В предыдущих разделах настоящего эссе я показал на исторических примерах, что Русь склонилась не перед какой-то дикой азиатской силой, заполучившей в руки абсолютное оружие того времени (составной лук, дальнобойный и бронебойный). Эта сила опиралась на достижения одной из древнейших цивилизаций на земле. В военном отношении китайцы научили монголов (а те – своих союзников) иным, кроме атаки конных лучников, приёмам боя, подсказали грозным ученикам, как обустроить армию, чей дух питала неуёмная энергия кочевников, рвущаяся во все стороны из тесноты перенаселённой степи. Новые завоеватели проявили практический интерес к техническим приспособлениям Поднебесной, ломавшим стены укреплений, осыпавшим их защитников пудовыми камнями и взрывными снарядами.
Но не только военное искусство стало предметом заимствования молодого, активного этноса степняков. Они жадно перенимали у южного высокоразвитого соседа всё, что считали для себя полезным. И не только у него. Монгольский вал, покатившись вслед за солнцем, – к «последнему морю», преображаясь в татаро-монгольский, подминал племена и народы, некоторые поглощал без остатка, насыщался их культурами, если не уничтожал при первом столкновении. Самой значительной после Китая добычей в этом отношении стало государство Хорезмшахов в Средней Азии и на большей части Ирана, где высокоразвитые цивилизации были сверстниками Поднебесной. Плоды Арабского возрождения на территории канувших в Лету эллинистических государств, вместе с «трофеями», собранными по дороге от верховьев р. Онон до Волги, оказались достоянием и Золотой Орды, которую мы (вслед за Европой, наполовину населённой недоевропейцами), традиционно, с презрительной усмешкой, считаем государством кочевников, стоявших на низком (ниже некуда!) культурном уровне. Большое заблуждение!
Однако, чтобы одолеть эту «орду дикарей» на территории улуса Джучи, а затем покорить иные племена и народности распавшейся уже Монгольской империи, нашим предкам пришлось многое перенимать в первую очередь у них же. Жизненно полезным оказалось многое, что накопили золотоордынцы и жители других улусов своего собственного и заимствованного у соседей. Что уже прошло переработку на едином исламском пространстве и превратилось в самобытные дары восточной цивилизации, духовные и материальные.
Но, вместе с тем, Московская Русь, поднимаясь с колен, понимала, что золотоордынский клин не вышибешь одним своим клином, изготовленным по образцам русской добатыевой старины, даже усиленным новинками из сказочных городов тридевятых царств, которые первыми встречают солнце. Для уверенности в своём решающем превосходстве Москве необходима была модернизация всего, что было наработано дома и что досталось ей от Востока. Немало достойного подражания появилось уже в Европе, стремительно уходящей вперёд по пути всеобщего прогресса. Первым из наших правителей, обратившим свой пытливый взор на Запад, стал Государь Всея Руси Иван III Васильевич, правящий с 1462 по 1505 год и покончивший с игом. Но, принимая западные новинки, Русь-Россия была во всеоружии азиатской цивилизации, творимой арабами, иранской и тюркскими народами. Вот об этом поговорим.
Отправляясь на завоевания мира, Чингисхан освоил уйгурское письмо, велел учиться своим сыновьям и тем из окружения, кого назначил в чиновники при армии и в тылу. Из тюркского языка монголам (а через них - русским) достались такие слова, как «ярлык», «тамга», «ясак»(*1). Но учителя-уйгура(*2) вскоре сменили просветители из империи Цзинь, завоёванной бывшим гостем Пекина. Уже при его сыне, Великом хане Угэде, монголы предпочли китайскую систему управления. Успеху всего китайского в империи выходцев из долины Онон способствовал выдающийся администратор, уроженец Поднебесной Елюй Чуцай. Он наладил сбор налогов на завоёванных территориях, провёл перепись населения по дворам, завёл «десятидворки» и «стодворки», связанные круговой порукой в уплате налогов, выполнении повинностей и поставке рекрутов. Позднее эта черта стала важным отличием и России от Европы (С. А. Нефёдов, см. Раздел II). Ему принадлежит воплощение в жизнь нового государства торгового налога и воинской повинности, государственной монополии на соль и вино, др. товаров. Он перенёс из Китая бумажные деньги. При нём появились почтовые станции «чжам» (на русском языке «ям», откуда ямщик). Главное, Елюй Чуцаю удалось создать простые и надёжные, административную и налоговую, системы. В целом, реформа Чуцая восстанавливала китайские государственные традиции и распространяла их на все завоеванные монголами государства… Это была совершенная и уникальная по тем временам государственная система – продукт двухтысячелетнего развития китайской цивилизации. Нигде в мире в те времена не было столь чёткой бюрократической организации (пересказ С.А. Нефёдова).
Не только в государственном устройстве державы Калитовичей сказалось влияние Востока. Например, из Персии, ставшей центром производства монгольского оружия, оно поступало в Москву вместе с персидскими или арабскими названиями (пика, кинжал, пансырь, набат – барабан). Прежде чем технология чугунного литья, освоенная впервые в Поднебесной, дошла до Европы, москвичи и жители других городов великого княжества стали использовать в хозяйстве чугунки или казанки, по-татарски «чуйун казан». Где было налажено их производство, легко догадаться – в Казани. Долгий путь из Китая, через Тюменский юрт в русскую Вятку, проделал плуг, сконструированный земледельцами Хуанхе. Золотоордынский фаянс «кашине», в подражание китайскому, пользовался спросом на Руси. Архитектура Средней Азии, возобладав в Золотой Орде, подарила церквям Залесской Руси купола-«луковки» (вспомним Храм Василия Блаженного), какие можно увидеть на индийских мавзолеях. Жители севера охотно переняли у монголов шапку-ушанку малахай, доху – шубу мехом наружу, но их войлочные чулки «саб» назвали валенками. Остались верны родному лексикону московские красавицы, назвав румянами китайские белила, которыми мазались так густо, что немцы принимали их за татарок. Этот абзац можно было продолжать до бесконечности, но рамки, рамки!..
Русские не могли не воспользоваться военным наследием тех, кто их покорил. Ибо оно оставалось передовым на восточном и южных фронтах беспрерывной трёхвековой войны с Золотой Ордой и её наследниками, пока пушки и пищали не стали решать судьбу боя. Герберштейн, Ченслер, Поссевино, другие иностранцы, побывавшие при дворах Василия III и его Грозного сына, в один голос отмечают ловкость в седле и необычайную силу рук «московитов», вооружённых «турецкими» луками и кривыми саблями местного изготовления, бывало дамасскими. Отличные стрелки, они нередко вступали в ближний бой, предпочитая обходной манёвр конницей, с осыпанием противника ливнем стрел. Так это же классическая монгольская тактика! «Когда русского преследует жестокий враг, он ускачет прочь и, неожиданно повернувшись, поражает его из лука» (Д. Турбервиль). Надобно добавить: «на Москве» скоро убедились в преимуществах «огненного боя». Наряду с дворянской конницей, устроенной в подражание туменов Батыя, внук первого Государя Всея Руси (см. прим.*5, Раздел I), завёл по турецким образцам осадную и полевую артиллерию и стал энергично вооружать стрельцов пищалями, всё собственного производства. «По свидетельству Флетчера, ни один христианский государь той эпохи не имел такого множества орудий. Дженкинс любовался в 1557 г. упражнениями русских канониров, соперничавших в быстроте метания ядер и верности прицела» (К.Валишевский. Иван Грозный). Внук продолжил модернизацию, начатую дедом с помощью греков и венецианцев, прибывших в Московию вслед за государевой невестой из рода последнего императора Византии, Палеологов. Это новшество оказалось решающим при разгроме крымчаков при Молодях в 1572 году, после чего крымские татары, добровольно ставшие вассалами Оттоманской империи, осмеливались разорять только окраины владений последних Калитовичей и первых Романовых, хотя их сила возросла благодаря помощи Стамбула. Но «азиатский фактор» в строении возрождающейся русской державы продолжал оставаться основным
Если военное дело татаро-монголов русскими перенималось охотно, то систему управления в покорённых княжествах Руси завоеватели вначале насаждали принуждением. В Киеве и Чернигове сели управленцы из Сарая, лишив местную знать какой-либо самостоятельности. А князьям северо-востока ханы по воле своей начали выдавать ярлыки на управление, за что наше спасибо прозорливому Александру Невскому. Ханские «численники» переписали податное население, для сбора налогов прислали баскаков, которых вскоре заменили княжьи люди – хитро и дальновидно, ибо население росло, дани собирали всё больше, а Орде отдавали по-старинке. К примеру, по расчётам С. А. Нефёдова, в 1360-80 годах доход владимирско-московских князей от собираемой для Сарая дани составлял около 75 тысяч рублей, а «выход» в Орду – всего-то 5 тысяч. Вот кто «спонсировал» процесс подъёма и объединения Руси! Но не спешите умиляться «доброте» завоевателей. Был ещё один страшный, тяжёлый для русского населения налог – кровью и живыми душами. О нём в конце этого раздела.
Таким образом, росла экономическая основа будущего освобождения от ига. Также росли доходы от рыночной пошлины – тамги, по-татарски; часть её уходила в Сарай, часть (с каждым годом всё большая) - в кассу князя, а что и в карман таможенника. Доходы подсчитывались на китайских счётах (я ещё такие застал), которыми русские удивляли Европу и через 700 лет; заносились не в свитки, как раньше на Руси, а в стопку сшитых по корешку листов. Это китайское же изобретение ордынцы называли «кюйнинг», а наши предки проще – «книга». Вот так, позвольте поговорку стихотворным экспромтом: «Не было бы Ига, не читали б Книгу». Правда, те первые книги хранились в хазине, то есть в казне, но придёт время – и книгами разного содержания станут наполняться отечественные библиотеки.
С.Н. Нефёдов отмечает: «Многие заимствованные тюркские слова относятся к сфере торговли, ремёсел и быта: базар, магазин, товар, таможня, алтын, безмен, амбар, аршин, булат, кирпич, фитиль, телега, ковёр, тюфяк, диван, утюг, карандаш, колбаса… Заимствовалась и одежда, восточные «кафтаны», «халаты», «шубы», «тулупы», «сарафаны», «армяки», «башлыки»… Была перенята и обувь на высоких каблуках, удобная для всадников…». Не избежали переозвучивания при возрождении многие забытые ремёсла и изделия, понятия, а новым оставляли китайские, тюркские, арабские, иранские названия. Так китайская «жень» стала «саженью». Историк с Урала продолжает: «К числу китайских заимствований относятся и медные монеты с принудительным курсом… Первые сведения о мельницах на Руси относятся к 1260-м годам, и мы находим их не в летописях, а в ярлыке хана Менгу-Темира… Русские научились у кочевников искусной выделке кожи - производству юфти; русские ткачи полотна назывались «хамовниками», потому что пытались выделывать индийскую ткань «хаман». Первые геометрические знания пришли на Русь вместе с «Метафизикой» ал-Газали; первая русская географическая карта была также исполнена в арабских традициях – север на ней был внизу, а юг – вверху. Из литературных заимствований можно отметить «Повесть о снах царя Шахаиши» и «Повесть о Еруслане Лазаревиче» – оба этих произведения обнаруживают несомненную связь с персидской литературой. В. В. Стасов писал, что «наш Еруслан Лазаревич есть не кто иной, как знаменитый Рустем персидской поэмы Шахнаме… Восточная культура оказала огромное влияние на становление русского общества – и в этом нет ничего удивительного, это была культура великих и древних цивилизаций». Я отмечу: она смягчала нравы просвещённых. Но всё это досталось нашим предкам дорогой ценой. Выше я упомянул о «страшном налоге». Теперь подробно.
На невольничьих рынках Востока и Запада наибольший спрос был на слаявян, в частности – на русов. Они ценились за выносливость и красоту. Последнее, в основном, касалось девиц («белых татарок», в отличие от «жёлтых татарок» восточных и южных кровей). Сколько миллионов врагов своей родины нарожали они от иноземных захватчиков и покупателей! И сколько верных сынов потеряла Россия! А самым ходовым «товаром» Золотой Орды были пленники. Нужда в них и объясняет те частые набеги хана и отдельных эмиров ханских улусов на север – за Оку, когда залесский простор был уже ими покорён и жители его исправно платили дань серебром. Каждый набег заканчивался уводом богатого «полона». Свидетельство летописца: «Овех посече, а овех в полон поведе». Часть пленников татары оставляли себе на хозяйство и в качестве наложниц, остальных гнали в Крым на невольничьи рынки, где самыми щедрыми покупателями были генуэзцы. Приобретение за один серебряный рубль приносило баснословный доход при перепродаже за морем. Сохранился документ, по которому за одну русскую девицу, купленную в Кафе у татарина, некий негоциант выручил во Флоренции 2093 золотые лиры (ок. 380 рублей серебром). Русских рабынь воспел персидский поэт Амир Хосров: «Что я скажу о подобных пери – как будто розы, набитые в русский холст!». Хан Тохтамыш, после погрома владений Дмитрия Донского в 1382 году, наполнил рынки московскими рабынями аж до Дели. Такие «сверхдоходы» позволяли татарам быть уступчивыми в вопросах обычной дани.
Но Русь, сцепив зубы, оплакивая потери, копила серебро и оружие, училась у Востока, через Орду, и всё чаще напрямую, где набирали силу Персия и Турция, всему, что полезно для укрепления общества и государства, в первую очередь - «науке побеждать».
Примечания:
(*1).Соответственно: ханская грамота (потом - этикетка), таможенная пошлина, натуральный налог.
(*2). Уйгуры – тюркская народность, южные соседи монголов. См. ст. Уйгуры.
Далее читайте:
Раздел I. Два мира, один выбор.
Раздел II. Пришествие двуликой Азии.
Раздел III. Две стороны одной медали.
Раздел IV. Особенности Русского возрождения.
Раздел V. Итоги по разделам «Ига».