Сарай-Бату.

Ещё не властелин  полумира,    лишь  предводитель монгольских племён  Великой Степи, Чингисхан начал военную и административную  реформу  подвластной ему территории.  Несомненно, этот номад(*1)  был наделён небесным божеством Тенгри  недюжинными способностями цивилизатора.  И, будучи ещё безвестным,  немало времени провёл в Поднебесной,  пытливо вглядываясь в окружающее, мысленно отбирая всё полезное, что следует перенять у империи Цинь, наследовавшей  тысячелетний опыт китайской государственности.  Будущему  Великому хану(*2) приглянулась  суровая дисциплина, установленная для всех госслужащих империи,  в том числе (и в первую очередь)  для военного сословия, что было детально расписано в кодексе законов (по ним  составлена и монгольская «Яса»).  Заслуживала подражания  разбивка армии  и  мирных скотоводов на десятки, сотни, тысячи, связанные круговой порукой.  Каждый подданный императора оценивался  по заслугам, а не по родовитости. И это привлекло внимание молодого пытливого монгола, тогда ещё зовомого Темучжин.  Ничего этого раньше, пока враждующие  между собой племена не объединил  первый монгольский гений, не знали кочевники.  Но Чингисхан  сумел внушить  своим соплеменникам необходимость  выборочной(!)  китаизации  для решения крупных задач, поставленных всемонгольским курултаем в Год Барса (1206 г.).

Бытует вечный вопрос, смогла бы Русь  отразить  нашествие орды Батыя, будь преемники Владимира Мономаха, последнего самодержца киевского престола, едиными, а не печальниками лишь своих малых уделов, враждующих между собой? Увы, ни самое сильное из княжеств (Владимиро-Суздальская земля), ни объединённые дружины  доброй сотни  наследников Рюрикова достояния ничего равноценного не могли противопоставить  абсолютному оружию монголов, китайской военной технике и устройству туменов по цзиньскому образцу.  На Руси варяжский пеший порядок и византийское устройство конницы устарели. А тактика степняков омолодилась приёмами талантливых ханских полководцев, внимавших советам цзиньских штабистов. Ливень тяжёлых стрел, пущенных из монгольских луков, решал судьбу сражения до того,  как  противники  вступали в  рукопашный бой.  Стены кремлей в кольце горящих посадов лишь давали отсрочку беглецам и обывателям,  пока китайские инженеры и мастера ладили свои машины и набивали порох в гранаты.  Единственное, что лечит наше уязвлённое самолюбие  - это крепкий русский камень, на который нашла монголо-татарская коса:  на севере изнурённые тумены Батыя повернули назад уже от границ Новгорода Великого, где сила наступающих иссякла. На юге они настолько поредели, что могли проникнуть за Днестр и Западный Буг лишь  небольшими отрядами, способными  не на большее, чем прощупать силу новых противников.  Русь оказалась последним западным призом завоевателей, порождённых восточной частью Великой Степи.  Все неиссякаемые, казалось,  детородные силы   Центральной Азии, иссякли-таки, породив Чингисхана. Он вобрал в себя на века вперёд весь монгольский гений, выделенный Создателем этому народу. 

Подданные его самого удачливого внука,  уже большей своей частью тюркоязычные степняки, отягощённые материальными и живыми трофеями,  ушли на Волгу, в низовьях которой  руками своих разноплеменных  илотов(*3)  построили  город Сарай-Бату (Дворец Батыя), назначенный быть столицей  Золотой Орды (несколько раз столица меняла вторую часть своего имени, при смене ханов и перемещалась вверх-вниз по течению реки).     Это огромное государство стало частью обширнейшей  евразийской империи мира с центром Каракорум в пределах родины  Чингисхана.  Держава Батыя и его наследников, будучи  крупным, фактически самостоятельным улусом(*4) империи (улусом Джучи, по имени отца покорителя Руси), была поделена также на  внутренние области-улусы.  Русь  по отношению к Золотой Орде заняла особое положение:  официально не улус, но вроде того (данник  завоевателей);  страна, по факту,  зависимая от Сарая,  с особыми взаимоотношениями между князьями и ханами.  Они то идут войной друг на друга, то дружат (как младшие со старшими), то пребывают в состоянии «ни мира, ни войны», понимая, кто суверен, а кто  вассал. До тех пор, пока  великий князь Московский дерзко не посягнёт на равенство  с  хозяином  Казани, который стал первейшим среди ханов  распавшейся Орды.  Но до этого далеко, два с половиной века.

С некоторых пор  сторонние наблюдатели, смотрящие «европейскими  глазами»,  не перестают  язвительно усмехаться,  мол, как низко пали  московские добытчики ярлыка на великое княжение.  Рассуждают так:  эти выкормыши из азиатских рук  недостойны чести  стоять рядом с истинными европейцами,  большее, что заслуживают, - кличку «полуазиаты».

Давайте рассмотрим с близкого расстояния эту татаро-монгольскую «азиатчину», которой нас,  русских попрекают бывшие варвары, германцы и кельты, в основном,  заполучившие «на дурняка» римское наследство, и европеоиды, вроде современного украинства. Прогуляемся по Золотой Орде.  Когда ещё оказия случится! А в проводники себе возьмём сведущего Сергея Нефёдова (см. примеч. к разделу  II). Ну,  что,  плывём?  Какое время выбираете? Правление хана Узбека, самое благополучное для Орды и для Московской Руси Ивана Калиты?  Идёт! Речная ладья подана под высокий  нижегородский берег у слияния Волги с Окой. Отсюда до Каспийского моря величайшая вся река Восточно-Еевропейской равнины  находится под властью вчерашних язычников, лишь недавно принявших ислам.  Столицу неверных  обнаруживаем после долгого плавания, в низовьях, неподалёку от дельты. Я ожидал увидеть скопления  юрт вокруг  невыразительного строения  из  кирпича-сырца, крытого камышом, ибо  настоящий дворец хана сараем не назвали бы (шутка!). Но ошибся. Удивлению моему не было предела. 

Глазам открылся  незащищённый стенами огромный многолюдный город на плоской речной террасе в кольце летних строений, садов  и бахчей.  Городские кварталы разъединялись широкими  проспектами. В центре города, у пруда, высился каменный ханский дворец с башнями (сарай в Сарае, каково?!), под  куполом, увенчанным золотым изображением   молодого лунного серпа.  Вокруг вольно располагались особняки титулованной знати (в основном, монголов и их потомков) и состоятельных   ордынцев. При сооружении этих палат использовались  дорогие сорта дерева и обожжённый кирпич. За ними  находились  более скромные саманные жилища,  занимаемые  служителями разных рангов, мелкими торговцами, ремесленниками, а также используемые под мастерские,  склады,  школы (да, да, школы!). Какая смесь одежд и лиц!:  монголы, половцы-кыпчаки, асы, черкесы, русские, византийцы (по наблюдению  географа ибн-Баттуты). Синеют купола мечетей,  блестят кресты над церквями православных и католиков,  мелькают буддийские монахи в оранжевых тогах, пейсы иудеев, не умолкает гомон  пёстрых базаров,  не прерывается неторопливое шествие надменных верблюдов нахоженным Шёлковым путём после отдыха в караван-сараях.  В татаро-монгольском городе действуют водопровод и канализация, всегда начеку стражи порядка волжского Вавилона. Отстаивает законность, согласно «Ясы», суд.   Нет, отнюдь не стан Аттилы  в хмурых вечерних сумерках напоминает эта картина,  скорее – Багдад, яркий арабский рассвет. И стыдиться русским причастности, хотя и невольной,  к миру выходцев из Азии нет причин.

Этим описанием я только констатирую факт, отнюдь не восторгаюсь. Восторга быть не может. Ведь в благоденствие  неожиданных хозяев Евразии был вложен немалый труд русских невольников.   Сюда свезли материальные богатства их родины,  испепелённой, обезлюженной и  разорённой. На сотню лет,  до возрождения Залесской    Руси, зачатого  Калитовичами,  втрое запустели города и веси. Пришли в упадок ремёсла  от начального и периодически повторявшихся уводов  в «полон»  мастеров. Замерла торговля.  Будто вернулись старые времена,  когда на местах производили всё необходимое для поддержания жизни.  Украшения из стекла и эмали модницы новых поколений находили на пепелищах. Чудом уцелевший стеклянный стакан мог стать основой благосостояния семьи. Окна домов вновь стали затягивать рыбьими  пузырями;  для  остекления боярских хором  брали в речных обрывах слюду-мусковит. Старый гурман, вздыхая,  нюхал черепки  привозных греческих амфор из-под  косского вина. Митрополиту штопали льняными нитками парадную одежду предшественников. Братья-наследники  княжьего рода  спорили до крови, кому достанется  батюшкин пояс золотого шитья, один на всех.  Были надолго утеряны навыки каменного строительства. Прежний кирпич-плинфу добывали в  руинах, как ценное ископаемое,   или везли из Новгорода брусковый кирпич, неровный и хрупкий,  и столь же непрочный камень-плитняк.  Особенно обезлюдила лесостепь от Киева до Чернигова.  Плано Карпини, пересекая южные княжества на пути в Сарай,  описывал  пустыню, усеянную  человеческими костями. Но и лесная полоса оказалась  ненадёжным убежищем для беглецов. Долгие татаро-монгольские руки проникали в самые густые чащи,  где уцелевшие русичи,  как и в Рюриковы времена,  выжигали участок рощи и, без вспашки,   бросали зерно прямо в золу, или  использовали подсеку и перелог.

И всё же не будем последними словами проклинать Орду. Без выпавших на долю русских людей испытаний – без того, что  названо игом(*5), не выработался бы русский характер – собственное уникальное,  абсолютное оружие нации,  не позволившее в новые времена  полякам, шведам, французам, немцам  надеть ярмо  на шеи  наших близких и далёких родичей.  Но вначале это «фундаментальное открытие» (применю здесь термин  С. А. Нефёдова)  наши предки  с успехом испробовали  на  пресловутых татаро-монголах,  с их чудо-луком и хитрыми китайскими приспособлениями  разрушать, калечить и убивать.  Результат известен.  К концу XVI века  большая часть  остатков Золотой Орды,  вместе с Сараем, исчезнувшим с лица земли,  оказалась в составе  Государства Российского.  И царём тогда уже величали не  хана-Чингизида, а  представителя великокняжеского рода Калитовичей. Ещё через 100 лет  другие улусы  империи Чингисхана, за уральскими хребтами,  вплоть до Тихого океана,  перешли под властную руку православного самодержца, вскоре принявшего императорский титул. А когда  Российская империя стала империей Советской,  Московский Кремль  взял под недвусмысленное покровительство (сродни вассальной зависимости) братский монгольский народ вместе с долиной Орхон, откуда 700 лет  до того вывел своих непобедимых лучников на покорение мира  величайший в истории завоеватель Чингисхан. 

Так что же произошло с  Русью, как и какие силы она собрала, чтобы через 300 лет после разгрома её полков туменами внука Великого хана  начать наступление  на  улус Джучи через  сильную, процветающую Казань, пройти по развалинам  Сарая, затем, покорив Синюю орду Кучума, двинуться встречь солнцу,  в направлении Каракорума на расстояние 10-и тысяч вёрст? Где и какие средства изыскала и применила для  достижения торжества над врагом,  который при появлении  своём перед  ужаснувшимся миром казался непобедимым? Почему не оробела перед новым военным гигантом – Османской Турцией,  взявшей под свою защиту Крымское ханство, продолжившее хищническую практику Чингизидов? Как Русь-Россия воспитала в себе дух свободы после столетий унижений,  как сохранила милость к павшим и доброе отношение  к иноязычным племенам, многие из которых были союзниками Орды?

Ответы на эти вопросы – в  разделе IV.

Примечания:

(*1). Кочевник.

(*2). Так переводится имя «Чингисхан».

(*3).  В  древней Спарте – крепостные у полноправных граждан-спартиатов. Здесь – пленники и их потомки, использовавшиеся на хоз. работах.

(*4). У монголов, позднее у татар – государство, часть государства, др. значения.

(*5). Хомут, ярмо. 

Далее читайте:

Раздел I. Два мира, один выбор.

Раздел II. Пришествие двуликой Азии.

Раздел III. Две  стороны одной медали.

Раздел IV. Особенности Русского возрождения.

Раздел V. Итоги по разделам «Ига».