко-прусская война 1870-71 гг. Писать об этом тяжело. Франко-прусская война совпала с провозглашением Германской империи и, собственно, и велась в связи с противодействием Франции объединению немецких княжеств в одно сильное государство. Франция была разгромлена, Париж захвачен, и вот в январе 1871 г. провозглашается Германский рейх, а в мае 1871 г. поверженная Франция подписывает Франкфуртский мирный договор, согласно которому она отдала Германии Эльзас-Лотарингию и обязалась выплатить гигантскую контрибуцию в 5 млрд. франков. Эта контрибуция, кстати, стала одним из факторов бурного развития немецкой экономики. В Германии начинается «эпоха грюндерства» (т.е. «основания»): основываются тысячи новых фирм и торгово-промышленных «обществ». Позже многие из них разорятся или окажутся «дутыми» (в этом немецкая пресса будет дружно обвинять евреев), но толчок быстрому росту промышленности они дали. Только за 1871-73 гг. в Германии было образовано 928 акционерных обществ; быстро росла банковская система: за 1872-75 гг. было учреждено 249 новых банков. В 1890 г. в Германии было выплавлено 2,2 млн. тонн стали, что в 11 раз превышало объем выплавки в 1870 г. Почти в три раза за указанные два десятилетия (напомню: это и есть годы самой продуктивной работы Ницше) выросла добыча каменного угля.

Быстро строились железные дороги: за 20 лет после 1871 г. протяженность их в Германии увеличилась с 19 до 42 тыс. км, а к 1913 г. она достигла 63 тыс. км.  По плотности железных дорог Германия обогнала и европейскую Россию, и Францию, и Англию.

В целом промышленное производстве Германии с 1870 по 1913 г. выросло в 5 раз, сельскохозяйственное – в 2 раза. Население Германии в 1873 г. равнялось 41 млн., в 1895 г. – 52 млн., в 1914 г. – 67,5 млн.

Собственно говоря, импульс этой подготовки к новой войне был задан всё тем же Бисмарком, хотя Бисмарк был убежден и неоднократно заявлял, что воевать с Россией Германии не следует. Он ушел в отставку в 1890 г., но после него Германия (вначале во главе с новым императором Вильгельмом II) продолжала жизнь в том же алгоритме: война, напряженная работа над вооружением армии, рост производства и населения, и снова война…

Германия заключила секретный договор с Австрией в 1879 г. – уже этот договор имел анти-русскую направленность. В 1884 г. было учреждено «Общество Германской колонизации», чуть позже возникло Министерство колоний. Германия приступила к захвату колониальных земель в Африке, в Китае, к борьбе за различные острова и архипелаги в океанах, а также к лихорадочному строительству военно-морского флота, который должен был сравняться с британским флотом. В 1898 г. рейхстаг принял первый закон о строительстве ВМФ, эта программа предусматривала спуск на воду в течение шести лет 19 линкоров, 12 больших и 30 малых крейсеров. В 1900 г. была утверждена вторая программа развития военно-морских сил, намечавшая удвоение их мощи.

Во время вмешательства в дела Китая в 1901 г. (Германия вместе с Англией, Францией, Россией и Японией участвовала в подавлении «боксерского восстания») кайзер Вильгельм II, провожая немецкий экспедиционный корпус в Китай, произнес так называемую «гуннскую речь». В ней он давал наказ солдатам забыть о жалости, не брать пленных и поступать так, как действовали тысячу лет назад гунны. «Пусть имя Германии, - говорил кайзер, - станет известно таким же образом, чтобы китаец никогда даже не отважился косо взглянуть на немца». Самые большие планы у Германии были на Африку: был разработан план создания обширной колониальной империи, так называемой «Срединной Африки». Как пишет Г. Г. Супрыгина в книге «История Германии», т.2, М., 2008, с. 89: «Срединная Африка» «должна была возникнуть путем поглощения португальских и бельгийских колоний и соединения их с германскими колониями Африки, расположенными на берегах Атлантического и Индийского океанов».

«Срединная Африка», однако, была лишь планом, а вот строительство железной дороги Берлин – Стамбул – Багдад с продолжением на порт Басру в Персидском заливе – было реальностью. Плотная привязка к себе Турции и проникновение Германии в Ирак, к Персидскому заливу и на Аравийский полуостров, - всё это не только подорвало собственные немецкие попытки заключить союз с Англией, но и, фактически, сделало неизбежной войну с Англией, считавшей Ближний Восток чуть ли не своей «вотчиной».

Лихорадочная подготовка к войне сопровождалась в Германии сгущением совершенно невыносимой националистической атмосферы. Обширная антисемитская и антиславянская литература, насильственное онемечивание поляков на польских землях и французов в захваченном Эльзасе…

Своеобразным «счастьем» Ницше можно считать то, что он сошел с ума в возрасте 45 лет и умер в возрасте 56 лет, не дожив до тех «профессорских заявлений», которые появились в Германии в начале Первой мировой войны… В сентябре 1914 г. было опубликовано обращение «К культурному миру», подписанное 93 немецкими интеллектуалами, среди которых было 58 профессоров германских университетов. За этим последовал «Меморандум профессоров» 1915 года, который подписали уже 352 профессора, 158 немецких священников, 148 судей, 145 чиновников и т.д., - всего 1347 человек. В Меморандуме открыто говорилось о необходимости продвижения немцев в Восточную Европу и приращения территории за счет Прибалтики, остатка Польши, Украины и Белоруссии. Россию же предлагалось расчленить под предлогом предоставления независимости народам, «порабощенным царской властью». В целом немецкая интеллигенция объявила Первую мировую войну «немецкой революцией 1914 года», которая должна была стать поворотным пунктом во всей европейской истории. С одной стороны, война должна была уничтожить «либерально-эгоистическое западное общество», а с другой стороны – «российскую азиатскую тиранию». Повторяю: счастье Ницше, что он не дожил до этой «теоретической вакханалии»… Но он, впрочем, сам много поработал над тем, чтобы она стала возможной.

На этом я попрошу разрешения у читателей поставить точку.

Некоторые отзывы на данные статьи уже появились. Все я не могу здесь перечислить, но упомяну два серьезных, профессиональных отклика известного историка и публициста, создателя содружества интернет-проектов «Русское поле», в частности, портала по истории «Хронос», Вячеслава Борисовича Румянцева.

В этих мини-рецензиях В.Б. Румянцев отметил намеренно-дискуссионный характер некоторых моих утверждений и в то же время указал на существующую литературу, посвященную поднятым мною проблемам. Речь шла о текстах Х.С. Чемберлена, К.Г. Юнга, Э. Никиша и др. Эти отклики В.Б. Румянцева можно прочитать по следующим интернет-ссылкам:

Являются ли немцы безумным народом?

К 1917 году немецкий вопрос в России созрел и перезрел.

Начав статьи «Являются ли немцы безумным народом?» в дискуссионной манере, я таким же образом теперь хочу их и завершить.

Из всего сказанного о возможном безумии немецкой культуры должны, как будто бы, следовать практические, политические выводы, - тем более, что в самой первой статье я писал о необходимости международных санкций против Германии.

Что ж, я и сейчас, как говорится, «на том стою»: против Германии (и против Евросоюза, ядром которого является Германия) нужны какие-то практические меры, причем более действенные чем просто угрозы отключить газ. (Кстати, в отключении газа от угроз к делу так ни разу и не перешли, и, по-моему, никто в мире уже не верит, что Россия способна реально остановить поставки газа в Германию).

Всегда находятся «мудрые» люди, которые указывают на то, что прекратится тогда и встречный поток Евро в Россию; российский же газ, дескать, Европа быстро может заменить сжиженным газом, допустим, из Катара…

Автор этих строк также слыхивал о катарском сжиженном газе. Владея  персидским и арабским языками (хотя арабским не в совершенстве), бывал я и в этом регионе (правда, не в Катаре). Я хорошо знаю, что в последние десятилетия гигантские суммы в долларах вкладываются Западом в то, чтобы спешно построить мощности по поставкам сжиженного газа в Европу; не менее спешно Америка возводит противоракетный купол над тем же Катаром и над Саудовской Аравией.

Спрашивается: зачем США создают комплексную военную защиту этих альтернативных российским мощностей для поставки нефти и газа? Уж не потому ли, что США просчитали возможность, допустим, появления какой-нибудь подводной лодки в определенном месте; не потому ли, что они просчитали возможность пуска каких-то российских ракет с этой лодки – кстати, отнюдь не ядерных! – для точечных ударов по установкам газовой добычи и сжижения? Кстати, Россия ведь могла бы и заранее предупредить Катар и Саудовскую Аравию об этих точечных ударах, чтобы те успели эвакуировать персонал…

Но я не буду углубляться дальше в эту тему, потому что категорически не являюсь ни военным, ни техническим специалистом. В одном только я убежден твердо: в том, что ключ к разрешению как германской, так, кстати, и украинской проблемы (а эти две проблемы сейчас слились воедино), - так вот, ключ к разрешению этого вопроса лежит на Ближнем Востоке.

В этом, повторяю, я убежден. В остальном же пусть специалисты выстраивают как стратегию, так и тактику российской дипломатии, российских технических, военных, экономических и других действий.

…Правда, недавно была озвучена еще одна мысль, которая, кстати, давно имелась и у меня. Мне казалось, что для ограничения экспансии Европы (и прежде всего – Германии) нужны какие-то коллективные меры, быть может, какие-то санкции, какое-то международное осуждение Германии.

Вольно или невольно этой мыли недавно «подыграл» известный публицист Александр Приб. Немец по происхождению, родившийся в СССР и переехавший в Германию, А. Приб опубликовал в «Русской народной линии» статью «Второго «Нюрнберга» немцам не пережить». Я подхватил эту мысль и предложил в «Русскую народную линию» мою статью-отклик, которая и увидела свет 5 апреля под названием: «Новый «Нюрнберг» - нужен ли и возможен ли?»

…Увы, сам же я в этой статье-отклике пришел к выводу о невозможности какого-либо второго «Нюрнберга». О каком международном осуждении Германии или Европы может идти речь, когда Европа уже «закусила удила», встала в «позу учителя» и вовсю нагнетает страсти, требует наказать Россию? И уже фактически приступила к такому наказанию в виде санкций, разрыва связей и т. д….

Ответные свои действия Россия, повторяю, может и должна интенсифицировать на Ближнем Востоке.

…Вот так окончание для серии статей о культуре! – скажет кто-нибудь. Что ж, я ведь не теоретик, я не могу и не хочу писать объемные книги о том же Ницше, Гете и т.д. Этих книг существует многое множество.

Я – писатель в том смысле, который испокон веков вкладывали в это слово на Руси. Писатель должен быть полезен практически, вот и я, по мере сил, пытаюсь принести пользу прежде всего своими переводами с восточных языков.

Русский писатель, как правило, должен также быть верующим христианином. Как умею, верую и я, и в молитвах прошу Господа помочь моему неверию. Читателя же прошу не судить меня очень строго за ошибки – а  лучше откровенно указать мне на эти ошибки, которые я в христианском смирении готов исправить.

Далее читайте:

Статья первая. Являются ли немцы безумным народом?

Статья вторая. Гете как провозвестник «Евросоюза нетрадиционной ориентации».

Статья третья. Обмен с Россией – ударами или ценностями?

Статья четвертая. Ницше или нескрываемое безумие.