Для современного мира, а в особенности для европейской политической культуры конца XVIII – XIX вв. Руссо выступает преимущественно в качестве символической фигуры, выступающий как пророк современного демократического государства. Французская революция – равно в лице Робеспьера и тех, кто его свергал в Термидоре – клялась именем Руссо и подчастую заменяла аргументы цитатами из его сочинений[1]. Для противников революции Руссо выступал столь же, а зачастую и более значимой фигурой - объектом, концентрирующим на себе ненависть и презрение ко всему, учиненному в бурные десятилетия рубежа XVIII – XIX столетий. Для Бёрка Руссо – «идеолог», никчемное и крайне опасное существо, неспособное ни к чему в жизни и свое бесплодие изливающее в абстракциях, безжизненных, но угрожающих жизни.

Н. Гоголь в «Мертвых душах» как бы подыгрывая М.И. Загоскину и его «Рославлеву» приводит «сметливое предположение» обитателей губернского города насчет того, «что не есть ли Чичиков переодетый Наполеон», при этом напоминает слова А. Аракчеева: «Вы ничего не добьетесь, говоря на французском»…